Поиск ориентации (в пространстве)

      Туристическое судно, чьё отправление было назначено на девять утра, потеряло в ходе беспорядков и последующей аномалии барьера не только часть господ-отдыхающих, но и нескольких членов экипажа, поэтому мне не составило труда наняться к ним в качестве кока. Безусловно, решение их было поспешным, но каждый человек на том корабле считал за высшее благо поскорее убраться из этой жуткой страны. Так что времени на качественный подбор персонала не было.       На их счастье, готовить я всё же умел. Только никогда не делал этого в таких неебических объёмах. Например, в кастрюле, где я варил суп в первый же день, я и сам мог удобно расположиться. Хотя от мысленного образа себя, вальяжно плавающего в бульоне, по спине пробежал табун мурашек.       Второе счастье капитана судна заключалось в необъятной широте моих талантов. Много ли коков способно создать несколько своих точных копий для выполнения многочисленных обязанностей? Мне вот кажется, что единицы.       Вместе со мной поспешно были наняты ещё двое — девушка лет пятнадцати и мужчина не первой зрелости. Они были коренными островитянами, никаких языков, кроме родного, не знали, покидать отчий дом вряд ли планировали, но после случившейся поебени резко изменили планы на жизнь.       Мужчина со мной языками как-то раз зацепился, позволяя хоть немного попрактиковаться в чайном, хоть и толку в этом будто бы уже не было никакого. Сам он оказался из простых, не слишком образован, но общителен и доброжелателен. Он с огромным удовольствием общался с приезжими и слушал их рассказы о заморских странах в обмен на байки собственного сочинения. Работал шахтёром, но недавно стал замечать характерные для людей его рода деятельности проблемы со здоровьем. А тут ещё умудрился ногу подвернуть, пока помогал спасаться соседке с маленькими детьми. Словом, приятный малый, только пиздел, как дышал. А дышал он, к слову, перегаром.       У девочки история оказалась куда драматичней. Она была младшей дочерью и единственная ещё продолжала жить с родителями, которые, судя по её рассказу, благоразумием не отличались. Когда барьер начал двигаться, они решили никуда не бежать. Только встали на колени и начали молиться смертетворящему свету. Девицу спасло только то, что по правилам она должна была сидеть за спинами у старших родичей, поэтому когда тех перетёрло в пыль, она успела среагировать и отскочить. Ну а потом, как и все, шла до тех пор, пока барьер не развеялся. А утром она, прогуливаясь без цели по пристани, услышала, что на туристическое судно требуется прачка. Стирать она умела, как и большинство простых смертных. А дальше дело за малым осталось. Хотя, как она успела признаваться спустя пару дней пути, когда её руки от постоянного контакта с холодной водой начали трескаться до крови, собеседование проходила в состоянии аффекта и до сих пор не понимает, что ею двигало.       Сжалившись, я в итоге вызвался выполнять и её работу. Мне не сложно было создать ещё одного клона, тем более, что их количество после небольшого периода восстановления снова регулировалось предоставленным пространством, а не моими возможностями. Она же, в благодарность, починила одежду, разодранную о ветки. Причём делала это с такой скрупулёзностью, что рубашка выглядела почти новой. Считай, воскресила.       Так, потихоньку, с парой остановок для пополнения припасов, мы добрались до континента. Правда на четыре дня позже и без того размеренного графика. Только мужика умудрились по дороге забыть на одном из островов. Хотя даже капитан признал, что толку от него было меньше, чем проблем.       Выслушав напоследок пару тёплых слов, мы распрощались с командой. Я уже хотел было предложить девушке свою посильную помощь, но та отмахнулась. В целом, я не сомневался, что она сумеет устроить свою судьбу. Руки у неё были золотые, так что даже незнание языка не должно стать помехой при найме.       Я же с толикой неприязни осмотрел порт Агосима и направился прямиком на север. Ещё будучи уверенным, что меня, такого красивого, продали в сексуальное рабство, я решил, что после побега отправлюсь на родной остров клана Узумаки. Хотелось посмотреть на эту землю обетованную, заодно не мешало бы пообщаться по душам с одной колоритной парочкой.       И вроде торопиться некуда: жизнь обещала обернуться чудесным приключением. Но отчего-то ноги стали лёгкими, как пушинки, и сами просили скорости. Помятуя о целительном для меня действии пробежек на грани нечеловеческих возможностей, я послушно ускорялся. И потом не мог остановиться. Казалось, только так меня не нагонят дурные мысли.       Так вот я решил, что бросаю всю эту шинобью поебень ровно так, как эта поебень бросила меня на съедение во имя большинства. Любые долги родной деревне за более-менее приятное детство казались уплаченными. Теперь только ветер, свобода, творчество. Но сначала, конечно, надо начистить призрачные рожи Курамы и его безответственной девки. Так я рассуждал, этими мыслями себя тешил и именно с ними каким-то образом обнаружил себя пересекающим ворота Конохи. Со стороны постовых в меня прилетели пара шаринганистых и пара хьюговых пронзительных взглядов. Следом послышалось удивлённое:       — Так сказали же, что ему посмертно награду вручают…       У меня сие не вызвало никаких эмоций, только пришлось скорректировать курс и в первую очередь всё-таки посетить резиденцию, чтобы вернуться в ряды живых и даже здравствующих.       