Цепи

      Такое бывает в жизни — что всё в мире идет против тебя. Это чувство душит, заставляет трепыхаться из стороны в сторону, будто бы ты что-то сможешь исправить. Но нет. Тебе приходится наблюдать за упадком собственных сил, наблюдать, как мир начинает выцветать, становиться серым и таким страшным, совсем небезопасным. Это ощущение похоже на унижение, на опасность, которое готово в любой момент твоей слабости накинуться и растерзать тело.       Просто здесь нет для меня места.       Месяц длится бесконечно. Не успевала я просыпаться, а чувство усталости уже налегало на лопатки. Очевидный стресс на постоянной основе привел меня к психологическим последствиям. Я могла лишь догадываться, насколько сильно отразится эта жизнь на моей психике, если так и продолжу тут отсиживать. Хотя, скорее, все здесь не против ради забавы меня со свету выкурить.       К слову, а психологи в девяностых Японии уже имеются? Если нет, то мне кажется, что я без него проработаю каждую проблему кровопролитным путем… Ха-ха, как-то так получилось, что я начала всё больше задумываться о мести. И ведь так удивительно странно открывать в себе эту гневящуюся сторону — я всегда всех прощала, мысли о насилии никогда не было места.       Становилось невыносимо тяжело просто бездействовать. Но я стала пытаться изменить хоть что-то в этой кошмарной ситуации. Всё идет против меня — и я не желала идти коллинеарно. И тогда мне пришлось всерьез копаться в голове в поиске ответа, который так сильно жаждала, лишь бы прийти к чертовой рефлексии. Общение с собой приносило хоть какие-то плоды — наблюдательность, анализирование поступков.       Почему они здесь все такие злые? Почему обращаются со мной так?       Потому что я слабая. Действительно слабачка.       Всё было на поверхности, но осознание словно пробило мою голову пушечным выстрелом. В то чудное мгновение я всё поняла. Самая легкая дичь — я. Такой легко перегрызть глотку, легко поймать за шкирку, легко поиздеваться, легко заставить слушаться. Легко, легко, легко…       А что сделать, чтобы этого «легко» не было?..       Я часто зависала в собственных мыслях. Их ход из точки А окольными путями дошел до точки Я. Как прекрасно, я смогла прийти к тому, что мне нужно сворачивать лавочку и уходить отсюда. Дерьмовое место, в котором живут одни психопаты, — и как я вообще могла это игнорировать столько времени? Наплевать на страх перед неизвестностью, наплевать на отношение других. Я так старалась — они не приняли моих стараний. Значит, это не моё место. Стухнуть здесь под гнетом других — это явно не моя прерогатива.       И как только я приняла это, тело сработало быстрее разума.       — Ха-ха-ха-ха!       Заливистый смех разносился по двору. Мокрая юката прилипла к телу, уличный воздух неприятно жег кожу холодом — сентябрь обманчив в своей погоде, но кимоно надевать ещё рано. Я смотрела на образовавшуюся лужу под собой, первая мысль, пролетевшая в моей голове, — Мидори за эту мокрую кляксу на каменной дорожке моей харей пройдется по ней же (надрессировала стерва). Глаза медленно поднялись к энгаве, на которой стояли двое служанок, у одной из них был пустой таз.       — Почему вам смешно? — они едва ли услышали мой осипший от растерянности голос, но у одной из них нашелся гениальный ответ.       — Эй, как там тебя, замухрышка, — хихикнула, а потом продолжила, — ты бы хоть признаки жизни подавала, а то мы перепутали тебя с проклятием, вот и попытались изгнать тебя.       — Да-да, — вторила ей подружка с тазом в руках. — Только пугаешь тут всех…       — Ты лучше осторожнее ходи, а то наши маги тебя мигом обезглавят, по случайности приняв за проклятие.       