Доктор Кто и не тот человек-паук

Тот, кого Доктор назвала мужем императрицы погибшей планеты, вызывал необъяснимо приятные чувства. Разум понимал, что его надо опасаться, но при взгляде на фигуру молодого человека откуда-то поднималось странное ощущение доверия и безопасности. Элегантный, миловидный, его лицо излучало дружелюбие и открытость. Казалось, он был готов выслушать проблемы первого встречного и помочь. Джереми изучил все это с холодной ясностью, с какой всегда приходила его ярость. Его Ядомикс-пушка по-прежнему была направлена на его подругу. Доктор казалась спокойной. Даже слегка расслабленной. Учитывая состояние ее тела, ей явно стоило это гигантских усилий. Гира рядом застыл. Даже дыхания не было слышно. — Меня зовут Николай, и… — поправил… пусть шут. Его тон был таким же спокойным, расслабленным и вежливым. — Я все равно не запомню, не напрягайся, — оборвала его Доктор. Улыбка на лице противника не побледнела. Тон голоса не дрогнул. — Ты не изменилась. Только внешне. Очень неожиданно для меня, признаю. Даже неловко целиться теперь в ту, которая выглядит как моя жена в юности. Хотя тебе идет, очень красиво. — Ты в GTA играл когда-нибудь? — неожиданно поинтересовалась Доктор. — Старая компьютерная игра с материнской планеты? — Да, в твоем времени ее переносили на ваши компьютеры. Играл? — Доводилось смотреть. — Прекрасно. Охлади траханье. И опять Николай не отреагировал на грубость. Его выражение лица абсолютно никак не поменялось. С каждой секундой при взгляде на него приятные чувства испарялись, а холодок внутри усиливался. Чем дольше Джереми смотрел на его лицо, тем сильнее ощущал фальшь. — Меня интересует твое оружие. — Доктор кивнула на Ядомикс-пушку. — Тебе к стилю не подходит. Где взял? — Не узнала оружие своего спутника? Пульсация крови Джереми гулко отдалась в голове. Доктор еще сильнее отвела назад плечи. Постепенно из нее утекали остатки чего-то живого и теплого. — Ага, — ровно произнесла она. — Ты и правда знаешь. — Поэтому и выбрал его. Рядом со свистом выдохнул Гира. Рот Доктора превратился в тонкую линию, губы побелели. Джереми не бросился на Николая только потому, что необдуманные поступки были не в его характере и он наконец-то — наконец-то! — мог узнать, что произошло. — Ты как-то спасся, — продолжала Доктор. Слова падали тяжелыми камнями. — Смог воспользоваться порталами, сбежал от жены и от ее гнева. Поздравляю — она сделала бы с тобой все то же самое, что ты сделал с ее сестрой. Сквозь пространство и время ты последовал за своим хозяином. — Ее голос резко плеснул красками, чтобы вернуться к мерному жесткому тону. — Вместе с ним и другими шутами вы наткнулись на эту планету. Думаю, идея уничтожить личность моего друга исходила от тебя, твой хозяин действует более прямолинейно. Ты стер воспоминания Джереми, забрал значимую для него вещь, чтобы он не смог вспомнить, что когда-то был другим, скормил душу Тарантино, исказил привязанность к Гире, чтобы окончательно превратить в жаждущее битв существо, одержимое своим другом. Пусть все сгорит, чтобы они остались только вдвоем, что-то такое, да? А потом вы наслаждались зрелищем рушащегося мира. — Я сначала заставил его съесть душу Богостража… Тарантино? И затем управлял процессом разрушения воспоминаний, — поправил Николай. — Мои способности не настолько сильны. Сам по себе для стирания памяти я могу только сжечь мозг и превратить человека в растение, а это в планы не входило. Спокойно, хладнокровно, как будто сообщал погоду на завтра. Джереми скользил взглядом по болевым точкам. Его охватило очень ясное, хрустально-прозрачное спокойствие. Только когда он ощутил легкое прикосновение, то осознал, что его трясет. Гира убрал ладонь с его плеча. Глаз друга на левой, «насекомой» части лица разгорелся пожирающим алым пламенем. Доктора же больше не было. На ее месте стояла Воин. — Ты закончила говорить, я могу добавить? — с тем же расслабленным спокойствием поинтересовался Николай. — Я много чего хочу сказать. Но валяй, расскажи