Лисица

* Одиннадцать лет назад у меня был лишь один хвост и минимальные навыки убийцы. Для прилежного ученика главное — умение учиться, ведь так однажды сказал Эйнштейн?.. Когда я поневоле стала хозяйкой Черного солнца, мне посоветовали обратиться к Тоджи Фушигуро. До этого я кое-что слышала о Убийце магов, талантливом наемнике. Меня следовало огранить. И я ему доверилась. Я никогда не была привязана к нему, как к мужчине. Ни сейчас, ни десяток лет назад. Но была привязана, как ученица к учителю. И когда Годжо Сатору его убил, единственное, что остановило меня от мести — собственный здравый смысл. Была ли я в него влюблена? Кицунэ не умеют любить, только могут выбирать себе господина — человека, которому посвятят жизнь и будут верны до самого его конца. Хотела ли я в перспективе, чтобы он стал моим хозяином? Нет. Одиннадцать лет назад Тоджи-сенсей начал моё обучение с того, что в момент знакомства бросил меня через бедро на ковер. Дважды. * В нем нет ни капли сочувствия, только хладнокровный расчет и бьющая ключом жизненная сила. — Для оборотня ты на удивление робкая, — мужчина обходит меня, показательно поигрывая мускулами, — давай, ещё раз. Я снова пытаюсь атаковать. Блять, для человека без проклятой энергии Фушигуро слишком быстрый, слишком. Даже я, оборотень, не могу в полной мере вовремя реагировать на его движения. Моя задача сейчас — коснуться его хотя бы кончиком пальца. Но мои когти снова и снова хватают пустоту. Сбивает меня с ног, усмехаясь: — Серьезно, мелкая? Еще раз. Примеряюсь, утаптывая под собой маты тренировочной площадки, прыгаю, стараясь предугадать траекторию его разворота. Спортивные шорты и майка позволяют двигаться абсолютно безо всякого стеснения. Будь у меня больше сил, опыта, здоровой злости, будь у меня больше хвостов, быть может я была бы более успешна в данный момент. Кончики моих пальцев вскользь мажут по прядям его волос. Не удерживаюсь, влекомая собственным весом, падаю навзничь. — Уже лучше, но все еще плохо, — присаживается надо мной на корточки, глядит насмешливо. — Еще раз? — закусываю губу, чувствуя себя виноватой: плохо стараюсь! Фушигуро качает головой: — Передохни, пообедаем, продолжим. — Встает, направляется к выходу из спортзала. В моей голове созревает шальная идея. Вскакиваю, в два бесшумных прыжка настигаю сенсея со спины. Еще один прыжок — он явно чувствовал, что я приближаюсь, но решил поддаться. Приземляюсь на его широкую спину, вовремя убрав когти: ранить учителя не входит в мои планы. — Сказав, что ты робкая, я не имел в виду, что нужно нападать на меня исподтишка, Лисица, — одним движением стряхивает меня на маты, прижимает поперек груди предплечьем к их резиновой поверхности. Тяжело дышу, сверкая глазами: — И все же, я сделала это. — Блять, не провоцируй, — фыркает, отстраняясь, убирает руку, и я тут же в неё вцепляюсь, как кошка. — Не провоцировать на что, Тоджи-сенсей? — мои клыки звонко щелкают рядом с его шеей, он опрокидывает меня обратно на маты. — Я не хочу тебя покалечить! — рычит, по глазам вижу, что его раззадоривает мой азарт. — Значит просто будь внимательнее, Убийца магов! — подкалываю в ответ. Фушигуро описывает мной полукруг в воздухе и я вновь шлепаюсь на маты, но его руку не выпускаю, заламывая её и шипя. Мужчина снова пытается меня стряхнуть, но я ногами хватаюсь за его поясницу, в попытке свалить наемника с ног. Тоджи-сенсей сгребает меня за шкирку, скалясь в самое ухо: — Совсем страх потеряла? — всем своим существом чую гул крови в его жилах, крови, начисто лишенной проклятой