Поиск ориентации (в пространстве)

      Даттебаёооооооо…       Ками-сама, ну, вот за что я такой ёбнутый, хотя не важно, бляяя.       Так.       Спокойствие.       Какое, нахрен, спокойствие? Валить надо. Срочно. И по-тихому.       Проснулся я раньше остальных. Во-первых — привычка, а во-вторых — быстро восстанавливаюсь после всего на свете, в том числе попоек. Два тела рядом находились в состоянии глубокого сна и просыпаться явно не планировали. Хотя от этого не легче, потому что одно почти лежало на мне и обладало весьма привлекательной фигуркой, а вот второе хоть и находилось сбоку, но довольно уверенно прижимало к себе крепкой мужской (?) рукой.       Накатила новая волна паники, принося с собой всякий мусор в виде воспоминаний о вчерашнем вечере и части ночи. Я нерешительно открыл глаза, чтобы попытаться распознать своих соучастников, хотя уже успел вспомнить, если не всё, то многое. Даже слишком многое.       Стон отчаяния получилось сдержать, но вот глаза заслезились. Даже не понятно — кто хуже. Малознакомый парень из вражеской деревни, которого я, по широте коноховской души, нарёк другом, или наследница Яманака.       Выбираться было непросто. У меня по утрам и так сложности с выпутыванием тушки из-под одеяла, а тут ещё не хилая такая полоса препятствий. Но тела, не связанные со славным кланом Узумаки, после хорошей попойки и мини-оргии оказались далеко от этого бренного мира, что позволило мне вызволить свою тушку, стойко игнорируя весьма интересные ощущения в пояснице и покусанной шее.       Задерживаться в этом чудесном доме не хотелось и я забил на поиски труханов, спеша покинуть обитель разврата. В коридоре валялись различные предметы одежды, среди которых быстро отыскалось всё необходимое, чтобы не вызвать подозрения у прохожих на улице. Выходить я решил через окно.       Солнце уже встало, но было ещё очень низко над горизонтом. Людей почти не было, а во внутреннем дворе, куда я приземлился, так и вовсе — пустота. Только какой-то мужик в трусах на балконе курил. Он меня заметил, улыбнулся с пониманием и показал пальцем на собственную шею.       Да, да, спасибо.       Я скривился и постарался поставить воротник рубашки, чтобы прикрыть следы своей ужасно прекрасной деятельности. Только теперь я подумал, что мужик тот совсем не прост, раз разглядел такое издалека. Всё же с моей регенерацией там уже мало что должно было остаться.       До дома шёл, старательно петляя по тенистым узким переулкам, полный желания поскорее забыть обо всём на свете. Заходил через окно, но, приземлившись на знакомом балконе, пустил скупую слезу — стрельнуло в одном месте так, что вспомнилось всякое. Одежду скидывал на ходу, устремляясь поскорее в ванну, где первым делом отмывался с полчаса. Потом развесил брюки и рубашку, чтобы они проветрились. Посмотрел на будильник. 06:04. Это же в какую рань меня сегодня дёрнуло. Обычно в это время я только планирую просыпаться. Хотя тут, возможно, сказалось то, что спал не дома. По хорошему, нужно попробовать снова уснуть, но что-то очень сомневаюсь, что получится.       — АААррр. — я рухнул на кровать и взлохматил влажные волосы.       Родной потолок придал сил и я всё же сумел немного разобраться в собственных мыслях и успокоить нервы. Ничего страшного не случилось.       С Яманака проблем быть не должно. Вряд ли Ино станет болтать, да и мы предохранялись. Плюс, есть у меня уверенность, что это был далеко не первый её раз и тогда ситуация становится совсем хорошей.       А вот вторая проблемка куда интересней. Я переспал с парнем. Нет, даже звучит диковато. Меня ведь натурально выебал какой-то чел, пока я наслаждался соитием с восхитительной девушкой. И между делом ещё догадался обкуриться.       Десять из десяти. Одно радует — хуже быть уже просто не может.       Хотяяя…       Так, нет. Никаких «хотя». Нужно постараться, чтобы это осталось самой необычной историей из бурной молодости. И, вообще, жизни.       Я вернулся в ванну, чтобы оценить в зеркале степень собственной помятости. Выглядел я, на удивление, обычно. Старый-добрый Наруто. Будто и не трахался с парнем. Засосы уже успели сойти, остались только два следа зубов — около кадыка, в виде небольшой гематомы и царапины, и у основания шеи, заползая на плечо, такой конкретный укус. Вряд ли сойдёт за пару часов. Разве что можно отправиться на Мьёбокузан к жабкам. Там и времени будет в три раза больше, заодно можно посидеть в глубокой медитации, пожрать природной чакры. К десяти, по местному времени, буду, как огурчик.       Ага, зелёный и в пупырышках.       — Фукасаку-сан? Что-то не так? — спросил я смущаясь.       Обычно встречали меня тут довольно спокойно и потом приходилось ещё с полчаса бегать искать этого старика, чтобы вытащить его на тренировку. А в этот раз он сам прискакал, так ещё и смотрел на меня как-то слишком пристально. И молчал.       — Наруто. — ой, что-то мне не нравится, как он это произнёс, — Ответь, пожалуйста, честно, ты сделал что-то странное?       — Ик.       Только не говорите, что у жаб-мудрецов есть какая-то особая чуйка на дела амурные. А то что-то сердечко в пятки спустилось и в затылке закололо.       — Обещаю, что не буду ругаться. — проквакал он.       Верю. Фукасаку-сан вообще никогда не повышает голос — бережёт для секретной техники. Ему, если что-то не нравится, проще сразу отпиздить неугодного.       — Ну, вы хотя бы намекните, что это могло бы быть. — начал юлить я.       А что? Каждая секунда жизни ценна. И если можно отсрочить конец хоть немного, это обязательно следует сделать.       — А ты много странных вещей сделал за последние трое суток по вашему времени? — продолжил наседать жаб.       — Так столько всего случилось. Конечно, сложно остаться в рамках приличия. То есть нормальности.       — Выкладывай.       — Ну, я тут имел удовольствие спариваться с несколькими необычными особями. Своего вида, конечно…       — Очень увлекательно, но меня эта ваши человеческие штучки мало интересуют. С чакрой ты что-нибудь делал?       Вырвался донельзя облегчённый вздох, а потом я задумался. И сразу вспомнил:       — Да, во время второго боя кое-что случилось. Чакра ветра вдруг стала очень податливой и воздух, казалось, стал сам ластиться к рукам. Раньше такого не было, но я думал, это из-за страха.       — Очень испугался?       — Был уверен, что каждый вдох — последний.       Жаб задумался. Вид его был серьёзным, но не хмурым. Просто озадаченным.       — Пойдём на полигон. Надо проверить. — сказал он и поскакал мимо меня на обычное место для тренировок.       Мьёбокузан был очень красивым местом. Живописно, в меру ухожено, и флора вся эндемичная, как её обозвал как-то старик-извращенец. По моему скромному мнению, подобное определение можно отнести и к местной фауне. Много ли в человеческом мире говорящих гигантских жаб? Словом, чудаковато.       Первое время я здесь вообще старательно глазел, лазил во все пещеры, каждый цветочек нюхал. Пока случайно не наткнулся на алкогольные запасы старушки-Шимы. После этого исследования перекочевали в другую сторону. Жаль, миру не дано познать жабье бухлишко.       — Садись и медитируй.       — Да, Фукасаку-сан.       Я уселся на твёрдый хорошо прогретый камень, закрыл глаза и тут уже стали происходить интересные вещи. Природная чакра не просто ясно ощущалась в воздухе, так ещё и будто сама ломилась в тело. Хотя я должен был ещё, как минимум, восстановить дыхание, отключить сознание, посидеть полчасика и только потом, какими-то непонятными усилиями начать втягивать в себя нечто, витающее в воздухе.       А тут так сразу.       И от удивления я должен был бы сразу сбиться, но мои глаза были широко распахнуты, мысли метались и при этом сен-чакра с невероятной скоростью заполняла тело. Это было так странно. Я же, чёрт возьми, продолжаю двигаться. Так как?       — Странное что-то происходит, Фукасаку-сан. — заметил я, продолжая поглощать природную энергию.       — С тобой два раза поседеть можно, Наруто. — ответил наставник и в голосе его слышалась невероятная радость пополам с удивлением.       — Это что-то смертельное? Почему вы в таком восторге? — теперь уже просто сидеть и пялить в дерево стало неинтересно и я даже обернулся к жабу.       — Не драматизируй, Наруто. Ты всего лишь полностью освоился с природной энергией.       — О. Прикольно. Но мне казалось, я и так тут у вас засиделся.       — Конечно, засиделся. Те, кому природная энергия доступна, способны овладеть ею за несколько недель. А ты тут чистым временем отмедитировал месяцев пять. Я уже думал, у тебя, как и у Минато, ничего путного не выйдет. Но кровь Узумаки победила. Да ещё как.       — Так я теперь могу как Джирайя? — не понял я.       — Нет.       Правильно, куда мне. Размечтался. Откуда у чумазой бестолочи могут взяться такие выдающиеся способности?       — Это лучше.       — Слуховые галлюцинации? Я превращаюсь в камень?       — Нет. Успокойся и послушай.       Я сделал глубокий вдох и уставился на наставника в ожидании объяснений.       — Человек не способен полностью овладеть природной энергией. Это правило со своими исключениями. Последним был Сенджу Хаширама. Он обучался в Лесу влажных костей, но такое событие не могло задержаться только в одной обители. Тем более что он довольно активно использовал эту свою способность.       — А это первый хокаге, верно? — спросил я.       Жаб кивнул.       — А Лес — это место обитания слизней?       — Да, всё верно. — подтвердил жаб и продолжил, — До Хаширамы было ещё одно исключение. Тоже Сенджу. Всего в этом клане было семь таких уникумов за всю историю. И больше никого.       — Ни одного Узумаки? Но вы же сказали, что это кровь мамы дала о себе знать.       — Узумаки являются первой и древнейшей ветвью на древе Сенджу. Способности основателя нового клана были совсем ни на что не похожи, но силой он не уступал братьям. Так что это что-то древнее через кровь Узумаки в тебе решило порезвиться. Теперь и Джирайя может быть спокоен. С такой силой тебя теперь хрен убьёшь. — заключил старик.       — И что дальше? — спросил я.       Мысли в голове с трудом укладывались и пока мне не очень получалось осознать, что я теперь имею часть той силы, которой обладал сам Бог шиноби.       — Теперь нужно поработать над ударом. И стойкой. И блоком. Вообще-то в тай ты просто отвратителен, но учить тебя ему раньше было бы жестоко. Я то всегда использую природную энергию. Ещё прибил бы ненароком.       — Но вы же иногда вытаскивали меня на спарринги.       — Ты порой бываешь слишком упорным и иначе тебя никак спать не загонишь.       Вопреки необходимости сосредоточиться на тренировке, я пребывал в глубокой задумчивости на темы далекие от стоек, блоков и ударов. Просто всё то, что рассказывал и показывал жаб мне было известно ещё со времён академии и всё равно не получалось. Если мне случалось вступать в рукопашный бой спасал меня не тай, а всякие хитрости в сочетании с ниндзюцу.       