Вышагивая по главной улице, я почувствовал, что с сандалиями что-то сильно не так. Остановился, пригляделся и понял, что после моего забега те приказали долго жить. Расстегнув ремешки, я подхватил их двумя пальцами и опустил в ближайшую урну. Босиком оказалось куда приятней.       Ближе к резиденции по бокам от меня пристроились два АНБУшника. Принюхавшись к их чакрам, я не смог признать в них кого-то знакомого, но правил вежливости это не отменяло:       — Доброго вечера, господа.       Они коротко кивнули в ответ.       — А меня правда чем-то там наградили?       И снова короткий кивок.       — А вот я так понял, что наградили посмертно. То есть, раз я живой, то и награду заберут?       Тут уже реакция последовала не сразу. Шиноби, видимо, затруднялись с односложным ответом на этот вопрос, а говорить им при исполнении нельзя. Так что я махнул рукой:       — Хотя не важно. Разберусь. А и, простите меня за мою навязчивость, но не могли бы вы подсказать, сможет ли хокаге принять меня сейчас?       Тут шиноби снова синхронно кивнули и даже с чуть большей амплитудой, чем до этого.       — Чудесно. — улыбнулся я.       Первый этаж пустовал. Даже не так. Пустовал он в моё прошлое посещение сего места. Сейчас же банально вымер. Ровно так же вымерли и все остальные этажи. Не удержавшись, я спросил у двух своих спутников-конвоиров:       — Это вы так для меня расстарались, что здесь никого нет?       Помедлив, девушка в маске какой-то птички всё же кивнула.       — Понимаю, понимаю. — глубокомысленно заметил я, ступая в коридор на верхнем этаже.       Тут, разумеется, тоже было тихо. Дверь в кабинет хокаге оказалась раскрыта настежь, а там меня ждали неплохой такой компанией. За столом восседал, неожиданно, Кудрявый, то есть Шисуи-сама. На диване с компрессом прижатым к щеке полулежал страдающий Итачи, у противоположной стены стояла бабуля Тсунаде, а по бокам от неё Шикаку-сан и Иноичи-сан.       О моём приближении не знать не могли, но увидев воочию, всё же удивились.       — Доброго вечера, господа. Я пришёл уладить недоразумение касающееся моего новоприобретённого статуса. Сразу хочу сказать, что от награды не отказываюсь. Вижу, вы и бабулю позвали, так что можно…       — Как ты выбрался? — оборвал меня Шикаку-сан.       — Могу предоставить письменный отчёт. — тут же отозвался я, старательно давя улыбку.       Внезапно, оказалось куда приятней эпатировать за счёт живучести, а не наглости.       — Лучше устно, Наруто-кун. Всё необходимое из твоих слов мы сами переведём в текстовую форму. — подал с диванчика голос Итачи.       — Как скажите, хокаге-сама. — кивнул я и не медля, перешёл к воспроизведению всех тех событий, что умудрились нахуевертить клоны, — Один из моих клонов сумел проникнуть в оппозиционное объединение, состоящее по большей части из молодых образованных граждан страны Чая. С ними и ещё одним клоном, удачно прошедшим первое испытание на соискание жреческого пути в храме Безутешного А-Байса, что располагается на восточной окраине города, они сумели провернуть одно непростое дельце по освобождению из казематов очередной партии преступников, которых планировалось отправить на алтарь грядущей ночью, одновременно с проведением другого ритуала во дворце. Там же мои клоны поняли, что Источник в серьёзной опасности. Следом наша связь прервалась и им пришлось поднимать молодёжь на вооруженное восстание. Прошло оно, к слову, почти бескровно. Потому что три других клона, которых я отправил разнюхивать во дворце, так же успели наладить необходимые связи. В том числе с канцлером, который, в свою очередь, имел определённую договорённость с княжеским виночерпием. Здесь так же нужно отметить, что рассказываю я не в хронологическом порядке, а по мере развития переворота. На самом деле контакт с канцлером был налажен несколько заранее и тот смог дистанционно связаться со своим другом, чтобы потянуть время до вызова барьера и начала ритуала. В это время дворцовые клоны отыскали городских и успешно объединили силы. — тут мне нужно было немного отдышаться и перебрать в голове все воспоминания, чтобы убедиться в полноте данных. Убедившись, что рассказ выходит удивительно стройным, однако лишённым лишних подробностей, я приготовился продолжить спич, но меня остановил напряжённый вопрос:       — Когда ты создал этих клонов?       Обернувшись к напряжённо слушавшему Иноичи-сану, я, с толикой мстительности, ответил:       — Сразу после того, как развеялись предыдущие. — и всё же улыбнулся.       — Когда ты решил начать собирать информацию посредством клонов? — мягко уточнил Итачи.       На него было невозможно злиться. Бедняге и так перепало, к тому же именно ему пришлось принимать сложное решение. По крайней мере, хотелось бы верить, что сложное.       — Кажется, на балу. Ан-нет. Первый был ещё в первый день. Иноичи-сан оставил меня одного на сутки и от скуки я решил отправить одного на прогулку. Тот прицепился к экскурсионной группе и часа три выслушивал про гениальность градостроительного решения главной площади. Но серьёзно за сбор информации взялся после ужина. С одним из той партии вы пересекались, когда возвращались с подписания торгового соглашения.       — Вы не заметили подмены? — уточнил Итачи у глав Яманака и Нара.       — Нет. — были вынуждены заметить они.       — На то это и запретная техника, долбоёбы. — здраво заметила Тсунаде, а потом уточнила у Кудрявого, — Могу я его уже осмотреть?       — Мы ещё не закончили. — ответил тот, не отрывая от меня красных глаз.       А вот о возможности попадания на нижние этажи родной деревни я как-то не задумывался. Кажется, зря.       — Это и так уже почти конец истории. Передовой отряд восставших вломился в столовую, устроил погром. Мой клон, прежде, чем его успело всосать в барьер, успел выкинуть меня в окно, где действие техники прекращалось. Приземлился я относительно удачно и смог защититься от нападения А Байс. То есть Бейн А. — запоздало поправил я себя, надеясь, что на оговорку не станут обращать внимания, — Он не обладал особыми боевыми навыками и мне даже будучи истощённым удалось с ним справиться. А после этого сработал защитный механизм барьера. Он начал медленно сужаться, превращая в пепел каждого, кто оказывался на его границе. Благодаря информации от одного из дворцовых клонов, я знал, где следует искать информацию по барьеру. И с помощью Энаса, что обучался на жреца, мы смогли развеять печать. После я оставил там клона для урегулирования возможных проблем и поспешил в Коноху.       — И каков статус торгового договора? — спросил хокаге.       — Действителен. Его канцлер составлял, так что нынешнее временное правительство претензий не имеет. Хотя это совсем не значит, что они не появятся позже. — выдохнул я.       Но мою печаль никто не поддержал.       — А что там по поводу моей смерти, Итачи-сама?       Мужчина перевёл на меня задумчивый взгляд, убрал от лица компресс, демонстрируя внушительную припухлость, обещающую стать яркой гематомой в ближайшие пару часов. Если, конечно, лучший ирьенин страны Огня не сжалится. Учитывая, что она же красоту навела, высока вероятность остаться нашему красавчику разукрашенным. Интересно, а личная охрана хокаге не успела среагировать или просто поостереглась лезть под горячую руку Принцессы Слизней?       — Исправим. Это такая мелочь, на самом деле, Наруто-кун. Главное, что с тобой всё хорошо и ты всё же вернулся.       — Да. — кивнул я, подозревая наличие у хокаге скрытых мотивов. Уж больно мягко он стелил.       — Но награду придётся забрать. Она только посмертно даётся. Вместо неё тебе выплатят денежную компенсацию. Хорошо?       — Хорошо. — опять кивнул я.       — Вот и хорошо. И тогда не мог бы ты ещё навестить в ближайшее время Мадару-саму? А то он очень… — тут у Итачи перехватило дыхание, но он сумел собраться и закончить мысль, — … переживает.       — Хокаге, а ты, часом, не охренел? — поинтересовалась Тсунаде.       — Я же не прошу прямо сейчас…       — А лучше вообще никогда, чтобы этот шизоид прокомпостировал ваши учиханутые мозги. Может, хоть на место встанут.       — Госпожа Тсунаде, поверьте, пострадаем не только мы. — вдруг вклинился в разговор Шисуи, погасивший наконец фары.       Кудрявый всё это время сидел, уперев подбородок на ладонь, но тут решил сменить позу и я смог во всей красе рассмотреть чёрную шишку под нижней челюстью. Эта рана не выглядела продуктом праведного гнева ба-чан. Учитывая, что мужчина молчал ровно до упоминания одной конкретной личности, не оставляет простора для фантазии, чьих рук (трости) это дело.       — Да мне кристаллически, придурок. И теперь, я надеюсь, мне дадут провести осмотр чудом выжившего мальчика?       Шисуи с невесёлой улыбкой посматривал на Тсунаде, а Итачи дал отмашку и неловко поднялся с дивана, старательно фокусируя глаза на одной точке. Ба-чан тут же направилась на освободившееся место, прихватив по дороге меня. Посадив, сама женщина осталась стоять и первым делом начала разглядывать моё лицо, вертя за подбородок то одной стороной к свету, то другой. Боковым зрением я заметил, как Итачи, не справившись с управлением собственным телом, налетел на угол стола, а потом ещё и в окно едва не вывалился. Мда, сильно ему досталось.       — А откуда порезы на щеках? — спросил Иноичи, что продолжал истуканом стоять у стены. Голос его показался тускловатым. Но на раздражённый взгляд ба-чан и предостерегающий от Итачи, мужчина ответил удивительным равнодушием, продолжая ожидать от меня ответа.       — Да так. Одна сумасшедшая ко мне подошла и говорит: «нашему Киссу усиков не хватает, чтобы он был как настоящий киссу». Так как-то.       Слова той дамочки я решил говорить на чайном в основном потому что не был уверен, что голос не подведёт. А так, просто тарабарщина. Почти не пугает. Хотя Иноичи взгляд отвёл и, скорее всего, зарёкся спрашивать ещё хоть что-то.       — Рот открой. — приказала Тсунаде, — Вы только посмотрите, пирсинг у него. А связки хорошо зажили. Даже удивительно. — пробормотала она и отстранилась, отпуская мою голову, — Больше ничего сделать не успели?       Я был вынужден серьёзно задуматься. Учитывая количество крови в столовой, мятежники не могли не понять: досталось мне сильно. С другой стороны, лица они не видели. Клоны старательно сохраняли видимость своей индивидуальности. В теории, можно сделать вид, что не меня там разделали. Те ребята так наверняка и решили.       Но этим врать куда опасней. Они наверняка знают, что на столе был я. И во время следующей поездки могут наткнуться на излишне говорливых. Опять же, я почти наверняка уверен, что с меня подробный отчёт не требуют по причине необходимости восстановить ход событий без заинтересованного лица. То есть меня. И тогда не получится держать мину, мол ко мне как раз вовремя успели. По воспоминания клона, тот вообще не понял, как ещё не развеялся, потому что Источник жив быть не может.       