Мармеладный дом

            

***

Не знаю как, но я вспомнила все, что происходило тем злосчастным вечером. И знаете что? Я просто в ужасе, меня трясет, я еле сдерживаюсь, чтобы не вломиться в кабинет Дихштайнера и не прибить его. Я шаталась по особняку в таком неадекватном состоянии, позорилась, видела то, чего нет на самом деле, но самое главное — они решили скрыть это. Да, Амен, миссис Кларенс, Тизиан ведут себя так, будто бы ничего не произошло, но одно ясно — я была под кайфом и это отнюдь не из-за вина. Картина начинает складываться, и чем большими деталями она обрастает, тем страшнее мне становится. Зачем Киллиан подсунул мне этих мишек? Уверена, он прекрасно знал об их спецэффектах, однако об этом знал и мой начальник. Вот чем он промышляет? Прикрывается производством мармелада для своей дочери, а сам штампует наркотики? Да, пока это всего лишь догадки, но я ведь прекрасно помню обрывки их с Тизианом разговора. Боже, неужели я работаю на наркоторговца? Да что там работаю — я влюбилась в него. В голове не укладывается. А кто еще обо всем знает? Миссис Кларенс, Дия, Ливий достаточно давно живут в поместье и я ни за что не поверю, что им ничего неизвестно. Черт, я впуталась в какую-то опасную историю. Теперь ясно за что именно был уволен Киллиан. Одного не пойму, как с этим связана смерть горничной? Может, и нет никакой взаимосвязи? Нет, есть, она пыталась предупредить меня, а затем погибла. Хватаюсь руками за голову и прикрываю глаза, лихорадочно соображая что мне теперь со всем этим делать. Сознаваться в том, что все вспомнила нельзя, ведь обладание подобной информацией очень опасно. Но и оставаться здесь, притворяясь будто бы ничего не произошло, у меня больше нет желания. Уйти? Уволиться? А как же Софи? А как же.. он? Глупая, влюбленная Эвтида. Не хочешь расставаться с ним, верно? Но сможешь ли смотреть в его бездонные омуты как прежде и не испытывать страха? Амен опасен, неизвестно какие еще темные секреты он хранит. Да, он всегда пугал меня, но теперь страх приобрел ясные очертания. Этот мужчина — преступник, снабжающий наркотой несчастных людей, он зарабатывает на их зависимости, на их болезни, на слабости. И все это под прикрытием любви и заботы о собственной дочери. Аж тошно становится. Да, я нашла ответы, но это и правда может плохо кончиться. Он предупредил меня буквально вчера, когда целовал так по-новому, не мог оторваться, не хотел уходить, я чувствовала. Но что он сделает со мной, если узнает, что мне известно о его делах? Наверное, ничего хорошего. Поднимаюсь с пола и щедро умываюсь прохладной водой, затем смотрю на свое отражение и наконец принимаю единственно верное решение.

