Доктор Кто и не тот человек-паук

Мир померк. Но теперь не до конца. Запомнился ощущениями и сухим знанием. Джереми пролетел на паутине — натяжение нити; бросившийся в лицо воздух. Перескочил через тень — развернувшийся мир; приближающийся пол; противник; перекинутая через его плечо Доктор. Джереми приземлился не на человечьи ноги. Это оказалось даже удобнее. И быстрее. Джереми бросился на тень. (…стук множества лапок…) Мир перестал удерживаться даже сухими строками и мигнул пустотой. Появился. Было ощущение, что из-за чего-то. — Джереми!!! Голос Доктора. Она звала его. Уже второй раз. Паучьи лапы вздыбились по бокам его тела. Их концы казались более тонкими и хищными. Сами по себе они дернулись вниз. К тому, кого Джереми сбил с ног. К Героджиму. Джереми не замер. Это больше походило на мгновенную заморозку мышц, крови и души. Лапы застыли в миллиметрах от Героджима. Так же мгновенно заморозка прошла. Кровь вскипела. Джереми уже лучше управлял новым телом, и лапы резко отдернулись. Так далеко, как только можно. До боли в суставах. — Джереми?.. — шепнул Героджим. В его голосе было лишь изумление. — Прости меня, — выговорил Джереми. Гортань слушалась с усилием. Опять возникло непонятное онемение, которое понемногу проходило. — Я не ранил тебя? — Ранил?.. Нет. Нет, я в порядке. — Зачем ты забирал Доктора? — Забирал Доктора? — Изумление в голосе Героджима усилилось. — Привет. Запоздалый. — Доктор решила, что это подходящий момент, чтобы напомнить о себе. Она села рядом, а Героджим как будто только заметил ее. — То есть ты не помнишь, как схватил меня и побежал со мной? И зачем это сделал? В паузе между фразами она быстро посмотрела на Джереми. Ее взгляд тревожил. Такой взгляд у нее появлялся при виде загадки, которую она не могла решить. Чего в нем не было, так это того, чего Джереми боялся увидеть. Отвращения. Героджим заторможено огляделся. Он выглядел так, словно только что проснулся. Мертвого Тарантино за спиной он не заметил, и Джереми, к своему стыду, ощутил облегчение. — Я как будто видел сон, — медленно произнес Героджим. — Кошмарный сон. Что Багнарек снова начал войну с людьми. Железные тиски сжали внутренности Джереми и потащили вниз. — Ты помнишь детали… этого сна? Так же медленно Героджим качнул головой. — Совсем недавно помнил. Но сейчас они размываются. Я вспомнил, как бежал с Доктором и в тот момент знал, для чего это делаю. Это было как-то связано с тобой, Джереми. Как будто… ей было опасно оставаться с тобой. Джереми и Доктор переглянулись. Джереми опять слишком хорошо ощутил восемь паучьих лап. От Доктора чуть ли не физически исходила напряженная работа мысли. — Сон? — Почему-то она выловила именно эту деталь. — Ты сказал, что как будто видел сон. Почему у тебя такое чувство? — Мне кажется, вы тоже мне снитесь, — внезапно сказал Героджим. Неужели у него тоже стирается память?! — Героджим, послушай!.. Случилась очень редкая вещь. Героджим не дал Джереми договорить. — Все в порядке. Это правда сон. — Если бы от облегчения друга начал таять снег, Джереми бы не удивился. — Да. Я вспомнил. Я сейчас сплю, а ты, Джереми, восстанавливаешь силы после атаки эвсисуонов. И кажется… я просыпаюсь. Что-то происходило со зрением. Или… не с ним. Сквозь Героджима смутно виднелся снег. Он становился прозрачным. Исчезал. Как когда кто-то убивал его. — Героджим! — У Джереми сдавило горло. — Все хорошо. Я же везде и нигде. Конечно, это был сон, — повторил Героджим. Он как будто убеждал себя. — Ты бы никогда такого не совершил, Джереми. Никогда бы не поступил так с Доктором. И с другими королями… Джереми попытался схватить его за руку, но ладонь сжала пустоту. Героджим испарился. Остался лишь след в снегу по форме его тела. Холод усилился. Он шел из души Джереми. Рука бессмысленно загребала снег. «Ты же вернешься, ты же сам сказал, ты всегда возвращаешься, вернись, я еще не передал тебе слова Хагаррэ…». — Сон, — донесся голос Доктора. И повторил: — Сон… Доктор тоже загребла снег. Понюхала его, лизнула. Ей что-то не понравилось, и она мимолетно поморщилась. Принюхалась к воздуху. Подняла руку, пытаясь уловить некие тонкие потоки, доступные лишь Повелителям Времени. С каждой манипуляцией на ее лице проступало… Джереми не мог определить это выражение. — Вот в чем дело. — И ее тон тоже был непонятен. — Я