энергии, но такой, блять, шальной. — Сказал же, сука мелкая, не провоцируй! — Иначе, что? — я прекрасно знаю, что. На это и расчет. Сильная рука сгребает меня в охапку, мужчина глядит сверху вниз, ощущаю его дыхание на своих волосах: — Иначе я за себя не ручаюсь! Переворачиваюсь на живот, мои бедра оказываются на уровне его бедер. Изо всех сил строю растерянную мордашку, и как так вышло? — Значит я за себя тоже, сенсей! Его сложно не хотеть. Он буквально машина для убийств — высокий, мускулистый, темная харизма и острый язык подкупают с первых же нот общения. Таких мужчин нельзя выбирать для отношений, но какой же он, блять, горячий!.. Его ладони заставляют меня ткнуться корпусом вперед, оттопыривая ягодицы, в максимально беззащитной позе, и его торс накрывает меня. Одна рука ныряет мне под живот и заползает под майку, второй он упирается возле моей головы, больно прижав несколько прядей волос: — Ах ты сука ебливая, — ладонь беззастенчиво поочередно играет с моими грудями, сжимая соски и массируя непростительно нежно, — приютил на свою голову! Раздвигаю бедра, вовсю ерзая ими по его паху и сквозь ткань широких белых штанов чувствую, что у него стоит: — Не слышу сожаления в голосе, сенсей! — Если не прекратишь, выебу тебя прямо тут, — рука с груди скользит к резинке спортивных шорт, позволяю ему залезть в трусики, — уже мокрая, ну что за развратная дрянь? Выебать прямо тут — угроза, или обещание? Прикосновение к нижним губам вырывает у меня первый тихий стон. Кажется, это будет очень грязно — мы оба взмокшие после тренировки, но его феромоны рвут мне крышу, и мои его, кажется, тоже. — Да блять! — психует, привстает и рывком стаскивает с меня шорты вместе с трусами, его в моменте бесит вся эта одежда. Моя беззащитная щель теперь перед его глазами, раскрытая и доступная, и он пользуется моментом. Пальцы Фушигуро ныряют внутрь, плоть хлюпает и я хнычу в такт каждому движению. Надо же, какая забота. Вроде бы кто-то только что угрожал мне расправой, нет? Пальцы погружаются по самые костяшки, я ощущаю, какие они горячие, когда он двигает ими назад и они выскальзывают, покрытые моей смазкой. Тебе же и самому хочется, сенсей, я же знаю, я же чувствую твой животный запах, мускус чистого здорового возбуждения, он практически позволяет мне читать твои мысли, и я прекрасно знаю, до какой степени они грязные. Я прекрасно знаю, что ты хочешь со мной сделать здесь и сейчас. Ты можешь сколько угодно меня предупреждать и пытаться противостоять моим невинным на первый взгляд выходкам, но я-то знаю. Твоя эрекция слишком красноречива, столь же, сколь и твоё, Фушигуро, тяжелое хриплое дыхание мне в ухо — это вовсе не усталость, в тебе клокочет голод. — Я хочу больше, — взвизгиваю, получив шлепок, но тут же раздвигаю ноги ещё шире, виляя тазом и через плечо оглядываясь на Убийцу магов. — Больше? — распускает шнуровку штанов, оттягивает вниз боксеры, я вижу его член и понимаю, что сейчас мне достанется сполна. — Больше вот так? Я люблю коленно-локтевую, именно так его член толкается как нельзя слаще. И первый же толчок растягивает меня изнутри, доводя до грани с болью. Тоджи наклоняется к моим плечам, одной рукой подхватывает меня под живот, чтобы увеличить площадь соприкосновения наших тел, и сразу же берет непростительно быстрый темп. — Этого? Этого ты хочешь, мелкая? — не вижу, но чувствую по этому раскаленному шепоту, что он садистски улыбается. Член вонзается невозможно туго, плотно и остро. Мои стоны наполняют пространство спортзала, я чувствую, как в каждое движение