***

Захожу в кабинет без стука и предупреждения, застав начальника, как и всегда, за рабочим столом. Он разговаривает по телефону, но кивком головы предлагает мне подойти, а мне и не требуется его дозволения. Оказавшись по другую сторону стола, я ставлю бумажные пакеты на кресло и начинаю раскладывать по лакированной поверхности драгоценные украшения, подаренные немцем, а сверху футляров бросаю заявление на увольнение. Да, это было трудно, но я решилась. Амен внимательно следил за всеми моими действиями, но заветный листок заставил его нахмуриться и спешно закончить звонок. Он берет бумагу в руки, читает, а затем переводит строгий взгляд на меня. — Вот как? Хочешь уйти? — Да, подпишите и я пойду собирать вещи. — Что случилось? — Ничего, просто увольняюсь, это запрещено? Я держусь уверенно, гордо вскинув подбородок и не выказываю сильнейшего волнения, хотя внутри все сжимается, переворачивается и трясется. — И куда собралась? К Александру? — Возможно, пока не решила. Он ухмыляется и не отводя от меня насмешливого взгляда, разрывает заявление. Проклятье! И с чего я взяла, что уйти будет так легко? — Ничего, я напишу новое. Наклоняюсь к столу, нервно хватаю чистую бумагу, затем тянусь за ручкой, но Амен крепко вцепляется в мое запястье и не позволяет сдвинуться с места. А после долгой испытующей схватки взоров, он тянет на себя, окольцовывает широкой ладонью шею и впивается в губы злым, напористым поцелуем. Но я не собираюсь отвечать на грубое вторжение, которое молниеносно отзывается приятным покалыванием во всем теле. Кусаю за нижнюю губу, пытаясь отстраниться, но начальник не обращает никакого внимания на мои жалкие порывы. Он усиливает давление, перемещает руку с моей кисти к талии и затаскивает прямо на стол. Сминается бумага, падают документы, футляры, летит канцелярия, едва не сносится монитор, но Амен продолжает жадно поглощать меня. И мне до чертиков хочется ему поддаться. — Можешь хоть весь кабинет завалить своими заявлениями. Я не подпишу ни одно. — Подпишешь. Шиплю прямо в настойчивые губы, а горячая ладонь уже скользит под футболку, достигая упругой груди, которую сладко сжимает, заставляя простонать в голодный поцелуй. Немец посмеивается и размещает меня с краю, вклиниваясь между разведенных в стороны бедер, а я стискиваю ворот его рубашки, комкаю, сжимаю почти до треска ткани. Проигрываю. — Мой мармеладный?.. Внезапно прямо за спиной раздается писклявый голос Аманды, но этот нахал лишь замедляется, не сразу разрывая поцелуй. Он нехотя отлипает от моих припухших губ, и не выпуская меня из своих рук, переводит затуманенный возбуждением взгляд на бывшую, которая так и застыла на пороге, тогда как я боюсь даже пошевелиться. Да, подсознательно мне хотелось, чтобы она когда-нибудь застала нас, но сейчас я чувствую себя неловко. И вообще я заявилась сюда, чтобы уволиться, черт. — Не называй меня так. Зачем пришла? — Пожелать доброго утра, но я вижу, что оно у тебя и так доброе. — Это все? Предпринимаю попытку выпутаться, покинуть столешницу, но Дихштайнер пригвождает меня к ее поверхности, сжав талию. Совершенно точно новость о нашей связи разлетится по всему поместью, но меня к тому времени здесь уже не будет. Надеюсь. — Зайду позже. Раздраженно бросает Аманда и хлопает дверью, а мужчина переводит взгляд на меня, сощуривается. — Так в чем дело? Зачем это представление? — Это не представление. Дай мне уйти. — Нет. — Так, да? Тогда мне не требуется твоей подписи, я просто соберу вещи и уеду. И будь что будет. — Попробуй. Он снова ухмыляется и чувственно касается своими красивыми губами моих. Черт, да почему все становится таким сложным, когда Амен целует меня? Это противозаконно! — Но вещи тебе и правда стоит собрать. Нахмуриваюсь и вопросительно смотрю на начальника. — Деловая встреча на Багамах, я беру с собой Софи. — Я не поеду. — Бросишь нас одних? Поджимаю губы и метаю гневный взгляд прямо в немца. Проклятый манипулятор. — Хорошо, но после я уволюсь. Он молчит, однако позволяет мне покинуть стол и отойти на безопасное расстояние. — Когда? — Сегодня, будь готова к десяти. Твердо киваю и выхожу из злосчастного кабинета, вокруг которого уже который месяц вертится вся моя жизнь.

