Где течет вода?

      - Обязательно сходите погулять, - произнесла мама, поправляя шляпку на своей макушке в зеркале прихожей. Она надела сегодня простой джинсовый сарафан под белую футболку с коротким рукавчиком. – Это в первую очередь для тебя, Кенма. Мы сюда приехали, чтобы ты отдохнул на улице, а не просаживал зрение в консоли. Сколько ты сегодня ночью не спал?       - Не долго, я быстро отрубился, - соврал, даже не краснея. Я прислонился к косяку, устало вздыхая и умирая изнутри от того, насколько воздух был тяжелым и душным. Воротник хлопковой светло-розовой футболки прилип к выпирающим ключицам. – Перестань, мама.       - Я же знаю, что ты врешь, - скосила она на меня свои кошачьи глазенки, после чего повернула лицо, чтобы лучше разглядеть то, как я поджимаю губы и смущенно отворачиваюсь. – Я когда проходила мимо твоей комнаты, чтобы воды попить, слышала щелкающие звуки и постукивание, а также голоса. А это было в три часа ночи. У тебя мешки синее, чем небо зимой.       - Ну, чуть дольше поиграл, - все-таки сдался я и последовал за легкой походкой Маны, выходя наружу и тут же сталкиваясь с тем, как желтое светило давит своим теплом на мою голову. – Я уже взрослый, мама.       - Я знаю, что ты взрослый, - не оборачиваясь, говорила она со мной, подходя к отцу, ожидавшего под тенью дуба и отмахивался от назойливой пчелы, которой пришлось по вкусу… что-то ей пришлось по вкусу. – Но я о твоем здоровье беспокоюсь. У тебя каникулы, чтобы ты отсыпался хорошо и отдыхал. В следующем году будет еще тяжелее. Поиграть можешь и потом.       - У меня рейтинг…       - Рейтинг должен быть в школе, чтобы потом скидку сделали на обучение, - с важным видом выдала она, останавливаясь и поворачиваясь ко мне. – Кенма-чан, я не со зла ведь это говорю. Всё, будь хорошим сыном и братом. Чтобы обязательно сходили погулять! Я у Цубасы спрошу! Да, Цубаса-чан?       - Да, тетя Мана, - донеслось за моей спиной.       - Не скучайте, ребята, - отсалютовал отец, наконец-то избавившись от насекомого и направившись на улицу, где их уже ждали мои тетя и дядя.       Я же остался вместе с братом.       Честно, первая часть дня проходила относительно спокойно. Парнишку занять оказалось куда легче, чем я думал. Просто-напросто я включил ему какой-то мультфильм в гостиной, предварительно насыпав в две чашки чипсов и открыв газировку, к которой мелкий пристрастился уж очень быстро. Я ограничился водой, засев на диване с консолью и через раз поглядывая, в какой степени заинтересованности от происходящего находится мой навязанный родственник. А ему и нормально: сидит, устроившись на подушках, хрустя снеками. На нас дул вентилятор, который заблаговременно вытащил дядя Мэнэбу.       Я даже почти и не ощущал дискомфорта от посиделок с братом, занятый своими делами. Впрочем, долго моё «хорошо» не продержалось. Ровно до того момента, когда на экране телевизора показались титры и легкая мелодия, которая вроде бы играла еще в самом начале полнометражного мультфильма.       - Что еще хочешь посмотреть? – задал я вопрос пацаненку, ожидая, что он тут же назовет наименование следующей картины, как мои планы рухнули оземь и хрустнули, будто кто-то вдобавок на них наступил, обрекая меня на тяжбы сиделки.       - Хочу погулять сходить!       - На улице жарко, - сморщился я и даже глянул в сторону открытых дверей сёзди, что вели в сторону сада тети. Там все так же палило солнце, хотя порой можно было углядеть и небольшие скопления белых облаков, толком не влияющие ни на что. Так, тень на пять секунд и не более. – Давай позже.       - Нет!       - Цубаса-чан, тебе мама вчера сказала, что нужно слушаться взрослых, поэтому давай сделаем так, как решил я, - оторвав взгляд от происходящего на экране, обратился я к пареньку, который уже успел встать во весь свой маленький рост и надуться, для эффекта сложив руки на груди. – Сейчас давай побудем в теньке и отдохнем, а потом… а потом что будет.       - Тогда я скажу тфоей маме, что ты не пошел гулять, и она тебя заругает!       От услышанного ультиматума я ошалел, приподняв брови. Не хватало только рта открыть, чтобы высказать этим весь спектр моих эмоций, который я испытывал к этому мальчугану. Лучше бы, конечно, сказать ему пару ласковых слов, но он был слишком мал и мог бы потом еще передать это старшим, а оттуда мне наподдают так, что я больше никогда не буду использовать свои голосовые связки без надобности.       - Цубаса-чан, на улице душно, - попытался все же настоять на своем я и при этом унять нервный тик, который должен начать с минуты на минуту. Вот было же так хорошо! – Давай мы выйдем прогуляться попозже. А пока посмотрим какие-нибудь мультики. Что ты еще не смотрел?       - Тогда дафай фместо прогулки ты мне дашь поиграть, - и ткнул своим маленьким пальцем в вещь, что так бережно и надежно находилась в моих руках все это время. – А потом пойдем гулять.       Слова встали поперек горла. Уголки губ задергались почти в нервной улыбке. Я наблюдал неотрывно, почти отчужденно за тем, как этот ребенок направляется в мою сторону, переступая разбросанные подушки, шлепая босыми ногами по настеленному татами. Вот он уже оказался подле меня и с кряхтением взобрался на диван, придвигаясь ближе и заглядывая в экран блестящими от предвкушения глазенками. Язык его опасливо высунулся из маленького рта. В нос ударил специфический запах детской кожи, от которой хотелось отвернуться как можно скорее. Мне он не нравился до изнеможения, как и то, как голая детская рука прикасается к моей. Цубаса нагрелся, несмотря на вентилятор.       - Гулять, так гулять, - вырвалось у меня, когда злополучные детские лапища почти достали до устройства, которое я отвел в сторону, чтобы избежать контакта этих двух несовместимых вселенных. – Я тогда пойду собираться.       И, немедля, чтобы ребенок не устроил большую истерику, я подорвался с места, едва не напоровшись на кофейный столик с фарфоровой статуэткой слона, украшенной голубыми линиями-узорами, стаканом с выпитой водой и какими-то журналами для домохозяек.       - Э-эй, - только успел возмутиться Цубаса, пискнув.       - А потом я дам тебе поиграть, - тут же попытался прервать грозящийся разразиться цунами всполох недовольства. – Всё, идет?       - Да!       И, резво вскочив с места, Цубаса пулей кинулся в свою комнату, чтобы напялить одежду для прогулки, едва не сбив меня с ног. Благо, что тетя Аой хорошо научила его собираться самому, и мне нет надобности помогать ему с этими базовыми вещами. Главное самому надеть что полегче и еще собрать волосы: мой хвостик распушился и совсем сбился, отчего повылезала пара прядей. С длинными волосами были определенные проблемы, но мыслей подстричься или что-то в этом роде у меня не было. Мне нравилось так.       Перед тем, как подняться на второй этаж, я кинул взгляд на настенные часы. Тетя Аой говорила, что они пробудут в гостях недолго, но, видимо, это «недолго» растянется на полдня, если не до вечера. У взрослых есть эта проблема — забалтываться.       Как минимум, я буду надеяться, что они вернутся к концу нашей прогулки, потому что на деле я не собирался ничего давать Цубасе. Во-первых, был страх, что он что-то поломает даже под моим присмотром, во-вторых, в моей коллекции не было игры на один раз, чтобы не беспокоиться по поводу пройденного уровня и процесса прохождения в общем. Он в одно мгновение мог сбить всё то, что я тщательно и кропотливо собирал месяцами.       Если начнет возникать, то попрошу помощи у тети. Она уж точно не откажет мне в этом. Ну или я придумаю другой план побега от своей обязанности. Подло, но иначе поступить нельзя.       