Но он шёл первым и потом сразу выкинул меня в окно. То есть другие не могли разглядеть подробностей. Тогда можно сойтись на полуправде.       — Я вас поубиваю. — прорезал затянувшуюся тишину голос ба-чан. Угроза не звучала голословной и потому я поспешил отвлечь её внимание.       — Они начали спускать кровь, но порезы были не очень глубокие. — тут я протянул ей руки, запястьями вверх.       Из-за сильного истощения ни одна из моих ран не смогла нормально затянуться и на предплечьях остались достаточно яркие шрамы. Даже удивительно, как она раньше не заметила.       Мой финт удался. Женщина стала внимательно рассматривать руки, тут же пуская в них целебную чакру. Стало очень хорошо, по телу разливалась восхитительная нега. Шикаку-сана и Иноичи-сана тем временем убедили по-тихому покинуть кабинет. Тут я заметил, что у Яманака на одной щеке горел красным отпечаток женской ладони. Походка у него была твёрдой, значит, сотрясения нет, значит, это не ба-чан сделала. Ставлю на Ино.       В кабинете нас осталось четверо. Я растёкся по диванчику и кайфовал от целебной чакры Тсунаде. А Шисуи и Итачи стали тихонько о чём-то переговариваться. Сначала решали, как забюрократизировать моё возвращение, потом упомянули очередные безвозвратные потери, из чего я понял — конфликт с Кири продолжает набирать обороты. Вскоре их слова стали походить на белый шум и я уже не вникал, пока не прозвучало знакомое имя.       — Его до сих пор ищут.       — Прошло уже трое суток. Его точно ни разу не видели у мемориала? — выдохнул Итачи.       Я весь встрепенулся и спросил у ба-чан:       — Что-то случилось с Какаши-саном?       Он же ещё в больницу загремел, когда был на миссии в Скрытом Тумане. Вроде как даже частично из-за меня.       — Сбежал он. Но ты лучше о себе побеспокойся. — устало предложила женщина.       Не сказать, чтобы моё лечение требовало от неё серьёзных усилий. Скорее накопительный эффект, давший о себе знать как только она немного успокоилась.       — Так я ведь огурцом, ба-чан! И всё благодаря твоей заботе.       — Не преувеличивай моих заслуг. Я и сама не всегда понимаю, как ты до сих пор жив остался. — сокрушённо проговорила она и села рядом со мной, обнимая одной рукой за плечи.       — И всё же, бабуль, чего он сбежал?       — Да какая я тебе бабуля? — женщина шутливо надула губки и опустила голову мне на плечо.       Обычно она не вела себя настолько ласково. Но тут, видимо, сказались усталость и отсутствие простого человеческого тепла. К тому же она очень быстро начала засыпать. Я уже забеспокоился, что ответа мне не получить, но тут она сквозь дрёму вполне осознанно проговорила:       — Он постоянно сбегает до выписки. А потом приходится к нему через посыльных медикаменты передавать. Но обычно он у себя дома окапывается. Если там его не оказывается, значит, идёт на поправку. И почти наверняка торчит у мемориала. Но в этот раз мои посыльные не смогли его найти. Хотя состояние критическое и ему обязательно нужно принимать антибиотики. Боимся, помер в какой-нибудь подворотне не дойдя до дома. Бедовый мальчик. Не такой как ты, конечно. — закончив, она зевнула и тихонько засопела.       Переложив женщину с себя на подушку и накрыв пледом, я кивнул на прощание Учихам и поспешил в сторону дома Какаши-сана. Добрался быстро и сразу начал молотить в дверь. Потом дёрнул ручку и очень удивился, что она была открытой.       Внутри оказалось прохладно и пыльно, будто здесь долгое время никого не было. Создав клонов, я начал искать подсказки.       Холодный чайник, распахнутые створки бельевого шкафа, пара десятков следов, скорее всего посыльных. Немного смятое покрывало. Будто кто-то сидел, а потом ушёл не расправив. В ванной на втором этаже белая раковина оказалась заляпана капельками крови. И окна на втором этаже распахнуты.       Сев на пол, прямо где стоял, я стал погружаться в медитацию, надеясь прощупать пространство на предмет наличия чужой чакры. Но таковых навыков в моём арсенале не оказалось и браться из неоткуда они не планировали. Тогда пришлось использовать сенсорику по прямому назначению. Искать чакру одного конкретного человека в скрытом селении казалось идеей заранее проигрышной, но других идей не было. К тому же Какаши-сана вблизи было легко отличить — слишком большой резерв, при отличном контроле.       Как бы я не старался, возможности оставались ограничены там же, где и полагалось. Учитывая моё пренебрежительное отношение к тренировкам и полное отсутствие стремления практиковать новые техники, оттачивать старые, удивительно, как я ещё не забыл, как печать концентрации складывать.       Почесав затылок и придя к выводу, что хороших идей у меня нет (плохих, в целом, тоже), решил заварить чайку. Не чувствуя себя удобно на кухне Какаши-сана, я перерывал шкафчики и возился с плитой, которая, естественно, включалась не так как дома, чем вызывала трепет и даже почти ужас. Пока грелся чайник, пара клонов продолжала праздно шататься по дому, поднимая пыль, заглядывая в комнаты, ища вдохновение.       Было бы самонадеянно считать себя лучшим сыщиком, чем все те люди, которые уже присоединились к поискам и вели их вот уже как три дня. А потому всякая нервозность отступила. С меня спрос невелик и тот — исключительно собственная, никому не всравшаяся инициатива.       