мне, где я ошиблась. Не мне же тут одной отдуваться и злодейские планы раскрывать. — Ты забыла про себя. Мы не могли игнорировать тебя и то, что ты можешь однажды вернуться на эту планету. Таким образом, все сошлось на Джереми. Свести с ума короля, который хотел мира, перевернуть его привязанность к Гире, такому же желающему мира королю. Усилить страх потери и чувство одиночества. И привести это к тому, чтобы твой друг предал тебя ради того, чтобы его новый центр мира жил так же вечно, как и он сам. Злодейский монолог муж Лиосы проговорил монотонным, нейтральным тоном, с неизменной вежливостью, все еще так, словно он рассказывал, когда завтра закончится дождь и насколько тепло одеться для прогулки. Не менялось ни выражение его лица, ни поза. Неестественное, жуткое спокойствие. — Если тебя интересуют подробности, то это было красиво, — с тем же спокойствием добавил Николай. — Эмоционально. Попытки Джереми обратить на себя внимание, ревность — например, только он мог сражаться с Гирой, при любых наших попытках сразиться с ним он нападал на нас. Ненависть к другим королям — как они смели дружить с его другом. Желание, чтобы Гира думал о нем столько же, сколько и он. Постепенно охватывающее отчаяние, когда Джереми понял, что все сильнее внушает бывшему другу ненависть к себе. И, наконец, апатия. Мы немного вмешивались. Один из нас был одарен способностью поднимать зомби, и у кого-то возникла идея попросить его поднять труп девушки по имени, кажется, Хагаррэ. Их с Джереми отношения когда-то были довольно нежными, все хотели посмотреть, как он отреагирует, к тому же кому-то нужно было охранять капсулу с тобой. Но лично я был против. На мой взгляд, лучше бы мой работодатель позволил раскрыться в полной мере одному типу страданий. Ледяная ярость Джереми обрушилась лавиной. Но не он первый бросился вперед. Красный вихрь кинулся на Николая, и, казалось, весь Шугоддам накрыла волна ненависти Гиры. Браслет сверкнул, впитывая меркнущие лучи. Николай исчез в развернувшемся белом овале и выпрыгнул из такого же чуть поодаль. Его выражение лица осталось расслабленным и улыбчивым. Джереми скользнул из укрытия вбок, стремясь обойти со спины. Гира призвал королевское вооружение прямо в прыжке. Силуэт Бога-Жука-Оленя мелькнул над ним, облекая в броню. Рог пробивал шлем, а выросший из руки клинок — перчатку. От второго удара сотряслась земля. Но Николай увернулся и от него. Подставив спину для удара Джереми. Враг что-то услышал и бросился в сторону. Джереми и занесший руку-клинок Гира застыли напротив друг друга. И одновременно развернулись спина к спине. Уже почти непринужденно Джереми ощетинился паучьими лапами. Николай замер как раз напротив. Его взгляд на миг скрестился со взглядом Джереми, но на лице не дрогнуло ни мускула. Вспышка портала унесла его. В следующую секунду Джереми и Гире пришлось уворачиваться от полыхающих пурпуром зарядов. Они с шипением вошли в землю — камни и ржавые куски металла тут же оплавились, от них пошел пар. Джереми едва узнал выстрелы своей Ядомикс-пушки. Николай целился в них с той же непринужденностью, с какой он целился в Доктора. Новая свирепая лавина в душе опять сделала мир болезненно четким. Он посмел ей пользоваться, изменить ее! — Стойте, идиоты, это бесполезно, он!.. — донесся крик Доктора. Джереми и Гире удалось зажать Николая в тисках. Удар лап Джереми пришелся ему на грудь, сорвавшийся с меча Гиры плотный свет — на спину. Новая портальная вспышка спасла противника, но Джереми успел ощутить сопротивление плоти. Николай возник неподалеку. Его одежду заливала кровь. И никакого признака, что ему больно. Все та же приклеенная улыбка. С тем же лицом Николай вытянул кисть с браслетом перед собой. — Гира! Джереми не успел. Его руки толкнули пустоту, а Гиру поглотил портал. Ядомикс-пушка оказалась прижата к шее друга. Не меняя эмоции, Николай лениво нажал на курок. Несколько раз. Замедлившееся время поймало Джереми в ловушку. Гира плавно оседал на землю. Под его кожей вспухали пурпуром