Поиск ориентации (в пространстве)

      Первая мысль, традиционно, была: «пора бросать пить». Потом я представил, как прекрасно было бы опохмелиться пивасиком и решил, что был несколько поспешен в выводах. Голова была тяжёлой, будто вылакал я минимум ящик саке, но перед мысленным взором тут же встала одна единственная бутылочка с синеватой жижей и незамысловатым названием «вино из голубых махаонов». Дьявольская бурда у Шимы получилась.       Тело слушалось плохо, воспоминания ускользали, но потихоньку получилось сесть и восстановить события утренне-дневной попойки. Стало невыносимо стыдно. Мало того что разоткровенничался, так потом ещё и обниматься полез. Мрак.       — Ты, наконец, проснулся. Я уж думал всё, нет у меня больше крестника.       Глаза разлепить я ещё не успел, всё больше на слух ориентировался, и на появление Джирайи отреагировал молниеносно:       — Ты чего так орёшь, старик?       — Так я же шёпотом… — начал тихим басом оправдываться он.       — Тшшш.       Руки легли на уши. Башка трещала даже от звука собственного дыхания. Что уж говорить о громогласном шёпоте Джирайи. Вот есть же люди, которые даже кричат тихо. Хината, например. А есть вот такие. Они вроде и потише стараются, а всё равно слышно даже из другой комнаты.       Я уже успел увериться, что любые звуки причиняют страдания, как услышал Его. Чпок-пшшшш…       Глаза распахнулись и тут же нашли в полутьме гостевого домика источник блаженства и вечной жизни. Забыв о боли и тошнотиках, я уверенно потянулся за баночкой, а она поплыла ко мне в руки. Пальцы и ладони обожгло холодом, во рту скопилась густая слюна. Умирая от счастья я присосался к железяке и с неприличной скоростью начал поглощать пенистую амброзию.       Спустя две трети баночки во мне проснулся человек и я поднял благодарный взгляд на Джирайю.       — Хо-хо. Как мало нужно ребёнку для счастья. — смущённо отреагировал он, — И ты сильно можешь не растягивать удовольствие. Я с запасом купил. Спрятал в погребе у Шимы среди наливочек. Туда Гамабунта лезть постесняется, а старейшинам пиво не нравится. Самое надёжное место для опохмела на всём Мьёбокузане.       После фразы «с запасом купил», я стал предпринимать жалкие попытки встать с татами. Всего их было две и после второй меня неотвратимо потянуло в окончательно горизонтальное положение, но Джирайя подхватил падающее тело под руку и без особых усилий поставил на ноги. Стоял я достаточно крепко, но вот идти пока был не готов. Поэтому, когда мужчина меня отпустил, я сам вцепился в рукав его помятого зелёного кимоно.       — Спасибо. — прохрипел я.       — О, так оно ещё и разговаривает.       Чтобы одному великану жизнь мёдом не казалось, я мстительно ущипнул его за руку и повелительно приказал:       — Веди меня, старикан, к своей заначке.       Мужчина послушно направился на выход из маленькой хижины, ведя, заодно, и меня на буксире. Я приготовился к удару солнца по глазам, но на улице оказалось темно. Вообще на Мьёбокузане ночь всегда была очень короткой, около полутора часов. Так что я порядком удивился, что выбрал настолько подходящее для пробуждения время.       — Никакого уважения: ни к возрасту, ни к статусу… — бубнил Джирайя.       — А за что тебя уважать?       Конечно, было, за что. Но ему нравилось строить из себя жуткого недотёпу, а мне доставляло невероятное удовольствие подыгрывать этому образу. Великий саннин Джирайя был широко известен в кругах шиноби. Он — одна из причин, по которой враги Конохи сидят тихо по своим норкам и бояться лишний раз нос показать. Даже несмотря на показательно распутный образ жизни оного.       И вот этот удивительный человек — имеющий бесконечное множество обязанностей, и, постоянно находящийся на острие ножа, видавший вещи, которые мне даже представить сложно, прошедший и огонь, и воду, и медные трубы — заботится обо мне, как никто и никогда. Это, по меньшей мере, лестно.       — Есть за что. — с хитрой улыбкой протянул отшельник.       — И что же это? — скептично спросил я и навострил уши.       Он огляделся, убедившись, что никто не подслушивает и не подглядывает, потом принял сложную позу: встал на одну ногу, вторую согнул, развёл руки, растопырил пальцы, согнулся и изобразил гримасу вроде как злости, но уж больно довольный вид у него был.       — Я нашёл труппу, что по осени путешествует по деревням и показывает кабуки. Старого образца. Как ты любишь.       — Старик, ты же не шутишь? — хрипло спросил я.       Его гримаса окончательно трансформировалась в улыбку.       — Неа. Не шучу.       Я отзеркалил его позу, но строить сложные мины на лице даже не пытался — слишком сильны были радость и потрясение.       — И что они показывают?       Джирайя блаженно закатил глаза и ответил:       — Наруками.       Он встал на две ноги и жестом позвал продолжить путь. Его явно распирало от гордости, но я всем сердцем поддерживал его азарт. Помню, к нам в деревню приехал театр кабуки, когда мне было восемь. Труппа походила на сборище алкашей оборванцев и многого от их выступления я не ожидал. Да, я тогда вообще понятия не имел, что такое кабуки эти. Но посмотреть пошёл — делать-то всё равно было нечего. Пробрался в тихую верхними путями, чтобы за билет не платить. Да и нечем было. Цена оказалась немалая, особенно учитывая, что выступали они на площади под открытым небом и сцену с декорациями мастерили сами.       Если коротко, у меня в ту ночь мир перевернулся. После того представления я начал рисовать, частенько пробирался в коноховскую библиотеку в секцию «для взрослых» и основал традицию рисовать грим на лицах хокаге в ночь перед днём Основания.       Но то был первый и последний раз, когда я видел настоящий кабуки. Проблема в том, что такие представления, если сделаны качественно, обязательно заканчиваются пьяным дебошем. А теперь представьте пьяный дебош в селении ниндзя.       С тех пор приглашали только труппы, показывающие кабуки нового образца. Более сдержанные, изысканные, почти без пошлостей. Скука. Весь шарм оказался утрачен. Я уже было совсем утратил надежду ещё раз увидеть подобный шедевр в живую, а не на картинках.       И потом у нас с Джирайей случайно зашёл разговор об упадке традиционного искусства страны Огня и понеслось. Тогда то он и поведал, что слышал об одной труппе, но отловить их сложно. Их гастроли начинаются с окончанием периода сбора урожая и длятся всего три недели. Маршрут всегда разный.       — Как ты на них вышел?       — Там и сям поспрашивал. Вышел на одного человека, потом на другого. И так нашёл одну леди не слишком тяжёлого поведения, что несколько лет выступала в той труппе, но потом нашла патрона и решила насладиться сытной жизнью. Патрон оказался непостоянным, леди попала в бордель. Я её историю выслушал и предложил сопроводить даму домой. Она согласилась и привела меня в свою деревню, где на полях трудились актёры искомой труппы.       Мы добрались до неприметного сарайчика с прогнившей дверью. Джирайя, согнувшись пополам вошёл внутрь, играючи поднял огромную плиту с пола и, придерживая её одной рукой, занырнул по пояс в яму. Тихонько звякнули бутылки, раздалось заветное:       — Нашёл.       Мужчина вынырнул, удерживая в одной руке сразу четыре банки пива. Я выхватил у него две, по одной в каждую руку. Он опустил на место камень и вышел, аккуратно прикрыв дверь.       — А дальше что? С теми актёрами. — напомнил я.       — Ах, да. В общем, сделал вид, что ничего не знаю. Это у меня та разговорчивая леди попросила. Актёры стараются не распространяться о своей деятельности, чтобы их налоги платить не заставили. Да и, как ты знаешь, старый кабуки не вполне легален.       Я кивнул.       — Под благовидным предлогом задержался у них там ненадолго. Меня там гадюка эта, хабу, кажется, цапнула. При свидетелях. Они там за мной поухаживали и я в благодарность приволок несколько коробок отличного небодяженного эрготоу.       — Небось в любви признавались. — улыбнулся я.       Довелось мне однажды попробовать этот божественный крышесносящий напиток. На следующее утро блевал дальше, чем видел. Потому что закусывать надо.       — Разумеется. Особенно долго и витиевато это делал староста. Он же, как я понял, у них и сценарии пишет. Он умудрялся в семиэтажный портовый мат вплетать высокий слог, да так органично, что я чуть головы от удовольствия не лишился. Я тебя с ним обязательно познакомлю и притащу в качестве презента что-нибудь, что ему язык хорошенько развяжет, потому что ты обязан это услышать.       — Ха-ха-ха, высокое искусство, оно такое.       Джирайя посмотрел на меня с довольной улыбкой и продолжил рассказ:       — Разошлись мы в итоге лучшими друзьями, и я оказался счастливым обладателем двух билетов на их премьеру грядущей осенью. Он сказал, если понравиться, он может меня в качестве актёра на один сезон взять.       — Даже так?       — Да. Они обычно массовку на месте набирают, потому что основная труппа маленькая. Да и дешевле им так выходит. Заодно рекламу дают. Если пара местных детишек у них там на заднем плане будет изображать деревья, на выступление гарантированно припрётся пол деревни.       — Умно.       — Да у них этот староста вообще головастый. Даром, что неграмотный.       Я увидел под деревом два шезлонга и с удивлением уставился на Джирайю.       — У меня в глазах двоится?       — Нет. Шима разрешила ещё один притащить. Пришлось старушку подкупить, но ты же знаешь, я могу найти подход к любой даме. — самодовольно оповестил мужчина.       Спорить с абсурдностью утверждения я не стал и поспешил опробовать обновку. Новый шезлонг, как и его более взрослый собрат, оказался очень удобным. Деревянная поверхность идеально вторила изгибам тела, позволяя удобно устроиться даже без подушек.       — Круто, даттебайо. — прошептал я и вскрыл вторую за сегодня банку пива.       Я определённо в раю.       Джирайя устроился по соседству, раздался характерный звук «пш-ааа» и наступила полная нирвана. Мы в тишине встретили рассвет, который в плодородных землях Таинственной лесной горы на несколько минут окрашивал небо в зелёный цвет. Примерно через час стали слышны первые копошения просыпающихся местных жителей. Скромное стрекотание в высокой траве теперь дополняли пение птиц и грохот на тренировочном поле. Эх, а когда-то и я тренировался каждое утро. А теперь совсем размяк. Надо бы форму набирать.       — Никогда не видел тебя на тренировке. — заметил я.       Джирайя лениво ответил сквозь дрёму:       — После завершения тренировок с сен-чакрой тело не меняется.       Я чуть на землю не свалился.       — Что, прости?       — Тело окаменевает. При плохом контроле, буквально. А если всё делать правильно, то в переносном смысле. Скелет и скелетные мышцы консервируются и все процессы внутри замедляются до тех пор, пока ты их не повредишь. Остальное тело, в том числе внутренние органы, невольно поддаются влиянию сен-чакры. Этот процесс усиливается во время сна. Цунаде как-то заумно рассказывала и я запомнил обрывками слова: миосателлиты, миосимпласты, ферментные системы и что-то про смерть. Короче, в итоге тело постоянно в тонусе.       — Подожди. Ты хочешь сказать, что я больше не вырасту?       — Это не самое страшное. — обрадовал старикашка.       И мне реально стало боязно. Какова же настоящая цена этой силы?       — Говори.       — Ты же знаешь, что очень дорог мне?       Я промолчал.       — И мои вчерашние слова про степень адекватности хороших шиноби тоже не забыл?       — Просто скажи уже. — устало взмолился я.       — Это не точно, но тебе стоит сдать на анализ сперму.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Из-за необратимых изменений в теле я потерял способность к зачатию после тренировок здесь.       Неприятно. Вряд ли сейчас я способен в полной мере оценить этот ущерб, так как о собственных детях ещё даже не задумывался. Но всё равно неприятно.       — Почему не предупредил заранее? — вопрос прозвучал холодно.       Но Джирайя не стушевался. Он, наконец, повернул голову и, посмотрев мне в глаза, сказал твёрдо и веско:       — Потому что ты мог отказаться. Прости, Наруто, но я потерял слишком много близких. Любая возможность сделать тебя достаточно сильным для этого мира подходит.       Очень эгоистично. Но винить его не получалось. Мне хватило одной серьёзной миссии, чтобы оценить уровень ставок в мире шиноби и, если честно, меня самого очень заботил вопрос собственного выживания.       Может, однажды я буду оплакивать своих не родившихся детей. Хотя звучит это на данный момент нереалистично.       — Джирайя, а как ты меня воспринимаешь? Что-то вроде внука?       — Не сказал бы. Минато не был мне как сын. Талантливый ученик, которым можно гордиться — да. Но не более. Времена были тяжёлые и мы мало общались. К тому же у него была Кушина.       — Я думал, вы были близки.       Мужчина расслабленно откинулся на шезлонг и начал разглядывать облака сквозь пушистую крону дерева.       — Я ему доверял. А потом почувствовал гнильцу, но так и не понял, что дело в Корне. Он сам начал отдаляться и в итоге отношения стали нейтральными. Я до сих пор не понимаю, почему в качестве твоего опекуна он в итоге выбрал меня. Но ты стал для меня семьёй. Не внук. И даже не сын. Я чувствую ответственность за тебя, но, как видишь, большую часть времени мы с тобой всякой ерундой занимаемся. — он помолчал и спросил, — Ты злишься?       — Хм. А сам как думаешь? — беззлобно спросил я.       Он задумался. Но потом дал правильный ответ:       — Теперь, когда я лучше тебя знаю, думаю, что даже предупреди я тебя о возможных последствиях, ты бы всё равно выбрал этот путь. Поэтому ты скорее просто удивлён и сейчас проходишь стадии принятия. Но в итоге согласен, что я поступил разумно. Единственное… — он замолчал и я заметил, что он насмешливо улыбнулся, — Скорее всего, даже после моей смерти, приходя на могилку, ты никогда не будешь забывать упрекнуть меня в том, что из-за меня ты остался недоросликом. Метр семьдесят — явно не предел юношеских мечтаний.       Это было настолько в точку, что я даже рассмеялся. На самом деле у меня уже, наверно, случился некий эмоциональный перегруз, потому что всё казалось таким незначительным. Или это дело в Джирайе. Мы никогда ещё так откровенно не говорили и этим можно ознаменовать переход наших отношений на качественно более высокий уровень. А с таким человеком рядом никакие жизненные трудности не страшны.       — Я рад, что ты есть. — мои слова были просты, но их содержание очень точно передавало всю ту кучу эмоций, что скопилась в сердце.       Вновь под дубом воцарилась тишина. И я вдруг задумался, неужели это именно то, что чувствуют люди, выросшие в семье. С родителями. Или дело в том, что я очень долго был один? Если бы Джирайя был данностью и воспитывал меня с рождения, я бы ценил его так же сильно?       — Ты там вчера же что-то про Кьюби говорил. — вдруг вспомнил отшельник.       — Ну да. У меня в голове засел Кьюби.       — А с этого места попрошу подробнее.       — Ночью он пришёл в сон и показывал обрывки собственных воспоминаний. Так, по крайней мере, он сам сказал. Там мало что понятно. Да и верить Лису, как я понял, себя не уважать. Потом мы ещё немного поговорили. Он представился и сказал, что никому доверять нельзя. После этого я проснулся. Меня накрыло. Думал, умираю. И потом на животе появилась печать.       — Покажи.       Джирайя внимательно слушал и теперь поднялся и опустился на корточки около меня. Я задрал футболку, оголяя живот, и с удивлением понял, что ничего нет.       — Сконцентрируй немного чакры в месте, где видел печать. — подсказал он.       И это сработало. От пупка стала завиваться спираль составленная из мелких закорючек, а потом от неё разошлись письменные символы в восьми направлениях. Я и сам её в первый раз плохо разглядел, но сейчас ясно видел, что символы очень знакомые. Это был будто рисунок стандартной запечатывающей четырёхгранки, но только из восьми частей.       — Ты только не пугайся, но это печать Шинигами.       Да, что ты, уважаемый, чего тут бояться-то. Подумаешь, Бог Смерти пометил. Тоже мне проблема. Нет, серьёзно.       — Твоё отец использовал перед смертью призыв Шинигами, чтобы снять печати. И на его теле была такая же загогулина. — он невесомо коснулся рисунка спирали и мышцы на животе дрогнули.       — Я боюсь щекотки, так что убери свою клешню или получишь пяткой в нос.       Джирайя усмехнулся и продолжил осмотр в визуальном формате.       — Не будь ты Узумаки, был бы повод для волнения. Но у красноволосых демонов очень особые отношения с этим созданием, так что можно заключить, что это какой-то механизм защиты. Раз Кьюби жив, значит твои предки должны были это знать. Подозреваю, что он теперь запечатан полностью и ты можешь без опаски использовать сен-чакру.       — Все бы проблемы так легко решались призраками прошлого. — облегчённо отозвался я.       Выводы Джирайи показались мне здравыми и очень похожими на правду. И от того становилось забавно, что самая большая головная боль решилась столь малой кровью. Да и вопрос касательно первого убийства тоже больше не тревожил и я вернулся к первому пункту своих бесконечных переживаний — меня трахнул парень и мне это понравилось. Жизнь определённо налаживается.       — Потренируешь меня? А то на тай без слёз не взглянешь. — попросил я, когда грохот на полигоне прекратился.       — Фукасаку сказал, что ты безнадёжен.       — Мне кажется, что мне не подходит стандартная техника рукопашного боя. Я даже с сен-чакрой по силе проиграю любому порядочному джонину, таким преимуществом не обладающим. Зато, мне кажется, скорость у меня неплохая. И ещё я достаточно вынослив, чтобы выезжать на чистом уклонении.       — Звучит разумно. Пойдём, покажешь, что умеешь.       Мы добрались до полигона и Джирайя почему-то снял свои любимые гэта.       — Я буду бить сильно, так что приготовься. Сначала блок. — распорядился мужчина.       Сен-чакро играючи наполнила тело и подарила чувство лёгкости. Даже голова прошла, хотя гудела не переставая с самого момента пробуждения. Я встал в стандартную стойку и сосредоточился на Джирайе. Он не стал использовать режим отшельника. Разогнался и вмазал на чистом энтузиазме так, что я, вместе со своим блоком улетел в кусты.       — Для таких случаев чакру ещё в стопы направляют. — насмешливо оповестил он.       — Я так и сделал. А потом понял, что ты мне руки сломаешь. — проворчал я, выкарабкиваясь на полигон, и, пытаясь вытащить из волосни листья и сучки.       — Мда. Плохи дела твои. — мужчина явно веселился.       Интересно, куда делось его искреннее волнение за мою судьбу?       — Прекращай языком чесать, пенсионер недоделанный, и нападай. Сейчас я тебе покажу Силу Юности. — разгорячился я.       Адреналин ударил по вискам и время замедлилось. Джирайя усмехнулся, рванул вперёд, сконцентрировал немного чакры в руке и толчковой ноге. Его кулак медленно полетел мне прямо в нос. Я поднырнул вниз, развернулся лицом к небу, перехватил его за запястье, отставил ногу назад, прогибаясь под неестественным углом и заодно делая подсечку. Приём удался — отшельник потерял равновесие и полетел. Я уже мысленно праздновал победу, как заметил другое движение. Свободной рукой он потянулся к моему плечу и я даже не смог с ней хоть что-то сделать, хотя видел чётко, несмотря на скорость. Его хватка показалась железной. Я направил больше чакры в ноги, оттолкнулся от земли и от души вмазал по открытому животу, но Джирайе было это как укус комарика. Он, кажется, даже не заметил и руки не разжал. В итоге после окончания броска я полетел за ним и дальше он отточенными движениями прижал меня к земле. Я попытался пошевелиться и с удивлением и расстройством осознал, что не могу пошевелить даже пальцем.       Мужчина надо мной замер, но я не мог рассмотреть его лица, так как прямо за его головой сияло солнце. Ничего не происходило пару секунд, но потом хватка ослабла и он меня отпустил. Что интересно, пошевелиться я всё ещё не мог.       — Ты меня почти подловил. Прости, я тебе на чистых рефлексах вогнал лошадиную порцию транквилизатора. Если ещё немного усилишь ток природной чакры, сможешь вывести токсин за пару минут.       Я сделал, как он сказал, и сразу почувствовал облегчение. Даже получилось сесть.       — Какого хрена, старик? — невнятно спросил я.       Язык с трудом ворочался, да и дышать пока было трудновато.       — Я же говорю, это рефлексы. Тело само двигалось. Я без сен-чакры на такой скорости думать не успеваю.       Джирайя подошёл и приложил два пальца к моей шее. Послушал немного пульс и удовлетворённо кивнул. Оно и понятно — я уже был готов продолжать.       — Ты был прав, блоки тебе не нужны. С такой скоростью можно выезжать на уклонах и контратаках. Выносливость у тебя тоже отличная, так что должно сработать. Но придётся отрабатывать и долго.       — А папа был быстрый?       — Быстрее всех. Он даже сумел как-то Райкаге подловить. Но у него и сила была. И кунаи он метко бросал.       — Ой, вот только на больной мозоли не надо топтаться. — взмолился я.       С эро-саннином оказалось очень интересно тренироваться. Можно было вообще не сдерживаться и творить любую ерунду. Он даже поощрял эксперименты. Мужчина так и не вошёл в сеннин мод, но больше транквилизаторами не разбрасывался. Если же я путался в собственных конечностей в порыве вдохновения, ему хватало реакции, чтобы остановить или ослабить собственные удары. В итоге к закату мы оба были замучены, но очень довольны друг другом.       На ужин были самые вкусные букашки в мире, а татами в гостевой хижине внезапно оказались настолько удобными, что уснул я почти мгновенно. Утром же я с удовольствием отметил, что никакие хвостатые на огонёк не заглядывали, а, значит, назначение печати Джирайя определил скорее всего верно.       И ещё один день оказался полностью потрачен на отработку тайдзюцу. Но закончить пришлось ранним вечером — Джирайе пора было возвращаться в мир людей. А мне не мешало отоспаться.       — Как только узнаю, когда будет свободный день, сообщу Фукасаку. Если тоже будешь свободен, сможем потренироваться. — сказал мужчина на прощание.       Я кивнул, махнул рукой и он исчез.       Когда я вернулся в Коноху время близилось к десяти. Перед отбытием с Мьёбокузана я успел хорошенько отоспаться и задерживаться в своей родной квартирке не стал. Быстро собрал подсумок, переоделся и отправился к хокаге, получать миссию.       Дверь в кабинет была закрыта, но открыл я её нормально — рукой, а не с ноги, как в прошлый раз.       — Доброе утро, Наруто-кун. Делаешь успехи. Но можно было ещё постучать. — с доброжелательной улыбкой встретил меня Итачи.       Он в кабинете снова был не один — сбоку на диванчике сидел Шикамару, склонившись над очередной кучей бумажек.       — Это кабинет хокаге, а не твоя спальня. Придумал ещё, стучаться. — пробурчал я и, оперевшись руками в стол, приказал, — Миссию давай. Хочу что-нибудь на лоне природы. И чтобы речка рядом была или вообще озеро. Купаться хочу. И чтобы клиент был не доставучий.       — Ммм. Наглость — второе счастье. — проворковал глазастик и стал перебирать бумаги. — Шидахама есть. Требуется разнорабочий для проведения соревнования среди жителей района озера Инавасиро. Ранг С.       — Беру. — решил я.       — Узумаки, ты не в магазине рис выбираешь. Сложно проявить хоть немного уважения?       Я не стал обращать внимания на вялый бубнёж Нара младшего. Хокаге тоже.       — Тогда распишись здесь. Вот допуск в архив. Там есть положение о правилах проведения спортивных соревнований.       Закорючка появилась в нужном месте и я уже собирался покинуть сию скучную обитель, но меня остановили.       — Подожди. Ты всё ещё жилет не получил. — напомнил Итачи.       — Мне и без него хорошо. Да и тащиться на склад не хочется.       Бывал я там пару раз в бытность генином. Гиблое местечко.       — Я уже забрал.       Хокаге встал со своего места и, на ходу разминая длинные изящные руки, подошёл к шкафу в углу кабинета и извлёк оттуда новенький зелёный жилет размера М. Он раскрыл его так, чтобы помочь одеть, но я замер на месте и не мог оторвать глаз от его босых стоп.       — Нравится? — спросил он и подвигал пальцами на ногах.       — Ага. — ошарашенно ответил я и, не подумав, добавил. — Хороший цвет. Отлично сочетается с тоном кожи. Можно ещё на пару тонов темнее попробовать.       — Брутально получится. — заметил он.       — Красота в контрасте. — сказал я спокойно, так как уже успел смириться с мыслью, что у нашего скучного тихого хокаге отличный педикюр.       Он помог мне надеть жилет и я только сейчас понял, что он довольно высокий. Вроде выглядит таким маленьким и изнеженным, а вблизи ощущения совсем другие. Словно заряженный арбалет. Движения такие небрежные, но чуйка подсказывает, в тай он меня как котёнка слепого уделает и даже не запыхается. Определённо стоит пересмотреть свои взгляды относительного этого человека. Может всё-таки люди не дураки и не просто так его уважают.       Только теперь я заметил внимательный взгляд Шикамару, который ясно выражал одну мысль: «какого хрена тут только что произошло».       Мне тоже было интересно, но внимание занимал зелёный жилет. Он сел идеально по фигуре и ощущался на плечах приятной тяжестью. Я застегнул застёжки и его вес более грамотно распределился по туловищу, но в то же время появилось ощущение скованности и застёжки я расстегнул.       — При желании можешь ещё получить синюю форму. Так удобней будет. — посоветовал Итачи.       — Да, нет. И так хорошо. Спасибо.       Я поспешил уйти поскорее из кабинета и, пока разбирался с документами в архиве, мучительно пытался понять, зачем этот бес добросердечный так красив.       Лоб впечатался в деревянный стеллаж хранилища.       Учитывая, что Микото Учиха очаровала меня ещё при первой встрече, для комплекта мне осталось только на Фугаку-сана залипнуть.       Следующий удар получился достаточно сильным, чтобы избавиться от всяких странных мыслишек.       Все необходимые документы я распихал по карманам нового жилета и отправился в путь. До местечка Шидахама было чуть более ста километров и я решил устроить себе тренировку. В обычном состоянии средний чунин способен двигаться в течение нескольких часов со скоростью 20 км/ч. Касательно джонинов ситуация сложнее. Эти монстры мира шиноби обладают очень разными силами и кто-то так и продолжает плестись с чунинской скоростью даже переходя в ранг A, а кто-то может и все 40 км/ч выдавать.       С короткими дистанциями разброс ещё интересней, но я говорю про долгий монотонный бег.       Так вот мне очень интересно, как быстро я смогу добраться до Шидахама, если на протяжении всей дороги буду подпитываться природной энергией. Вообще-то бег на выносливость всегда был одной из моих сильных сторон. И к 14 годам я даже сумел достичь заветной двадцатки. Но потом обратился книжным червём и на нормальные тренировки совершенно забил.       Предыдущее задание прошло, как в тумане. Так что хоть в этот раз смогу проверить себя.       Верхними путями я быстро добрался до ворот и сначала бежал не быстро, разогреваясь и уточняя на ходу маршрут. Минут через десять начал набирать скорость до тех пор, пока не почувствовал, что вошёл в максимальный комфортный темп. Чакра циркулировала по телу и напитывала мышцы силой. Сердцебиение и дыхание немного участились, но в пределах разумного.       Ощущения были классные. Особенно когда я решил вспомнить о возможности передвигаться верхними путями по кромке леса вдоль дороги. На это уходило больше сил, но и ощущения были совсем другие. Это словно полёт.       В какой-то момент мне приспичило немного ускорить ток чакры, но это оказалось очень забавной ошибкой. Ближайшая ветка под ногой треснула и я полетел рыбкой вниз. В итоге решил не экспериментировать больше необходимого.       К озеру Инавасиро я выбежал через три часа. Выглядело оно волшебно. Вода немного рябила от ветра и в ней играли солнечные зайчики, при этом было хорошо видно каменистое дно у берега. Вдалеке виднелись невысокие горы, полностью покрытые зеленью. Вокруг водоёма была замощена узкая дорога. На такой две телеги не разъедутся, но по бокам земля была ровной, без сильного уклона и, при необходимости, можно было съехать на неё.       Эта же дорога вела в Шидахама, которая располагалась с другой стороны озера. Но мне очень давно не доводилось бывать у большой воды, а настолько крупных озёр так и вовсе никогда не видел. Поэтому без лишних размышлений стянул с себя сандалии и по травянистому берегу спустился к воде. Всего в полуметре от кромки начиналась галька, прогретая жарким июльским солнцем. Её ласково гладили кроткие волны, высотой не больше сантиметра.       Я наступил в прогретую воду, натруженными за два часа непрерывного бега, ногами. Дно оказалось крутым и, когда я сделал один небольшой шаг, оказался в воде почти по колено.       Хорошо.       Я устроился на берегу и вытащил из кармана положения о подготовке и проведении спортивных соревнований. Это был приличный по размерам документ, но в нём были пункты касательно всех известных мне видов спорта и их различных комбинаций. Посмотрев на озеро влюблённым взглядом, я понял, что скорее всего в программу точно должно входить плавание и решил для начала ознакомиться с этой темой.       Ограничений для водных видов спорта оказалось очень много и не все из них были мне до конца понятны. Например, меня очень заинтересовало существование такой должности, как «судья по технике плавания». Или ещё пункт о том, что судья в штрафной зоне не обязан указывать причину временного отстранения спортсмена. Но это уже из общих правил для комбинированных видов спорта. В итоге я немного увлекся, и не сразу заметил, что время уже обеденное. Желудок напомнил громким урчанием и пришлось покинуть уютное местечко.       Бежать по дороге не хотелось и на другую сторону озера я отправился прямо по воде. С непривычки, ноги сначала проваливались в воду слишком глубоко, но всего через сотню метров тело вспомнило старый навык. Единственное, что я не учёл, это немаленькое расстояние. Передвигаться по воде всё же сложнее, чем по земле. Здесь нужно постоянно быть внимательным и к концу пути у меня уже голова кружилась от перенапряжения.       Добравшись до пирса я рухнул на его подгнившие доски и пришёл к выводу, что мозга у меня всё же нет. Грустно, конечно, но не критично.       Сен-чакра ласкала перетруженные мышцы самостоятельно, уже на правах хозяйки, и меня потянуло в дрёму. Недалеко от берега росли высокие деревья и ветер трепал листву, создавая приятный шум. Внезапно вода стала громче бить о стойки пирса и я приоткрыл один глаз, чтобы встретить взгляд любопытных тёмных глаз.       — Мы гостям всегда рады, особенно таким симпатичным, но не затруднит ли вас представиться? — с напускной серьёзностью спросила девушка.       Она была красива. Но такой красотой, которой, пусть я и даю «десятку», тот же Джирайя и «семёрку» бы пожалел. У неё были беспорядочно вьющиеся чёрные волосы примерно до лопаток, сейчас убранные в сильно истрепавшуюся косичку. Кожа очень светлая и прозрачная, поэтому можно было в подробностях рассмотреть все покраснения, старые болячки, венки и, как вишенка на торте, насыщенно-серые мешки под восхитительными большими глазами, обрамлёнными длинными чёрными ресницами. Она стояла в странно скрюченной позе, припадая на одну ногу и опираясь на весло, словно на костыль.       — Для вас я буду кем угодно.       Её тонкие брови удивлённо изогнулись а на пухлых обескровленных губах появилась смущённая улыбка.       — Тогда побудь матросом и помоги лодку вытащить на берег. А то дед опять опаздывает.       Да, предприимчивая особа.       Я только теперь обратил внимание на то, что вокруг её руки был намотан канат, другой конец которого оказался закреплён на плавательном средстве сомнительной надёжности.       Силы уже успели восстановиться и поднялся я довольно легко. Первое, что меня несказанно обрадовало, что новый предмет моих юношеских воздыханий отличается очень небольшим ростом. Она была ниже меня почти на голову. И с такого ракурса выглядела ещё милее. Особенно носик. Ох, этот нос. Сначала резкое углубление переносицы, потом горбинка и дальше прямой, как шпала. Да, возможно, я не так хорош в красочных описаниях, как хотелось бы думать.       — Я тебя раньше не видела. Ты не из этих мест? — поинтересовалась она и поковыляла по пирсу в сторону берега.       И она на самом деле опиралась на весло, сильно прихрамывая на левую ногу. Я аккуратно перехватил у неё канат и ответил:       — Да. Я здесь по работе.       — И какая работа в таких местах? — поинтересовалась она.       