Вадрикон: первый посланник Бога

      Агостино вошёл в спальню, где находился Лучано. Ставни на окнах были наполовину закрыты, отчего в комнате царил полумрак. Но даже при таком тусклом освещении Агостино заметил, насколько плохо выглядел Лучано. Его лоб покрывала испарина, дыхание было тяжёлым, а перевязанная грудь поднималась и опускалась неровно.       Агостино подошёл ближе, сел на край кровати и достал из ящика прикроватной тумбы бинты, антисептик и мазь. Осторожно отклеив повязку, он увидел, как воспалённая рана сочится сукровицей. В таких условиях инфицирование было лишь вопросом времени.       Лучано слабо пошевелился, моргнул несколько раз и посмотрел на него.       — Воды, — на выдохе произнёс он.       Агостино осторожно поднёс стакан к его губам и наклонил. Лучано с трудом сделал пару небольших глотков.       — Потерпи, брат, — сказал Агостино, отставив стакан. Затем он смочил стерильную марлю в растворе и приложил её к ожогу.       Лучано вздрогнул, когда холод коснулся воспалённой кожи, и на несколько секунд повисла тишина, нарушаемая лишь его прерывистыми вдохами. А потом Лучано заговорил — настолько тихо, что слова почти сливались с его дыханием.       — Отец Агостино… они знают.       Агостино заметно напрягся, но продолжил обрабатывать рану.       — Ансельмо и Филипо. Они знают, кто ты на самом деле.       Агостино перевёл взгляд на лицо Лучано. Тот был бледен, взгляд лихорадочно блуждал по потолку, а пальцы на неповреждённой руке нервно дрожали.       — Они взяли тебя в проект специально. Им нужен был кто-то из ордена. Только орден мог найти апокриф.       Агостино ненадолго отвёл взгляд. Он догадывался об этом уже давно, но теперь сомнений не осталось.       — Это уже неважно, брат, — наконец сказал он, аккуратно накладывая свежую повязку. — Всё скоро закончится. Осталось немного.       Агостино в последний раз осмотрел Лучано, после чего поднялся и вышел из комнаты.       Прежде чем начинать обряд экзорцизма, ему нужно было время. Время, чтобы собраться, чтобы подготовиться… И главное — чтобы орден успел прибыть.       Он направился к кабинету Филипо.       — О, отец Агостино, — встретил его оккультист, оторвавшись от каких-то бумаг. — Вы уже закончили с вашим подопечным?       — Пока да. У меня есть мысли по поводу расшифровки послания, — с уверенностью заявил Агостино. — Я думаю, Лучано способен его интерпретировать.       Филипо скептически качнул головой.       — Только недавно вы утверждали, что он находится в критическом состоянии.       — Так и есть, — спокойно ответил Агостино. — Но есть способ временно укрепить его духовную целостность.       Филипо сурово свёл брови.       — Продолжайте.       Агостино выдвинул стул и сел напротив оккультиста.       — Вы знаете, что такое резонансная привязка?       Филипо усмехнулся.       — Вы имеете в виду метод стабилизации астрального тела через жизненную эссенцию?       — Именно. — Агостино кивнул. — В данный момент душа Лучано раздроблена. Одержимость разрушает его эфирное тело, создаёт разрывы между сознанием, плотью и духом. Чем дольше он остаётся в таком состоянии, тем сложнее будет восстановить его после обряда.       — Я надеюсь, вы не предлагаете мне проводить изгнание? — с холодной усмешкой спросил Филипо.       — Нет. Изгнанием займусь я. Но перед этим я хочу, чтобы вы провели обряд закрепления.       Филипо прищурился.       — Вы просите меня привязать его душу к его собственной крови?       — Да. Это не только стабилизирует его состояние, но и изменит структуру привязанных к нему сущностей. Они больше не смогут бесконтрольно паразитировать на его теле, их связь с носителем перестроится. Они станут не хаотичными сгустками, рвущимися в разные стороны, а единым конгломератом. Более управляемым… и более уязвимыми.       Филипо подался вперёд, сцепив пальцы перед собой.       — Впервые об этом слышу. Объясните.       Агостино говорил спокойно, но в его голосе слышалась настойчивость.       — Вы допустили в ритуале ошибку. Пока я не могу понять какую, но что-то явно пошло не так. Сейчас астральный контур Лучано открыт, — продолжил Агостино, внимательно следя за реакцией Филипо. — Это значит, что сущности, внедрившиеся в него, свободно перемещаются между его физическим телом и внешним пространством. Возможно, даже сейчас подселяются мелкие падальщики. Все они проникают бесконтрольно, делают разрывы астрального контура и насыщают себя за счёт утечек энергии. Это делает Лучано крайне нестабильным: каждая новая попытка воздействия — риск. Мы не знаем, какой из духов сейчас управляет им, какие из них ослабли, а какие, наоборот, стали сильнее.       Филипо кивнул, давая понять, что понимает суть.       — Но если мы привяжем его душу к его собственной крови, его астральный контур закроется, — продолжил Агостино. — Связь между внутренним и внешним миром сократится до минимума. Это создаст своего рода барьер: духи, которые уже внутри, останутся запертыми, а те, что питаются снаружи, больше не смогут вмешиваться.       Он сделал паузу, давая Филипо переварить информацию.       — В таком состоянии его легче контролировать. Это как закрытый сосуд: всё, что находится внутри, остаётся внутри. И если нам нужно будет изменить природу этой связи, направить её в нужное русло или уничтожить, мы сможем сделать это точечно, без риска новых проникновений.       Филипо смотрел на него с интересом.       — И как это поможет с экзорцизмом?       — Оставшиеся сущности утратят возможность свободно перемещаться внутри его поля. Они застрянут в тех местах, где уже успели укрепить свою привязку. Это сделает их уязвимыми. Когда я начну изгнание, они не смогут скрыться, не смогут поменять уровень манифестации. Они станут статичными. Это похоже на мицелий.       — Мицелий? — с нескрываемым удивлением переспросил Филипо.       — Сеть, которая соединяет грибы между собой. Как я сказал, мы получим единый управляемый конгломерат. И я смогу точечно изгонять ненужных нам сущностей.       Филипо провёл языком по жёлтым зубам, обдумывая сказанное.       — Интересно… И насколько стабильным будет это закрепление?       — На несколько часов — не больше. Но этого хватит, чтобы завершить обряд.       Повисла короткая пауза. Затем Филипо кивнул, слегка усмехнувшись.       — Что ж, отец Агостино… Мне нравится ваш подход.