***

Багамские острова встречают нас удушливой жарой и нещадно палящим солнцем. Мы уже разместились в роскошном особняке среди густой растительности на одном из небольших островов, омываемым Атлантическим океаном. Да, это самый настоящий Рай на Земле. — Фея, пошли строить песочные замки? — Конечно, идем, милая, я возьму формочки. Мы с малышкой отправились на пляж, до которого стоило буквально рукой подать — и вот, кристально-чистая бирюзовая вода уже прямо у наших ног. Плюхнувшись на белый песок мы принялись сооружать замок со рвом, периодически погружаясь в океан, чтобы немного освежиться. А мне временами становилось грустно, ведь скоро придется попрощаться с Софи, однако я старалась отгонять эти мысли. Дом, в котором мы остановились, принадлежит мистеру Дихштайнеру и сегодня вечером к нему нагрянут бизнес-партнеры со своими женами, и он берет меня с собой. Правда непонятно с какой целью. Я отпиралась долго и упорно, но похоже, безрезультатно. — Вы уже купались? Амен подкрался со спины, облачившись в плавательные шорты, и присел на корточки между нами с малышкой. — Да, папочка, вода очень теплая. — Тогда сейчас я окунусь и присоединюсь к вам с Эвтидой, договорились? — Ура! Мы построим много замков! — Конечно, цветочек. С умилением наблюдаю за крайне редкими мгновениями, когда отец проводит время со своей дочерью. Вне сомнений, для нее это очень важно, жаль только, что когда мы вернемся в поместье, то таких моментов снова станет катастрофически мало. Скользнув по мне улыбающимся взглядом, мужчина поднялся и направился к океану, а меня резко начала мучить жажда от вида его широкой мускулистой спины, мощных рук, крепкой задницы.. Так, Эва, остановись. Мысленно отхлестав себя по щекам, я спешно отвернулась, продолжив играть с Софи. Сейчас не время, да и вообще я не собираюсь больше спать с ним, да! Вскоре начальник вернулся и полностью отдал себя малышке, но и я не отставала. Мы резвились, бегали, валялись на песке, он учил ее плавать, а сколько было построено замков! Не сосчитать. Со стороны можно было подумать, что мы счастливая семья, приехавшая на отдых, но на самом деле все было куда трагичнее. В голове то и дело всплывали неприятные моменты: Киллиан, наркотики, я под этими самыми наркотиками, обман Дихштайнера, бывшая жена, оказавшаяся в психбольнице. Помнит ли ее Софи? Или ее отец делает вид, будто бы матери никогда и не было в их жизни? — Фея! Давай закопаем папочку! — С удовольствием, милая. Как можно отказаться от такого заманчивого предложения? С особым рвением выкопав достаточно глубокую яму, не без помощи начальства конечно, мы дождались пока он разместится в ней и принялись закидывать его песком, а он почти не переставая следил за мной, за каждым движением тела, что было едва сокрыто под черным бикини, чем нещадно вгонял в краску. — Хватит. Шикнула ему еле слышно. — М-м. Амен отрицательно помотал головой, продолжив пялиться. И в конце концов играм пришел конец. Закатное солнце озарило белый пляж, а значит пора возвращаться в дом. Напоследок окунувшись в лазурный океан, мы разбрелись по комнатам. Я помогла малышке помыться, затем накормила принесенным ужином и вскоре, утомленная долгой поездкой и жарким солнцем, Софи крепко уснула, а мне нужно было пойти к себе и подготовиться к вечеру. Войдя в спальню, в глаза тут же бросились атласные футляры и черные коробки, покоившиеся на широкой кровати. Опять? Ну зачем?.. Проведя пальцами по гладким коробочкам я открыла их все, ошарашенно оглядывая золотые кольца, браслеты, цепочки и серьги. Кошмар, он снова подарил мне целое состояние. Платье цвета шампань А-силуэта с корсетным верхом и летящей длинной юбкой с высоким разрезом тоже оказалось ужасно красивым и несомненно дорогим. На ткани раскинулось множество мелких камней, мерцая сотнями ярких звезд — роскошь, к которой я не должна привыкать. Клатч и босоножки на высокой шпильке выполнены из атласа и удачно дополнили образ. Да, мистер Дихштайнер знает толк в красивых вещах. Обреченно вздохнув, я нацепила на себя все подарки, а затем слегка завила волосы, подкрасила глаза и губы, и схватив сумочку собиралась спуститься вниз, но распахнув дверь встретила своего немца в черном строгом костюме, как и всегда, но они все ему безумно идут. Лазурные глаза заскользили по моей фигуре, оценивая наряд, а потом поднялись к лицу, которое слегка покраснело вследствие долгого прибывания на