Доктор Кто и не тот человек-паук

Сине-зеленая винтовая лестница вела вниз. Оранжевые и голубые факелы освещали ее. Над разнообразием интерьера замка определенно стоило поработать. Джереми спускался. Эхо его шагов отлетало от стен. Он был один. Воин осталась в поющей пещере. — Я все равно что-то упускаю. Что-то не так в этой истории с музыкой. Мне нужно обследовать арку и пещеру еще раз. А тебе пока лучше вернуться в замок и попробовать найти того, кто позвал эвсисуонов. Опять предположение, но арке может понадобиться не один раз поймать зов выбранного существа — для окончательной настройки, для того, чтобы программа точно была уверена, что ее хозяев ждут. И, ты не поверишь, опять предположение, что она сделает это через музыку. Слишком много предположений… а когда их не было слишком много?.. Кто-то будет играть музыку в твоем замке. Кому-то одному программа разрешит это сделать, чтобы получить окончательное согласие. Из звуков вокруг было только эхо его шагов. И все же Джереми знал, куда идет. Ладно, не совсем знал. Он очень давно был здесь. Становилось теплее. Со стен пропали голубые факелы, а стены из каменных перешли в земляные. Он спустился в старые туннели. Когда-то давно, он помнил, здесь царили суета и жизнь… и бои за объединение, и предсмертные крики… теперь же из звуков слышался только треск негаснущих факелов. Красный, тревожащий свет неожиданно вызвал ностальгию. И грусть. Он ассоциировался с предыдущим королем, Дезнареком, который уже все понял, уже был готов примириться с людьми… и оказался убит предателем. Честно говоря, иногда Джереми очень хотелось поговорить с Дезнареком. А иногда разговаривал с его образом. Он двинулся дальше, на ходу припоминая дорогу. Несмотря на то, что последний раз Джереми здесь был очень давно и сейчас ориентировался только на словесное описание, вроде бы он шел верно. По пути он вслушивался в звуки, но музыки все еще не звучало. А что, если он ошибся? Что, если искать стоит не здесь? Джереми бросился сюда, едва прилетев, только сверившись со временем, движимый только одной зацепкой в виде нот эхео в поющей пещере, но… Очередной поворот вывел его в зал. Знакомый камень покрывал стены, пол и потолок. Вечные факелы окрашивали его в красный, тени плясали на нем. Когда-то здесь произошло землетрясение, и пол возле одной из стен прорезала глубокая расщелина. Очень глубокая. В ее глубине пылало пламя. На ее краю сидела фигура в черном. Ее руки бережно затягивали ремешки сложного, состоящего из нескольких частей устройства, закрепленного на плечах и поясе. Осторожно расправляли сегменты с рядами кнопок, рычажков, клавиш. Эхео был довольно громоздким инструментом, его создатель изначально разрабатывал его для своего клана, где у всех было четыре руки. Мало кто играл на нем и раньше, сейчас же любителей почти не осталось. Слишком сложно, слишком тяжело, есть более легкие во всех смыслах музыкальные инструменты. Но Хагаррэ не искала легких путей. — Что ты собралась делать? — спросил Джереми. Дочь Дайгорга вскинула лицо. Взметнулись черные кудри, свободные от медицинской шапочки. В ее глазах отразились отголоски вдохновленной отрешенности, которые можно увидеть у занятых любимым делом творческих людей, прежде чем растаяли без следа. — Какого?!. — Она спохватилась: — Я хотела сказать: что вы здесь делаете, король? — Я хотел задать тебе тот же вопрос. Ты знаешь, что идет эвакуация? Остатки шока и злости исчезли с ее лица, оставив непроницаемое выражение: — Я собиралась, пока есть время, поиграть на своем инструменте. Как обычно делаю после работы, если есть силы и желание. Откуда вы узнали про это место? Неужели?.. Она с силой выдохнула и пробормотала: «Героджим, я тебе устрою». — Он не сказал, в каком конкретно месте ты играешь. Только то, что где-то в старых туннелях, подальше от остальных. И я предположил, что в этом зале, потому что здесь хорошая акустика. Почему ты решила поиграть? — Потому что… — Хагаррэ явно удержалась от какой-то резкости. — Потому что, может быть, захотела поиграть? — Ты не могла просто захотеть поиграть. Никто по всей планете не может этого. Никто не помнит песен. Не слушает их. Все, что играет музыку, ломается, стоит включить. Ты сама видела, как это происходит, и сама не могла включить радиоприемник, потому что тебе не давал отвлекающий сигнал. Я повторяю вопрос. Что на самом деле ты делаешь здесь? — Я очень хотела поиграть, — с нажимом повторила Хагаррэ. — Если очень хочешь, то можешь включить радио и поиграть на инструменте, как мы проверили в больничном крыле. Ее взгляд соскользнул с лица Джереми и метнулся по сторонам: — Где она? Инопланетянка? — Ты