он вкладывает здоровую злость и накопленную страсть. — Да!.. — отзываюсь то ли ответом на его вопрос, то ли это просто так рвется из меня, просто потому, что мне хорошо, — да!.. — просто потому, что меня плавит удовольствием, когда этот член насаживает меня на себя снова, снова и снова, двигаясь грубо, сладко и очень быстро. Моя киска расступается покорно и влажно, принимая его целиком и вбирая все, что ей положено. И я чувствую, как Фушигуро тоже хорошо. Убийца ведьм одобрительно хрипло стонет, спуская себя с ментальной цепи и растрахивая моё так податливо подставленное лоно. Конечно — близость с юной ученицей куда вкуснее, чем его поебушки с богатыми леди, за счет которых мы живем. Мне плевать, сколько их было, сколько их у него сейчас и сколько будет после меня. Мне не плевать только в те моменты, когда его взгляд затуманивает болезненная тоска и он становится молчаливым. В такие секунды я стараюсь оставить его наедине с мыслями, в которых навсегда поселилась его покойная жена, мать его сына. Я знаю, что её я не переплюну, да и в мои планы это не входит. Я — просто ученица, из которой он воспитает наемницу под стать себе. И с которой можно весело провести время. Как сейчас. Член выбивает из меня уже не стоны, а сладкие протяжные крики. Я тоже не собираюсь сдерживаться и отдаюсь ощущениям с головой. Раз за разом сладкие рвущие удары плоти о плоть заставляют меня вздрагивать всем телом, подаваясь навстречу и вместо мыслей ощущая полную тишину. Абсолютный дзен. Фушигуро буквально вытрахивает из меня всю мою способность трезво мыслить и осознавать себя кем-то ещё, кроме как раскрытой, разьебаной сукой, послушно принимающей его член с любой стороны и в любой момент. Его рука жестко сгребает меня за волосы, член покидает мое влагалище, и мужчина разворачивает меня лицом к себе. Едва успеваю открыть рот, как его семя толчками брызжет в мои раскрытые губы, пачкая нос, подбородок и щеки. За шкирку подтягивает меня ещё ближе, член проскальзывает в рот, и я старательно высасываю то, что ещё не вытекло. Наемник стонет, позволяя мне ласкать его, а потом шепчет, ласково гладя меня по волосам: — Если сейчас сумеешь коснуться моей головы, я тебе отлижу, — и глядя, как я вытираю ладонями лицо от его спермы, ласково добавляет, — атакуй. Вместо звериного броска — мягко тянусь вперед. Наши губы соприкасаются, поцелуй получается грязный, мокрый и жадный. — Я немного не это имел в виду, — шепотом выдыхает мне в уста, — но, допустим, засчитано. Откидываюсь на спину, стаскивая трусы и шорты с одной ноги. Фушигуро нетерпеливо задирает мне её, сгибая в колене и открывая себе доступ к влажной, припухшей от прилившей крови щели. Его рот накрывает мою плоть, и я снова позволяю себе развязно стонать. Я слишком чувствительная, его шершавый язык и горячие губы, очерченные щетиной, ласкают меня, заставляя ощущать, как внизу живота тугая пружина возбуждения закручивается все сильнее и сильнее. Набухший клитор ощущается одновременно и изнутри, и снаружи, волны преддверия оргазма сладко пробегают по жилам, вынуждая меня трепетать в руках мужчины, и в какой-то момент пружина лопается. Я хватаю его за волосы, темные мягкие пряди щекочут мои пальцы и ладонь. Прижимаю его лицом к промежности, чтобы не смел прекратить стимуляцию. Кончаю у него на лице, постепенно ослабляя хватку, и вот уже второй раз он награждает меня грязным горячим поцелуем. — Дерешься ты так себе, но хотя бы кончаешь. Уже неплохо, — усмехается. Не понимаю, что я сейчас больше хочу, врезать ему, или пойти поесть. *