Голос её звучал хрипло и насмешливо. Это было похоже больше на привычку, чем на способ принизить собеседника, поэтому я сразу записал это в, и так уже бесконечный, список её плюсов.       — Самому интересно. Заказчик попался таинственный.       Я подал девушке руку, когда мы подошли к ступеньке, но она меня проигнорировала и поднялась сама. И, при том, довольно ловко.       — И кто твой заказчик?       — Некий господин Юдико-сан.       — Пф. — она вдруг рассмеялась.       — Знаете его?       — Ага. Это и есть мой дед, который опаздывает. Предупреждаю, человек он очень необычный, так что ничему не удивляйся. И никогда с ним не спорь, если не хочешь спать на улице.       Она выглядела весёлой, но мне послышался привкус горечи. Интересно, что это за целый господин Юдико-сан такой?       Вытащить лодку на берег оказалось просто. Она была тяжеловата, но дно её поросло скользкими зелёными соплями, поэтому по камешкам как сыр в масле проехалась. Внутри оказалось ведро со свежепойманной форелью. Там же лежала и простенькая удочка.       — Вы планируете ждать деда или может пойдём вместе в сторону селения? — поинтересовался я.       — Лучше подождать. Его иногда кругами носит, можем и не пересечься. А мне ему эту рыбину отдать нужно. — она кивнула в сторону лодки.       Я подошёл к ней на расстояние вытянутой руки, ещё раз полюбовался на интересное симпатичное личико и спросил:       — Как вас зовут?       — Рикша. А тебя, пацан?       — Наруто. — мы сели на травку и я решил её расспросить, — Вы знаете, какое дело мне могут поручить?       — Дедуля проводит ежегодное соревнования по акватлону. Послезавтра. А ты, я так понимаю, шиноби?       — Верно.       — Тебя он выпросил у администрации района озера. Мне говорил, что некому траву на трассе прокосить. Но я бы не рассчитывала так легко отделаться. Его Величество может загрузить работой так, что ты потом на пенсию захочешь.       — У вас не очень хорошие отношения? — решился спросить я.       Она посмотрела на меня долгим внимательным взглядом, решая, ответить или нет.       — Да, нет. Нормальные. Если молчать, слушать и делать всё, что попросит, то даже хорошие.       Кажется, решила не отвечать. Точнее, выбрала средний вариант.       — Мне за это хотя бы заплатят. — флегматично заметил я.       — Рикша. — послышался звучный голос сзади.       Мы синхронно обернулись и я имел счастье лицезреть своего нанимателя. Это был мужчина спортивного телосложения с серебристыми усами и коротко стриженными волосами. Его лицо было очень загорелым. В уголках глаз и на лбу были морщинки, которые стали глубже из-за широкой доброжелательной улыбки. Зубы у него были хорошие. Хотя учитывая, что ему должно было быть уже за шестьдесят, могло стать достижением банальное их наличие.       Хорошо дедуля сохранился. Простой народ обычно слишком много пашет в полях, чтобы оставаться привлекательным в зрелости. Что уж говорить о старости.       Чуйка подсказала, что дело тут с душком, но внимания на это я сначала не обратил. Уж больно приветливо и жизнерадостно он выглядел. И ответная улыбка появилась на лице сама собой.       — Привет, дедуль. Это Наруто.       — Приятно познакомиться, Наруто. Меня зовут Аншель. Ты здесь какими судьбами? — он крепко пожал мне руку.       Я вытащил из кармана свою копию договора и передал ему. Он прищурился, но прочитать не смог. Зрение, видимо, всё же подпортилось с годами.       — Меня отправили к вам для выполнения задания. Вы же мой наниматель, господин Юдико-сан?       — Да какой из меня господин? Зови просто Аншель. У нас тут всё по-простому. — он явно выглядел возмущённым моим сложносоставным обращением, однако в договоре о найме стояли его имя и подпись, а, значит, он сам прописывал детали. В том числе вариант обращения.       Что-то подозрительно.       Хотя вполне возможно, что прошение составляли в администрации от его имени. Это можно расценивать как мошенничество, но в маленьких селениях на нюансы бюрократии хуй клали. Да-да, вот так грубо.       — Ты поймала? — спросил Аншель у внучки.       Она только закончила подниматься и я не стал ей помогать. Рикша уже показала своё отношение к непрошеной помощи.       — Да. В лодке плавает. — девушка кивнула в сторону лодки.       — Ух ты какой красавец. Ты видал, Наруто, какие у нас тут рыбины плавают. В районе Инавасиро лучшая рыба во всей стране Огня. — авторитетно заявил он, — Ещё и сама в руки плывёт.       Боковым зрением я заметил, как Рикша закатила глаза.       Вообще всё общение с господином Юдико-саном-можно-просто-Аншель складывалось неплохо. Почти сразу я понял, что все его слова следует делить на четыре, так как мужчина очень любил приукрасить. Ещё у него было очень высокое мнение о себе. Пока он показывал мне нечто, что я должен был превратить в трассу, он успел рассказать очень много вещей интересных, но имеющих с реальностью весьма смутную связь.       — Я перебрался сюда пятнадцать лет назад. Места очень понравились и недалеко от родной деревни. Она сейчас уже совсем заброшена. Только три с половиной старика доживают последние деньки в жуткой нищете. А молодёжи там не интересно. Вот я сюда и перебрался со своей женой. Мы вместе искали подходящий участок и дом строили. Потом она захворала и два года назад умерла. Третью жену похоронил, представляешь?       Вопрос прозвучал скорбно. Мужчина состроил печальную гримасу и ткнул мне в лицо рукой с четырьмя растопыренными пальцами.       — Соболезную. Должно быть тяжело пришлось. — без особого уже на тот момент энтузиазма отозвался я, ибо старикан уже успел меня уболтать.       — Гашенька моя шесть лет умирала. Никогда не жаловалась, но я-то видел, как ей тяжело. Очень меня это терзало.       — Понимаю. — бездумно поддакнул я.       Мужчина посмотрел на меня скептично, потом пренебрежительно махнул рукой и сказал:       — Да что ты там понимаешь?       С каждым часом всё меньше и меньше.       — А потом ещё и родители Рикши выкинули не пойми что. Взяли и отказались от дочери-инвалида. Ты вообще представляешь себе, это какими скотами нужно быть, что поступить так с родным ребёнком?! Сирота при живых родителях. Свалилась как снег на голову. А я человек небогатый. Всю жизнь учителем вкалываю за спасибо.       И так по кругу. Все плохие — один я хороший. Особенно мне понравилось, когда он это всё ещё раз рассказал, но уже при внучке, которая решила прогуляться с нами до реки. Девушка вела себя очень интересно. Вообще никак не реагировала. Ушла в полный, непробивной игнор. Ковыляла, стараясь не отставать от быстрого темпа деда и во время коротких остановок с завидным интересом любовалась крапивой, которой в этих местах оказалось очень много.       Только один раз на её лице промелькнула неопределённая эмоция, когда дед совсем разошёлся и, ткнув в неё пальцем, горячо выдал следующее:       — Она же ни на что не годная. Я её, конечно, пытаюсь вытаскивать на прогулки, забочусь, но мне страшно представить, что с ней будет, когда я умру. Она же с голоду помрёт или вообще с постели встать не сможет. И кто ей тогда поможет? Девке уже двадцать лет. Думаешь её кто-нибудь замуж возьмёт такую бракованную.       Очень захотелось ему навалять. Но он был моим нанимателем — раз, и я теперь очень хорошо понимал слова самой Рикши о том, что главное — молчать.       — Даже родители и те отказались, а она для них родная кр… О, Шугуси-сан, а вы тут на прогулку вышли? — отвлёкся он на совсем старую бабульку с палкой. От его звучного сильного голоса, она даже вздрогнула. — Как ваше здоровье, Шугуси-сан?       — Мне девяносто три. Жива пока и на том спасибо. — отозвалась она.       Пока Аншель отвлёкся на даму и вёл с ней светскую беседу, я склонился к Рикше, что низко наклонила голову и теперь её лицо закрывала шора из блестящих чёрных волос.       — Мне кажется, или та бабулька пытается от твоего деда сбежать? — спросил я.       Она подняла покрасневшие глаза и бросила взгляд в сторону мирно беседующего с нервно ковыляющей старушкой деда.       — Конечно, пытается. У него тут недавно развлечение появилось — вышел на хор местных стариков и теперь постоянно вытаскивает их на тренировки. Шугуси-сан у них там главная. Она женщина умная и уже просекла, что дед мой подлизывается к одиноким старикам не просто так. Он мне сам как-то по пьяни признался, что после их смерти, имущество должно перейти в добрые и достойные руки. То есть в его.       Девушка попыталась незаметно вытереть глаза.       — Он высоко себя ценит. — заметил я.       — Да. В этом он хорош.       — Слушайте, я тут всё понять не могу, а почему заплыв решено устраивать в реке?       — Администрация запретила лезть в озеро. Из деда плохой организатор, а тут всё с нуля делать нужно. Озеро глубокое, дно его не исследовано. А река мелкая. Плывёшь и то коленями, то животом дно цепляешь. Точно никто не утонет. Спасателей, как ты уже успел догадаться, здесь не будет.       Последние слова она совсем тихо сказала, так как Шугуси-сан уже успела отвязаться от болтливого собеседника и тот возвращался к нам. И выглядел он донельзя довольным. Неужто попроще станет?       — Это Шугуси-сан. Она возглавляет местный хор. Дай Ками, всем быть такими в её годы. Мы, кстати, уже почти пришли. Вон она журчит. Река Нипаши. На ней будет проходить этап с заплывом. На этом месте финиш, а старт вон там, за мостом. — он показал в даль и там я сумел разглядеть какую-то условную ниточку перехода.       Должно быть километра два.       — Четыре километра. Сам замерял. — довольно похвастал мужчина.       Молодец-то какой.       — Завтра туда сходим. Сейчас уже время вечернее, а у меня ещё дела есть. Сейчас только искупаюсь. Вы не хотите? Водичка восхитительная.       — Благодарю за приглашение, но у меня нет сменной одежды, а, как вы заметили, уже вечер. Мокнуть совсем не хочется. — вежливо отказался я.       — И мне не охота. — сказала Рикши.       — Тогда можете меня не ждать. Проводишь Наруто до моего гостевого дома?       — Хорошо.       — И помоги ему разместиться. Постельное бельё поищи и накормить не забудь. В доме должна быть еда. — надавал он распоряжений.       Девушка послушно кивнула, развернулась и повела меня в обратную сторону. Мы сначала молчали, но потом я снова полез к ней с расспросами:       — Рикша, скажите, какие у вас здесь есть любимые места?       — В пределах шаговой доступности не так много. Есть бухта Радости. Она немного восточнее селения.       — Бухта Радости? — глупо переспросил я.       — Так её назвала тётушка Гаше. Последняя жена дедушки. Она после приступа сначала лежачей была, но через два года уже передвигалась сама с двумя палками. Мы с ней даже в какой-то момент стали соревноваться, кто быстрей. — Рикша рассмеялась. — Однажды мы с ней зашли глубоко в рощу. Думала всё — пропали. Но тётушка Гаше была женщиной очень непростой и совсем не испугалась. Вывела нас к воде. Точнее к маленькой бухте. Там вода совсем спокойная, дно песчаное и спуск пологий. В итоге повадились туда ходить и купаться по утрам. Только вдвоём.       — Жаль, что мне не удастся познакомиться с этой женщиной.       Тётушка Гаше, со слов Рикши, была женщиной удивительной.       — Может и не о чем жалеть. — вдруг ответила девушка и вдруг склонилась у дороги. — она за словом в карман не лезла. К тому же, в отличии от дедушки, была городской. Каким-то образом даже сумела получить хорошее образование. — девушка неловко поднялась и протянула мне на ладони горсть голубики. — Бери все. Я то уже месяц на ягодной диете сижу. — она улыбнулась и у меня в руке оказалась кучка крупных тёмных ягод.       На вкус они были очень сладкие и совсем без кислинки, присущей диким плодам.       — Простите за грубость, но как же её тогда угораздило связаться с вашим дедом? — спросил я.       Рикша обернулась, удивлённо посмотрела на меня и внезапно расхохоталась. Веселилась она так, что даже палку выронила. Я тут же её подобрал и в следующее мгновение ловил, не удержавшую равновесие, девушку. Она носила очень просторную одежду и оценить её фигуру было совсем невозможно до этого момента. Теперь же моя рука обнимала тонкую талию, а её рёбра и небольшая мягкая грудь вжимались в торс. Голова пошла кругом. Девушка всё ещё веселилась, но и смущение промелькнуло достаточно явно. Она упёрлась руками мне в грудь и оттолкнулась, пытаясь принять устойчивое положение и, вместе с тем, успела перехватить свою трость.       — Так, значит, на тебя его чары не подействовали? — в итоге спросила она.       — Какие чары? — не понял я.       На руке всё ещё горело прикосновение к тонкому тёплому телу и мозг решительно отказывался работать в любом русле, кроме эротично-мечтательного.       — Дедуля очень обаятельный и харизматичный человек.       Это вы, дорогая, с Джирайей не общались. Вот уж где и обаяние, и харизма, и полная порнография.       — Мир шиноби достаточно жесток, чтобы в каждом воспитать неприязнь к слабым дурным людям.       — Так вот как он выглядит в твоих глазах? А ты, получается, сильный?       Я удивился такому вопросу и показательно немного навис над её небольшой фигуркой.       — Рядом со мной и пудель — волк. — усмехнулась она на моё ребячество. — Но да ладно. Лучше давай я тебе ещё про любимые места расскажу.       Остаток пути она много поведала о разных живописных и, что характерно, уединённых местечках района озера Инавасиро. Дома же она достаточно щедро стала сыпать подробностями из жизни селения Шидахама. Она вообще оказалась очень общительной. И говорила хорошо. Её приятный голос ласкал слух, а истории занимали воображение.       — А ты сама, как я понял, в школе работаешь? — уточнил я.       Очень хотелось узнать о ней побольше.       — Да. Дедушка пристроил. Он сам плохо грамоту знает. Даром, то всю жизнь учителем проработал. Сам-то он закончил зоотехникум и все его рассказы об учебной деятельности ограничиваются двумя эпизодами: как он корове в зад руку по локоть вставлял, чтобы проверить срок беременности, и, как у быка семенную жидкость брал. Так что из школы его в вежливо-принудительном порядке попросили удалиться и заняться чем-нибудь другим.       — Так ты же его подвинула, получается?       — Я? — она положила ладонь на голову, — Его? — и отвела в сторону и вверх, как бы обозначая разницу комплекций между собой и дедом. Но потом руку опустила, пожала плечами и заключила, — Ну, да. Получается, подвинула.       Работать в сельской школе она начала четыре года назад, когда ей исполнилось семнадцать. После несложных математических исчислений, я пришёл к выводу, что сейчас ей уже 21.       Она подготовила мне постель, а я спустился к озеру, вдоль которого располагалось селение, и поймал двух небольших форелей, так как в доме семейства Юдико оказалось нечего поесть, кроме завядшего салата и картошки, но последнюю ещё предстояло выкопать, что и сделала Рикша.       Весь следующий день я провел за прокосом трассы для бегового этапа соревнований. Мне вручили косу, которой я, разумеется, пользоваться не умел, но научился быстро. Всего через час эти махания мне надоели, коса отправилась на своё законное место — в сарай, а я продолжил работу в стиле крутого ниндзюка-стихийника и косил траву лезвиями ветра.       Рикша всю первую половину провела в школе, а потом занималась своими делами дома, иногда принося мне попить и даже на обед загнала. Господина Юдико-сана не было видно до раннего вечера. Рикша потом мне поведала, что Его Величество изволили захворать ввиду того, что прошлым вечером напились с товарищами до свинячьего визга.       Когда трасса была прокошена, меня повели смотреть старт. Дорога была непростой — постоянно то кочки, то подъёмы, то корни деревьев торчали. Я всё время оглядывался на Рикшу, готовый помочь в любой момент, но она везде справлялась сама. Аншель же самозабвенно болтал. Он мне уже сам рассказал историю про забор спермы у быка, и что без этого его на соревнования не отпускали. Потом долго говорил, какая Нипаши раньше была широкая и глубокая, пока дамбу не построили. Да, дамбу он ругал особенно горячо. В итоге к месту начала завтрашних соревнований мы подходили под рассказ о том, как и из какой позы господин Юдико-сан поднимал спорт в этой глуши.       — А ты сам не хочешь поучаствовать? — спросил он.       