вены. Враг медленно, как сквозь кисель, поворачивался к Джереми. Джереми видел, куда метнуться, какой сделать обманный маневр, как именно вонзить в него острые концы лап. Но тело не поспевало за разумом. И он только успел увидеть портал и ощутить присутствие за спиной. Голову обхватили ладони. Леденяще знакомая боль разметала разум на атомы. Джереми оказался в центре звезды, чья пылающая энергия была направлена только на его уничтожение. Раскаленные волны обкатывали и стесывали мозг. Где-то на краю звезды, укрытый тьмой, замер двойник. В его глазах развернулась пустота. А потом боль ушла. Ее отрезало, выключило, ее не было никогда. Джереми, задыхаясь, лежал на земле. С перевернутого неба на него глядел Николай. С неизменной внимательной приветливостью, как будто был готов выслушать. — Понятно, — сказал он. Перед лицом Джереми оказалось дуло Ядомикс-пушки. И так же лениво чужие пальцы нажали на курок. Вспышка разнесла по сосудам оцепенение. Мышцы отказали. При всем желании Джереми не мог шевельнуть даже пальцем. Да, такого парализующего яда в его оружии определенно раньше не было. Он мог только моргать. В гаснущей и возникающей вновь картинке на помятой траве лежал Гира. Пурпурные вены оплетали его шею болезненной пульсацией и тянулись под одежду. Гира, в отличие от Джереми, мог шевелиться и пытался встать, но лишь скреб ногтями землю. — Прекрати! Хватит!!! Доктор почти сползала по выеденной дождями и солнцем части стены разрушенного дома. Она вцепилась в выступ бывшего окна, чтобы не упасть окончательно. На ее посеревшему лбу выступила испарина. — Прекрати, — прерывисто повторила Доктор. — Что тебе нужно? Тебе ведь нужно что-то. Ты явно не просто так пришел. — Ты защитила его разум. Джереми определенно хотелось знать, как выбить из этого… человека зловещую приветливость и вежливость. — Перестраховалась после самоуправства подруги. Вижу, не зря. Что ты сделал с Джереми и Гирой? — Ввел им яд. Гире сильнее, потому что у него неожиданно крепкий организм. Другого человека такая доза бы убила. Но даже для него и даже для вечного оба этих яда смертельны. Пока им не больно, но скоро внутренности Гиры начнут медленно перевариваться, а паралич Джереми дойдет до сердца. Что организм Гиры, что бессмертие Джереми будут бороться. Они долго не умрут, но им будет больно. Но у меня есть противоядие. — Чего ты хочешь? — стремительно повторила Доктор. — Выжить. — Тебе это удалось. Поздравляю. Если хочешь продолжать в том же духе, сотри с лица эту зловещую долину и не подвергай многочасовым пыткам людей. В частности, сестру своей жены. Внутри Джереми похолодело. Из памяти, как ледяной поток воздуха из пропасти, поднялся полный боли крик из алого пространства в сказочном измерении. «Ты когда-нибудь видел пытки?» — Спасибо, я подумаю, — безмятежно ответил муж Лиосы… видимо, бывший. — Я знаю, что мы находимся в обрывочной линии времени. Я подслушал разговор Мастера… извини, Мисси с королем Н’Косопы, Янмой. В том числе некоторые удаленные записи. И, судя по всему, в основной временной линии я мертв. Жена отомстила мне за сестру. — Откуда такие выводы? — Ты явно не та сломленная Доктор. Этот Джереми явно не тот, которого я сделал. То есть вы их двойники. Ты сказала: «Это ты очень сильно не хотел умирать». Обрывок создается, в частности, из страха смерти. Я боюсь умирать. Доктор рывком подтянула сползающее тело обратно вверх. Несмотря на то, что она дрожала и выглядела как никогда слабой и хрупкой, уголки ее губ приподнялись с тенью злого торжества. — Она нашла тебя. И сделала с тобой все то же, что ты сделал с ее сестрой. — Совсем все? — в дружелюбном тоне мелькнула эмоция. Жадный интерес. — Даже когда я… — Заткнись, — прорычала Доктор. — Прости. Я забыл, что ты смотрела. Тогда можешь представить на ее месте меня. Странно, я всегда считал, что ты против любых пыток. — Я ходячий двойной стандарт, а еще никогда не называла себя образцом добродетели. Ты так и будешь ходить вокруг да около? Ты узнал, что эта линия времени рано