Вадрикон: первый посланник Бога

      Брат Джованни шёл рядом с Лучано по длинному монастырскому коридору. Братьев не было ни видно, ни слышно — как если бы они заранее договорились исчезнуть, чтобы избежать встречи с опальным священником. Лучано, ссутулившись, плёлся с опущенной головой. Казалось, даже солнечный свет, проникающий сквозь узкие окна, не желал касаться его тела. Джованни время от времени бросал на него сочувствующие взгляды, но молчал.       Когда они вошли в келью Лучано, Джованни, закрыв за собой дверь, громко приказал:       — У вас десять минут, чтобы собрать свои вещи.       Затем он сделал шаг вперёд и взял Лучано за руку. Его глаза, полные искреннего сочувствия, смотрели прямо в душу.       — Вас не повезут на вокзал, — шёпотом произнёс Джованни.       Лучано замер.       — Что вы имеете в виду? — спросил он.       Джованни бросил быстрый взгляд на дверь.       — Если бы не вмешался орден… это был бы ваш последний путь, — тихо сказал он, явно боясь быть услышанным.       Лучано судорожно сжал пальцы в кулаки.       — Последний путь? — едва слышно выдавил он.       Джованни посмотрел на него долгим, почти отеческим взглядом.       — Если бы Ватикан не прислал врача, который доложил Ансельмо о шрамах на вашем теле… всё бы обошлось. Никто бы не узнал. Но сейчас… Не бойтесь, отец Лучано, — обратился он к нему по титулу, хотя это было уже запрещено. — Мы вам поможем.       — Мы? — переспросил Лучано, пожав плечами.       Дрожащие руки Джованни поднялись к пелерине. Он расстегнул пуговицы, затем расшнуровал тунику. И под льняной тканью открылась его грудь, покрытая седыми волосками. Но главное было не это. Там, на его коже, виднелись такие же феномские символы, как и у Лучано.       — Вы не один, отец, — голос Джованни прозвучал спокойно и уверенно.       Лучано стоял, не в силах вымолвить ни слова. Шок, растерянность, неверие — всё это читалось в его глазах.       — Я думал… думал, что вы на стороне Ансельмо, — сказал он. — Вы ведь докладывали ему обо всём.       Джованни не торопился с ответом. Он медленно поправил пелерину, прикрывая свою грудь, и, только убедившись, что ткань сидит ровно, спокойно ответил:       — Не обо всём. Если бы я отказался делиться информацией, они бы заподозрили меня. А так я смог оставаться в кругу доверенных лиц.       — Они знают о Софии? Она звонила ещё? Она знает, что со мной? — голос Лучано прозвучал почти умоляюще.       Джованни покачал головой.       — Звонила. В первый день, когда вас изолировали. Я сказал ей, что вы уехали домой. После этого она больше не звонила. О ней я не докладывал Ансельмо.       Лучано накрыл лицо руками.       — А отец Бьяджо? — с надеждой спросил он, отнимая руки от лица. — Он ведь должен приехать в Рим. Я могу ему позвонить? Или хотя бы домой?       Джованни снова покачал головой.       — Нет. Это запрещено. Аббат может заметить. Они боятся, что вы успеете что-то рассказать или предупредить.       — Куда меня повезут? — голос Лучано дрогнул.       Джованни вздохнул, отвёл взгляд, будто искал слова, чтобы смягчить удар.       — Я не знаю. Они хотят заставить вас говорить. Вы носитель метки и сокрытых знаний. И если потребуется, они пойдут на всё, чтобы узнать, где апокриф.       — На всё? — переспросил Лучано, и в его глазах мелькнула паника. — Но я не знаю, где он.       Джованни сочувственно посмотрел на Лучано и нахмурился.       — Я понимаю, отец Лучано. Но у них своя правда. Они будут делать страшные вещи, — сказал он после паузы. — Им нужно выведать всё об апокрифе. И если вы откажетесь говорить, они найдут способ сломить вас.       Лучано шумно сглотнул и, сделав шаг назад, прислонился к прохладной стене.       — Я читал об этом в манускриптах. В архивах… — начал Лучано. — Я знаю, что священники вселяли в одержимых Вадриконом демонов, чтобы заставить их говорить. И эти демоны убивали одержимых… Почему меня сразу не убили? Или… что-то ещё? Зачем нужно было отлучение?       Вопрос прозвучал скорее риторически, однако брат Джованни ответил:       — Чтобы сделать вас уязвимым. Лишить защиты Бога. Отлучённый больше не связан с церковью, с её благословением. Вас можно сломить, заставить поверить, что вы один, что вы безбожник.       Лучано шумно выдохнул и принялся спешно собирать свои вещи, перекладывая их из шкафа в большую дорожную сумку.       — Отец Лучано, я понимаю, как вам страшно и тяжело… Но знайте, нельзя отлучить от Бога. От церкви можно, но не от Бога. Он слышит каждого, даже тех, кто отвернулся от Него. Вы не должны терять веру. Что бы вам ни внушали, какой бы мрак ни пытались посеять в вашей душе, молитесь. Просите Бога о помощи и защите.       Лучано молча кивнул в ответ.       — Я не могу дать вам ни креста, ни чёток… — сказал Джованни. — Их уничтожат. Ваш личный крест и чётки уже унёс аббат. Если я смогу… я найду и сохраню их для вас. Возможно, однажды… — Джованни сжал губы и замолк, прислушиваясь к шороху в коридоре. — Молитва — вот ваше оружие. Никто не может отнять вашу душу, если вы сами этого не позволите. Помните.       Некоторое время они молчали, пока Лучано складывал вещи.       — А если я попробую бежать? Сейчас? — внезапно спросил Лучано, подняв глаза на Джованни.       Тот покачал головой.       — Это невозможно. Вокруг монастыря выставлена охрана со дня приезда врача и Ансельмо.       — Отец Бьяджо… — шепнул Лучано, — что же будет, если он приедет?       Джованни нахмурился, задумался, а потом сказал:       — Всё будет хорошо. Господь с нами. Я найду, что ему сказать. А теперь пойдёмте.       Покинув келью, они прошли через длинный коридор. Как и прежде, никого из братьев не было видно. Когда они подошли к стоящей у ворот машине Святого Престола, Джованни громко произнёс:       — Вы осквернили наш монастырь, Лучано. Пусть Бог изберёт для вас верную кару.       Он развернулся и ушёл. Сев на заднее сиденье, Лучано закрыл за собой дверь, и машина тронулась, петляя по узким улицам.       Через некоторое время машина вдруг остановилась, и в неё сел человек, которого Лучано сразу узнал. Это был доктор, осматривавший его в монастыре.       — Добрый день, — приветливо сказал доктор, устраиваясь рядом с Лучано. — Я тоже еду на вокзал. Водитель Святого Престола любезно согласился меня подвезти.       Лучано слабо кивнул и отвернулся к окну. Доктор достал из своей сумки шприц и, прежде чем Лучано успел отреагировать, резко вонзил иглу в боковую часть шеи, туда, где мягкие мышцы соединяются с плечом.