Вадрикон: первый посланник Бога

      Монсеньор Ансельмо остановился перед тяжелой дверью и ввёл код на небольшой панели. Электронный замок щёлкнул, и дверь открылась. Яркий свет из коридора на мгновение осветил каменные стены и низкий потолок комнаты, прежде чем дверь снова закрылась с глухим щелчком. Ансельмо вошёл внутрь, закрыв за собой дверь, и оглядел кабинет.       За столами трудились четверо священников. Отец Агостино, самый старший из них, с проседью в волосах, всегда элегантно уложенных, сидел с краю. Его внимательный взгляд был сосредоточен на манускрипте. Отец Фабиано, с длинным тонким носом и коротко остриженными волосами, делал пометки в своём блокноте. Отец Джеронимо, темноволосый, кучерявый и плотного телосложения, бесшумно перелистывал страницы рукописи, а отец Джустино, светловолосый и с суровым выражением лица, обдумывал что-то, глядя на заметки перед собой.       — Добрый вечер, отцы, — произнёс Ансельмо, его голос был ровным, но в нём слышалась строгость.       Священники подняли головы и поприветствовали монсеньора кивками.       — Какие успехи? — спросил тот, подходя ближе.       — Мы тщательно изучаем новые тексты, но пока ничего, — ответил отец Джеронимо, разводя руками.       — Старые записи также никак не помогают, — добавил отец Фабиано.       Ансельмо хмуро кивнул, словно ожидал услышать подобный ответ.       — А что с анализом послания брату Барзаху? — спросил он. — Удалось понять, что это за язык?       Отец Джустино неопределённо покачал головой.       — Мы попытались сделать несколько интерпретаций, но результаты неубедительны. Возможно, подсказка скрыта в текстах, до которых у нас пока нет доступа.       Ансельмо хотел было что-то сказать, но его перебил отец Агостино:       — Ваше высокопреосвященство, а как там отец Лучано?       Ансельмо бросил на Агостино короткий взгляд, прежде чем ответить:       — Он находится в келье под наблюдением.       Отец Фабиано фыркнул, чуть потрясывая головой.       — Всё ещё не верится, что отец Лучано — член ордена.       Отец Джеронимо согласно кивнул.       — А что, если он стал одержим Вадриконом? — предположил он.       Отец Агостино нахмурился и отложил ручку.       — В текстах, которые мы проанализировали, нигде не упоминалось, чтобы у одержимых раны заживали так быстро.       Отец Фабиано встрепенулся.       — Да, но все одержимые рассказывали о своих шрамах сразу же, как только они появлялись! И над ними тут же проводили экзорцизм. А Лучано молчал! Мы таких случаев не встречали.       Отец Агостино неохотно кивнул, признавая правоту отца Фабиано.       — Возможно. Тогда, прежде чем принимать решение об отлучении, нужно убедиться, что отец Лучано действительно не одержим.       Ансельмо холодно посмотрел на Агостино.       — Я уже обсудил этот вопрос с трибуналом. Решение будет принято завтра.       На следующее утро отцы снова собрались в архивной комнате. Ансельмо появился к обеду. В комнате было душно, несмотря на работу вентиляции. Отцы оторвались от работы и подняли головы, когда монсеньор заговорил.       — Трибунал принял решение, — уверенно начал тот, хотя голос выдавал напряжение. — Мы проверим отца Лучано на одержимость. Если обнаружится влияние Вадрикона, будет проведён обряд экзорцизма.       По комнате пронёсся еле слышный шёпот. Отец Агостино, нахмурившись, отложил карандаш, которым делал пометки на краю раскрытой книги.       — Это разумное решение, ваше высокопреосвященство, — сказал он. — У меня есть большой опыт в таких обрядах. Я готов взять на себя роль экзорциста или хотя бы ассистента.       Ансельмо посмотрел на него с лёгким раздражением, глаза сверкнули ледяным светом.       — Отец Агостино, ваш опыт неоспорим, но в данном случае недостаточен. Вы не работали с одержимыми Вадриконом, — ответил он тоном, в котором не было места для возражений. — Вы уже во второй раз участвуете в проекте такого масштаба. Ватикан высоко ценит ваш вклад. И мы не можем рисковать. Этот обряд может быть крайне опасен. Мы не можем позволить себе потерять вас. Ваши знания и опыт в расшифровке манускриптов незаменимы.       Хотя слова монсеньора прозвучали как комплимент, Агостино всё равно нахмурился, словно ему нанесли личное оскорбление.       — Поэтому, — продолжил Ансельмо, обойдя стол и остановившись прямо напротив Агостино, — я и прошу вас сосредоточиться на том, что вы умеете лучше всего. У нас есть люди, которые справятся с обрядом. Ваши руки должны быть чистыми, чтобы продолжать работу.       В комнате повисла напряжённая тишина. Остальные отцы внимательно следили за разговором, но ни один из них не решался вмешаться.       — Обряд проведёт единственный известный нам священник, который имеет опыт работы с подобными случаями, — продолжил Ансельмо. — Он уже уведомлён и прибудет в ближайшее время.       — Дай Бог, чтобы этот экзорцист смог помочь отцу Лучано, — тихо пробормотал Джеронимо, обменявшись взглядом с отцом Фабиано.       — Да уж, дай Бог, — повторил Фабиано. — Уж лучше бы он оказался одержимым, чем еретиком.       Ансельмо ещё раз обвёл взглядом комнату, как бы оценивая каждого из присутствующих, а затем молча ушёл. Когда дверь за ним закрылась, отец Джустино сказал:       — Он прав. Мы не можем потерять ещё и отца Агостино. Вы нам нужны здесь, — теперь обратился он к тому.