И пока тело выдавало все необходимые движения под довольным взглядом жабьего наставника, я всё думал об отце. Он тоже бывал здесь и тоже пытался овладеть природной чакрой, но у него ничего не вышло. Сильно сомневаюсь, что дело в недостатке усердия или таланта. Из того, что было мне известно о Минато в качестве Четвёртого, можно было сделать вывод о банальной невозможности ожидать от него провала хоть в чём-нибудь.       Дело, видимо, в крови, генах, физиологии — понятия не имею. То есть ему на физическом уровне не было доступно познать природную энергию. И здесь очень интересный момент — я его точная копия. Ну, ладно, не такая уж и точная. Но видок у меня далёк от типичного узумаковского, а, значит, от отца мне и вообще должно было достаться больше, чем от мамы. Одна только бессмысленная почти годовая долбёжка о фуин говорит о многом. Но есть регенерация и выносливость.       Полная хрень выходит. Эта вся наследственность вообще как работает?       — Блок. — скомандовал Фукасаку-сан и молнией устремился на меня.       Я выставил блок, старательно распределяя вес между ногами, но было как-то совсем неудобно. Хотя выстоять удалось. Удар оказался невероятен по силе и вокруг нас даже мелкие песчинки взметнулись от порыва ветра, а от грохота я чуть в штаны не наделал. Жесть. Такими ударами же можно горы колоть, наверно.       — Нижний блок. — новая команда и я решил просто не думать и делать, что говорят.       Не знаю, насколько серьёзно сейчас бьётся жаб, но впечатлений на всю жизнь. Постоянно подлетали с земли листья и мелкие букашки, за которыми я наблюдал словно при замедленном времени. Оно, время, вообще вытворяло странные вещи. Бывало я отвлекусь на розовую бабочку, сдутую порывом ветра, а через мгновение только чудом успеваю среагировать на новую команду, а бывало, что слышу команду, принимаю нужную позицию и жду пока там в меня прилетит очередной громоподобный удар.       В теле тоже ощущения странные. Вроде и моё, но такое лёгкое, подвижное и отзывчивое, что появляется ощущение всемогущества. Но потом я с трудом удерживаю блок для очередного удара от небольшого старого жаба и всякая эйфория испаряется.       Через полчаса таких маханий я был насквозь мокрый и, наконец, сосредоточенный полностью на сопернике. Жаб это заметил и перестал мне подсказывать. Он молча атаковал, а я добросовестно выставлял блоки и пытался наносить ответные удары, но всё оказывалось без толку — руки, пресс, ноги и всё остальное, что участвовало в принятии удара, болело, а ответные атаки колотили по воздуху.       Очень скоро я вымотался. Мне ужасно хотелось полежать пять минут на травке и потом можно было бы продолжать, но времени сказать хоть слово не было. Фукасаку-сан постепенно набирал темп и теперь могло прилететь в любой момент и так, что потом костей моих всей горой не соберут.       Я был без налобной повязки. Это было почти незаметно, но внезапно в глаз затекла капля пота и я отвлёкся. Всего на мгновение, но этого оказалось достаточно, чтобы сбиться с ритма и растеряться.       По идее, после часа непрерывного боя моё тело уже должно было запомнить правильную реакцию, но стандартные движения всё ещё оставались для меня ужасно неудобными и поэтому в критической ситуации сработал не несуществующий рефлекс на блок, а какая-то хрень. Всем своим существом я стремился уйти от удара и сделать это можно было множеством разных способов, но я выбрал самый неправильный — прогнулся назад, заваливаясь на спину. Я так делал несколько раз и обычно все заканчивалось тем, что я всё равно получал дозу тумаков, но в состоянии полулежащем и ничего не мог ответить.       Едва понял, что пытается сделать моё тело, как приготовился молить о пощаде, но вовремя заметил, что ощущения совсем другие. Я смог изогнуться под очень необычным углом, опереться на руку и ногой достать наставника. Удар получался смазанным, но в нынешнем состоянии даже этого оказалось достаточно, чтобы отправить Фукасаку-сана в короткий полёт. Жаб успел в воздухе извернуться и приземлился очень мягко на все четыре лапы.       Я был готов продолжать, но наставник оставался стоять на месте и пристально вглядываться в моё лицо. В первую очередь я подумал, что он пытается найти у меня совесть, но испытывает некоторые трудности в этом деле. Потом заметил, что природная чакра стала быстрее проникать под кожу и сил стало ещё больше, хотя и усталость брала своё.       — У тебя глаза поменялись. Как у кошака какого. Зрачок вертикальный. Раньше у тебя глаза становились похожи на жабьи. Сегодня остались обычными. Но, когда ты сбился и оказался в стрессовой ситуации, зрачок резко вытянулся.       — Это плохо?       — Нет. Просто это подсказка, что за сила в тебе скрыта. В Хашираме, насколько мне известно, проснулась сила Комаину. Его глаза светлели, а многие сильнейшие техники оказались направлены на защиту.       — Причём здесь старые легенды?       — Это не легенды. Раньше землю населяли различные духи и демоны. Они зачастую несли в мир зло, но были исключения. Однажды Комаину, один из сильнейших и благороднейших духов повстречал человека с сильной волей и добрым сердцем. — жаб что-то вспомнил, развернулся и позвал меня следовать за собой, — Тогда Комаину решил принести себя в жертву, чтобы подарить свою силу понравившемуся человеку, в надежде, что он сумеет уничтожить всех злых демонов. Так и вышло. Ты же бывал в нашем храме?       — Нет. Не знал, что вы кому-то поклоняетесь.       — Это не поклонение. Для нас храм — это хранилище. Там память о прошлом.       Фукасаку-сан вёл меня укромными тропами, о которых я представления не имел, хотя был уверен, что успел уже всё здесь облазить. Вдоль тропинки росли маленькие сияющие грибы и трава имела необычные синеватый оттенок.       — Получается, Сенджу — наследники силы Комаину?       — Да. Их клан оказался первым, сумевшим овладеть чакрой. И сразу за ними появились Учиха.       — А им кто дал силу?       — Никто не давал. Сами взяли. — жаб усмехнулся. — Индра и Асура были братьями. Старший стал талантливым воином, а вот Асура больше любил рыбку половить, грядки поокучивать. Комаину отдал Асуре свои жизнь и силу, а тот в ответ поклялся уничтожить всех злых духов. Конечно, злым духам такое не понравилось. Но одолеть Асуру для них стало непосильной задачей. И тогда сильнейший из злых демонов предложил кровавому Инугами захватить тело Индры. Тот демон был знатоком человеческих сердец и точно знал, что Асура не сможет убить своего старшего брата.       Мы вдруг вышли к старому каменному храму. Выглядел он заброшено, но величественно. На высоких стенах успела выцвести и облезть красная краска, ступени и углы поросли ярко зелёным мхом, а в трещинах высокого стилобата весело журчали ручейки.       Внутри оказалось темно, но благодаря природной энергии я довольно неплохо всё видел. В высоком огромном зале было несколько рядов мощных колонн и, между некоторыми из них, были закреплены перегородки с хорошо сохранившимися фресками.       Мы бегло прошли те из них, о содержании которых уже успел поведать жаб, и остановились около одной из самых непонятных. На ней был вроде как человек изображён, но всё смазано, с лишними линиями и отчётливо различались только алые глаза.       — У Индры был мятежный разум и стальная воля. Инугами пытался подчинить воина, сломать его разум, но ничего не вышло. Индра не просто вытянул из оборотня силу, но и поглотил разум. — жаб повёл меня дальше.       — Это гигантская лиса? И зачем ей девять хвостов? — я ткнул пальцем в рыжее чучело, громящее на пару с, предположительно, Асурой какую-то деревеньку.       — Побольше страха в голос добавьте, юноша. Это Кьюби. Самый страшных демон из всех, что когда-либо жили на земле. Это он подослал Инугами к Индре.       — Не похож этот воротник на знатока человеческих сердец. — заметил я.       — Это его боевое обличие. Обычно же он выглядел совсем как человек. Многие считают, что он на самом деле был женского пола и имел облик невероятной красавицы, способной околдовать любого. Сочетание хитрости и невероятной силы. Он предпочитал плести сети из-за кулис и потому долгое время оставался неуловимым. Но в честной битве проиграл.       — Почему вы продолжаете говорить о нём как о мужчине? Вы же сказали, что это скорее всего была леди.       — Это среди людей повелось. Общество у вас так устроено, что как только дело заходит об интригах и соблазнении кого угодно, так это обязательно женщина и никак иначе. Вот только Кьюби имел облик прекрасного юноши.       — Тогда не понятно, как его не могли признать. Много ли парней занималось подобными вещами?       Мы подошли к следующей фреске. На ней было показано, как Лиса буквально разливают по девяти сосудам.       — Этого знать не могу. Но знаешь, Наруто, хорошо, что его больше нет. Асура и Индра об этом позаботились. Они разделили Лиса на девять частей и отдали своим верным товарищам, чтобы те тоже обрели силу. Все, кроме одного. Последний кувшин долго стоял в этом храме, потому что не находилось больше достойных воинов, способных подавить волю Кьюби. В итоге он достался одному из внуков Асуры. Тот юноша обзавёлся ярко-красной шевелюрой и основал клан Узумаки. На последней фреске изображены основатели девяти кланов шиноби, порождённых силой Лиса.       — Знакомые рожи.       — Неужели узнаёшь? — удивился жаб.       — Конечно. Эти же рожи изображены на третьей и пятой фресках.       — Тоже мне, шутник нашёлся. Кстати, как думаешь, что стало с их кланами? — задал жаб вопрос с подвохом.       — Хм. Видимо одно и то же. А, учитывая несчастливую участь Узумаки, ответ становится очевидным. Были уничтожены.       — Неплохо. Ты прав. Причём красноволосые продержались сильно дольше других. Тех даже я не застал, а мне уже годов-то. — запричитал старик.       Мне стало любопытно походить по храму, рассмотреть его получше. Он был ярким, торжественным, внушительным, но в нём не появлялось ощущения дискомфорта, как часто бывало в домах богов, где человек лишь мелкий и слабый гость. В ходе обследования обнаружился закуток за алтарной частью. Там места было совсем немного, хотя казалось бы — уж в такой громадине всяких вспомогательных помещений должно быть немало.       — Пенёк?       И в самом деле пень обыкновенный. Интересно, откуда он здесь и как давно. Я уверенно уселся на него и, подняв взгляд, увидел высокий узкий проём. А за ним травка, бабочки… улица, короче. Странно, что сразу не заметил.       — Наруто-чан, ты где? — послышался обеспокоенный голос жаба.       — Здесь. — крикнул в ответ я.       — И где этого неугомонного носит? — тише добавил Фукасаку-сан и я понял, что он меня не услышал.       Не без сожаления я оторвал свой зад от нагретого пенька и вышел к пустому алтарю.       — Где ты там прятался? — возмутился жаб.       Я неуверенно обернулся назад, но никакого закутка не обнаружил. Ясно, понятно, тебя не существует, тайная комнатка с пеньком и служебным выходом.       — Да, нигде. Но, Фукасаку-сан, — я спрыгнул с пьедестала на пол и пошёл к наставнику, пытаясь придумать, куда бы перевести тему, — А почему в жабьем храме так много посвящено Кьюби? И алтарь пустует.       — Мой народ поселился на Мьёбокузане после создания свитка призыва одним из наследников воли Асуры. Раньше здесь жили разные духи и демоны, а в этом храм был домом Кьюби.       — То есть Асура хранил сосуды с частями Лиса у него же дома?       — Выходит, что так.       — А зачем?       — Не знаю.       Мы вышли на улицу и резко стало слишком светло и шумно. Я только сейчас понял, что в храме не было слышно ни шелеста листвы, ни пения птиц, хотя он не имел дверей и звуки должны были проникать внутрь без труда.       — Мутная история выходит, Фукасаку-сан. — заключил я.       — Это было так давно, что уже и не важно. — вдруг сказал жаб.       — Тогда для чего вы всё это рассказали?       — Чтобы у тебя была возможность разобраться с собственными силами. Ты должен понимать что и откуда взялось. Если узнаешь, чьё наследие в тебе проснулось, сможешь познать себя.       — Но разве это не Лис? Вы же сами сказали, что его часть была запечатана в Узумаки.       — Всего одна девятая. И та переварилась полностью, даруя Узумаки красные волосы, долголетие и фуин. Проявиться может только то, что не растворилось, как у Сенджу.       — Но у меня не красные волосы и с печатями на «вы». — возразил я.       — У тебя красные волосы.       Я остановился и удивлённо посмотрел на старика. Кажется у меня плохие новости для Шимы. У её мужа на старости лет поплыл мозг.       — Предвосхищая твои глупые комментарии, поясняю: в волосах у тебя сияние чакры. Это тебе от Минато досталось. Он на самом деле был тёмненький. Но это только после смерти выяснилось.       Помогите подобрать челюсть.       — С фуин ты тоже не прав. Я знаю, что у тебя получается создавать пространственные печати. Даже на нитках. Манипуляции с другими измерениями и есть главная особенность красноволосых.       А почему мне это только сейчас решили рассказать?       — И ведь именно Узумаки запечатали в своих людях больше всего сильной нечисти. Бакэнэко, Оками, Кубире-они, Райдзю — и это только те, у кого могли быть глаза с вытянутыми зрачками. — жаб помотал головой, — Наблюдай за собой и рассказывай обо всех изменениях. Сила обычно просыпается несколько месяцев.       Мы вышли на знакомую полянку, но у меня вдруг появилось ощущение, что последний раз я здесь был много лет назад. Так много событий и мыслей. Я пришёл сюда сегодня с целью успеть заживить укусы, а в итоге мой мир совершил несколько кульбитов, чтобы вернуться в, по сути, прежнее состояние. Вот только я уже успел измениться.       — Искупайся и иди ужинать. — сказал Фукасаку-сан.       — Ам, нет, спасибо. Мне пора возвращаться. Я же забыл сказать, что получил звание чунина и сегодня отправлюсь на свою первую серьёзную миссию.       — Куда ты пойдёшь на ночь глядя? — заворчал старик.       — У нас утро. Должно быть часов восемь только.       — Ладно. Удачи тогда, Наруто. Когда ввяжешься в проблемы — зови.       «Когда», а не «если».       — Спасибо, Фукасаку-сан. До свидания.       Вернувшись я первым делом полез в душ. Потом переоделся в чистенькое и позавтракал. Времени ещё было немного в запасе и я решил заняться стиркой. И вот пока руки монотонно втирали в пропитавшуюся потом одежду стиральный порошок, я вдруг подумал, что поступил некрасиво, сбежав сегодня утром. Ведь Ино осталась там одна с Утакатой. А отношения у них, судя по вчерашнему, не так чтобы совсем хорошие. Футболка выпала из ослабевших пальцев и я уткнулся лбом в бортик ванной. Да, несмотря на все потрясения меня всё ещё волновал тот простой факт, что я переспал с парнем. Хотя, нет. Это ещё полбеды. Проблема в том, что мне, кажется, понравилось.       — Даттебаёоооо. — проскулил я.       Волевым усилием получилось заставить себя продолжить стирку. И как-то так вышло, что по мере очищения от грязи одежды, мозг тоже избавлялся слой за слоем от всякой лишней шелухи. Ну, понравилось. И что теперь? Рассказывать об этом всем подряд вовсе не обязательно. Повторять подвиг тоже. У меня есть возможность, как и раньше, заходить иногда в квартал Красных фонарей и наслаждаться обществом симпатичных девушек. А теперь ещё и с деньгами должно стать получше, так что есть возможность появляться там чаще, чем раз в две недели. Так что лопаться швы на трусах при виде первого симпатичного парня не должны начать.       Вообще-то оно же не единомоментно произошло. Нужно сейчас честно, собрав всё своё мужество, признать, что на Саске я залипать начал года два назад. Но кто ж знал, что в таком смысле? Главное, чтобы это так и осталось секретом. Особенно для Сакуры. По спине пробежал табор мурашек, как я представил её сияющие от злости зеленью глаза и звук разминаемых кулаков. А потом на это наложились воспоминания о сегодняшней ночи и на месте действующих лиц оказались, Ками-сама, о чём я только думаю?       Бах.       Лоб впечатался в бортик ванной с такой силой, что комната содрогнулась и с потолка посыпалась старая, как мир, штукатурка. Так. Пора завязывать со стиркой.       Я быстро развесил на перилах балкона одежду, прицепил к бедру подсумок и спрятал в фенечку толстую стопку печатей. Можно, конечно, сначала получить задание, а потом уже зайти домой, но с улицы разносился шум радостной толпы — начинался второй день традиционного трёхдневного фестиваля. А этикет предусматривает, что по крышам могут скакать только экипированные шиноби, отправляющиеся или возвращающиеся с миссий.       Хотя в детстве плевать я хотел на эти негласные правила.       Вместе с жиденьким потоком людей меня вынесло на центральную неспокойную улицу и я стал неторопливо двигаться в сторону резиденции хокаге.       