Опять же, выходит, Коноху уже должны были раз пять прочесать со всех сторон, вместе с Инузуками, Учихами, Хьюгами, Хуюгами и прочими. Не сопливый генин же пропал. Даже не чунин. Какаши-сан вообще считается одним из сильнейших шиноби деревни. Так что раз его до сих пор не нашли, то в деревне его быть не может. Как и в ближайших окрестностях.       — Ну, не знаю. Ребят, как думаете, мог он исполнить нашу мечту за нас и свалить на покой? Куда-нибудь, где трава зеленее, небо голубее и девки сисястее?       Клоны бросили на меня задумчивые взгляды и продолжили заниматься своими очень важными делами. Тут же и чайник закипел. Пока я сцеживал через травку воду, один из них что-то надумал и высказал ценную мысль:       — Да не понятно тогда с хуя ли именно сейчас. Не, там вроде погиб кто-то, но что-то мне подсказывает, бывало хуже.       — Накопительный эффект никто не отменял. — тут же вклинился со своим аргументом другой.       — Тогда можно проверить заначки. — предложил я, суя нос в чашку. Пахло вкусно и горячий пар приятно оседал на коже.       — Если в доме есть заначки с крупными суммами наличных, то вряд ли он свалил в поисках лучшей жизни. И тогда я сразу выношу на рассмотрение иную концепцию: дядя поехал кукухой. Окончательно.       — Хм? — удивились мы со вторым клоном.       — В оружейной сильно пусто. Если предположить, что обычно она полностью укомплектована, то сейчас там недобор явно не для одной миссии.       — Тут совсем смутно. Он и поделиться мог. Да и оружейная тут могла ещё с каких времён «комплектоваться»? Может она у него всегда такая. — возразил второй клон.       — Или он поделился с кем-то оружием перед миссией. — докинул вариант я.       — Это всё понятно. Потому и не настаиваю. Но рассмотреть такой вариант можно?       — Можно. — кивнул я.       — Да что вы говорите? — проскрипел клон и удалился на второй этаж. Искать заначки, надо полагать.       Какаши-сан относился к деньгам крайне небрежно. Хранил в бельевом шкафе, сразу стопкой нераспакованных носок. Сумма там была семизначная и мне искренне хотелось верить — больше подобных тайников не было. Вернув всё на свои места, клон не стал утруждать себя точным воспроизведением всех складочек. Для меня же будет лучше потом честно признаться, мол, да, рылся в вашем нижнем белье, Какаши-сан. Обстоятельства заставили и, вообще, не я такой, а жизнь такая.       Соответственно, за неимением более здравых идей, мы сошлись на концепции с помешательством. Следуя в сторону ближайших, западных, врат, я прокручивал в голове идеи, куда джоунин мог бы отправиться, параллельно любуясь прелестями вечерней деревни.       Первый вариант: Кири. Или куда он там ходил ножички пиздить?       Плюсы: это последнее место назначения.       Минусы: миссию вроде как выполнили, то есть возвращаться смысла нет.       Второй вариант… а его не было. Как бы не пытался придумать — ничего не получалось. И имело смысл изменить маршрут, чтобы выйти к северным воротам, но я уже почти успел дойти до постовых, что проводили меня круглыми глазами и даже забыли поинтересоваться, куда это в такое время едва воскресшего чунина понесло.       Тут сработала моя удача. Я уже хотел повернуть направо и через лес дойти до северного тракта, но заметил слева что-то странное. Ещё не вполне понимая, чего там такого интересного, я стал приближаться и постепенно рожал мысль: листики на деревьях неровно оборваны. Именно такая херня с ними приключается при взаимодействии с чистой стихией молнии.       Какаши-сан мог окутывать себя чакрой чтобы быстрее двигаться. Что если он действительно торопился. И как вообще вышло, что такой след раньше не заметили?       Постепенно ускоряясь я двигался всё дальше по осточертевшей тропинке в сторону Агосимы, пока след не прервался. Сначала меня одолела растерянность, но я продолжил двигаться вперёд. Потом пришла гениальная мысль: до Конохи с этой части пути километров сто двадцать. Если Какаши-сан находится в тяжёлом состоянии, то удивительно как ему хватило сил бежать на стихии так долго. И даже потом он продолжил с упорством барана двигаться вперёд.       Нашёлся беглец только благодаря сен-чакре ещё через пару десятков километров. Признать в скрюченной и едва живой фигуре Какаши-сана было сложно, но я справился. Он явно давненько осознал свой промах и, заныкавшись в кустах, изображал мёртвого не один час. Вряд ли глазастики искали его настолько далеко от селения, да и с псами Инузука за джоунином в лесу хрен последишь. Он же сам весь травками да цветочками пахнет.       Подходить решил не таясь, чтобы не словить предупредительный в голову. Всё же не у одного Джирайи могли быть отменные смертоносные рефлексы. Приближаясь шаг за шагом, я постепенно осознавал свой непризнанный гений. Взял и нашёл. По случайности, конечно. Но оттого заслуга никак не меньше.       Тело не реагировало. Сжавшись в клубочек у поваленного дерева, и, прикрывшись густым кустиком можжевельника, шиноби продолжал изображать труп. Только торчащая серебристая макушка выдавала беглеца. Всё это приводило меня к неутешительному выводу, что мужчина действительно в тяжёлом состоянии и остановился здесь не в связи с прояснившимся рассудком.       Потом меня ещё посетила мысль о примерном весе джоунина. Припомнив, какой мукой было тащить Иничи-сана, бывшего несколько ниже и абсолютно точно легче, меня ощутимо передёрнуло. Я додумался создать клона, который тут же поспешил в Коноху за носильщиками и, желательно, медиками.       