солнце. — Du bist unglaublich schön. Судорожно выпускаю воздух, проклиная себя за чертовы реакции, а он делает шаг вперед, но я останавливаю его, уперев ладонь в грудную клетку. — Нет. Не подходи. Амен скалится, он недоволен, однако замирает и выставляет локоть, за который я ухватываюсь, после чего мы спускаемся к гостям, будто супружеская пара, устроившая прием в своем доме. Какая же нелепость. За длинным столом уже устроилось несколько солидных мужчин, среди которых я узнаю Александра, что весьма неожиданно, а так же сопровождающие их жены, девушки.. эксортницы? Черт их разберешь. Все почти одинаковые: надутые, силиконовые, ухоженные. И мне среди них ужасно неуютно. — Присаживайся. Мистер Дихштайнер отодвигает для меня стул, на который я стараюсь плавно приземлиться, а сам усаживается рядом. — Эвтида, рад вас видеть. — Взаимно, Александр. Мужчина сидит напротив и пристально рассматривает нас, будто пытаясь понять пара мы или нет. Забавно, я и сама не знаю ответа на этот вопрос. Впрочем уже поздно задумываться над этим, ведь скоро я уйду. Проходит час, а может и все два, а нудный ужин все не заканчивается. Я успела попробовать все блюда, выпить пару бокалов вина, перекинуться парой пустых фраз с присутствующими и поймать слишком много дурацких комплиментов. Боже, какие же скучные эти бизнесменские вечера, и пожалуй, с меня хватит. Побыла украшением и довольно. Наклоняюсь к Амену и тихо предупреждаю: — Я ухожу. — Еще рано. — А мне плевать. Бросаю на стол салфетку, и натянуто улыбнувшись, прощаюсь с гостями. После поднимаюсь со стула и наконец-то выхожу на улицу. Решаю немного прогуляться, поэтому сбрасываю шпильки, подбираю их с земли и ступаю на прохладный песок. Блаженство. Брожу вдоль берега, наслаждаясь легким бризом и полным одиночеством, однако скоро мне придется с ним распрощаться, потому как замечаю приближение Александра. — Вам стало скучно? — Да, честно говоря. — Понимаю, я тоже не люблю все эти встречи, но дела обязывают. Он присоединяется ко мне и теперь мы медленно прогуливаемся вдоль спокойного океана, разговаривая о всякой ерунде и это как раз то, что нужно. — Кстати, я выяснил почему мать Софи оказалась в лечебнице. Не знаю насколько правдива информация, но судя по выписке из ее карты, она страдала паранойей и галлюцинациями, причем весьма серьезными. Ей мерещились привидения, скелеты и прочая нечисть. — Какой кошмар. Прикрываю распахнутый рот ладонью, искренне сочувствуя совершенно незнакомой мне женщине. — Да, Виктория настрадалась, но как я и говорил, скоро ее выписывают. И начальник молчит об этом, прекрасно, еще одна монета в копилку того, чтобы уехать из поместья. — Спасибо вам, Александр. Вы очень помогли. — Бросьте, это было несложно. Но я хотел бы спросить. — Конечно, спрашивайте. — Вы знали охранника по имени Киллиан? Дело в том, что он являлся сыном моих старых знакомых, они беспокоятся. — Знала, но не очень хорошо, и он уже не работает на мистера Дихштайнера. — Разумеется, потому что он пропал. Резко останавливаюсь и удивленно таращусь на мужчину. — Пропал? Но когда? — Два-три месяца назад. Господи.. именно в то время, когда я, когда.. нет, этого просто не может быть. Бред, не мог же Амен его.. его что? Убить? Спрятать? — Эвтида, что с вами? Вы побледнели. Мотаю головой и стараюсь взять себя в руки. Нельзя, чтобы он заподозрил неладное. — Ничего, просто удивилась. Обхватываю себя ладонями, чувствуя мелкую дрожь по всему телу, а чужой пиджак уже ложится на мои плечи. — Вы замерзли, ночи на Багамах бывают прохладными. — Благодарю. Давайте вернемся? Я очень устала сегодня. — Да, конечно, обопритесь о меня. Беру мужчину под руку и мы неспешно двигаемся обратно, однако на пол пути встречаем моего босса и он пребывает не в самом лучшем настроении. — Эвтида, где ты была? Я тебя везде искал. — Не ругайся, дружище, она была со мной. Вижу, как челюсти немца плотно смыкаются, руки сжимаются в кулаки, а взгляд становится просто смертельноопасным. — С тобой? Вот как? — Да, мы гуляли по пляжу. О, кстати, совсем забыл спросить. Александр склоняет голову ближе и я уже догадываюсь что именно его интересует, а так же знаю какой ответ ему дам. — Эвтида, не хотели бы вы работать у меня, с моим сыном? Смотрю точно на разъяренного Амена, который прожигает меня своими потемневшими глазами и едва заметно качает головой, на что я лишь ухмыляюсь, а затем уверенно произношу: — Хотела бы.