вспомнила, что это за координаты с лишним символом. Я знаю, где мы. Она запрокинула голову и пробормотала несколько слов. — Что ты говоришь? — не расслышал Джереми. — Плохие галлифрейские слова, не запоминай их. Это обрывок. Мы в обрывке! — мгновенно захлестнули Доктора эмоции. — Мисси, какого!.. Откуда у тебя эти координаты?! В ее выкриках смешались ужас и внезапное счастье. — Доктор, мне нужны объяснения. О каком обрывке ты говоришь? Что это значит? — Что ты чувствовал, когда гнался за Героджимом? — внезапно спросила Доктор. — Я… — Джереми невольно поежился. — Как будто померк мир. Стал строками на странице, без объема и картинки. — Это первый раз? Или такое раньше уже было? Застилающая глаза тьма, провалы в памяти, сдавливающее онемение… — Да. Было. Я словно терял сознание, а, приходя в себя, обнаруживал себя в другом месте или положении. Доктор кивала чуть ли не на каждом слове. — Хорошие новости. С твоей планетой все в порядке. Кровь стремительной ртутью побежала по жилам. Джереми поверил Доктору мгновенно, потому что мысль о том, что все это реально, была невыносима. Неужели, когда она зацепилась за одну конкретную фразу Героджима… — Погоди. Неужели… это место… что-то вроде сна?! Доктор сделала рукой сложное запутанное  движение, означавшее примерно такое же запутанное объяснение. — Как бы вроде, но как бы не совсем. Давай с самого начала. Помнишь, ты просил рассказать о паутине времени, а потом нам помешали плачущие ангелы? Так вот. У времени существует упорядоченная метаструктура, созданная Повелителями Времени. Это и есть паутина времени. Если кратко, это множество временных линий, сплетенные в единое целое. В ней есть фиксированные точки — своеобразные узлы, которые нельзя трогать, иначе структура распадется. И есть моменты, которые можно изменять. Эти моменты зависят от вероятности того или иного события. Вероятность бывает большей и меньшей, это всем понятно. Но еще есть нулевая вероятность. События, которые не произойдут никогда. Ни при каких обстоятельствах. Но… у живых существ есть мечты, желания и страхи. Воображение. Даже если исход событий, который они бы хотели, абсолютно невозможен, они будут думать о нем. Фантазировать, хотеть, бояться. Особенно сильно это происходит перед насильственной смертью. Все хотят жить и боятся умирать, желание и страх неотделимы друг от друга, и мысль не так уж далека от действия. И из нее, как из зернышка, растет временная линия нулевой вероятности. Тонкая. Слабая. Ограниченная. Мысль недалека от действия, но не равна ей. Она не может вырасти до полноценной временной линии и обрывается в какой-то момент. Поэтому Повелители Времени и называют их обрывками. Джереми слушал, и внутри него с каждым словом «вероятность» и «нулевая» оживало что-то, ушедшее было с Героджимом, Хагаррэ и Тарантино. Даже желанный раньше рассказ о паутине времени он чуть было не пропустил мимо ушей. — Альтернативная временная линия… — медленно повторил Джереми, стараясь окончательно осознать это. — И все это произошло не в нашем мире. — Хагаррэ, Тарантино и Героджим живы, — подтвердила Доктор. Но тут же помрачнела. — Твои Хагаррэ, Тарантино и Героджим. Эта временная линия слабая и не существует полноценно, но все же она реальна. — Героджим не может умереть, — возразил Джереми. — Даже здесь… не думаю, что это произошло. Но почему он говорил так, словно пришел из нашей временной линии? — Везде и нигде, — повторила Доктор. — Призрак-иллюзия между мирами живых и мертвых. Возможно, он может проникать и в другие миры. Видеть их во сне. Он ведь сам сказал, что мы ему снимся. — С ним все хорошо… — с облегчением повторил Джереми. И тут же новый вопрос напряг его. — Но постой. Если мы лишь пришли из нашей временной линии сюда, то откуда у меня паучьи лапы? Когда я успел поглотить душу Тарантино, а ты — оказаться в капсуле? Доктор встрепенулась: — О да, спасибо, что задал эти вопросы, я как раз думала, как затронуть эту тему. Ты знаешь, что такое попаданчество? Было дело, Джереми с интересом читал произведения в этом более узком жанре фэнтези, как и любой другой новый жанр. На его вкус, в современности появилось слишком много однотипных историй, но попадались и очень интересные вещи. — Разумеется, — ответил он. — Помнишь способы попадания в другой мир или время? Тебя или переносят