Они залились новой волной хохота, явно довольные собой. Я же стояла истуканом, что-то перемкнуло во мне. Чистая голова, легкость движений — и лишь собственный замах показался таким тяжким, долгим. Чужой визг внезапно придал мне сил, уверенности и какого-то странного чувства удовлетворения от их лиц. Одна из них от страха отпрянула в сторону, но так и не удрала, от шока смотрела на свою упавшую подругу, выронившую таз с противным шумом.       — Что ты делаешь?!       Я даже головой не мотнула, глазами вцепилась в дезориентированную девку. Внутренний голос почти не пугал меня, томно шептал «ещё». Щекотное чувство метнулось к кончикам пальцев, я, не задумываясь, замахнулась ещё раз, целясь в этот раз в голову, когда она пытается приподняться. В этот самый момент мной и вправду овладело что-то, совсем не относящееся к человеческому. Однако мне было так хорошо, так легко в это чудное мгновенье.       — А-а-а! Помогите! Сумасшедшая!       Наваждение смыло так же быстро и небрежно, как и прилило. Голову пронзила неприятная эфемерная стрела, я уставилась на её подружку, теперь благополучно убегающую от места преступления. Дернулась за ней, но остановилась, так как быстро поняла, что догнать не получится. До неприятного чувства сжались челюсти, но при попытке расслабить их я также поняла, как сильно напряглось всё моё тело.       Минутное удовольствие от происходящего исчезло вовсе, оставляя безобразный голый страх. Я метнулась к девушке на энгаве, трясущиеся руки перевернули тело на спину и мне понадобилось несколько секунд, чтобы осознать последствия своих импульсивных действий.       Прачка не двигалась. Глаза закрыты, лицо выглядело таким спокойным, таким безмятежным и добрым, словно это не она довела меня до исступления. Меня постиг ужас, стоило затесаться одной единственной мысли — я её убила. Судорожно мне пришлось некоторое время долго проверять её дыхание и пульс. Из-за паники, взборонившей адекватность, её кожа мне показалась излишне холодной, белой, прямо как у трупа.       Я прижимала голову к её груди, не слышала её сердцебиение из-за собственного, стучавшего громко и быстро. Мир стал ощущаться острее, но любое движение было подобно прикованным к конечностям цепям с тяжелым шаром. Ко всему прочему дыхания стало не хватать — один раз глубоко вздохнула, а дальше и вовсе стала задыхаться.       С минуты на минуту прибегут люди. Наверное, мне всё-таки следовало остаться. И я хотела — я ждала. Время шло так долго, страх нарастал до такой степени, что я не сдержалась. Это получилось инстинктивно. Да, трусливо, но и терпеть боль я настолько устала, что желание убежать теперь не преодолеть даже самому здравомыслию.       Под слоем адреналина не чувствуешь, что тело устает от непрерывного бега. Я скинула с себя дзори, приподнимала полы юкаты, бежала так, словно за мной мчалась орда жнецов. Они тянули острые когти в мою сторону, пытались подцепить нить моей жалкой души, по ошибке оказавшейся в этом теле. И ведь можно было остановиться, поддаться наконец судьбе, принять эту ошибку, возможно, закончить этот кошмар…       Я выбежала к главным воротам. Когда наступали тяжелые времена в семье, я любила всё решать внезапным побегом из дома. Соответственно, что возвращалась в тот же день, но за то время всё могло устаканиться, я не становилась козлом отпущения. За выходом мир казался мне раем, словно всё накопившееся стрясется с плеч, растает, и я наконец почувствую облегчение.       Путь к спасению закрыли двое мужчин. Я замерла перед ними, белея от страха.       — Куда ты собралась? У тебя есть разрешение покидать поместье? — спросил один из них грубым, хриплым тоном.       