Сам же, всё ещё не веря в свою удачу, потянулся и стащил несчастный куст с полумёртвого шиноби. Тот от скольжения веточек по небольшому открытому участку лица едва заметно поморщился. Откинув в сторону ненужную маскировку, я присел на корточки и, готовый в любой момент словить кунай в шею, неуверенно дотронулся до крепкого плеча, одновременно зовя:       — Какаши-сан. Ка-ка-ши-сааан.       Глаз открылся и спустя секунду сфокусировался на мне. Мда, истощение на лице. Белок порозовел, под глазом тень. Ещё и исхудал наверняка. Бедный, бедный мой Какаши-сан.       Он слабо дёрнулся, будто хотел поднять руку, но сил не хватило и он толькопродолжал смотреть на меня не моргая.       — За подмогой я послал. В таком состоянии на миссию идти всё равно бессмысленно. А сейчас вас подлечат и вы сможете отправиться, куда вам надо, Какаши-сан. — стал увещевать я, помятуя о предполагаемом сумасшествии.       — Наруто? — тихо спросил он.       — Да, я. Но вы не волнуйтесь, сейчас я собран и серьёзно настроен помочь.       — Я и не сомневаюсь. — бесцветно выдохнул он и закашлялся.       Я тут же переложил руку с плеча на спину, растирая. Да, погода пока не портилась, но вот-вот обещала наступить настоящая осень. Ночами уже задували холодные ветра, способные добраться до костей ослабленного организма.       — Холодно. — вдруг признался Какаши-сан, прикрывая глаз и окончательно расслабляясь.       Ага. И голодно, наверняка.       Создав ещё пару клонов, мы занялись обустройством временной стоянки. Это я сюда добежал за два часа. А вот другим может потребоваться день.       Пока одни клоны охотились, собирали травку и недоеденную лесными обитателями землянику, другие занялись разведением костра. Я же присел около заснувшего джоунина, расслабляясь и делясь теплом.       Спустя полчаса от него, сквозь дрёму послышался неразборчивый тихий стон. Когда я никак не отреагировал, стон повторился:       — Барьер.       Точно — барьер. Слона-то я и не заметил. Хотя меня можно понять: в одиночном путешествии от страны Чая до Конохи мне такими вещами заниматься было неохота, да и почти бессмысленно. Спать всё равно не нужно.       И, к слову, об этом.       Пришлось покинуть на некоторое время Какаши-сана и провести, ставший привычным, Полночный ритуал. По возвращении из-за ближайшего кустика, я присоединился к клону занявшемуся расклеиванием печатей, а потом поднял барьер. После этого Какаши-сан окончательно выключился и явно не планировал просыпаться ближайшую неделю. Пригревшись у костра, он даже не реагировал на появление еды в нашем скромном уютном лагере. Так она и осталась нетронутой до прихода подмоги.       Мне тоже было чем заняться в течение ночи и утра: в печатях дожидалась стопочка интереснейших книжек. Даже тот факт, что три из четырёх оказались написаны древними рунами, которые я вовсе не понимал, совсем не мешал. Одну-то почитать удалось. Да и не текст в них главное. В каждой был раздел по Фуин, а там надо просто внимательно смотреть на картинку. Мне, по большей части, было нихрена не понятно: как был на начальном уровне, так на нём и остался. Но вот голову поломать оказалось приятно. Потом, предчувствуя скорое появление спасательного отряда, я свои прелести попрятал и добрался до учебника по введению в Фуин.       Нельзя сказать, чтобы у меня так и оставался уровень совсем сопливого новичка в этом великом искусстве. Потому что, с одной стороны, я успел прилично углубиться в тему пространственных искажений. С другой же, половина базовых формул мне так и не давалась. Раздел по иллюзорным печатям я вовсе открывал один раз ровно на две секунды, чтобы потом в ужасе захлопнуть и даже не пытаться притронуться.       В последнее время я совсем забил на любого рода обучение, хотя время было. Только во время почти месячного путешествия с караваном принца Полумесяца, относительно свободных часов было предостаточно. А с моей неправдоподобно сильной техникой Теневых клонов так и вовсе можно было обучаться постоянно. Но лениво. Или, если бы мы переводили на олений, не хватало мотивации.       Экзамен то как-то сдал.       Кто же знал, что меня начнут так радушно выпинывать на опасные миссии? Но и с ними, каким-то чудом, получалось справляться. Если раньше ещё можно было предположить, что это от веры в меня и мои непревзойдённые способности, то после Чая не оставалось сомнений — безродного выскочку банально не жалко. Нет, чисто по-человечески, конечно, толика сочувствия имеется, вот только скрытое селение, прежде всего, военная организация, а не благотворительная.       Каким бы мягким не был Итачи, как хороший хокаге, а он хороший хокаге, при необходимости пожертвовать боевой единицей, они выберет наиболее незначительную. Он и его кудрявый друг будут посылать меня в пекло, если шанс успеха будет чуть больше нуля. И вопрос о собственной выживаемости останется только моей головной болью. Если хочется дожить до пенсии, необходимо иметь в рукаве колоду из тузов. И стремиться к звёздам. Иначе однажды я действительно не вернусь с миссии.       От таких безжалостных умозаключений стало неуютно, но хоть какая-то определённость появилась. Следом я ещё смог поумерить страх смерти размышлениями на тему собственной удивительной живучести. Всё же сила демона лиса уже минимум дважды помогла мне не окочуриться. Не стоит забывать и о корнях со стороны Узумаки.       