Вадрикон: первый посланник Бога

      Работа в тайных архивах Ватикана продолжалась. Отец Агостино, отец Фабиано, отец Джеронимо и отец Джустино сидели за сдвинутыми столами и ломали головы над расшифровкой послания некоему брату Барзаху.       — Кажется, мы можем попытаться это собрать, — наконец произнёс отец Фабиано, не отрывая глаз от блокнота. — Я думаю, это действительно описание места, где может находиться апокриф.       — Я бы не спешил с выводами, — вклинился отец Джеронимо. — Но давайте посмотрим, что у нас имеется.       — Shurah nei'ma daathar har'uk noeth tarru, lakem mor'halta ma'ar zakharim, shash'an daerim, — прочёл первую строчку отец Фабиано и положил в центр стола лист, на котором был написан созданный коллективными усилиями перевод и интерпретация послания.       — shurah — место, область       — nei'ma — древний       — daathar — законы       — har'uk — высечены       — noeth — не (отрицательная частица)       — tarru — рука       — lakem — но       — mor'halta — природа (moru — «создание» + halta — «жизнь»)       — ma'ar zakharim — покров ветров («ma'ar» — «покров», «zakharim» — «ветры»)       — shash'an daerim — скрыто в пустыне («shash'an» — «скрыто», «daerim» — «пустыня»)       — «Там, где древние законы высечены не рукой человека, а природой, и место это скрыто за покровом пустынных ветров», — сказал отец Фабиано. Его голос прозвучал неуверенно. — Тогда, получается, второе предложение: «Zem’an talosh: trei, orah’nes, arba» — это: «Помни числа: три, девятнадцать, четыре»…       — Но что они значат? — Отец Джустино задумчиво почесал щёку.       Появление монсеньора Ансельмо прервало их обсуждение. Тот вошёл в комнату с таким видом, словно уже знал, что отцы добились успеха. Его прямая осанка и лёгкая улыбка выдавали уверенность, граничащую с высокомерием.       — Вы превосходите все ожидания, — заявил он, когда отцы рассказали о проделанной работе. Его улыбка стала шире, но в глазах сверкнуло что-то недоброе. — Продолжайте. Нам нужно больше информации.       Он повернулся и вышел, оставив за собой ощущение, будто что-то тёмное скользнуло за ним следом. Священники снова погрузились в работу. Однако отец Агостино через некоторое время поднялся из-за стола, отложив свои заметки в сторону и, извинившись, направился наверх — в кабинет монсеньора.       Ансельмо, сидящий за столом, даже не поднял головы, когда дверь открылась.       — Отец Агостино, чем могу быть полезен? — спросил он.       — Ваше высокопреосвященство, нам нужно поговорить, — начал Агостино, закрывая за собой дверь.       Ансельмо жестом пригласил его сесть.       — Что с Лучано? — напрямую спросил Агостино. — Он был единственным, кто смог перевести молитву, написанную на феномском. Он мог бы помочь нам. Особенно сейчас, когда мы так близки к разгадке.       Ансельмо поднял глаза. В его взгляде читалась смесь удивления и возмущения.       — Вы, верно, шутите?       Агостино склонился ближе:       — Но мы должны что-то сделать. Речь в послании явно об апокрифе. Мы уже несколько недель безуспешно пытаемся расшифровать, но дальше двух предложений не продвинулись. У Лучано был… дар… интуиция… Он мог…       — Хватит! — резко оборвал его Ансельмо. — Послушайте себя, что вы предлагаете, отец Агостино, — в шипящем голосе монсеньора послышалась нескрываемая угроза. — Допустить до работы отлучённого священника? Вы точно понимаете, о чём просите? Лучано… — скривившись, Ансельмо произнёс имя бывшего подопечного, — вчера был отправлен домой. Он член ордена…       — Который так же, как и мы, заинтересован в нахождении апокрифа, — твёрдо произнёс отец Агостино.       Монсеньор Ансельмо перешёл на шёпот, его голос стал мягче:       — Даже если мы…       — Вы помните, что мы читали о ритуалах, связанных с подселением демонов? — тихо спросил Агостино.       — Вы ещё хотите, чтобы я одобрил неканонические обряды? Это преступление против церкви! — возмущённо прошептал Ансельмо.       — Я лишь напоминаю вам о возможностях, — спокойно ответил Агостино. — Слишком много упоминаний было о подобных обрядах. Полагаю, в них был смысл… И если Святому Престолу понадобится моя помощь, вы знаете, что я могу быть полезен.       — Это безумие! — Ансельмо ударил кулаком по столу. — Вы склоняете меня к нарушению всех возможных законов.       — Вы преувеличиваете, ваше высокопреосвященство. Я пытаюсь спасти церковь и готов отдать за это жизнь. Вы знаете, что я хорошо изучил природу демонов, знаю, как с ними взаимодействовать. И, что немаловажно, я врач. В описанных обрядах над одержимыми Вадриконом допускались ошибки — экзорцисты не контролировали состояние одержимого. Вы же сами это знаете…       Ансельмо замолчал, пристально глядя на отца Агостино. Его выражение лица оставалось холодным, но внутри явно разгоралась буря эмоций.       Вечером того же дня, когда отцы уже заканчивали работу, Ансельмо попросил Агостино задержаться. Его тон был будничный, но в глазах сверкало что-то призывное, будто приглашение было лишь предлогом. Отцы попрощались и направились наверх.       Ансельмо с Агостино прошли вдоль по коридору, свернули направо, потом налево, минуя два узких, но светлых коридора и остановились у неприметной металлической двери. Ансельмо достал из кармана ключ, бережно вставил его в замок и повернул. Дверь открылась с чуть слышным скрипом.       Представшая перед ними комната была совсем крошечной. Она напоминала скорее подсобку. На полу лежали разбитые плитки — возможно, остатки после строительных работ. По углам стояли ящики, а под потолком на проводе висела лампочка. Ансельмо щёлкнул включателем, закрывая за собой дверь, и комната наполнилась тёплым светом.       — Лучано, — вдруг произнёс Ансельмо, — он уже там, где должен быть.       — Что вы имеете в виду? — удивился Агостино.       — Он находится в специальном месте. Там мы проведём ритуал. Уже проводим…       Агостино замер. В его взгляде появился проблеск ужаса.       — Вы говорили, что его отпустили…       — Не все члены Святой Конгрегации знают об этом. Да и если бы знали… Не все бы одобрили такие методы. Мы оба понимаем, отец Агостино, что орден опасен. Мы не можем позволить им завладеть апокрифом.       — А как же ритуал? — тихо спросил Агостино. — Кто его проводит? Это может быть опасно…       — Там присутствует врач. Конечно, он не настолько компетентен в подобных делах, как вы… И вы правы — он не сможет помочь так, как смогли бы вы. Вы изучали манускрипты, понимаете символику и можете интерпретировать то, что будет говорить Лучано.       — На что вы намекаете? Что именно вы хотите от меня?       — Присоединиться к нам, — тон Ансельмо стал почти доверительным. — Завтра вы ещё поработаете с отцами. Затем скажете, что вам нужно покинуть архивы, чтобы ни у кого не возникло подозрений. Скажете, что ваш кузен в Милане тяжело заболел.       Агостино нахмурился.       — Вы предлагаете мне лгать…       — Мы в таких обстоятельствах, когда ложь — наше единственное спасение. — Ансельмо сжал кулаки. — Если орден первым доберётся до апокрифа… это будет конец.       На мгновение повисла тишина.       — Если я соглашусь, — начал Агостино, — что от меня требуется?       — Завтра утром вы вернётесь в архивы и будете работать как обычно, — Ансельмо говорил уверенно, его голос звучал как приказ,— поделитесь последними догадками, покажете, что вы полностью погружены в работу. Затем, ближе к вечеру, скажете, что вам нужно уехать.       — И куда я направлюсь? Я имею в виду…       — На виллу Святого Иоанна, — перебил его Ансельмо. — Там вы встретитесь с остальными.