Я посмотрел на быстрое течение реки, пытаясь разглядеть там ответ на вопрос, как можно, не обидев, наверняка отвязаться от подобной почести.       — У нас тут всё по возрастным категориям. Сколько тебе лет?       — Шестнадцать.       — Воот. Твоего возраста будет ещё один парень участвовать. Внук Гашеной подруги. Проплывёшь, пробежишь и медаль у тебя в на шее. Хагая ты, конечно, вряд ли обгонишь, но тут же главное не победа.       — Согласно правилам, я не могу принимать участие в таких мероприятиях во время задания. А так как я выполняю обязанности разнорабочего на соревновании, то никак не могу стать его участником.       — Эх, молодёжь. Цепляетесь за любые отговорки, лишь бы ничего не делать. Ты только на Нипаши посмотри. Какая водица. Живительная! Вон, у меня Рикша в прошлом году участвовала. Третье место заняла. Из четырёх! — веско добавил он.       — А кто четвёртый? — поинтересовался я.       Аншель задумался.       — Как же её. Имя вылетело. Не помню…       — Так не выловили ещё, наверно. — флегматично предположила девушка.       Она следила за двумя аистами на противоположном берегу.       — Хаааа! — воскликнул Аншель и рассмеялся. — Отличная шутка.       Девушка только теперь обратила на нас внимание и весело мне подмигнула. Я вдруг понял, что мой вопрос мог её обидеть.       — Проплыть хочу. Отнесите мои вещи на старт. — распорядился Аншель.       Он всегда был наготове. Старикан вручил мне свою поясную сумку, снял футболку и штаны, которые перекочевали к Рикше в свободную от трости руку, и прямо в обуви он зашёл в воду. Мы сразу развернулись и пошли обратной дорогой. Девушка уже явно устала и стала иногда заваливаться. В какой-то момент я всё же ухватил её под локоток и забрал вещи деда. Она даже внимания не обратила. Её лицо было бледное и на висках собрались капельки пота.       — Не хочешь прокатиться с ветерком? — предложил я.       Она подняла на меня утомлённый взгляд и засомневалась. Это было хорошим знаком, поэтому я решил добавить:       — Это особое умение ниндзя страны Огня. Каждый выпускник академии так может. Если испугаешься, я сразу остановлюсь и верну тебя на землю.       — А что нужно делать? — спросила она и в моей голове проорал победный клич.       Я встал перед ней и присел на корточки.       — Залезай и крепко обними меня руками. Только постарайся не придушить.       Она снова засомневалась, потеребила край широкой бежевой юбки и всё же решилась.       — И сожми меня ногами.       Она послушно сдавила коленями мою талию. Мысли уже собирались улететь далеко, куда выше верхних путей, но я одёрнул себя, напоминая, что передвигаться по веткам с пассажиром нужно с повышенной осторожностью. Тело наполнила природная чакра. Я сделал несколько шагов, потом перешёл на бег.       — Готова?       — Да. — послышался твёрдый ответ.       Я использовал чакру, чтобы притянуть девушку крепче и оттолкнулся от земли. Ручки на плечах испуганно сжались и, встав на ветку я остановился.       — Точно не испугаешься?       — Уже. Так что прекращай болтать и делай, что хотел.       Я старался бежать не быстро и ровно, чтобы Рикше было комфортно. Поэтому путь в два с половиной километра мы преодолели почти за десять минут. Иногда приходилось спускаться на землю, так как крепких деревьев не оказывалось, но от этих спусканий и подниманий сердце, в прижатой к моей спине груди, начинало биться особенно резво.       Когда я приземлился на пятачке «финиша» девушка сползла на землю сразу в положение сидя. Её глаза были широко раскрыты, грудь ходила ходуном, а голос особенно глубоко вибрировал, когда она сказала:       — Это было очень.       — «Очень» что?       — Очень всё.       На её лице появилась широкая, почти сумасшедшая улыбка и она опрокинулась на спину, растягиваясь прямо на притоптанной траве.       Юдико-сан приплыл, или, если точнее, его принесло течением, через пятнадцать минут. И он снова стал долго разглагольствовать на тему того, насколько отличная тут водичка. У меня уже уши стали в трубочки закатываться, но нам повезло встретить кого-то из знакомых Аншеля и он зацепился с ним языками так, что через пять минут Рикша сказала, что дальше мы сами пойдём.       Мы поужинали, а потом долго гоняли чаи, пока оба не стали безостановочно зевать и разошлись только в двенадцатом часу. Вообще с молодой учительницей оказалось очень интересно общаться. Сначала мне понравилась её внешность, но в итоге я понял, что в ней всё прекрасно. И характер, и манеры, и юмор. В некоторой степени мне казалось, что я ещё пока не совсем дорос до неё. Будто девушка была более зрелой. И это казалось необычным по той причине, что шиноби всегда взрослели быстрее. Но, видимо, жизнь её тоже не баловала.       В итоге Рикша мне стала представляться всё больше в качестве старшей сестрёнки, что ни в коей мере не уменьшило здорового сексуального влечения. Как она относится ко мне — вопрос сложный. Вроде нравлюсь. И в тоже время она ни разу не показала, что ставит себя выше. Говорила как с равным. Без сюсюканий. Даже призналась, что в этом году не будет участвовать в акватлоне, так как начались месячные и в воду лезть нельзя.       Утро было сумбурное. Внезапно появилось много людей и все они метались, мельтешили из угла в угол, кричали и создавали суету. Найти Юдико-сана стало целым испытанием. Он был неуловим и отыскать его в маленьком селении оказалось на удивление сложно. Стоило мне добраться до места, где его видели в последний раз, как оказывалось, что он уже ушёл и «вы совсем немного разминулись». В итоге выловил я его только за пол часа до официального начала соревнований в финишной зоне. Она находилась на возвышении и оттуда было бы хорошо видно трассу, если бы не деревья. Там тоже царила суматоха. Всюду стояли маленькие столики, заваленные одеждой, баклажками с водой и детьми до пяти лет.       — Аншель, у вас есть для меня поручения? — спросил я, когда он, наконец, закончил говорить с очередным знакомым.       — Да. Хорошо, что пришёл. Мне нужно встретить Йирмэягу-сама, так что последи за порядком здесь.       — Хорошо. — отозвался я и попытался найти того, за кем нужно было присмотреть.       Порядка, ожидаемо, не нашлось. Зато мне довелось помогать завязывать стартовые номера на женщинах разной степени раскрепощённости, искать родителей потерявшихся детей и постоянно отвечать на вопрос: «где Аншель? Уже пора начинать».       — Где Аншель? — спросил знакомый приятный голос.       — Он пошёл встречать некого Йирмэягу-сама.       — Давно?       — Минут сорок назад.       — Через четверть часа должны появиться. — ободрительно сказала Риншу.       — А кто такой этот Йирмэягу-сама?       Девушка улыбнулась и протянула:       — Оооооо. Ну это человек совершенно исключительный. Этому господину 107 лет и он участвует во всех соревнованиях области Тэнъэй.       — В таком-то возрасте? — восхитился я.       — Угу. Поэтому его так и уважают. Прошлой осенью, например, из-за него отложили соревнования по триатлону. Он забыл кроссовки подготовить и поэтому задержался. А потом, когда уже все успели либо финишировать, либо сойти с дистанции, он только закончил этап верховой езды и ему сразу трое судей помогали слезть с лошади. Время близилось к обеду и ему было пора принимать лекарства. А лекарства только после еды можно. Так он примерно судьям и сказал. А те парни тоже не промах были и посадили его в тележку. Так он и финишировал, жуя рисовый пирожок и на колёсах.       — Да ладно.       — Нет, серьёзно. А вон и они, кстати. Быстрее, чем я думала.       Йирмэягу-сама оказался личностью воистину великой. Это был высокий для своего возраста старик, с прямой до скрипа спиной, широкими плечами, узкими бедрами и крепкими руками. Кожа его уже одряблела и покрылась старческими пятнами, но взгляд серых, подслеповатых глаз внушал трепет. Особенно меня удивили волосы. Совершенно белые, длиной до поясницы. Они были уложены так, чтобы скрывать залысины на затылке. Он двигался неторопливо, с явным осознанием собственной бесконечной важности и совсем не обращал внимания на Юдико-сана, скакавшего вокруг него словно сайгак, активно жестикулирующего и с жаром рассказывающего что-то очень важное (а как же иначе?). Он бросил в сторону гиперактивного деда только один взгляд, в котором можно было прочитать мысль: «какие же эти дети доёбчивые».       