Вадрикон: первый посланник Бога

      Лучано привезли к большому старому дому, скрытому густыми деревьями. Массивные чугунные ворота, украшенные замысловатым орнаментом, автоматически закрылись за машиной Святого Престола, как только та заехала внутрь двора. Водитель остановил машину у крыльца с потрескавшимися ступенями. Дом, построенный в стиле позднего ренессанса, выглядел величественно, но давно нуждался в реставрации. Каменные стены покрывал мох, а тяжёлые ставни на узких окнах набухли от влажности.       Двое мужчин в строгих чёрных костюмах подошли к машине и, вытащив Лучано и подхватив под руки, потянули к дому. Они не были священниками, скорее охранниками или агентами Святого Престола. Вещи Лучано небрежно бросили в угол просторного холла с чёрной мраморной плиткой на полу. Высокие стены украшали облупившиеся фрески.       — Живее! — резко бросил один из мужчин, толкнув полусонного Лучано в сторону лестницы.       На втором этаже их встретил пожилой мужчина с седыми волосами, стянутыми в тугой хвост. Он был одет в длинную чёрную мантию, расшитую золотыми пентаграммами. Его мясистое лицо покрывали глубокие морщины, а тёмные глаза с изогнутыми бровями излучали потаённую силу.       — Добро пожаловать, Лучано. Меня зовут дон Филипо, — улыбаясь, произнёс он. — Скоро начнётся церемония.       Лучано отвели в комнату, расположенную в конце коридора — довольно просторную, но лишь с одним окном, закрытым плотной бордовой занавеской. Единственным источником света были свечи, расставленные на алтаре. На нём же стояла клетка с белым голубем. На круглом столе у окна находились книги в кожаных переплётах, кинжал с серебряным лезвием, чаши и несколько пузырьков с прозрачными жидкостями.       — Садись, — указал дон Филипо на стул в центре комнаты. — Тебе лучше не сопротивляться, это сэкономит силы.       Трое ассистентов уже готовили комнату к обряду. Коренастый мужчина средних лет и с татуировками на руках разворачивал свитки, на которых были нарисованы символы, и раскладывал их в определённом порядке на полу вокруг стула. Женщина с коротко стриженными светлыми волосами расставляла чёрные свечи вокруг Лучано, читая что-то на латыни. А юноша с острыми чертами лица и ничего не выражающим взглядом вырисовывал мелом символы прямо на полу.       На улице послышался звук подъезжающей машины, и спустя пару минуту в комнату вошёл высокий мужчина в венецианской маске. Его сутана была безукоризненно выглажена, а в руках он держал толстую папку.       — Дон Филипо, всё идёт по плану? — спросил он, подходя ближе и вручая оккультисту папку.       — Конечно. Мы готовы начать через полчаса.       — Монсеньор Ансельмо? Это вы? — вяло пробормотал Лучано, обращаясь к человеку в маске.       Тот ничего не ответил, лишь кивком попросил дона проследовать за ним.       — Отлучение было вчера? — спросил тот, когда они вышли в коридор.       — Сегодня, — ответил Ансельмо. — Он совершенно сломлен. Записывайте всё, что будет говорить.       — Конечно, монсеньор, — ответил оккультист, чуть поклонившись.       Ансельмо кинул взгляд на открытую дверь, за которой виднелся Лучано, и удалился.       Ассистенты продолжали подготовку. Женщина стащила с Лучано ботинки и рубашку. И он остался лишь в одних брюках. Мужчина с татуировками достал из ящика стола четыре чёрных шёлковых пояса и подошёл к Лучано.       — Что вы делаете? — пробормотал Лучано и попытался отнять руку, но был всё ещё слаб, чтобы сопротивляться.       Мужчина резво осадил его и туго привязал руки к деревянным подлокотникам. Затем он проделал похожую процедуру с ногами, привязав их к ножкам стула.       Доктор, приехавший вместе с Лучано, тоже занимался приготовлениями. Он раскладывал медицинские инструменты на столе. Среди них были шприцы, ампулы с жидкостями, бинты и зажимы.       — Если он потеряет сознание, я приведу его в чувство, — коротко сказал доктор дону Филипо.       — Надеюсь, до этого не дойдёт, — ответил оккультист.       