или поздно прервется и чего-то ждал все эти годы. Чего. Ты. Хочешь? — Уже сказал. Я хочу выжить. Я искал эту возможность и нашел. Я хочу с твоей помощью перебраться в основную линию времени. Джереми не мог двинуться, но все равно содрогнулся. Пытавшийся встать Гира замер. В тишине от Доктора раздалось бесстрастное: — Нет. — Почему? — все с той же приветливостью спросил Николай. Доктор закрыла лицо свободной ладонью и отчетливо пробормотала «нехорошие галлифрейские слова». Николай, казалось, даже не обратил внимания. — Ты спасаешь жизни даже плохих людей. — Намек на настойчивость в вопросе. — Почему не мою? — Раз уж подслушивал Мисси, подслушивал бы до конца. Если я вытащу кого-то из обрывка в основную вселенную, та реальность заменится этой. Даже если бы я хотела тебя спасти, другие смерти из этой вселенной я не хочу тащить в основную. Джереми увидел, как расширились в понимании глаза Гиры. «Да. Смерти наших друзей, подданных, нашей планеты — они произойдут и там, если этот ублюдок осуществит свой план». — Но я жив в этой реальности, — пожал плечами Николай. — Мне подходит. — Доктор, нет! — прохрипел Гира. Его слова слились с жестким, тяжелым Докторовским: — Я сказала: нет. — Тогда я сломаю твои игрушки. Пальцы Доктора сжались в кулак. — Не смей называть их так. — А разве нет? Ты не так сильно отличаешься от моего работодателя. Его фраза произвела эффект разрушительной атаки духа-защитника, Кинг-Оджера. Доктор вытянулась, будто раненая. Секундное ошеломление обратилось в злость. Доктор даже оттолкнулась от стены. На миг Джереми почудилось, что она бросится на Николая и обратит в пепел одним прикосновением. Вместо этого в него по одному вонзились накаленные ненавистью слова: — Не смей. Сравнивать. Меня. С ним. Улыбка Николая как будто дрогнула, а кожа слегка побледнела. Но тут же все стало по-прежнему. — Почему нет? — возразил он. — Ты по-своему, но так же сильна и вершишь судьбы других. Твое имя тоже повергает в трепет многие расы. Ты так же летаешь в пространстве-времени для развлечения и, чтобы было веселее, берешь с собой других. И так же, как с ним, с тобой более безопасно. Забери меня с собой, королева времени, и я обещаю, что со мной будет весело. Плавным движением он преклонил перед ней колено. Доктор, застыв, изучала его фигуру. Потом она закрыла глаза. Когда веки поднялись, Доктор казалась чуть более живой. — Во-первых, я не королева времени, — мрачно поправила она. — Мое эго не настолько велико, чтобы присваивать себе целое измерение. А этот титул принадлежит существу, в чьи руки ты бы не хотел попасть еще сильнее, чем в руки жены или под горячую руку своего работодателя. — Гекуба, — сказал Николай, не поднимая голову. — Член пантеона. Да. — Во-вторых — нет. И встань. Я терпеть такое не могу. Раз общаться, то общаться нормально. Николай легко поднялся, так и излучая безмятежность. — Ты не хочешь видеть смерть этой планеты, но хочешь ли видеть мучения друга? — беззаботно спросил он. — Когда я говорила «общаться нормально», я не имела в виду угрозы. — Угрозы эффективны, особенно когда они касаются тех, кого ты решила защищать. Мы прекрасно знаем о твоей слабости. Давай расскажу подробнее. Я долго не убиваю, но они будут мечтать о смерти. С Гирой придется поторопиться, потому что его организм больше не подпитывает твоя энергия и он начинает разрушаться — повреждения органов и годы берут свое. Но я представляю, что можно сделать, чтобы он прожил достаточное количество времени и прочувствовал все до конца, а еще он труднее теряет сознание, и это тоже хорошо. В наполовину багнарекском теле Джереми есть интересные болевые точки, к тому же из-за парализации он не сможет кричать, а ты знаешь, что так боль ощущается острее. Гира рванулся. Налитые пурпуром вены вздулись, но он сумел вскочить и поднять руку-клинок. И на этом все кончилось. В его тело вошли заряды, и Гира рухнул, как подкошенный. Он лишь бессильно зарычал от ярости. Джереми не мог даже этого. — Надо будет перерассчитать дозу, — с тенью