Про силу Шинигами же лишний раз вспоминать не хочется. От этой гадости одни только проблемы. Каждую ночь колбасит, а из относительных плюсов только невозможность забыться во сне и порадовать себя хавчиком или бухлишком.       Потом я смутно припомнил короткую потасовку с Бейн А, которого удалось убить при помощи танто. Но и тут не всё так однозначно. Сбежать от него я бы как-нибудь, наверно, смог, а там, он мог успокоиться, вернуть себе человеческий облик и дальше править своим стрёмным островом. Да, обычаи у них на любителя, но со своим уставом в чужой монастырь не ходят. И вообще, подумаешь, людей жрут. Оно так, может, и экологичней, чем сжигать или хоронить в землю.       Топот и шелест листьев сообщили о приближении спасательной группы. Прислушавшись к ощущениям, я убедился, что среди них есть ба-чан, а, значит, это точно свои. Я деактивировал барьер и поднялся собирать печати. За этим занятием меня застали Гай-сан, Ба-чан и Хината.       Последняя в последний раз видела меня помирающим на больничной койке после двухнедельной комы, так что сразу бросилась обниматься и причитать:       — Наруто-кун, как я рада, что с тобой всё хорошо. Мы так перепугались, когда ты исчез. А ты… ты… ты нехороший человек! Так перепугал, а сам сбежал на миссию! Без нас. Мы же хотели вместе сходить! А потом опять сбежал на длительную! И… и, — личико девушки покраснело, в уголках огромных лунных глаз скопились слёзы, а бровки страдальчески изогнулись. Задушено всхлипнув, Хината-чан закончила свою мысль, проревев, — Умееер.       И, уткнувшись сопливым носиком мне в шею, окончательно расклеилась.       Поглаживая её по подрагивающим, словно крылышки, лопаткам, я мысленно соглашался со всеми её обвинениями. Надо признать, долгое затворничество скверно сказалось на моём умении грамотно коммуницировать с друзьями. Шляюсь туда-сюда, никого ни о чём не предупреждаю, про договорённости забываю. Плохой я стал.       — Ну, тише, тише. Хината-чан, где же я умер? Видишь же сама, что живой.       — Но Иноичи-сан сказааал, ч-что ты на-на миссии-иии взял и-и-и…       — Ну ошибся дядя, с кем не бывает. Возраст уже сказывается.       Успокаивая перенервничавшую девушку, я следил за работой Ба-чан. Женщина хмурилась, безостановочно вливала немаленький объём чакры и, кажется, мысленно поклялась убить Какаши-сана, если тот всё же очухается. И желание её было так велико, что не выжить было просто невозможно. Минут через десять мужчина очнулся, заходясь мокрым надрывным кашлем. В промежутке между приступами его ещё вырвать успело, благо Гай-сан вовремя сдёрнул с приятеля маску.       После Какаши-сан стал заваливаться вперёд. И тут опять подоспел Гай-сан. Тсунаде ещё некоторое время подержала ладони над спиной болезного, затем скомандовала Зелёному Зверю хватать товарища. Кажется, пришло время возвращаться.       Ба-чан подошла ко мне и, положив руку на плечо, сказала:       — Молодец, Наруто. Он чуть не помер под твоим чутким надзором. — звучало с явным сарказмом.       Признаться, я ожидал похвалы. А потому не преминул заметить:       — Так не помер же.       — Не помер. Но в списки желающих пройти курсы по оказанию первой медицинской помощи я тебя внесу сразу по возвращении. И только попробуй пропустить хотя бы одно занятие. — тут мне погрозили пальцем и с пугающей серьёзностью предупредили, — Привяжу к себе и заставлю два месяца таскаться за мной по госпиталю в стандартном графике двадцать пять на восемь. Ты меня понял?       Под взволнованным взглядом Хинаты и строгим Ба-чан, я кивнул, вынужденно соглашаясь со справедливостью такой постановки вопроса. Что ж. Я хотел совершенствоваться? Хотел. А то что медицины в списке планов на ближайшее десятилетие не оказалось ещё ничего не значит.       — Молодец. — неожиданно выдохнула Тсунаде, ласково потрепала по макушке, тепло и немного грустно улыбаясь, а потом, как ни в чём не бывало, приказала, — Возвращаемся.       Путь до деревни, с учётом необходимости постоянно проверять состояние Какаши-сана, занял почти восемь часов и к воротам мы вышли ранним вечером. Покидая тень деревьев, я ожидал оказаться под палящим солнцем и ступать по раскалившейся земле, но было неожиданно прохладно. Небо, обманчиво голубое, совсем не грело. К тому же по улицам гулял ледяной ветер, который не мог пробраться сквозь старый могучий лес, но неплохо резвился на тракте и узких улочках Конохи.       Гай-сан со своей ношей и Тсунаде-ба-чан отправились в госпиталь, махнув нам с Хинатой на прощание. Девушка после долгой пробежки чувствовала себя неплохо, но явно хотела спать. Двое суток на ногах были непростым испытанием даже для таких сильных куноичи.       — Ханата-чан, ты, это, прости меня, дурака, что вот так исчезаю постоянно. Всё не могу привыкнуть к вашей заботе. — попытался извиниться я за потрёпанные нервы.       — Наруто-кун, это ты меня прости. Тебе и так постоянно достаётся, а тут ещё я со своими претензиями. — покраснев, тихо проговорила девушка.       — Они более, чем обоснованы.       — Мне кажется, мы дурно обошлись с тобой. Мы все, твои, так называемые друзья.       — Не понимаю, о чём ты.       