Дыхание Лучано участилось. Он пытался молиться, нашёптывая «Отче наш», но язык заплетался. Дон Филипо, заметив его состояние, подошёл ближе.       — Лучано, — произнёс он с насмешливой улыбкой, — ты ведь будешь говорить? Давай упростим всем задачу. Ты же тоже хочешь, чтобы всё поскорее завершилось.       Лучано поднял на него мутный взгляд, но промолчал. Дон Филипо усмехнулся и вернулся к столу.       — Начинаем через десять минут! — объявил он ассистентам.       Когда комната наполнилась густым дымом ладана и трав, дон Филипо встал в центре магического круга, держа в руках тяжёлую книгу в кожаном переплёте.       Женщина подошла к алтарю и достала из клетки голубя, который олицитворял собой символ мира и Святого Духа. Она взяла птицу в руки, прошептала несколько слов на латыни и одним быстрым движением перерезала горло. Кровь голубя потекла в чашу, которую тут же поднёс юноша.       Когда крови набралось достаточное количество, ассистенты заняли свои места: юноша встал по правую руку от оккультиста, женщина — по левую. Мужчина с татуировками встал рядом с Лучано, держа кинжал.       — Ostium inferni aperitur! — громко произнёс оккультист, окропляя кровью из чаши символы на полу. — Sanguis purificat et viam pandit.       Затем он принялся читать из книги заклинания. Его голос становился всё громче и громче, сливаясь с напевами ассистентов и создавая зловещий хор. Свечи затрепетали, символы на полу засветились тусклым красным светом, источая слабый запах серы.       — Porta aperta est, daemon, intra!       Внезапно весь свет в комнате погас, остались только зловещие отблески символов. Но через мгновение свечи загорелись вновь.       — Лучано, богоотступник, — обратился к тому Филипо. — Ты знаешь, что мы ищем. Ты можешь облегчить свои страдания, если расскажешь, где находится апокриф.       — Я не знаю, — прохрипел Лучано.       Филипо усмехнулся и подал знак мужчине с татуировками. Тот, шепнув что-то кинжалу, начал вырезать символы на предплечье Лучано. Резкие движения оставляли глубокие раны, из которых сочилась кровь. Лучано пытался сопротивляться, но юноша с женщиной крепко его держали.       — Pater noster, qui es in caelis… sanctificetur nomen tuum… adveniat regnum tuum… fiat voluntas tua… sicut in caelo et in terra… — судорожно забормотал Лучано, читая «Отче наш» на латыни.       — Это лишь начало, — холодно бросил Филипо. — Твоя душа будет страдать сильнее, чем тело. И Бог тебе не поможет, ты отвернулся от него, предал свою веру!       Филипо сделал шаг назад и, подняв чашу с кровью голубя, начал читать новое заклинание. Его голос становился всё более агрессивным.       — Vocamus te, spiritus inferni! Posside corpus et animam!       В комнате внезапно поднялся сильный ветер, хотя окна и двери оставались закрытыми. Свечи погасли, откуда-то послышался низкий, нечеловеческий рык. Филипо кивнул женщине, и она вышла из комнаты — хлопнула дверью соседней комнаты и вернулась с маленьким ягнёнком на руках. Его крошечные глаза смотрели на неё с ужасом, но ни один мускул на её лице не дрогнул. Словно бездушная машина, она перерезала ягнёнку горло. Кровь хлынула ручьём, потекла в чашу, которую подставил юноша. Набрав нужное количество, он протянул чашу оккультисту.       — Sanguis innocens viam monstrat! — выкрикнул Филипо, окропляя кровью Лучано.       Символы на полу зашевелились, стали ползать и складываться в узоры. Казалось, будто невидимые руки управляли ими прямо на глазах у присутствующих.       — Они уже там? В твоей голове? — спросил Филипо, подходя к Лучано, бормочущему «Девяностый псалом». — Твои молитвы бесполезны! — выкрикнул он, ударив Лучано по лицу. — Дух прорвётся, и ты скажешь нам всё.       Филипо подал знак доктору, и тот подошёл с шприцем, наполненным прозрачной жидкостью.       — Это поможет тебе ослабить сопротивление, — сказал доктор, вводя инъекцию прямо в шею Лучано.       После этого все заняли свои позиции, готовясь к контакту с демоном и началу ритуальной пытки души Лучано.