задумчивости проговорил Николай. — Так вот. Я могу сделать это. Или я могу опять же заняться Гирой, пока Джереми будет смотреть. Только что можно было понять, что наоборот тоже сработает, но с Гирой, думаю, вернее. Тут, как ты понимаешь, на первый план выходят психологические страдания, которые разрушительнее физических. Твой друг переживет то же, что ты и сестра Лиосы. Кстати, — он сделал быстрое движение ладонью, и браслет сверкнул, — я только что прервал сигнал, который ты запускала. Не знаю, зачем, но он явно тебе нужен. В общем, больше он не доходит туда, куда нужно. Мои порталы могут перемещать не только людей. Джереми похолодел. Колени Доктора подкосились. Несколько мгновений она невидяще смотрела сквозь Николая, пытаясь осмыслить его слова. — Нет, — выдавила она. — Ты не мог этого сделать. — Но я сделал. Не переживай, Доктор. Всего, что я сказал о пытках, можно избежать. Только спаси меня. Выбирай. И не забывай, что время кончается. Твое, их и этого мира. Даже если ты убежишь, они — нет. Я не дам их спасти, если не спасешь меня. Нельзя отчаиваться. Они еще живы. Джереми поддерживала ненависть двойника — ненависть другой жизни к тому, из-за кого она стала кошмаром. Их чувства слились, и ненадолго два варианта из параллельных миров стали одним существом. «Отдай мне контроль». И в этом объединенном состоянии Джереми понял, чего хочет другой он. Правда, не знал, как передать контроль над телом. «Тогда не мешайся, малыш». Потемнения перед глазами на этот раз не было. Лишь какая-то мысль пронеслась в мозгу. В центре груди запульсировал кристалл. И от него начало расходиться тепло. Мизинец Джереми дернулся. Едва ощутимо. Но это заметил Гира. Его брови поползли вверх. Джереми смог чуть-чуть дернуть уголком рта. — Хватит!!! Неужели этот дрожащий голос принадлежал!.. Доктор едва держалась за выступ. Ее колотило. Ноги подкашивались и с трудом выпрямлялись, как у новорожденного олененка. Ее фигура вдруг показалась очень маленькой, хрупкой и беззащитной. — Хватит, — слабо повторила она. — Ты победил. Я сделаю это. «Скажи, что ты шутишь. Что у тебя есть план. Доктор, ты не можешь!..» — Доктор, нет!.. — Гира попытался приподняться, но только проехался по выжженной земле. Доктор еще сильнее оперлась на стену. Она тяжело дышала, и ее лицо было мокрым от пота и слез. Почему-то Николай поднял голову. Джереми еще не мог в полной мере шевелиться, но неожиданно перед его глазами проплыла точка. У нее не было цвета. Она была пустой. — Обрывок завершается, — сказал Николай. — Да, — ответила Доктор. Она с трудом заставила себя выпрямиться и зло потерла глаза. — Тогда тебе нужно поторопиться. — Я знаю. — Доктор, они все погибнут и там, если ты!.. — прохрипел Гира. — Мне надоело! — вдруг закричала Доктор. — Мои друзья постоянно умирают! Как бы я ни пыталась, все равно… это все равно происходит! Я больше этого не вынесу. Ни твоих мучений, ни Джереми… — под конец она могла только шептать, — я больше не могу. Ты не знаешь, что он может с вами сделать. Я видела. Я помню. Каждую секунду. — Разве ты не спасаешь миры?! — Гира в отчаянии искал в ее глазах, наверное, то же самое, что и Джереми. Доктор истерически хихикнула. Смахнула новые слезы. — Однажды я чуть не разрушила Вселенную ради одной девушки. Вот что я делаю, если моим друзьям грозит опасность. Вы можете ненавидеть меня, но если вы будете живы… ваша планета это не такая большая цена. «Ты не можешь». Доктор скользнула по Джереми затуманенным взглядом. И среди бесконечной боли в нем было… То, что Джереми искал. «Читай между строк. Верь мне». Джереми шевельнул мизинцем. Уже заметнее. Уже намеренно. И, пользуясь тем, что Николай отвлекся на Доктора, одними губами проговорил для Гиры «верь». — Без фокусов, Доктор, — предупредил Николай. Вокруг него плавала еще одна пустотная точка. — Давай хоть сейчас ты не будешь мне указывать, что делать. Если Доктор и заметила движение Джереми, она никак не показала это. Скованной, плетущейся походкой она двинулась к одной из