Да, родную деревню не узнать. Всё светится, кружится, вертится на ветру, издаёт звуки и пахнет уличной едой. Вкусно, ярко, шумно. В день экзамена это напрягало, но сейчас доставляло немалое удовольствие. Я даже задумался, а не выклянчить ли на сегодня выходной, но быстро решил, что развлекаться всё равно не на что. Все заработанные за последний месяц деньги, а их, ввиду подготовки к экзамену, было не так много, ушли на оплату аренды, покупку еды и парочки приспособлений для создания бумаги. В готовом виде её хрен найдёшь, а стоит она очень недёшево. Проще самому делать. Тем более, что мама припасла рецепт.       В резиденции было очень много людей, но почти все они были в гражданском. То есть это секретари, послы и прочие полезные в любом деле люди. Но вот на верхнем этаже оказалось поспокойней. Там было несколько дверей и самая большая вела в зал собраний, а напротив как раз расположился вход в кабинет хокаге. Удивило то, что дверь была распахнута. Я хотел постучать, но заметил, что внутри тоже небольшой переполох и просто зашёл.       — Простите, а где можно найти Итачи? Или кого-то, кто ответственен за выдачу миссий. — спросил я повысив немного голос.       Из маленькой толпы, снующих по кабинету людей, взметнулась вверх рука и я поспешил найти её обладателя. Им оказался наставник команды Неджи, Ли и Тен-Тен — Зелёный зверь. Зовут, кажется, Майто Гай. Я его раньше только издалека видел и про эксцентричный зелёный костюмчик знал. Но вот чего я не знал, так это того, что этот молодой мужчина с бестолковым видом обладает такой охренительной фигурой. Высоченный, стройный, мускулистый, и трико это мучительно сильно подчёркивает.       — Здрасте. Я пришёл получить задание. — оповестил я.       — Ты чунин? — спросил он.       — Да.       — Ох, да это же здорово! Мы уже думали, кого бы выдернуть с заслуженного отдыха и отправить на срочную миссию, а тут ты. — загорелся мужчина и стал копаться в бумажках на столе. И его действия сопровождались крайне скептичными взглядами помощников и секретарей.       — Вы уверенны, что это хорошая идея, доверять серьёзную миссию чунину? — озвучил я вопрос, повисший над удивительной в своей нелепости причёской Зверя-сенсея.       — Абсолютно. В твоих глазах горит неподдельный огонь силы юности способный сокрушить любого злодея! — воодушевлённо оповестил он. — А тут всего-то левый бандюган. Ему и ранг А дали по ошибке. Вот здесь досье. — мне пихнули помятую стопку листов.       Мдааа. Что тут? Ниндзюцу. Стихия огня. И я со своим ветром смогу ему подсобить. Тайдзюцу. Хе. Да он же меня раскатает. Или уже нет? Я бы не стал рисковать. Так а это отчёт от шпиона. Серьёзно? Объект испытывает сильное сексуальное влечение к юношам и девушка в возрасте 12-14 лет?       Я поднял негодующий взгляд на Гай-сенсея и ткнул ему в лицо нужную строчку.       — Сила юности. Ты же понимаешь о чём я? — его густющие брови изобразили волну и я понял, что совести у этого человека нет.       Надо бы отказаться. Зелёный зверь не выглядит как великий стратег, а теория про юность, побеждающую зло, так и вовсе лишний раз задумываться не хочется.             — Ладно. — неожиданно для себя выдохнул я.       — Отлично. Вот тебе остальные документы. Это копии, так что можешь забрать. — мне прилетела ещё стопка отчётов и текст задания. — Как тебя зовут?       — Наруто Узумаки.       — Так, всё. Вписал. А за эту миссию хорошо платят. Ах, да точно. Сейчас же праздники. Повышенный тариф и всё такое. Поставь здесь свою закорючку. — мне протянули бланк задания.       Я бегло пробежался глазами, пока перекладывал стопку бумажек в одну руку, и чуть не выронил всё, когда увидел ранг миссии и оплату. А++. То есть сложность то А, но платят с надбавкой. И приличной. Часть за работу в праздники и часть за срочность. Это же потом можно полгода жировать и ни о чём не думать. Такое положение дел заставило ещё раз засомневаться, но потом в нижней части листа появилась кривая подпись и миссию я принял.       — Ах да. Чуть не забыл. Вот запечатывающий свиток. Тело в него закинешь. Умеешь пользоваться? — я кивнул и Гай-сенсей улыбнулся так, что солнечный свет бликанул от его белоснежных зубов мне прямо в глаз, — Тогда удачи, Наруто-кун.       — Спасибо. — отозвался я и поспешил выбраться в полупустой коридор.       На обработку информации из отчётов потребовалось всего полтора часа. В основном это были описания его перемещений, контактные лица и уже некоторые их перемещения, плюс немного подробностей из личной жизни. Пришлось залезть на крышу резиденции и вызвать парочку клонов.       Выходило, что сей кадр со смутно знакомым именем Мизуки некогда работал в академии и был чунином Конохи. Возможно, мы даже пересекались. После выговора его выгнали с тёплого учительского кресла и наш герой отправился выполнять миссии. На одной из них его подкупил какой-то торговец, чтобы тот помог ему инсценировать кражу каравана, находящегося под охраной команды Конохи, в которую Мизуки, по несчастью, тоже был включён. Жадный до денег блондинчик согласился, но происшествие расследовал Шикамару Нара и подлог вскрылся. В противном случае, пришлось бы Конохе выплачивать непорядочному торговцу крупную компенсацию.       А Мизуки исчез с радаров, как только понял, что дело пахнет жареным и шлялся по соседним мелким странам, перебиваясь редкими миссиями и грабежом. Пока он находился на территории других государств его нельзя было преследовать. Но недавно отступника засёк один из людей, работающих на Коноху и сообщил о его местоположении. По какому-то удивительному стечению обстоятельств, дорогу до нужного города и гостиницы я знал. Спасибо Джирайе и широкому ассортименту девочек и бухла в баре напротив.       