самого, или твоя душа перемещается в… И тут Джереми понял. Помутнение сознания, «потерянные» воспоминания, становившееся чужим тело, то, как оно двигалось, пока он терял контроль… Его чувства, как и у Доктора, разделились надвое. Джереми все еще хотел бы не знать об этом мире, но душа затрепетала, потому что такого приключения у него точно не было. — Мы в телах своих двойников, — чужим (буквально) голосом выговорил Джереми. — Именно, — подтвердила Доктор. Внезапная мысль пронзила Джереми, как ледяной клинок. Мир мигнул монохромом. — Но в книгах, когда герои попадают в чужие тела, их прежние… — Нет-нет-нет, наши настоящие тела не мертвы! — поспешно заверила его Доктор. — Скорее всего, они сейчас без сознания в ТАРДИС. Но наши с тобой личности заменили личности наших двойников в этой линии времени. Притянулись к ним, как магниты, как только мы пересекли границу миров. Побочный эффект. Поэтому в том числе Повелители Времени запретили изучение обрывков. О, у меня есть предположение, почему Хагаррэ не стала рассказывать тебе о прошлом твоего двойника! Она боялась спровоцировать возрождение его памяти! То есть, с ее точки зрения, твоей памяти. Интересно, как вообще  работает слияние с двойником? — вдруг задумалась Доктор. — Так ведь и не известно. В одних случаях мы заменяем двойника, в другом нет. Синхронизация ДНК? Мыслительных потоков? Почему в других случаях такого не происходит? О-о-о, ну почему так мало известно?! Хм, это получается, я сама могу выяснить?!. — Доктор, — попытался вклиниться Джереми в ее взбудораженный поток слов. — А может, это синхронизируются спектры энергии? Души? А прикинь, если окажется, что душа у каждого одна на все вероятные миры, просто со множеством тел и разных воспоминаний?!. Извини. Увлеклась. Ты что-то хотел спросить? — То, что ты говоришь, на самом деле очень интересно и я бы с удовольствием хотел  позже порассуждать обо всем этом с тобой. Но ты сказала, что Повелители Времени не посещают обрывки «в том числе» из-за того, что мы можем слиться с нашими двойниками. Это звучит так, будто существуют другие причины не путешествовать в обрывки. — Оу. Да. — Доктор тут же посерьезнела. — Помнишь, я говорила, что обрывки не могут вырасти до полноценной временной линии и обрываются? — Да. — Ну вот и суть. Эта временная линия конечна. И я понятия не имею, когда она оборвется. Джереми напрягся. То есть это может произойти в любую секунду. Например, в эту. Или эту. — Не думай об этом, деморализует, — угадала Доктор. — Ты тоже начала считать секунды, верно? — Я очень постаралась подумать, что это произойдет как можно позже. Мысли материальны, все дела. Как видишь, могут создать даже черновик мира с нулевой вероятностью возникновения. — Какая мысль могла сотворить этот мир? — Джереми подумал о предупреждении Мисси. Могли ли его страхи создать такое?.. — Нет смысла гадать, — отрезала Доктор. — Это могла быть любая мысль или любой сон. Мы, по сути, во сне. Попытавшемуся обрести самостоятельность обломку мысли. Еще одна догадка блеснула в сознании. — Мисси дала нам эти координаты, потому что здесь, по ее мнению, мы должны найти Гиру. Может ли быть так, что его так же слило со своим двойником, как и нас с тобой? — Это мы и выясним. Доктор хотела добавить что-то еще, но запнулась. В ее взгляде проскользнула неуверенность. Она с преувеличенным интересом начала озираться по сторонам, пытаясь это скрыть. — Шугоддам, говоришь, да? Другой континент. Итак, как простые люди без королевских Богостражей попадают в другие страны? — Я как раз хотел поговорить с тобой об этом. Но для начала идем обратно в замок. Наш путь лежит вниз. *** Общий лифт был ближе всего. Так же, как и все остальное, затянутый паутиной. Ржавый, обшарпанный, он раскрылся со скрежетом и зловеще мигающим светом. Джереми обратил внимание, что при открытии решетчатых дверей не оборвалась ни одна нить паутины. — И снова лифт, — слегка нервно хмыкнула Доктор. Она опиралась на стену и старалась сделать вид, что делает это от скуки ожидания, а не из-за слабости. — Изгоним воспоминания о падающем лифте и не создадим нашими мыслями другую реальность. Прошу. В ответ на его приглашающий жест Доктор попыталась изящно поклониться, но вместо этого сделала замысловатый пируэт, стараясь удержаться на ногах. Каким-то чудом при