ТАРДИС. — Не та, — произнес Николай ей в спину. Доктор замерла. — Нет, та. Дуло Ядомикс-пушки нацелилось на Джереми. — Стой!!! — Обернувшись, Доктор дернулась к Николаю и едва не упала. — Иди к ТАРДИС, которая из твоей линии времени, — велел Николай. — Только она переживет смерть обрывка. Решила убить меня вместе с собой? — Я не смогу войти в свою ТАРДИС, она защитила себя от проникновения извне. — Ты можешь снять блок. Просто не делала этого, чтобы ничего не пустить из обрывка. — Ты ошибаешься. — Доктор лжет. И я умею понимать, когда ты лжешь. С Валгил же сработало? Доктор содрогнулась. Застыла. Когда она подняла голову, в ее глазах была не слабость и отчаяние, а ненависть. Палец Николая вжался в спусковой крючок. — Если ты сделаешь это, я превращу твою жизнь в пытку, — прошипела Доктор. — Ты пожалеешь, что выжил. — Можешь попробовать. Но сначала я хочу выжить. Быстрее, Доктор. Или мне ускорить? Пылающий заряд взметнул комья земли в сантиметрах от Джереми. С огромным усилием Джереми остался неподвижным. Онемение почти прошло. Гира скорчился на земле, притворяясь, что ему больно. — Без них я не уйду, — выплюнула Доктор. — Живых и здоровых. — Я перемещу их порталами в ТАРДИС, когда ты снимешь защиту и дашь мне допуск. Но противоядие я не буду давать, пока не окажемся в основной линии времени. Доктор бросила на Джереми и Гиру отчаянный взгляд. На измененную Ядомикс-пушку. Ярость как будто расперла ее изнутри… и испарилась. Забрав с собой душу. Когда Доктор развернулась к другой ТАРДИС, она казалась восставшим мертвецом. Телепортационный браслет поймал один из последних лучей солнца. Джереми кивнул на него Гире и осознал, что одновременно Гира указал на него подбородком. Джереми сделал жест «подожди». Николай был поглощен близящейся возможностью спастись, но стоит напасть, когда Доктор подойдет к ТАРДИС и он потеряет осторожность от исполняющейся мечты. — Я хочу задать вопрос, — сказала Доктор. Она обессиленно ткнулась лбом в ТАРДИС. Ногти слабо заскребли по дереву. — Потом, — качнул головой Николай. Доктор была бы не собой, если бы обратила внимание. — Мальчик Кит с планеты водных Богостражей. — Она нарисовала ногтем схематичный силуэт рыбки. — Из него сделали оружие без эмоций. Это был ты, так? Ты или поучаствовал в его создании, или подал идею. — Ты тянешь время. — А Галина? Предвестница с планеты Деметра? — Теперь воображаемая линия из ногтя Доктора сложилась в фигурку человечка. — Она упоминала хорошо одетого юношу с порталами. Это ведь ты пробудил ее сущность? — Ты совсем не боишься за своих друзей, я смотрю. Доктор вздрогнула. Вжалась в ТАРДИС, словно искала в ней защиты. — Еще, — едва слышно закончила она, — я хочу дать совет. Николай начал поднимать Ядомикс-пушку. Но чуть раньше онемение Джереми полностью прошло. Он бросился к Николаю на предельной своей скорости. Рванул к себе Ядомикс-пушку, ударил по руке, заставив разжать пальцы. От атаки лапами Николай увернулся. Прямо туда, куда и нужно было. — Гира! Гира уже все делал. Рука-клинок вошла в кисть с браслетом. Николай не закричал. Даже не заметил. Увернулся от нового удара, вскинул истекающий кровью обрубок и только сейчас замер, оценивая отсутствие кисти и устройства, создающего порталы. У него опять не поменялось выражение лица. Интересно, это больнее — не уметь выражать эмоции и боль? Гира и Джереми атаковали вместе. Николай ускользнул. Поднырнул под клинком и паучьими лапами с неожиданной прытью. Оказался у них за спинами. Сначала Джереми увидел, как искажается лицо Гиры, затем в собственном теле полыхнула боль. Она разошлась от легкого, казалось, толчка пальцами в нужную точку. Тело стало непослушным. — Похоже, мне и Доктору придется найти новые игрушки, — констатировал факт Николай. Он дернул Джереми за руку с Ядомикс-пушкой, стремясь заломить и завладеть чужим оружием обратно… И замер. Было, от чего. Джереми сам застыл. — Помнишь, я хотела дать совет? Крылатые каменные статуи сомкнулись полукругом. В зазоре между ними Доктор сползала по