Вышли на прогулку мы с братом в начале первого, тут же направляясь в сторону детской игровой площадки, которая, к моему удивлению, была пуста. Либо все дети были умнее моего родственника и не высовывались никуда в такую погоду, либо всех карапузов увезли родители по лагерям, в поездки или куда-то еще. Иного объяснения такой аномалии я дать не мог, разглядывая стоячие качели на цепочке, карусель и детскую горку с лазалками.       Первым моим желанием было сесть на лавку под раскидистым кленом, но не успел я сделать и пару шагов, как меня остановил младший брат, схватившись своей ручонкой за штанину серых шорт и потянув на себя, привлекая внимание к своей маленькой фигуре.       - Кенма-кун, поиграй со мной, - попросил он.       - Во что? – спросил я без какого-либо интереса.       - Просто поиграй или покачай меня на качелях.       - Пойдем на качели, - качнул головой я и двинулся следом за братом в сторону конструкции, надеясь, что мое общество ребенку надоест и он отстанет от меня, занявшись собственными делами. Может, найдет способ развлечь себя самостоятельно.       Но и это прошло меня боком. После качелей Цубаса решил побегать по горке, посмеиваясь и зазывая меня присоединиться к нему, вылезая то из одной дырки, то из другой, повисая на ограждении и выжидая, когда я наконец-то кинусь к нему. Но я не хотел. Не было ни настроения, ни сил заниматься этим, а потому я просто стоял внизу и наблюдал, чтобы ребенок не навернулся на пустом месте и не поднял рёв на всю округу. С каждой минутой настроение Цубасы становилось все менее задорным и активным. Съезжал в десятый раз со спиральной горки он уже совсем серый, выпятив губу и глянув на меня из-под пушистых ресниц с самой настоящей обидой, от которой мне даже стало не по себе. Что-то внутри, называемое совестью, застучало.       - Может хочешь еще куда-то сходить? – во вред самому себе предложил я, надеясь, что тот покачает головой и мы поплетемся домой.       - Есть одно место, - тут же откликнулся он, вмиг преображаясь. Глаза его, что до этого потухли, вновь загорелись азартом и заблестели в предвкушении какой-то неведомой авантюры. – Оно находится ф стороне старой дороги. Там заброшенное рисофое поле.       – И что же там такое интересное?       - Просто интересно, что там, - пожал плечами малец, дрыгнув ножками, обутыми в простецкие сандалии. – Мама мне никогда не дафала пойти туда.       - Может на это есть причина?       - Не-а, - замотал крупной покрасневшей головой он. Челка его подпрыгнула. – Она просто не хочет туда идти. А так мы сходим туда и фсё. Я маме не скажу, так что тебя ругать не будут.       - Ну-у, - мне совсем не нравилась такая перспектива, но и сидеть тухнуть на этой площадке тоже не прельщало. Ноги, правда, уже болели от недолгой ходьбы и стояния на одном месте. – Пошли тогда.       - Ура-а-а! – вскричал Цубата. Я зажмурился, реагируя на резкий звук, а когда снова открыл глаза, то уже увидел, как брат вприпрыжку направляется в неизвестную сторону.       - Цубата-чан, помедленнее! – крикнул я ему вдогонку и быстрым шагом поспешил за ребенком. – Упадешь!       Нагнал я мальца достаточно быстро, после чего пошел с ним по дороге. Ничем непримечательный асфальт и стройный ряд домов первые триста метров были одинаковыми, но постепенно все начинало редеть, как если бы кто-то поленился добавить и проработать текстуры населенного пункта. Заместо твердого нагретого битума появилась пыльная дорожка с торчащей по бокам травой и редкими цветками, вокруг которых порхали бабочки. Где-то я видел неспешно бредущих стариков, которые на нас не обращали никакого внимания, спрятавшись за зонтиками. Мелкие собачонки и кошки при виде нашего дуэта спешили как можно скорее ретироваться с зоны видимости, чтобы не попасть в цепкие пальцы брата. Над головой свистели ласточки, темными быстрыми пятнами пролетая под голубым долгим небом. Еще какое-то время нас сопровождали накрененные линии электропередач. Толстые провода тянулись от одного столба к другому, на середине пути оседая пузом к земле и снова подтягиваясь вверх. Сухой ветер дул в лицо.       - Фот эта дорожка, - остановившись перед переулком, родственник ткнул своим пальцем в утопающую в куполе деревьев тропинку, перед которой стояли несколько красных конусов, как будто предупреждающих, что искать там нечего. - Туда нам надо.       - Ну, пошли, - предложил я и поплелся за братом, который, не дожидаясь меня, кинулся вперед. Я уже не так переживал за то, упадет он или нет, поскольку солнце изрядно напекло голову, несмотря на кепку. Хотелось вернуться домой в тень и относительную прохладу, выпить пару бутылок воды и лечь на кровать. Только на этот раз я обязательно зашторю окна.       Когда я приблизился ко входу в арку из деревьев, Цубаса уже успел зайти далеко, увлеченно разглядывая всё вокруг себя с разинутым ртом. Мне же отчего-то с каждым шагом становилось не по себе. Только сейчас мне стала казаться эта дозволенность с целью подбодрить парнишку глупостью. Он напросился на какое-то заброшенное рисовое поле, чтобы что-то посмотреть. А что там можно смотреть, кроме заросшей земли да кучи оставшейся воды? А если там собаки дикие живут или еще чего похуже?       - Цубаса-чан, давай обратно! – крикнул я уже изрядно отдалившемуся ребенку. Он услышал, обернулся на меня, стоял и глядел на мою замершую фигуру, а после, разинув рот в гаденькой улыбке, кинулся в противоположную сторону, захихикав. – Зараза!       Мне не оставалось ничего, кроме как кинуться следом. Пыльная голая дорога с каждым новым метром наполнялась камешками, травками и торчащими корнями, об один из которых я запнулся и чудом устоял на месте, едва не пропахав носом землю. Сердце опасливо ёкнуло и ушло в пятки, а после и вовсе замерло, когда я не смог отыскать впереди себя парнишку. Мы уже изрядно погрузились в лесной массив, приподнятый на небольшом холме, куда вполне мог залезть сорванец и притаиться, чтобы лишний раз поиздеваться надо мной.       - Цубаса-чан, живо выходи! – крикнул я ему, продолжив путь, но уже шагом. Ничего, кроме как идти по прямой, мне не оставалось. Может он пошел дальше. А если все-таки свернул, то я смогу углядеть примятую траву. – Цубаса-чан, я твоей маме все расскажу!       Но он не отзывался.       Шикнув, я продолжил свой путь, замечая, как все дичает и дичает окружающее меня пространство. Единственный плюс от всего этого был тот, что была тень и долгожданная прохлада. Дышалось в этом перелеске лучше, чем на знойной голой улице. Единственное, что меня нервировало, — это цокот цикад и жужжание комаров, которых я успел прихлопнуть раз пять, пока пробирался по заросшей тропинке в сторону заброшенного рисового поля. Брата все так и не было видно, как и то, куда он направился.       - Цубаса!! – крикнул я. Ответа не было. Что и следовало ожидать. Парнишка просто так меня надул. – Засранец какой…       Через пару шагов стало темнее. На фоне мрачных стволов деревьев и высокой травы очень ярким и манящим пятном становился выход из этого коридора, к которому я и направился, чтобы поскорее отыскать этого пацана. Сделать ему что-то я бы не смог: рука бы не поднялась даже дать оплеуху, нужно было просто найти и дотащить каким-то чудом до дома. Будь я таким же, как Куроо, крепким и высоким, то сделать это было бы куда легче.       - Цубаса! – выкрикнул я, выйдя из тенька и уставившись на просторную территорию, условно разрезанную на несколько квадратов тропинками, по которым раньше сновали фермеры. На местах, где раньше росли рисовые стебли была простая трава, корни которой утопали в оставшейся стоячей воде, не уходящей за счет дождей и снега. В нос бился пресный запах. Летали какие-то мушки, на которых я почти не реагировал. Все мое внимание уделялось бывшим рисовым чекам. – Цубаса!!       