Вадрикон: первый посланник Бога

      Воскресенье для Лучано началось неспокойно. Проснувшись рано, он несколько часов провёл в молитве, прося Господа укрепить его дух и наставить на путь истинный. Его сердце едва справлялось с волнением, а предстоящее свидание с Софией рождало тревожные мысли: встретится ли она с ним, или его письмо останется без ответа?       После обеда Лучано подошёл к старшему монаху Джованни — тот, как обычно, нашёлся в своём кабинете, занятый бумажной работой.       — Брат Джованни, — учтиво начал Лучано, — я хочу сегодня немного прогуляться, посетить несколько церквей, пока ещё нахожусь в Риме. Кто знает, когда снова выпадет такой шанс, — произнёс он с лёгкой грустью.       — Хорошо. Пусть Бог ведёт вас… — сказал Джованни и, чуть погодя, спросил: — А как продвигаются дела в Ватикане? Есть ли успехи?       Лучано на мгновение задумался, но ответил спокойно:       — Кажется, проект подходит к концу… возможно, скоро нас отзовут. Мы проделали большую работу. Надеюсь, моя служба принесла пользу.       Джованни кивнул задумчиво, словно обдумывая что-то важное.       — Пусть Господь укрепит вас в вашем пути. Доброй прогулки, отец Лучано.       Небо над Римом затянуло низкими серыми облаками. Воздух был сырым и холодным. Лучано, укутанный в своё тёплое пальто, шагал по оживлённым улицам, направляясь к базилике Санта-Мария-дель-Пополо. Город был как всегда полон туристов и местных жителей.       Когда Лучано миновал шумную площадь, ему показалось, будто кто-то следует за ним. Лёгкий шорох шагов, едва различимый в гуле города, заставил его насторожиться. Он оглянулся: угловатая фигура мелькнула за его спиной, скользнув к укромному месту между домами.       «Может, просто показалось», — подумал он, и тем не менее, почувствовал как холодок пробежал по спине. Заприметив кипарис у края небольшого сквера, Лучано спрятался за его пушистыми ветвями, всё же решив проверить свои опасения.       Через несколько секунд фигура вынырнула из закоулка. Лучано выждал момент и вышел из укрытия, как только фигура приблизилась. Перед ним, к его огромному удивлению, оказался отец Агостино.       — Отец Агостино? — произнёс Лучано, не скрывая изумления.       Агостино тоже выглядел удивлённым, но быстро взял себя в руки.       — Отец Лучано? Добрый день. Вы здесь? — сказал он, закашлявшись.       — Да, я направляюсь в базилику Санта-Мария-дель-Пополо. А вы?       Агостино на миг растерялся, а затем повёл рукой вперёд:       — В Санта-Мария-дей-Мираколи, что напротив.       Лучано кивнул, ощущая странное напряжение в голосе отца Агостино, после чего они обменялись учтивыми пожеланиями доброго дня и разошлись. Однако странное чувство не покидало Лучано: было ли это совпадением?       Подойдя к базилике Санта-Мария-дель-Пополо, Лучано остановился перед входом. Массивные двери были полуоткрыты, приглашая внутрь. Лучано перекрестился, шёпотом произнеся короткую молитву, и вошёл. Церковь встретила прохладой и полумраком, наполненным запахом старого камня и свечей. Редкие посетители сидели на скамьях. А мягкий свет свечей отражался от фресок и барельефов.       Заняв место на скамье с таким расчётом, чтобы видеть вход, Лучано стал теребить чётки, пытаясь унять нарастающее волнение. «Дошло ли письмо до Софии? — думал он. — Придёт ли она? Всё ли с ней хорошо?» Глубоко вдохнув, он поднял взгляд к куполу, словно надеясь найти ответ в небесах. И ровно в этот момент часы, расположенные на башне церкви, возвестили время своими глубокими ударами: один, два, три.       Три часа дня.       И хотя Лучано до конца не верил, что София придёт, каждый новый посетитель, входящий в храм, заставлял его сердце замирать в надежде. Женщина… мужчина… двое громких испанцев… снова женщина… Волнение накатывало волнами. И вот наконец появилась она… в своём светло-бежевом пальто с пуговицами-лилиями. София замерла у дверей и скользнула взглядом по скамьям. Лучано сделал короткий жест рукой, и их взгляды встретились.       — Добрый день, София. Спасибо, что пришли, — тихо произнёс он, когда она подошла и села рядом. — Я думал… думал, вы не придёте. Были сомнения, что вы всё же дали мне не свой адрес.       — А это и не мой адрес, — ответила она, даже не поздоровавшись. — Но адрес того, кто смог бы найти меня в случае чего, — её голос звучал холодно, но не злобно. — Было бы глупо доверять священнику, которого только повстречала.       Лучано понимал её, но всё равно почувствовал лёгкое разочарование.       — Да, я так и подумал, — сказал он, стараясь скрыть эмоции.       — Когда донна в первый раз сказала, что меня искал священник с придурковатым выражением лица, я сразу поняла, что это ты, — мягко улыбнулась она.       Лучано усмехнулся и кивнул.       — Ого, да ты и улыбаться умеешь, — тоже усмехнулась София. — А то вечно ходишь такой… преисполненный своей верой… весь в себе.       Лучано немного отвёл взгляд, уловив аромат её духов — легкий, но настойчивый. Это было что-то цветочное, с нотками цитруса, как утренний воздух в саду после дождя. Он почувствовал, как этот запах обволакивает его, заставляя сердце трепетать в груди. Лучано на мгновение потерялся в своих чувствах, но затем быстро вернулся к разговору.       — София… Я рад, что с вами всё хорошо, — произнёс он, и его лицо стало серьёзным. — Искренне переживал за вас и молился. Как… как ваши… шрамы?       — Шрамы? — потерянно переспросила София. — На груди немного лучше. А вот запястья всё ещё продолжают кровоточить. Новые царапины появляются, поднимаются вверх по рукам… Правда, что у тебя они тоже появились? — с любопытством посмотрела она на Лучано.       — Да, — коротко ответил тот. — За одну ночь. Но только на груди. За сутки зарубцевались, как будто я их ношу уже давно. София, я очень прошу вас… расскажите всё, что вы знаете об ордене. Об апокрифе. Это может помочь… нам.       София нахмурилась.       — Хорошо. Но сначала мне нужны доказательства. Покажи свои шрамы, — твёрдо произнесла она, глядя Лучано прямо в глаза. — Я не знаю, могу ли тебе доверять… особенно сейчас.       Лучано удивлённо приподнял бровь.       — Почему «особенно сейчас»? — в недоумении спросил он.       София сделала глубокий вдох, и её взгляд сделался ещё более пытливым.       — Потому что я видела, как за тобой шёл тот же человек, что следил за тобой в день нашей встречи, когда я отдала тебе письмо.       Лучано замер. Сердце пропустило удар.       — Тогда он был в костюме, сейчас в сутане. Что происходит? — пожала она плечами.       — София… я… — растерялся Лучано. — О ком вы говорите? Как он выглядел?       София немного откинулась назад. Её взгляд сосредоточился на невидимой точке в воздухе, как у художника, который ищет правильную деталь для портрета.       — Ну… — не сразу продолжила она, — высокий… довольно мужественный, с благородными чертами лица, — сказала она, словно рисуя его. — Густые, слегка зачёсанные назад волосы с проседью, выразительные брови… глаза… глубокие, взгляд пронзительный. Но он… он как тень, какой-то…       — Это отец Агостино, — перебив её, заключил Лучано с удивлением и растерянностью. — Это с ним я работаю в архивах Ватикана. Но почему он следил за мной? — скорее риторически прозвучал его вопрос, и Лучано помрачнел. — Я не понимаю… не понимаю, зачем он за мной следит и действительно ли следит…       — В первый раз он обошёл все церкви, что и ты. Что-то не похоже на совпадение, — прозвучало язвительно.       — София, я хочу, чтобы вы знали… Я ни в коем случае не хочу вам навредить. Только пытаюсь помочь. И вам, и себе… И я не имею ни малейшего представления, зачем отец Агостино это делает.       София шумно выдохнула и смахнула прилипшую пушинку с подола своего пальто.       — Не знаю, что происходит, Лучано, но надеюсь, ты не лжёшь, — сказала она, оглядевшись по сторонам. — Нам нужно поговорить. Но не здесь.