этом она умудрилась залететь в лифт — магией инерции, не иначе. — Ох ты ж. — Джереми опустил руки, которыми он пытался ее удержать. — В прошлый раз после потери части регенерационной энергии тебе стало лучше гораздо быстрее. — И это означает, что мой двойник потерял немножко больше. Я восстанавливаюсь чуть дольше, чем думала, — призналась (или снова соврала) Доктор. Она почти распласталась по стенке лифта, ухватившись за паутину и покачиваясь на ней. — Чего ты там ждешь? Заходи. — Тебе становится лучше? — настойчиво спросил Джереми. — Мне точно станет лучше, когда ты уже зайдешь в лифт, и мы, если что, упадем вдвоем. Ладно, кажется, он разобрался. Джереми шагнул внутрь. — Ах!.. ты ж!.. Одну паучью лапу у него все-таки не получилось согнуть до конца, и только что она ощутимо ударилась о край кабины. — А, — наконец-то поняла Доктор. — Управлять новыми конечностями не так сложно, как показалось вначале, но все же над координацией стоит еще немного поработать. — Джереми погладил пострадавшую лапу. Машинально, как будто уже много раз это делал. Мышечная память двойника. Если бы обстоятельства сложились чуть по-другому, Джереми привел бы в восторг тот факт, что он оказался в другом теле. Посмотреть на мир чужими глазами и ощутить его другими органами чувств — что может быть интереснее? Даже сейчас он чувствовал волнующий трепет загадки — какие еще секреты хранит это тело? Однако оно принадлежало тому, кто поглотил душу Богостража и возродил войну с людьми… и это был он сам. То, что это произошло в нулевой вероятности обрывочной линии времени, ободряло, но вся остальная ситуация… скажем так, слегка угнетала. «Что с тобой случилось, другой я? Почему ты так поступил?» Джереми нажал на самую нижнюю кнопку. Двери со скрежетом закрылись. Лифт дернулся вниз. Не начал падать, и это уже было замечательно. — Итак, куда мы едем? — напомнила Доктор. Она отпустила паутину и вместо нее сжала поручни. У Джереми возникло ощущение, что на самом деле Доктор с удовольствием бы села, но не хотела опять заставлять его волноваться. — Багнарек две тысячи лет был заперт под землей, — начал рассказ Джереми. — И за это время он успел очень даже неплохо развить подземный транспорт. Именно благодаря ему войска Багнарека могли перемещаться во все страны для того, чтобы напасть на них. — Перемещаться во все страны под землей. Даже под океанами? — Именно. Строительство этой части транспортной линии было одной из причин, почему Багнарек ждал две тысячи лет, прежде чем напасть на людей. Я это предугадал и отразил в пророчестве, — не удержался и похвастался Джереми. — Если линия цела, ей мы и воспользуемся, чтобы попасть в Шугоддам. — Сколько времени это займет? — настороженно поинтересовалась Доктор. — Несколько дней. Багнарек очень старался доставлять войска как можно оперативнее. — С одного конца света на другой за несколько дней? Впечатляет. Как вы этого добились? — Не хочу лишать тебя более сильных впечатлений, — улыбнулся Джереми, — поэтому я отложу следующую часть до момента, когда мы спустимся вниз и ты увидишь все своими глазами. — Ты прямо как одна моя подруга, она тоже не любила спойлерить. — Хотел бы я с ней познакомиться. — Она сейчас… в месте, которое тебе бы понравилось. В библиотеке. Но во времени, в котором она находится, нам будут не рады. — Долгая история? — Да, и на нее нужно подходящее настроение. Лифт несся вниз. Из-за изношенности механизмов его ход был рваным, и иногда возникало ощущение, что они уже давно падают. Весь путь их сопровождал ржавый скрежет. Мигал свет. За решетчатыми дверьми проносились уровни замка, пока не сменились единой массой камня. В какой-то момент нарастающий холод начал наоборот, переходить  в тепло, и Доктор распахнула плащ и сняла капюшон. Камень сменила решетка. Сквозь нее к ним поднималась огромная пещера, границы которой очерчивал оранжевый свет факелов на стенах. Лифт резко встал. Желудок Джереми подскочил к горлу, Доктор сжала поручни и выдохнула. Решетчатые двери разъехались.  