Только птицы откликнулись мне, что-то прощебетав на своем.       Внезапно по спине прошел холодок, от которого я весь вытянулся и вздрогнул разом. Непонятное чувство беспокойства засело у меня в груди, и чем дальше я смотрел на безлюдное место, тем острее оно становилось. Сердце громко бухнуло, когда подул несильный ветерок и волны зелени прошлись с моей стороны до самого конца, где снова начинались деревья. Зашепталась на своем древнем языке природа. И от того, что я нисколько не понимал ее, мне становилось окончательно не по себе.       - Да ну нахрен, - шепнул себе под нос и уже собирался развернуться и уйти, как заметил, что в зарослях мелькнула чья-то темная макушка и тут же скрылась.       Я замер, глядя на то место, где пару мгновений назад кто-то был. Я предположил, что это показался из своего укрытия Цубаса, но нутро подсказывало мне, что это совсем не так.       Сглотнув, я снова оглядел зеленый ковер и потоптался на месте. Я не знал, что мне делать: либо подойти и проверить, что мне совершенно не хотелось делать, либо развернуться и попробовать найти мальца на возвышенности. Была же все-таки вероятность, что я мог попросту упустить тот отрезок пространства, по которому брат скрылся от меня. Но вот если нет? Что если это как раз он и показался? Высунулся, чтобы проверить ушел я или нет, а после снова умыкнул, подхихикивая надо мной и чвакая по мягкой земле своими сандалиями. А если сейчас запутается или провалится куда-нибудь? Застрянет?       - Точно никаких игр ему больше, - пригрозил вслух и направился вперед, попутно наскребая мужества и давя в себе это дикое первобытное ощущение страха. В голове уже вырисовывалась картина, как на меня выпрыгивает огромная собака, какой-то бродяга или местный умалишенный. – Цубаса, выходи живо!! Э-эй!!       Сильнее застрекотали цикады. Я проходил мимо высокой травы, оббивая подошву и носки кроссовок о пыль. Я старался идти так, чтобы расстояние до спасительного входа в сень деревьев было как можно ближе. Шагал я аккуратно, неспешно, прислушиваясь и приглядываясь к происходящему вокруг.       Что-то треснуло в округе, и в следующую секунду я подскочил на месте, схватившись за грудь, где забилось от испуга сердце. Глаза мгновенно уставились на крохотный силуэт пташки, которая в пару мгновений вынырнула из своего укрытия в зелени и вспорхнула в небо.       Пот тонкой струйкой скатился по вытянутой спине.       А затем я снова уставился на шум, но уже рядом со мной, и громко, не своим голосом, заверещал, когда в мою сторону выскочило нечто большое и темное, протягивая ко мне руки с пальцами, словно пытаясь схватить. Я мгновенно отскочил в сторону и по глупости, как в дешевых страшилках, споткнулся о собственную ногу и упал на землю, отбив себе задницу и бедро, ободрав ладони, за счет которых стал отползать назад от того, что встало во весь рост и… громко расхохоталось живым девичьим голосом, вгоняя меня в самый настоящий ступор. Солнце, как назло, резало глаза, мешая увидеть ту, которая напала на меня. Кровь застучала в ушах, а кишки стянуло от подскочившего адреналина.       - Видел бы ты свое лицо! – ткнула в мою сторону неизвестная девица и снова рассмеялась, положив свободную руку на свой живот, скрытый простой белой майкой, поверх которой была накинута рубашка с коротким рукавом. – Вот умора!       - Д-дура? – с запинкой вопросил я, ощущая, что дрожу всем телом. Тем не менее сил подняться я нашел, параллельно отряхивая покрывшиеся пылью шорты и колени. – Совсем больная?!       - Ну ты заплачь еще, - произнесла она с издевкой.       