Вадрикон: первый посланник Бога

      Ансельмо прибыл неожиданно. Его машину встретили у ворот виллы, и уже через несколько минут он шагал по тёмным коридорам к переговорной комнате. Дон Филипо шёл впереди, а Агостино следовал за ними, с трудом борясь с бурлящей злостью.       Как только они зашли в комнату и закрыли за собой дверь, Агостино уже больше не мог держать себя в руках.       — Я обещал помочь получить информацию, но не давал согласия на убийство! — почти выкрикнул он, повернувшись к Ансельмо.       Монсеньор поднял руки в примиряющем жесте.       — Отец Агостино, успокойтесь… Никто не говорит об убийстве.       — Не говорит? — Агостино усмехнулся. — Вы видели, что устроил этот психопат внизу?! Клеймо? Раскалённый металл? Вы думаете, человеческое тело способно вынести всё?!       Филипо, до этого момента молчавший, раздражённо поморщился.       — Сколько драмы… — бросил он.       Ансельмо посмотрел на него с недовольством, затем вновь перевёл взгляд на Агостино.       — Я понимаю ваши эмоции. Но позвольте напомнить: клеймо — это всего лишь инструмент. Вынужденная мера. От него не умирают. Вы оказали Лучано помощь?       — Естественно. Ему нужен покой, а он по-прежнему прикован к…       — Филипо, действительно, — обратился к тому Ансельмо. — Мы почти у цели… Пусть его отведут в спальню. Остался последний шаг. Нужно, чтобы он истолковал послание.       — Фабиано и Джеронимо вполне с этим справятся, — вклинился Агостино. — Вы же понимаете, что Лучано сейчас требуется помощь, а не новые пытки?       Ансельмо замялся. Он выглядел так, будто что-то взвешивал в уме, подбирал слова.       — Проект собираются закрыть. На неопределённое время. Пока… есть заинтересованные люди, которые готовы помочь с дальнейшим финансированием поисков. Как вы понимаете, искать апокриф предстоит не в Риме, а это… дополнительные расходы. Интерпретация нужна как можно скорее. Отец Агостино, я возлагаю на вас большие надежды. Вы должны продолжить…       — Вы с ума сошли? — перебил его Агостино. — В Лучано сейчас чёрт знает сколько нечисти! Филипо напустил в него этих тварей бесконтрольно, он в критическом состоянии!       Филипо скривился.       — Не драматизируйте.       — Я говорю, что жизнь Лучано под угрозой! Он не сможет ничего истолковать, пока его не очистят.       — Вы хотите провести экзорцизм? — настороженно спросил Ансельмо.       — Да! И как можно скорее.       Филипо деловито сложил руки на груди.       — Всех изгонять не нужно. Уицколак может быть полезен.       Агостино тяжело вздохнул. Он понимал, что спорить с Филипо бесполезно. Они не дадут ему провести полное изгнание, но, возможно, позволят избавиться хотя бы от большинства сущностей.       — Ладно, — немного подумав, согласился Ансельмо. — Проводите.       — Для обряда мне нужны помощники. И не такие, как ваши ассистенты. Мне нужны священники, а не оккультисты.       Ансельмо отрицательно замотал головой.       — Это исключено. Никто не знает, где Лучано. Если мы приведём ещё кого-то, это… ставит под угрозу…       — Тогда как вы себе это представляете? — вновь прервал его Агостино.       — Сделаете это в одиночку. С вашим опытом… вам не нужны помощники, — улыбнулся Ансельмо.       — Обряд должен проводиться строго по канону. Без этих ваших оккультных выкрутасов. Перед обрядом нужна подготовка. Исповедь, очищение, молитвы. Если я сделаю что-то неправильно, последствия могут быть… — Агостино не закончил фразу.       Филипо фыркнул, но ничего не сказал.       — Разумеется, — кивнул Ансельмо. — Готовьтесь.       Агостино не верил в случайности. Всё происходящее было знамением. Он не знал, как выбраться с виллы, как связаться с орденом, но судьба сама предоставила ему этот шанс. Это значило только одно: Бог с ним. Он ведёт, направляет и помогает. Оставалось только воспользоваться возможностью…       Рано утром, ещё до рассвета, чёрный автомобиль с гербом Святого Престола плавно выехал за ворота виллы. И уже через час прибыл к Санта-Мария-дей-Мираколи, утопающей в мягком свете фонарей и первых утренних лучах. Агостино вышел из машины, глубоко вдохнул прохладный воздух и направился внутрь.       Храм не был пуст. Кажется, в какое время ни приди — здесь всегда будут люди. Вот и сейчас несколько прихожан сидели на деревянных скамьях. Воздух был наполнен запахом ладана и пчелиного воска. У кафедры стоял священник — старик с густыми седыми волосами, слегка дрожащими руками и добрыми глазами.       — Доброе утро, отец Неокл, — поприветствовал того Агостино, подойдя ближе.       — Утро доброе, отец Агостино. Ты выглядишь так, словно несёшь на себе груз всего мира, — мягко заметил священник.       Агостино устало улыбнулся.       — Я сначала помолюсь. Потом приду в исповедальню.       Отец Неокл коротко кивнул.       Агостино прошёл к алтарю, где стоял тяжёлый бронзовый крест, украшенный золотыми вставками. Он опустился на колени, склонил голову и начал молиться. Шепча слова на латыни, он вслушивался в каждый звук, очищающий его разум. Агостино чувствовал, как на душе становится легче. Значит, Бог здесь. Он не оставил его.       Закончив молитву, Агостино перекрестился и направился к исповедальне.       Прикрытая занавесками, исповедальня находилась в полутени. Агостино вошёл в кабину и закрыл за собой тяжёлый бархатный полог.       — Что-то случилось, брат? — прозвучало вместо привычного «Во имя Отца, Сына и Святого Духа».       — Лучано в опасности, — шёпотом ответил Агостино. — У нас мало времени. Нужно действовать незамедлительно. Сегодня.       — Я сейчас же свяжусь с орденом. Оставайся на месте, жди сигнала.