стенке ТАРДИС. Ее окутывало золотистое сияние, стремилось вверх, смешиваясь с пустотными точками, она сама как будто растворялась, и все же она улыбалась. Ее улыбка была чуть ли не страшнее вечного спокойствия Николая. Между крыльями плачущих ангелов виднелась открытая дверь ТАРДИС. И в проеме замерла еще одна Доктор. — Не моргай, — закончила она слова двойника. В какой-то момент они одновременно не послушались ее. Миг закрытых глаз — и статуи стали ближе. Каменные пальцы тянулись к ним. Непонимающий двойник обратился к памяти Джереми, и он дал ему нужные воспоминания. Все это за мгновение. Пока они с Гирой, воспользовавшись замешательством Николая, сами не оказались у него за спиной. Вспышка тьмы поглотила мир. «Очень вовремя, второй я!» — недовольно подумал Джереми. Первое, что он ощутил — как у него затекло… все. Свет достиг зрачков и нарисовал картину звездного неба и золотистых орбит. Проекции неба ТАРДИС. Он… неужели?!. Джереми вскочил и чуть не упал обратно. Все затекло, вернулся старый центр тяжести, Джереми слишком резко рванулся и едва не ткнулся носом в консоль. Без лап он ощущал себя непривычно легким. На консоли горела надпись: «Сигнал восстановлен. Передача завершена на 100%». Притворяющаяся сломленной Доктор и беспорядочные, на первый взгляд, прикосновения к ТАРДИС. Доктор все еще стояла у дверного проема. Открытого. Ужасная мысль накрыла волной. — Разве через дверь не?!. — Джереми подбежал к ней. — Внутрь ничего не проникло, — ответила Доктор, не поворачиваясь. — Мы все еще отделены щитом, даже воздух не смешивается. А ангелы вышли наружу, а не вошли внутрь. — Почему они не тронули тебя? — Я знаю укромные уголки ТАРДИС лучше залетных статуй. А теперь мы ничего не можем сделать. Только смотреть. Николай висел в воздухе, как красивая кукла. Он по-прежнему излучал спокойствие и безмятежность. Даже несмотря на то, что его тело пронзали паучьи лапы. — Существа, живущие за гранью зрения и питающиеся твоим будущим, отправляя тебя в прошлое доживать остаток жизни в нем. Джереми не видел лица двойника, но его голос пробрал до костей. Он и не думал, что может говорить так. Бледный Гира, не отрывающий взгляд от плачущих ангелов, содрогнулся. С его тела исчез рисунок отравленных пурпурных вен, и Джереми понял, что что-то пропустил. Глаза Николая были широко открыты. — Интересно, — зловеще продолжал двойник Джереми. — Но слишком безболезненно. Ты ведь чувствуешь боль? Просто не можешь выразить ни ее, ни другие чувства. Он поднял Ядомикс-пушку. Его руки слегка неуверенно скользили по ней. Ее дуло поднялось к виску Николая. — Бам. Пурпур полыхнул и заструился по вздувшимся венам шута. Лапы пронзили его еще сильнее, выдернулись, потянув за собой дуги крови, толкнули вперед. Прямо в руки плачущих ангелов. Они снова каким-то чудом закрыли глаза одновременно. Теперь ангелы стояли кругом. Тянули руки в центр. Фигура Николая застыла между ними. Его рот, так и перекошенный в улыбке, был открыт в беззвучном крике. Его тело мерцало, то почти исчезая, то появляясь обратно. Улыбка двойника Джереми была такой же, как и его голос. Страшнее нее была только улыбка двойника Доктора. — Временная линия сворачивается. — Они говорили это одновременно, обе Доктор. Слабый, плещущий удовлетворением, и холодный сухой. — Прошлого больше нет. Плачущие ангелы не могут отправить его туда. Но они стараются. Прыжки в ничто и обратно. Не самое приятное ощущение. Особенно когда тебе еще и больно от яда. Золотистые блестки регенерационной энергии таяли. Шепот второй Доктор становился все тише. Двойник Джереми повернул голову, и его взгляд скрестился с ее. В его глазах не было ничего. В ее глазах застыла смерть. Джереми осознал, что крепко сжал руку настоящей Доктор, и она ответила ему теплым, живым пожатием. Его двойник переместил взгляд на них. В бездне глаз шевельнулось нечто. Голодное. Увидевшее новый оазис. Не собирающееся его отпускать. Не ради себя. Паучьи лапы ощетинились. Джереми приготовился захлопнуть дверь, когда у шеи