Я наконец-то смог увидеть ту, которая выскочила из травы и которой, судя по всему, и принадлежала та темная макушка.       Передо мной предстала девчонка-подросток, примерно моего возраста, среднего телосложения, чуть ниже меня самого. Круглое лицо ее было чистым, с мягкими розовыми губами, грубым, но не таким уж уродливым носом и миндалевидными глазами светло-серого оттенка, сощурившимися в веселье. На лоб падала темная челка, а остальная часть волос была распущена, хотя в такую жару самым разумным решением было бы завязать их в высокий хвост или косички. Мне-то с моим каре было невмоготу, а тут вообще атас!       Находясь в прострации, я поправил съехавшую назад кепку и проверил в переднем кармане шорт свой мобильник.       Девушка все еще хихикала, но уже менее задорно. Она, не скрывая интереса, разглядывала меня, слегка наклонив голову, и затем совсем некультурно уставилась в мое лицо, будто пытаясь отыскать на нем что-то. Вот тут мое истрёпанное терпение подошло к концу. Я окончательно разозлился.       - Насколько нужно быть тупой и безалаберной, чтобы сидеть на заброшенном рисовом поле и пугать случайных прохожих? – выпалил я, надеясь, что смогу ее хоть как-то пристыдить, но гаденькая улыбка продолжала красоваться на лице незнакомки. – А если бы шел какой-то старик? Так бы и довела несчастного до инфаркта! Весело ей! Тебе еще повезло, что я ничего не сломал при падении, включая мой телефон. Он, знаешь ли, не из дешевых. Ремонт и замена дорого обойдется!! Я уже не говорю по поводу покупки новой модели!       - Ну ведь не произошло ничего страшного, - пожала плечами она. Левый глаз предательским задергался. Зубы мои заскрипели. – Так что не вижу причин для криков! Слишком близко принимаешь всё к сердцу.       - Я близко всё к сердцу принимаю?! – рассвирепев, ткнул себя в грудь пальцем, а после уже направил ее в сторону девушки, заставив ту отшатнуться. – Да ты вообще кто такая, чтобы мне это говорить?! Я тебя первый раз вижу, как и ты меня! Тебя родители что ли не воспитывали или ты такая тупая, что простых вещей не понимаешь нормально! Я тебе говорю о том, что могло случиться что-то нехорошее от твоей дурной выходки! И вообще какого хрена ты тут делаешь?..       - Меня зовут Огава Сора, шестнадцать лет, - перебила она меня и вытянула руку для пожатия, на которую я глянул за долю секунды, а после снова уставился на ее улыбчивую физиономию, где затерялась хитринка и чистая издевка надо мной.       Я не сделал ничего: не сказал, не вложил свою ладонь в ее. Я просто смотрел прямым, тяжелым взглядом и, поняв, что смысла точить лясы с этой сумасшедшей нет, развернулся и пошел обратно.       - Эй, ты куда? – кинула она мне в спину.       - Не твоё дело.       В следующее мгновение я увидел боковым зрением, как эта девчонка догнала меня и теперь шла рядом. Я даже не услышал ее шагов. Ладно, хрен с ней. У меня сейчас задача — избавиться от этой чокнутой и найти Цубасу, о существовании которого полностью забыл, прерванный ненужной встречей с этой… Сора вроде?       И тут умная мысль наконец-то посетила мою голову за долгое время совершения тупых и нерациональных действий. Я приостановился и повернулся к этой девице, что отзеркалила мои действия и теперь глядела на меня выжидающе в ответ своими льдистыми глазищами.       - Это… а ты ребенка не видела, случайно?       - Ты про того, чье имя уже минут десять без устали орешь? – со смешком уточнила собеседница.       - Да, его… Так видела или нет?       - Видела, - кивнула она головой, - он пошел во-о-он туда, - правая рука вытянулась и указала в сторону деревьев, - полез на разветвленный дуб и затаился на стволе. Он расходится «v» образной формой, так что там удобно сидеть.       - А… ага, спасибо, - я уже намеривался пойти в сторону, куда мне указала девчонка, как та резко остановила меня, обхватив своими ненормально холодными ладонями чуть выше локтя. – Чего еще?       - Ты мне в ответ не представился, - вскинула подборок Сора. – Не культурно, знаешь ли?       - А людей пугать так культурно, - фыркнул я и вырвал конечность из чужой хватки, смерив слегка обидевшуюся девицу строгим взглядом. – И чего ты вообще тут забыла?       - Возвращалась из гостей, - сразу же ответила она. – Там дальше дорога уходит в сторону деревни. Вон там я живу. Так как тебя зовут?       Я насупился, не желая раскрывать ей своего имени. С одной стороны, не было в этом ничего такого, но с другой — просто не хотелось. Нормальные люди кому попало не представляются. Как минимум я. И так за весь период диалога я испытывал большой дискомфорт и не отпускающее чувство тревоги, притупившееся перевозбуждением от ряда событий.       - Козуме Кенма, - все-так произнес я на «отвали». – Довольна?       - Ну и имя, - сморщила свой грубый нос пигалица. – Я, конечно, сначала подумала, что ты девчонка – волосы у тебя необычные.       - Слушай, дам тебе совет, когда вернешься домой, то почитай что-нибудь о правилах приличия. Сама выглядишь… так себе.       - Детский сад трусы на лямках, - прыснула она. Мне же было не до веселья.       Не говоря больше ничего, я направился в сторону, где был мой двоюродный брат, съедаемый изнутри провожающим взглядом девчонки и привкусом недосказанности, осевшем на языке и щипающим мои рецепторы. Хотелось что-то еще такое ей сказать, поставить на место, но она была непробиваемая. Чем-то походила своим характером на Льва, только более самостоятельная и язвительная. Еще и до волос докопалась. Что им всем сделали мои патлы? Лучше бы о себе задумывались.       - До встречи! – крикнула мне на прощание Сора. Я оглянулся в ее сторону, чтобы показать свою неприязнь, но застал лишь удаляющуюся в противоположную сторону фигуру. Та шла веселая, подскакивая на месте.       - Больная.       Одно было хорошо от встречи с этой Огавой. Она не солгала. Я в действительности нашел Цубасу на дереве. Лицо ребенка, когда я появился из-за кустов, мигом вытянулось и покраснело, а следом он заверещал, когда я схватил его, попытавшегося свинтить от меня снова. Хватка у меня была не прям крепкая, но годы тренировок волейбола позволили вытащить проказника на основную дорогу и повести в сторону дома. Тот первые минуты продолжал пугать все живое своими криками и ором, но после, поняв, что это не работает, затих. Что-то бубнил себе под нос, сопел, шаркал перепачканными сандалиями. Ноги его вплоть до колена покрылись пылью и грязью, а где-то и волдырями от комариных укусов.       - А как ты меня нашел? – спросил у меня Цубаса, когда мы вернулись на живую улицу.       - Да так… подсказали мне, - ответил я. – Это в последний раз, когда я с тобой гулять пошел и вообще потакал твоим хотелкам.       - А маме скажешь, что мы туда пошли? – спросил Цубаса, вжав голову в плечи.       - Нет, потому что мне тоже влетит, - отозвался я, уже успокоившись. Солнце вконец меня добивало, хотя уже стало не так сильно наседать на меня и моего компаньона. – Но никакой тебе игры! На будущее будешь знать, как других подставлять.       - Угу.       Я удивленно вскинул брови на такой ответ брата и даже взглянул на него. Цубаса шел, провинившийся, опустил глаза на землю, боясь, вероятно, пересечься со мной. Я ожидал, что он будет кричать, снова забунтует, начнет канючить, но он послушно согласился с таким раскладом дел. Впрочем, мне оно на руку. Меньше проблем.       Когда мы добрались до дома, то там уже были старшие, которые при виде нашей запачканной пары сначала ахнули от непонимания, а после засмеялись. Цубаса тут же выпятил губу, когда тетя Аой запричитала по поводу испачканных сандалий и пятен на джинсовом комбинезоне. Тот стал оправдываться, что нашел всё это на детской площадке и по дороге туда и обратно, стараясь не заикнуться по поводу запретной дороги, иначе отхватил бы больше негодования от родительницы.       