можешь поиграть, если сильно захочешь, — проигнорировал ее вопрос Джереми. — Вот только твой эхео почти сразу же сломается. Ты пожертвуешь своим любимым инструментом ради нескольких секунд игры? Не думаю. Еще одна попытка. Бровь Хагаррэ дернулась: — При всем уважении… Надо запретить каким-нибудь указом эту фразу. — …Я сама разберусь, что мне делать с моим инструментом. Его можно починить, например. Где инопланетянка? Ее отсутствие как-то связано с кораблями в небе? — Где она, тебя не касается. На лице Хагаррэ отразилось желание скинуть его в расщелину. — Я не понимаю, какого ответа вы от меня ждете, — сухо сказала она. — Причастна ли ты к появлению призрачных кораблей, — бросил ходить вокруг да около Джереми. Хагаррэ склонила голову набок, как будто пыталась расслышать получше: — Простите? — Там, наверху, к нам телепортируется раса, которая хочет отнять нашу планету. Ее собственная разрушена, им нужен новый дом, но не нужны соседи. Их призвал кто-то из нашего мира. Осознанно. Желая, чтобы они были здесь. Этот кто-то играл музыку и с ее помощью передал той расе свое желание. Музыка шла из замка, ее создавал эхео, и ты единственная здесь, кто играет на нем. Это сделала ты? Хагаррэ опустила голову так, что волосы скрыли лицо. Пальцы забарабанили по поверхности эхео. Джереми напрягся: если это и правда она, ей нельзя давать играть. — Это инопланетянка вам сказала? — раздался глухой голос Хагаррэ. — Ответь на мой вопрос. — Это была она, да? И вы поверили в ее бред. Люди, существа из космоса… кто угодно на первом месте, только не Багнарек. Джереми сжал Ядомикс-пушку, висящую на поясе рядом с мечом. Хагаррэ вздрогнула, но он пока не стал вытаскивать оружие. — Ты продолжаешь избегать ответа, и я могу засчитать это за ответ. — А что я могу ответить? Кажется, и без моих слов все замечательно сошлось. Что эта девчонка сделала, чтобы так быстро завоевать ваше доверие? Мило поулыбалась? Выглядела достаточно загадочно и беззащитно? И вы даже мысли не допустили, что это она привела эти корабли. Джереми призвал все спокойствие, какое мог: — У меня достаточно причин, чтобы верить Воину. Ведь, если корабли привела она, в ее действиях нет смысла. Зачем хозяевам кораблей посылать ее, если они и так могли телепортироваться? Зачем ей обращать внимание на исчезнувшую музыку и сообщать о планах завоевать Терру? А еще… потому что ее глаза были слишком похожи на глаза того человека. — Воин? — переспросила Хагаррэ. — Эту девчонку зовут Воин, и вас ничего не насторожило? И мысли насчет ее имени Джереми тем более не собирался говорить Хагаррэ. — Те, кто находится в кораблях, собираются уничтожить людей и Багнарек, — лишь проговорил Джереми, и в голос прорвался сдерживаемый гнев. — Не договариваться, не просить места на нашей планете. И ты позвала их сюда. Зачем? Ты так ненавидишь людей? — Я не ненавижу людей! — взорвалась Хагаррэ. — Я им не верю! Они первыми начали войну! Четыре их короля, едва установился мир, наскоро совершили какие-то идиотские преступления, чтобы сбежать в тюрьму, и конечно же, они там отбывают наказания, а не прячутся от обязанностей! Пятый — вчерашний мальчишка, который до недавнего времени даже меч в руках не держал! Я должна поверить, что вот это вот не предаст Багнарек при первой возможности, придет на помощь, если она нам понадобится? Но вы все равно носитесь с ними чуть ли не больше, чем со своим народом! Вы в Шугоддаме проводите иногда больше времени, чем здесь, а с вашими делами разбирается Героджим. Сегодня, стоило только вассалу короля Шугоддама вам позвонить, вы бросились на его зов, как верный пес. Появилась непонятная инопланетянка — и вы безоговорочно верите каждому ее слову! Что за тупая идея с музыкой?! Хагаррэ перевела дыхание. — Я не звала тех инопланетян сюда, — вдруг наконец-то ответила она. — Даже если бы это было возможно, не позвала бы. Я не хочу войны. И не надо так смотреть на меня: при всей своей нелюбви к низшим… к людям я устала от смертей и криков солдат в моей больнице. И я не дура, чтобы подвергать Багнарек еще одной опасности. Но вы мне не поверите. Я вижу по вашему лицу, что вы мне не верите. Она могла лгать. Вызывать на эмоции. Пытаться пробудить чувство вины. Но могла и… Медленно Джереми начал разжимать пальцы на Ядомикс-пушке. И тут руки Хагаррэ скользнули к клавишам. Паутина выстрелила в эхео. Хагаррэ успела поднырнуть под нее и отскочить в сторону. Из-за громоздкого инструмента ее движения были скованны, но ничто не помешало ей топнуть тяжелой багнарекской ногой. Из-под ступни разошлись трещины, пол тряхнуло. Джереми едва сумел удержать равновесие. Хагаррэ уже заносила вторую ногу. Прерывая