его второго я возник клинок. — Нет, — отчеканил Гира. — У нас нет будущего. Но у них есть. Я не собираюсь менять свою жизнь на новые смерти и нашу разрушенную дружбу, и если ты попробуешь сделать это, я тебя остановлю. Я… — кое-что междустрочное наполнило последнюю фразу, — больше не хочу ничьих страданий. Несколько долгих секунд двойник Джереми не двигался. И неуловимо его поза изменилась. Зловещее напряжение покинуло его. Почти незаметно его пальцы погладили Ядомикс-пушку. — Уходите, — обратился Гира к Доктору и Джереми. Пустотные блики снегом играли в пространстве и заметали его лицо. — И не позволяйте этому случиться в вашем мире. — Мы не позволим, — пообещал Джереми. Доктор кивнула. И закрыла дверь. Джереми остался на месте, пока Доктор бежала к консоли. Он смотрел на дверь и не видел ее. Яд этой ужасной победы отравлял его сильнее, чем измененная Ядомикс-пушка. — Мы совершенно ничего не можем сделать? — глухо спросил он. — Они просто… исчезнут? Доктор слишком уверенно нажала первую кнопку. — Мы не можем спасти всех. Так иногда бывает. — В нашу первую встречу ты тоже говорила о невозможном. А потом сделала невозможное и спасла мальчика от дракона. Она не смотрела на него. Голос ей удавалось контролировать лучше, чем выражение лица. — Я не могу. Если бы был способ, я бы спасла их, но единственный выход приведет к тому, что ты окажешься замещен своим двойником, а твоя планета вымрет. Гира не сможет жить без моей регенерационной энергии, и все, что ты вытащишь — свою сломанную, одержимую версию. Поверь — мы сделали все. Мы их спасли. Мы не дали этому будущему произойти. — Они исчезнут, — повторил Джереми. — Их опыт, воспоминания. Их история. Ужасная и неправильная… но никакие истории не должны вот так бесследно исчезать. Она все еще не поворачивалась к нему, но ее голос смягчился. — Они не исчезнут. Ведь мы будем их помнить. С гудением поднимался поршень в стеклянном стержне. Загорались разноцветные лампочки. По стенам раскатывался скрипящий гул. — Стой, — попросил Джереми. Доктор замерла. — Я не буду делать это будущее реальностью, — повторила она. — Этот… Николай сказал, что твоя ТАРДИС переживет гибель обрывка. — Она зависнет в пустоте, а затем ее притянет обратно наша реальность. — А если я открою дверь? — Что ты хочешь сделать? — Я не хочу, чтобы они умирали в одиночестве. Мгновение Доктор нависала над консолью. И затем она отступила. — Открывай, — тихо сказала она. Она присоединилась к нему, когда он распахнул дверь. Пустотный снег заволакивал небо и алую полосу на горизонте. Садился на мертвую землю. Откусывал по кусочку у руин. Затихли звуки. Реальность истлевала, как старая бумага, поднесенная к огню. Среди нее замер двойник Джереми, и его лапы как будто защищали тело Гиры. Кожа Гиры сочилась знакомым золотистым светом. Неуловимо она темнела и покрывалась морщинами. Искусственное бессмертие испарилось вместе с другой Доктор. Любое бессмертие теряло смысл в мире, который был всегда и не был никогда. — Ты простишь меня? — шептал двойник Джереми. Он не заметил, что ТАРДИС вновь открыта. Джереми знал, что он не замечает ничего. Мир для него давно был мертв. — Ты чувствуешь вину? — шептал в ответ двойник Гиры. — Теперь, зная, что они были твоими друзьями. Неужели у Джереми на самом деле такое выразительное лицо? Все раздумья, попытки вспомнить и ответ пронеслись по нему до того, как другой он ответил: — Может быть, я бы хотел. Развеялись последние струйки регенерационной энергии. Глаза двойника Гиры блеснули в последний раз. Пустотная метель подбиралась к нему. Двойник Джереми бережно провел ладонью по его лицу, опуская веки. И затем он просто замер, сжимая в лапах единственного и самого дорогого друга, пока пустота заметала их обоих. В последний момент другой Джереми повернул голову. Его взгляд встретился с их. Злые, свирепые иглы ненависти кольнули их, но похоже, не для них они были. Прежде чем метель обняла его невыразимой, бархатной пустотой, двойник выплюнул слово. Два слога. «Дагдэд». «…»