Мои конечности привели меня на кухню, где я стал отмывать ладони, содранные в некоторых местах: привстала белая кожица, защищавшая до этого розовый слой ткани.       - Молодец, что сходили погулять, - произнесла мама, заходя следом и наливая из графина в стакан воду, который тут же пригубила. Потом, подумав, та достала одну чашку и так же наполнила ее водой, но уже отдавая мне. – А что у тебя с руками? Упал что ли?       - Да, собака мелкая выскочила, - соврал, выключая кран и потряхивая кистями. – Я как-то испугался и свалился.       - Мгм, - только и ответила она. – Вас с Цубасой-чаном опасно отпускать. Но все равно молодец. Понравилось на улице?       - Нет, - честно признался. В голове всплыли еще живые и яркие образы с Сорой, которая почему-то не давала мне покоя. Причина скрывалась, скорее всего, в злости на нее. И откуда такая наглая вообще взялась? – Мне не понравилось. Слишком жарко, душно и скучно. Я все еще не понимаю, зачем я сюда приехал.              - Чтобы ты не тух в четырех стенах, - монотонно пояснила мне мать, едва не закатив глаза. Я понимаю, что тема ей эта осточертела, но и у меня были собственные интересы и планы касаемо летних каникул.       - М-м, то есть вместо того, чтобы тухнуть в четырех стенах моей комнаты со всеми удобствами, вы привезли меня, чтобы я тух в четырех стенах чужого дома, - перефразировал я на свой лад.       - Ох, Кенма-чан, прекращай! – вскинула руки мать. – Ничего подобного! Мы привезли тебя, чтобы ты подышал свежим воздухом и заодно провел время с нами. Сегодня же хорошо, что ты вышел и потряс костьми. Потом вместе сходим куда-нибудь еще, раз тебе не особо нравится компания твоего двоюродного брата.       Я на это уже ничего не ответил. Безнадежность захватила меня в крепкие объятия и не отпускала. Выбор был лишь один — отмучаться. Все равно же меня никто по моей прихоти не отвезет до Токио.       - Я пошел к себе, отдохну, - произнес я и направился в сторону комнаты.       Я заметил, что мама хотела сказать что-то еще, но сдалась. Сомкнула губы и отвернулась, решив не будить между нами конфликт, просыпавшийся раз через раз. У нас с ней в последнее время отношения были натянутыми, несмотря на то, что мы почти не пересекались: я был на учебе, она с отцом на работе. До старшей школы, даже до конца средних классов, у нас с ней все было хорошо. Она принимала мои интересы, не трепала нервы из-за моей нелюдимости, хотя я себя особо изгоем не считал, и не было никаких предпосылок к тому, чтобы эта гармония пошатнулась и полетела на самое дно. Всё случилось как-то резко. Первое время я недоумевал от этой пресной заботы, а после стал злиться на нее, следом стал игнорировать, ограничиваясь парой фраз или равнодушием. Но последнее распаляло мать еще сильнее.       Мы отстранились.       Отец был не так повернут на этой теме, но супругу свою уважал, а потому стоял на ее стороне в этой конфронтации, изредка что-то приговаривая.       В общем, с родителями у меня давно не было той теплоты и легкости, которая была в детстве.       Вернувшись в свою комнату, я потянулся к карману шорт и достал оттуда телефон. Но, к моему удивлению, помимо него, пальцы нащупали что-то холодное и металлическое, что я тут же извлек и вытянул. Перед глазами моими в солнечном свету заколыхался простой браслет с какими-то причиндалами по типу бабочек и цветочков. Откуда он у меня взялся, я в толк взять не мог, отчего как истукан разглядывал неведомую вещь, вертя ее в разные стороны и силясь найти подсказку, кому принадлежит этот аксессуар.       И самое первое, что всплыло в изнуренном мозгу, — это округлое личико с серыми потешающимися глазенками.