атаку, он рванулся к ней. Джереми был сильнее, и опыта в боях у него было больше, но ранить ее он не хотел. Хагаррэ сражалась хуже, ей мешал эхео, она тут же заняла оборонительную позицию и в основном блокировала атаки, но защищалась она хорошо. Ненадолго у Джереми создалось ощущение, что он наносит удары по стене — везде их встречали блоки. Но быстро Хагаррэ начала отступать и совершать ошибки. Она попыталась снова топнуть ногой, но Джереми сделал подсечку, и Хагаррэ потеряла равновесие. Не давая ей упасть, одной рукой он ухватил ее за плечо, а другой — выхватил меч и перерезал ремни, удерживающие эхео. Машинально, чтобы не мешался под ногами, пнул его в сторону. К расщелине. — Нет! — закричала Хагаррэ. Она вскинула ногу, целясь Джереми в колено. Не достала, потому что, помня силу ударов ее ног, Джереми уклонился, но из-за этого Хагаррэ смогла вырваться. Она кинулась к расщелине, на краю которой завис эхео, как раз в тот момент, когда инструмент лениво накренился и сорвался вниз. Раздался глухой стук, как если бы эхео ударился о какой-то выступ, и наступила тишина. Все было кончено? Хагаррэ застыла. Ее плечи задрожали. Дрогнули колени, и она переступила с ноги на ногу, сохраняя равновесие. Она не отрывала взгляда от расщелины, даже когда Джереми встал перед ней и направил на нее меч. — Хагаррэ. — Он не назвал фамилию Дайгорга, потому что Хагаррэ была ее лишена. — Ты задержана до выяснения обстоятельств. *** Джереми сидел на троне, хотя больше ему хотелось завернуться в гамак из паутины. Там было и мягче, и думалось лучше. Он ограничился тем, что подтянул к себе одну ногу, поставив пятку на край сидения, и обхватил колено. В зале снова падал снег. Джереми отстраненно следил за кружащимися снежинками. «Вы не верите мне», — сказала Хагаррэ. «Ты работаешь в замке. Ты лечишь его обитателей, и меня в том числе. Мы недолюбливаем друг друга, но я уважал тебя за твои знания и ярость, с которой ты бьешься за каждого пациента-Багнарека. Я верил тебе». Только что он дал речь перед Багнареком. Успокоил, как только мог, пообещал, что он и другие страны обязательно разберутся, что это за призрачные корабли, попросил не поддаваться панике и оставаться в укрепленных туннелях глубоко под замком. А чуть раньше отвел Хагаррэ в темницу. Еще предстояло разобраться, оставлять ее дело в Срединной Земле или передавать Гоккану как международное. По крайней мере, корабли так и оставались полупрозрачными, не материализовываясь дальше. Возможно, они с Воином действительно справились. Джереми оставил ей запасной телефон. Осталось только дождаться ее звонка. — Героджим, — позвал Джереми. Его вассал и, как он надеялся, все еще друг тихонько подошел. — Да? — шелестнул его голос, еще более тихий, чем прежде. — Я хороший король? Героджим ответил не сразу. — Ты замечательный король, — ошарашил он Джереми. — Даже если какие-то решения кажутся сначала сомнительными, в конце концов я понимаю, что ты действуешь во благо Багнарека. И людей. Всех. — Даже если порой я провожу больше времени в Шугоддаме, чем здесь? — Иногда хотелось бы поменьше, — признался Героджим. — Но я понимаю, что мышление людей меняется так же трудно, как мышление Багнарека. Для достижения мира нужно, чтобы обе стороны шли навстречу. И ты делаешь это налаживанием внешней политики. — Я арестовал твою подругу. На этот раз молчание было дольше. — Я не до конца понял, что она сделала, — наконец очень осторожно произнес Героджим. — Это сложно объяснить. Но возможно, Хагаррэ призвала эти призрачные корабли. Зная, что их обитатели хотят напасть на нас. Она могла так сделать? Ты знаешь ее лучше меня, она больше доверяет тебе. Скажи: она могла желать уничтожить людей? — Она не любит их. Не доверяет. Но Хагаррэ ненавидела войну, — повторно ошарашил Героджим. — Была рада ей, когда мы первый раз за две тысячи лет выбрались из-под земли и атаковали, была уверена в победе, но чем дальше, тем больше Хагаррэ желала, чтобы все закончилось. У нее есть родственники… потомки семьи Дайгррга... и она очень боялась, что они погибнут в боях. У нее было много раненых, она видела много смертей… и Хагаррэ очень устала. Поэтому… я не верю. Уверен, что у тебя были веские причины арестовать ее… но надеюсь, что ты ошибся. «Значит, если она и позвала эвсисуонов, то с условием, чтобы они не трогали Багнарек. Но она должна была прочесть их намерения, чтобы пустить к нам. И если они хотят уничтожить всех…». Телефон завибрировал. Так быстро Джереми не отвечал даже на звонки Гиры. — Воин?! Все получилось? — Я ошиблась, Джереми! — вылетел из трубки крик Воина. — Забудь все, что я говорила! Все совершенно не так!