Я раскрыла рот, но так и не издала ответ. Мои глаза бегали от одного прикрытого маской лица к другому. Мгновение мне казалось, что они сейчас накинутся на меня, но те продолжали стоять и смотреть на меня с невозмутимыми лицами. Молчание затянулось.       — Слушай, да она явно какая-то отсталая, — повернулся к своему напарнику, без какого-либо смущения выдал такое оскорбление. Но я даже не обратила на это внимание.       — Ха-а, дамочка, идите отсюда…       — Могу я пройти? — мой голос осип от страха. Ком в горле помешал мне проговорить более понятно.       — Что? Нет, — тут же осадили меня. — У тебя нет разрешения, чтобы вот так самовольно ходить туда-сюда. Ты новенькая, что ли? Впервые вижу тебя.       — Пожалуйста! Умоляю! Я ненадолго! — начала я, чувствуя, как слезы скопились в уголках глаз.       — Черт… — я опрокинулась на колени уже по привычке, думая, что есть вероятность выйти за предел. — Успокойся!       — Эй, кто ты, чтобы вести себя так нагло? — второй из них, что обозвал меня, схватил за плечо, толкая. — Уходи сейчас же! Иначе мне придется позвать капитана.       — Нет же, вы не понимаете! — мой голос прорезался в истеричных нотах, когда я схватила мужчину за рукав. Слёзы скатились по щекам, я так надеялась, что они пожалеют меня, однако в следующее мгновение меня скрутили.       Боль прошлась по телу. Я не узнала собственного крика, когда давление пришлось на спину. Дыхание перехватило вновь, попытка вырвать руки из хватки приносили только боль. Отчаянный рёв вырвался откуда-то из глотки, когда я поняла, что даже в таком жалком и уязвимом состоянии у людей не имеется даже капли сострадания.       — Безмозглая тупая сука, теперь ты точно не отвертишься! — громкий крик сдавил слух, я вся сжалась от страха. — Зови господина…       — Уже не стоит, — спокойный и сильный голос прервал крик. Момент чистой тишины. Я замерла, не сразу принимая истинного владельца.       — Господин Оги! — меня резко отпустили, но ринуться в сторону ворот не посмела. Теперь всё это не имело смысла. Мне конец.       — Я думал, что мне должно быть послышалось, — вкрадчиво и опасно заговорил мужчина. — Будто бы у девчонки из клана Такахаси есть смелость напасть на кого-либо. Посреди дня.       Меня затошнило. Такой тон не нёс в себе ничего хорошего. Слёзы не переставали стекать, намачивая дорожку.       — Молчишь — значит не отрицаешь сие противоправное деяние, — нет ни одной мысли, чтобы воспротивиться. Он уже начал суд надо мной. — Нана Такахаси, твоя чрезмерная наглость к подобному поступку просто оскорбительна для нас. Ты покусилась на жизнь невинного человека. Ранее я слышал о тебе, как о слабой девочке, пережившей тяжелые болезни. Возможно, ты не столь сильно превозносишь ценность жизни. Что ж, тогда я вынужден преподать тебе урок. Поднимайся.       Тело обмякло, не поддавалось приказу, да и разум верещал от ужаса.       — Хм… В тебе ещё куда больше сумасбродства, чем я считал. Хватайте её.       Крепкая хватка на плечах заставляет вздрогнуть нутром. Меня рывком поднимают, и голова кружится сильнее. Не моргая, я смотрю в землю, стараясь отгородиться от этого момента. Чувствовать прожигающие взгляды заставляет меня почти выкинуть всё содержимое, съеденное этим утром. Желчь застряла в глотке; сдержалась.       Меня повели неспеша, словно специально, чтобы все знали лицо негодяйки. Я всё не поднимала головы, ожидая, когда они приведут меня к эшафоту. Однако незаметно для меня улица внезапно сменилась темным коридором. И только тогда я поинтересовалась окружающей обстановкой. Мы спустились в подземный проход, ступеньки вниз не заканчивались, и настенные фонари еле освещали. Холод загулял по коже, тонкий землистый аромат забился в ноздри.       