Девушка резко подняла голову и, мучимая необъяснимым чувством вины, стала тихо тараторить:       — Бросили тебя совсем одного, почти год не связывались, никак не помогали и, будто бы забыли. Привыкли, что ты сам всегда первый приходишь. А тут тишина. Я, сама идиотка, решила, что ты нас видеть не хочешь. Но ты же совсем один остался и даже никакой поддержки не получил. Хотя всегда нам помогал. В ущерб себе. А мы принимали как должное. Я поняла, как сильно тебя не хватает и как много ты делал только когда нас в одну команду для сдачи экзамена определили. Словно, второе Солнце засияло. — последние слова она заглушила собственным смущением, но я услышал, смущаясь сам.       Это было приятно. Я никогда не думал, что занимал настолько важное место в жизни ребят. Или, как минимум, Хинаты-чан.       Ведомый эмоциями и глубокой признательностью, я шагнул к ней и крепко обнял. Она не растерялась и обняла меня в ответ, судорожно выдохнув. Прежде, чем она снова расплакалась бы, я хотел донести ей свою мысль:       — Тебе вовсе не за что извиняться. Я, конечно, один. Но у меня нет той кучи обязанностей, что у есть тебя или кого угодно ещё с нашего выпуска. Мне даже в голову не приходило, что мне кто-то что-то должен. Я же помогал, потому что хотел понравится и подружиться. И вы давали мне всё, чего только может хотеть простой человек, вроде меня. Так что давай успокаиваться. Мы же уже поговорили и теперь всё точно будет хорошо. Хм?       — Угу. — сдавленно отозвалась она, сильнее утыкаясь раскрасневшимся в очередной раз личиком мне в плечо.       Стоя так посреди дороги, я провожал задумчивым взглядом пешеходов, что в ответ посматривали на нас то с любопытством, то с умилением. Было приятно вот так обниматься и чувствовать тепло чужого тела. В голове совсем не вовремя проскочила мысль, что меня уже забыли в Красном квартале. Но сегодня идти туда совсем не хотелось. Я дома не был почти месяц. Надо прибраться, проверить котельную. Цветочки мои, подохшие, на мусорку снести. Вместе с тухлятинкой. А потом надо бы на Мьёбокузан сгонять, а то жабы небось забыли, как я выгляжу. Да и Джирайя же обещал меня по осени выкрасть из деревни под благовидным предлогом. Надеюсь, он не умудрился подать заявку в те три дня, что я считался мёртвым.       — Наруто-кун, а ты можешь не уходить? — вырвала меня из размышлений Хината-чан.       — Не уходить?       — Да. Давай вместе побудем. Или вообще к Ино пойдём. Она как узнала, что ты с миссии с Иничи-саном не вернулся, так выгнала его из дома. Теперь одна живёт. Она точно будет рада. — запричитала девушка и взволновано ухватила меня за руку.       Сексуально озабоченный подросток в моём лице по какой-то загадочной причине затруднялся сходу согласиться провести ночь в роскошном клановом особняке с двумя восхитительными девушками. Кажется, старею.       — Пойдём, пожалуйста. — Хината, сначала слабо, а потом уже увереннее потянула в сторону квартала Яманака.       Можно было что-нибудь возразить на её предложение, но я не мог придумать, что. И пока искал, она уверенно вела меня в нужную сторону, рассказывая, как они провели день рождения Шикамару, а потом и Ино.       Уже на крыльце я смирился со свей судьбой. Когда дверь отворилась и на меня уставилась пара светло-голубых глаз, я даже невольно вспомнил поминальную песню храма Огня.       Готовый к крикам и рукоприкладству, я не удержал удивлённого вздоха и подозрительного взгляда, когда девушка спокойна отошла в сторону, приглашая войти в дом. Обнявшись по пути с Хинатой, Ино снова посмотрела на меня нечитаемым взглядом, будто чего-то ожидая. Шмыгнув носом, я преувеличенно бодро признался:       — Подарков не принёс, но готов исполнить в качестве извинения три твоих желания, красотка.       Ино хмыкнула и небрежно бросила:       — Сойдёт. Можешь начать прямо сейчас. На ужин ничего нет кроме порции салата, а в холодильнике мышь повесилась. Так что сообрази ужин для начала, а там посмотрим. — голос её был чуть ниже обычного, с отчётливой хрипотцой.       — Будет исполнено, Ино-сама. — я шутливо поклонился и, скрывая неуверенность, хитро улыбнулся, — Может ли этот ничтожный рассчитывать на приветственные обнимашки?       Девушка замерла, а потом судорожно кивнула. Тогда я сделал к ней шаг и как можно естественнее постарался обнять. Она сначала оставалась неподатливой и твёрдой, как скала, но потом расслабилась, прильнула ко мне, обнимая в ответ и даже едва заметно всхлипнула. Мы простояли так с минуту, что было куда меньше, чем с Хинатой, а потом девушка сама рыпнулась, выскальзывая из объятий, украдкой вытирая глаза, развернулась и преувеличенно бодро пошлёпала босыми ногами на кухню. Шёлковый халатик от таких телодвижений заманчиво приподнимался на ягодицах и весело сиял в свете оранжевого вечернего солнца.       Вдохнув поглубже, я ощутил радость от возвращения домой. Да, это ещё пока не моя уютная квартирка, но почему-то сейчас это не имело значения. Просто стало уютно.       Сняв обувь, мы с Хинатой прошли на кухню, где Ино проводила ревизию шкафчиков на наличие неучтённых запасов, поминая через слово отца, решившего взять её измором. Оказалось, он, хоть и вынужден был временно ретироваться из собственного дома, забыть о себе не давал. Связался с горничной и дал той отпуск. Последствия этого поступка уже дали о себе знать: еда перестала магическим образом появляться в холодильнике по возвращении Ино с тренировки.       Выслушивая, как девушка костерит главу древнего клана и аристократа по рождению последними словами, я с радостью осознавал: вечер обещал быть приятным.