Пещера была большой и пустой. Камень и огонь. Ее свод подпирали колонны — четырехугольные, с барельефами в виде сражений Багнарека и людей. В своей временной линии Джереми поменял их на более нейтральные изображения. Воздух был густым и застоявшимся. Царила тишина, и все же казалось, что рядом кто-то есть. Неуловимые звуки на грани восприятия, не осознаваемые мозгом. Джереми повел Доктора вперед. На другой конец пещеры. Там ее стены взрывал огромный тоннель. — Отсюда войска Багнарека разъезжались по всей Терре, — продолжил рассказ Джереми, пока они шли. Их шаги и его слова эхом разносились по пещере. — Поэтому такое пространство — чтобы вместить всех воинов. Хотя, конечно, это не единственная остановка, с которой проходило перемещение. — Это метро, — догадалась Доктор. — Багнарек называет это подземной линией, но суть ты уловила. И теперь нам осталось лишь вызвать поезд. К тому времени они подошли к тоннелю. Его концы убегали во мрак. Оттуда дышало холодом. Возле края тоннеля стоял столб, оканчивающийся колокольчиком. Джереми дернул за цепочку, тянущуюся к язычку. В оранжевом свете сверкнула уходящая от колокольчика нить. Звон, подхваченный сложной системой, разнесся по пещере. Секунды текли, и ничего не происходило. Неужели и здесь?.. Но тут из тоннеля дохнул ветер, сдувая напряжение Джереми. — Люди привыкли считать, что Богостражи помогали только им, — продолжал он. — В основном так и есть. Даже Багнарек рассматривал Богостражей в первую очередь как врагов и как источник душ. Не та почва, на которой может зародиться связь. И все же существует Богостраж, который захотел помочь не людям. Ветер усилился, и в его свисте стал различим шум крыльев. — Сама она редко появлялась, потому что все равно находились те, кто желал поглотить ее душу. Но Дезнарек понимал, что, потеряв ее, Багнарек лишится транспорта и преимущества над людьми, поэтому разрешил защищать ее и изучать группе воинов, которые первыми познакомились с ней. К сожалению, я не знаю подробностей той встречи и как зародилась их дружба, но именно так на ее основе появились они. Серо-стальная насекомоподобная машина вынырнула из тоннеля и опустилась перед ними. Тонкие листы крыльев сложились. Фасетчатые глаза безучастно смотрели вдаль. За ней тянулся ряд железных вагонов. Формы машины были гораздо грубее, чем оригинальный Богостраж, и все же в них без труда угадывалась… — Земляная оса, — произнесла Доктор. Она шагнула вперед, продолжая, однако, держаться за одну из паучьих лап. — Это не Богостраж, так как, в отличие от настоящей Осы, у нее нет души и сознания. Даже не Псевдобогостраж, так как ее устройство более примитивно. Лишь машина. Но мастера, сблизившиеся с Богом-Осой, смогли повторить ее основные механизмы, отвечающие за перемещение под землей, и создать транспортное средство, которое могло быстро переносить войска Багнарека в разные точки планеты. — А сейчас? В нашей линии времени. Сама Бог-Оса появляется? — Она все еще осторожна и контактирует чаще всего с потомками мастеров, которые дружили с ней. Но граждане Срединой Земли говорят, что в последнее время видят ее чаще. Нам с Гирой удалось встретить ее, и Гира попробовал поговорить с ней. Бог-Оса сказала, что пока не хочет присоединяться к другим Богостражам. Ее устраивает жить в своих норах. Но она упомянула, что была бы не против развозить Багнарек и людей, если они не будут причинять ей вред. Что случилось с Богом-Осой в этой обрывчатой линии времени?.. Джереми очень сильно понадеялся, что не то же самое, что с Тарантино. С шипением отъехала дверь, ведущая внутрь машины. Там их ждала кабина машиниста — измененная кабина пилота Богостража. Остались на месте экраны, проецирующие изображение мира снаружи, и манипуляторы, но теперь перед ними находилась громоздкая панель управления. Она смотрелась непривычно и чужеродно. Но, кажется, управление здесь не слишком отличалось. Джереми попробовал вызвать схему подземной линии, и это ему удалось. Он нашел путь, ведущий в Шугоддам… Его надежда пережила сильную встряску. — Мне не нравятся ни твое выражение лица, ни красный сегмент на этой схеме, — сказала Доктор. — Тоннель, ведущий в Шугоддам, обрушен. — Обходной путь? — тут же поступило предложение. — Как раз смотрю его. — Джереми пробежался взглядом по схеме подземной линии и слегка расслабился. — Да, он есть. Займет больше времени, и он ведет не напрямую в столицу, а лишь в один из городов Шугоддама. От него придется идти пешком. Но есть один плюс. — Какой? — Этот подземный путь проложен через Гоккан. У нас есть шанс заглянуть туда и узнать больше о том, что произошло в этом мире.