Извращенец частенько выводил меня из деревни на день или два. Так, чтобы никто ничего не заметил. Ну и вместо того, что бы постигать техники, обучал плести сети. И пить. И правильно ухаживать за девушками.       До нужного бара я добрался к семи вечера, как и планировал. Оказалось, что без перерывов на отдых дорога занимает всего семь часов. И это при условии, что я прилично заплутал и последние два часа пришлось бежать. Зато вид у меня был подходящий — взъерошенный, раскрасневшийся, готовый ко всему ибо ужасно хотелось выпить и поесть. Порядок не важен.       Над дверью звякнул колокольчик, но его звук потонул в гомоне переполненного бара. Согласно отчётам, Мизуки следил за своим режимом питания и ел всегда в одно и то же время. И если есть в нём хоть немного чувства прекрасного, то он обязан был прийти сюда.       Рисковать не хотелось и я не стал осматриваться в открытую — опытный шиноби мог бы почувствовать пристальный взгляд и насторожиться. Поэтому мой путь лёг к барной стойке, за которой трудился старый знакомый мастер алкогольных коктейлей. Он сразу склонился ко мне, стараясь донести простые слова, что тонули в гомоне толпы:       — Добро пожаловать. Чего желаете? У нас есть детское меню.       Не узнал. Оно и верно. С Джираей мы всегда использовали маскировку, а сейчас я выглядел обычно. Только лицо немного поправил хенге чтобы выглядеть младше — это у меня почему-то всегда получалось так хорошо, что даже Саске со своими шаринганами не всегда мог заметить. А Мизуки так и вовсе не сенсор и не глазастик какой интересный.       — Я пришёл справиться о нашем общем знакомом. — ответил я с весёлой улыбкой и подмигнул.       Да, бармен и был нужным информатором. И весьма неплохим. Виду не подал. Только зрачки удивлённо расширились.       — Тогда ваше блюдо само вас найдёт. — с улыбкой сообщил он и поднял взгляд — Добро пожаловать. Вам то же, что и вчера?       — Да. — ответил мужчина за спиной и отодвинул соседний барный стул.       Бармен удалился в нишу, за которой была дверь на кухню, а мужчина, не поворачиваясь ко мне, спросил:       — И что забыл ребёнок в баре? Ещё и не дешёвом. Твои родители в курсе, где ты шляешься?       Неплохо. Три фразы и среднестатистический пацан будет считать, что он ужасно крут, так ещё и про месторасположение ответственных лиц разузнает.       Я бросил в его сторону злой взгляд, постарался сесть повальяжней и смело сказал вернувшемуся бармену:       — Налейте мне чего-нибудь.       У мужчины от моей актёрской игры уголок губ поплыл вверх, но тут же вернулся на место и он серьёзно спросил:       — Что вы предпочитаете?       Я задумался и выдал идеальный для данной ситуации ответ:       — Всё. Я хочу попробовать всё.       — Тогда быть может начнёте с сока? — услужливо предложил он.       — НЕТ. — нетерпеливо крикнул я, — Не хочу сок. Налей сакэ.       — Так бы сразу и сказали. — бариста нырнул под стойку и оттуда послышался сдавленный кашель.       — Хм. Сколько тебе лет, пацан? — спросил Мизуки.       Я обернулся к нему и в первую очередь не смог не оценить его бицуху, а потом дерзко посмотрел в глаза и честно ответил:       — Шестнадцать.       Мужчина усмехнулся и уточнил:       — А полных сколько, малыш? — его взгляд стал пристальным, тяжёлым.       — Я не малыш. — тихо ответил я и замолчал. Но мужчина продолжал буравить меня настойчивым взглядом и как бы пришлось сдаться, — ну может и не совсем шестнадцать.       — И что ты здесь забыл? Только не нужно строить из себя не пойми что. — предостерёг он меня от новой порции пафоса.       — Захотел попробовать алкоголь. Бабушка говорила, что пить нужно, если уж решил, со вкусом. А тут ещё этот дед со странными просьбами. — тихо закончил я.       — Странными? — полюбопытствовал собеседник и посмотрел на меня с реальным интересом.       — Да. Я сначала подумал, что у него просто денег на шлюх нет, но он мне столько заплатил, что я теперь весь этот бар скупить смогу. Наверно. Не знаю, какие тут цены.       — Тебе понравилось? — спросил Мизуки.       Даже со слабой подпиткой природной энергией я смог заметить, как ускорилось его дыхание.       Бармен поставил передо мной кувшин с сакэ, мисочку и удалился обслуживать других посетителей.       — Он же старикашка. — просто ответил я и опрокинул в себя первую порцию некрепкого алкоголя.       И закашлялся. Крепкое у них тут сакэ. Градусов двадцать точно.       Мизуки легко постучал мне по спине и потом руку не убрал. Хотя перед ним поставили пакет с его заказом. Мужчина только положил деньги на барную стойку и продолжил разговор.       — Но ты не выглядишь расстроенным. — он немного приблизился.       — Так ерунда ведь. И столько денег я ни разу не зарабатывал. — пролепетал я.       — И ты бы сделал это снова? — он был уже очень близко и я начал натурально краснеть. Горячий мужик.       — Нет. Зачем? Деньги же уже есть, а он всё-таки был противным. — шелестел мой голос, становясь тише и неуверенней по мере того, как рука скользила по спине всё ниже и ниже.       — А с кем-то вроде меня? — он стал вдруг выглядеть ужасно дерзко.       — Я… Я не… — в горле пересохло и теперь это была не совсем игра.       — Если тебе страшно, я просто уйду. — он тут же хотел отстранился, но я ухватился за его кофту.       — Нет. Я хочу.       Он усмехнулся.       — Не стоит храбриться. Ты ещё не дорос до таких развлечений.       Нет, я, конечно, понимаю, что он так результат закрепляет, но тем не менее, какого Кьюби происходит. Я уже весь твой со всеми потрохами, блять, только бери и беги.       — Нет, я же сказал, что уже взрослый. — крикнул я и сам испугался своего голоса.       