С этим символом стойкости во главе все участники двинулись в сторону старта. И это оказалось первое препятствие на пути к их победе, так как больше половины спортсменов оказалось старше пятидесяти. Им эти горы и леса было сложновато преодолевать. Бабушки, не стесняясь, постоянно просили им подсобить и клянусь, их ловкие ручонки успели меня всего с ног до кончиков волос обмацать. Отдельным культурным шоком для меня стало, когда Шугуси-сан ущипнула меня за ягодицу. Да, да. Та самая глава местного хора девяноста трёх лет от роду.       До старта мы добрались с потерями. У одной леди сдали нервы и она сказала, чтобы шли мы все дальше лесом, а ей ещё внуков растить. Ну мы и пошли, а её проводил до финишной зоны мой клон. Самое забавное, что во всей этой суматохе никто не заметил, что меня стало в два раза больше.       Итак, Юдико-сан произнёс вдохновенную речь, махнул рукой и соревнование началось. Всего участников оказалось тридцать семь. И они все вместе, от мала до велика ломанулись в прохладную воду реки Нипаши. И здесь следует отметить, что дело было вовсе не в их стремлении к победе. Просто денёк выдался жаркий и за время пути все уже успели взмокнуть и возненавидеть тех богов, по чьей воле они оказались на этих соревнованиях.       Я создал несколько клонов и они попрятались среди кустов и ветвей на протяжении всего речного и бегового маршрутов. Вполне ожидаемо, их помощь пригодилась. Плыть два с лишним километра даже по течению оказалось сложновато и двух детишек пришлось отлавливать. Им бы помогли и без меня другие участники, но я не хотел, чтобы они отвлекались от соревнований.       Отдельное удовольствие мне доставил разговор Юдико-сана с двумя бабушками из местного хора. Они проплыли по реке всё полагающееся расстояние и развалились на берегу, поедая голубику и щавель.       — Дорогие мои, чего же вы тут ждёте? Вам теперь нужно бежать по этой трассе четыре круга.       — Мы ждём Шугуси-сан. — ответила одна из них.       — Но на соревнованиях так не делают. — возражал дед.       — Я уже не в том возрасте, чтобы мне указывали, что я должна и не должна делать, голубчик. — дерзко ответила более старая дама.       — И вдруг мы там заблудимся. С Шугуси-сан надёжней будет. — добавила вторая.       Дед кипел, но старался сдерживаться.       — Ну что вы, бабушки. Как здесь можно заблудиться? Я вчера трассу прокосил и дорога там одна. Только бегите потихоньку и горя не знайте.       — Так, Аншель, я тебе уже сказала, что командовать тут ты не можешь. Так что иди и самоутверждайся за счёт молодняка. — оборвала его причитания старшая бабуля.       Дед захлопнул рот так, что послышался стук зубов. Вена на шее проступила особенно отчётливо. Он раздражённо махнул рукой, развернулся и пошел вдоль беговой трассы, сказав напоследок:       — Ой, делайте, что хотите.       Эти же две дамы в компании Шугуси-сан прибыли на финиш последними, мило воркую и пожёвывая голубику. По крайней мере так решили все и устроили пьянку по поводу окончания самого скучной части соревнований. Но вот я то прекрасно помнил, что был ещё один участник. Мой клон следил за величественно шагающим уже шестой круг Йирмэягу-самой. У мужчин была увеличена беговая дистанция на два круга и он уже заканчивал. Но я решил лично его встретить и проводить до финиша. Всё же очень хотелось лично познакомиться с этой легендой.       — Здравствуйте, Йирмэягу-сама. Я Наруто.       — Угу. — кивнул старик.       Он уже явно успел устать, но шаг не замедлял. Я пристроился рядом и медленно побрёл. Когда послышались звуки здоровой спортивной пьянки, Йирмэягу-сама оживился. Его щёки немного порозовели, а шаг ускорился.       — Тут в конце ещё финишная петля в четыреста метров. — оповестил я.       — Ничего. Я уже чувствую запах сакэ и победы. — скрипучим тихим голосом ответил дедуля. — Ох.       Он не заметил кротовью норку и запнулся. Я успел его поймать и с удивлением понял, что не только ростом, но и весом он сильно меня превосходит, да и под его старческой кожей переливались стальные мышцы.       — Спасибо. — поблагодарил он.       Я был совершенно уверен, что он и без моей помощи прекрасно дойдёт, но почему-то дедуля продолжал опираться на меня и в какой-то момент это уже превратилось из поддержки в объятия.       — А ты ничего. Небось мальчишки и девчонки за тобой табунами бегают? — беззубо улыбнулся старче.       Вот, клянусь, я вдруг уверился, что запнулся он вовсе не случайно. Старый развратник.       — Я ни от кого не убегаю. — буркнул я. — Так что за мной и бегать не нужно.       — Охо-хо. Забавный малыш.       Тут он сделал нечто, из-за чего у меня дыхание перехватило. А именно — смачно шлёпнул по заднице.       — Эх, был бы я немного помоложе, я б тебе… эх.       — Ик.       Настолько обескуражить меня ещё никто и никогда так не сумел. Не сразу, но я посмотрел на ситуацию со стороны и в очередной раз убедился в том, что Йирмэягу-сама не просто так «самой» стал. Это же надо быть таким. Вот таким. Ками-сама, 107 лет человеку. Хм.       — И в самом деле жаль. — решил в итоге я.       — Что?       — Что?       — Ты только что сказал?       — Жаль, что вы не помоложе.       — Мне кажется, ты не совсем понял, зачем мне быть помоложе.       — Понял я всё. Просто вкусы у меня специфические. — ответил я.       — На раритет тянет? — удивился дедок.       — Не. Возбуждают интересные люди. А вы весьма интересны, Йирмэягу-сама.       Мы успели дойти до финишной черты и там нас встретила вакханалия с возрастным рейтингом 50+. Деда у меня сразу забрали, так как ему пора было обедать и принимать лекарства. А я решил поискать Рикшу. Нашлась она на детской площадке в компании целой оравы малышни — детей и внуков участников соревнования.       — О, ребят, смотрите. Это Наруто-кун. Он самый настоящий шиноби. — девушка сумела за считанные секунды натравить на меня всю эту кучу ребятишек.       Будучи генином мне в последний год часто приходилось выполнять обязанности няньки и с детьми ладить я уже научился. У меня в этом вообще было преимущество. Выносливость. Обычно дети, особенно когда их много, очень быстро выматывали взрослых. Но я мог часами играть, бегать за мячиком, катать на спине, отвечать на одни и те же вопросы. Ещё одно преимущество — приобретённый навык понимать детский лепет. Пока другие чесали затылок и пытались понять, что там у них чадо спрашивает, я уже без проблем отвечал.       Рикшу выглядела утомлённой. Поэтому я сам возился с детворой, пока их всех не разобрали родители.       — Ты останешься на ночь? — спросила девушка.       — Нет. Мне нужно возвращаться. Только подпись у Аншеля получу об успешном выполнении миссии. — ответил я.       — Жаль. Мы ведь, наверно, больше не увидимся?       — Ты так и не показала мне бухту Радости. Так что, боюсь, мне придётся вернуться в скором времени. Ты ведь не против? — уточнил я.       И замер, ожидая вердикта.       Девушка слегка покраснела и ответила:       — Как можно? Мне только и остаётся надеяться, что ты не заставишь себя долго ждать.       Её смущение придало мне уверенности. Я наклонился и поцеловал её в щёку.       — Может, не очень скоро, но мы ещё увидимся. До встречи, Рикша.       — До встречи, Наруто.       Юдико-сан был уже навеселе. В компании старых друзей его развезло и он легко согласился подписать договор, тем самым закрывая сделку и отпуская меня домой.       Добирался я в этот раз по дороге, так как повторять подвиг с водной переправой не хотелось. Ворота родной Конохи я пересёк спустя три часа и первым делом отправился в канцелярию, чтобы сдать краткий отчёт. Написал я его там же на коленке, так как для миссий подобного рода подробные отчёты можно не делать.       Потом по вычищенным и несколько опустевшим улицам и переулкам добрался до своего дома. Привычно запрыгнул на балкон, быстро ополоснулся в душе, умял три порции заварного рамена, наслаждаясь долгожданным покоем, и потом завалился на кровать, поглаживая округлившееся от приступа обжорства пузо.       Дом, милый дом.