Вот что я тут вытворяю вообще? Какой «взрослый»? Я вообще хочу заниматься рисованием, а не вот это вот всё.       — Если пойдёшь со мной, обратного пути уже не будет.       Мизуки умел вести себя как крутой парень. Но я, видать, староват для таких приёмчиков и от его перекошенного хлебальника хотелось допить кувшин сакэ залпом, что я и сделал. Тара со стуком встала на отполированную столешницу и я уверенно сообщил:       — Можем идти.       На миг я заметил в глазах мужчины удивление. Скорее всего он не мог осознать всего объёма, свалившегося по его мятежную жадную душонку, везения. Он подхватил пакет, протянул мне руку и повёл в гостиницу. Мизуки был выше меня на пол головы и намного шире в плечах. Да и в целом видок у него был бандитский, но хозяйка гостиницы без лишнего любопытства съела версию о сбежавшем из дома ради любимого дяди племянничке и мы смогли пройти к лестнице, а ещё через минуту за моей спиной щёлкнул дверной замок.       Точь-в-точь как сутки назад. Я уже приготовился к жарким поцелуям, но Мужчина не торопился. Он бросил ключ от комнаты на табуретку у входа, снял обувь, прошёл мимо меня и поставил пакет на стол. Обстановка, кстати, была так себе. Мебели вроде есть в достатке, но обои с потёртостями, ковёр около кровати давно выцвел, а краска на подоконнике облупилась.       Я присел и медленно разулся. Потом долго выверял правильное положение обуви в прихожей и только потом поднял пьяный перепуганный взгляд на Мизуки, севшего на кровать, широко расставив ноги. Жестом руки, он подозвал меня к себе и на негнущихся ногах я с трудом поднялся и неуверенно пошёл в его сторону. Руки вспотели от страха и в голове набатом стучал пульс.       — Боишься?       Конечно, боюсь. Но вот только совсем не того, о чём ты подумал, Мизуки.       — Смелее. Тебе понравится.       Если мне понравится, то кем я буду после этого?       — Хороший мальчик.       Вот зачем ты решил предать деревню, дурак? Чунины же вполне себе неплохо зарабатывают и статус имеют высокий. Только не говори, что из-за дурного пристрастия к подросткам.       Он взял меня за руки и потянул на себя, перехватил под бедра, вынуждая сесть к нему на колени. Но потом он притянул меня ещё ближе, так что я оказался прижат к нему животом и пахом. Он был едва возбуждён, но это быстро менялось. Я чувствовал, как под моим весом твердеет его член. Мизуки не сильно схватил меня за волосы на затылке и потянул назад, открывая себе доступ к беззащитному горлу.       Если он каким-то образом догадался, что я шиноби пришедший по его душу, то в таком положении меня ничто не спасёт. Осознание это простой мысли обдало холодной волной, но она потонула в общем ощущении страха. Когда его зубы коснулись шеи, я успел попрощаться с жизнью, решив, что это не самый плохой вариант, но Мизуки разочаровал и только слегка царапнул кожу, а потом мягко коснулся губами.       Давай, Наруто. Сейчас.       С моих губ сорвался тихий стон и тело немного расслабилось. Мизуки правильно понял сигнал и надавил рукой на поясницу, сильнее прижимая к себе.       Просто, чем дольше думаешь, тем сложнее будет. И ещё эта твоя слабость к чужим ласкам, любого характера. Мизуки же мучительно аккуратный.       Ему всё равно не жить. Либо ты его сегодня убьёшь милосердно, либо на него завтра спустят опытных джонинов, у которых, возможно, есть дети и потому они не станут жалеть этого человека.       Мне его тоже не жаль. Я просто понимаю, что его вкусы опасны и он решил в итоге не бороться с собой и следовать зову тела. Это не делает человека прямо чудовищем. Просто плохой парень. И невезучий.       А убить человека, даже такого, сложно, оказывается.       — Давай снимем это. — тихо предложил Мизуки и начал стягивать с меня футболку.       Я послушно поднял руки и мужчина аккуратно снял её с меня, а потом положил рядом на кровать. Его взгляд ненадолго задержался на моих губах, но потом он наклонился к плечу, оставляя там лёгкое касание. Он резко выдохнул.       Закашлялся.       Подавился собственной кровью.       Посмотрел на меня широко раскрытыми глазами и только после этого я выдернул кунай из его шеи. Запоздало пришло осознание, что мы сейчас заляпаем не только постельное бельё но и матрас, поэтому я одним слитным движением извлёк из печати на другом браслете свиток, раскурил его и активировал. Мужчина исчез, а я, предсказуемо рухнул на пол и чуть не проломил головой пол.       — Даттебаё, ну что за день то такой.       И голос, и руки дрожали. Без трупа было, конечно, проще, но в теле застыли мышечные ощущения от нанесённого удара, а по груди стекала ещё горячая кровь. Я поднялся и решил отвлечься на дело. Мысли метались, но я старательно сосредоточил своё внимание на поиске следов преступления. Несколько капель попало на покрывало, но они уже впитались в тёмную ткань и были почти незаметны.       А почему я вообще с этим вожусь? В ТЗ не было ничего сказано про секретность миссии. Вообще-то я тут охотился на опасного преступника и таиться нечего.       За окном сиял полумесяц и вдруг ужасно захотелось на нём повеситься.       Я зашёл в ванну, смыл кое-как кровь, надел футболку и использовал обратный призыв, чтобы перенестись на Мьёбоку. Здесь было раннее утро и все спали, поэтому я воспользовался техникой отца, чтобы перенестись к себе в квартирку, прямо на кровать. В родных стенах внутренний надлом стал подтекать и из глаз по вискам на подушку скатились две крупные слезинки. И такая пустота внутри.       Кулак врезался в воздух.       — Нахуй такую работу.