Что ж, атмосфера располагала. Тускло, холодно и страшно. Я здесь ещё ни разу не была. Даже не знала, что у поместья имеется такой странно пугающий подвал. Ох, это похоже на то, как героя фильма ведут в пыточную. Меня будут пытать?.. Хм-м-м, как-то невзначай я вспомнила слова Тодзи о яме… наказания, непослушания? Я уже не помню. В любом случае меня ожидает наказание.       По итогу коридор привел в огромный хорошо освещенный зал. Изначально я посчитала это довольно маленьким пространством, несмотря на высокие потолки, однако стоило сфокусироваться взгляду на колоннах, я не смогла скрыть потрясения. У них под поместьем находился целый подвальный этаж. Ряды колонн уходили далеко вглубь, на некоторых из них имелись нацарапанные отличительные знаки. Однако на этом открытия ещё не закончились.       Мы подошли к огромной арке, в которую были вколочены толстые канаты с непонятной мне целью. Это было похоже на то, как если бы они могли кого-то удержать. Дальше арки шла ещё одна лестница вниз, но на этот раз из-за света, проливающегося из главного зала, можно было увидеть комнату с более толстыми колоннами, но почему-то именно эти колонны выглядели слишком потрескавшимися. В пространствах между колоннами невозможно было что-либо рассмотреть. Однако пространство здесь показалось мне слишком зловонным. Гнилостный запах ощущался слишком чётко.       — Эта комната отведена для наказаний и тренировок, — голос Оги эхом проходился по пространству. — Ты понимаешь, почему здесь находишься… — он развернулся в мою сторону, прошел за спину, а двое охранников подвели меня ближе к лестнице. У меня скрутило живот. Неужели.?!       Легкий толчок перехватил дыхание. Ноги запнулись друг об друга, когда я предприняла попытку устоять на месте, руки рвануло кверху в инстинктивной попытке схватиться за что-нибудь. У лестницы нет перил — я покатилась по ней кувырком, чувствуя особенно острые углы лицом и спиной. Руки перегруппировала, прижала к груди, пытаясь сжаться и так же прикрыть лицо, но это все равно выбило из меня спесь. Когда круговорот закончился, я не смогла пошевелиться. Голова кружилась до неприятной тошноты в горле, тело гудело, пульсировало.       — Прекрати скулить, иначе они сбегутся на тебя быстрее, — я вся сжалась, когда его голос болезненно отдался мне в голову. Вместе с этим ощутила острую сводящую боль в лодыжке — дернулась, зарыдала сильнее.       Больно!       Тело затрясло от осознания того, что я не могу двинуться. Ощущение, словно всё тело отнялось. И я подавала жалкие попытки, дергаясь и привставая.       — Клан Такахаси — клан смешанной крови, посмевшие сунуть свой нос дальше. Я продолжаю недоумевать… Не смогли прыгнуть выше, так решили заявить о своих жалких правах подобным образом. Твоё тело изначально слабое и грязное — это их ошибка, что они возложили на тебя эти нелепые надежды. Даже ребенка не сможешь выносить — что уж говорить о проклятых техниках…       Я вцепилась в ступеньку, всё ещё горя желанием подняться и выбраться отсюда. Зачем они это сделали? Они же не собираются меня здесь оставить? Я ведь не умру?.. Как же всё болит…       — Твоя судьба будет уроком для них… Примешь всё до конца, ведь смешанной крови нет места в клане Зенин…       — Пож… жалуйста… Н-не надо…       — Нет смысла молить о спасении… У тебя нет защиты в этом месте… ты просто бельмо на глазу… Тебе стоит исчезнуть… Здесь нет места для слабых…       Капли крови окрасили бетонную ступеньку. Инстинктивно провела ладонью под носом. Рвота подкатила к горлу, и я закашлялась, позволяя горькой жидкости сплевываться.       — Отвратительно…       Эхо прокатилось по мне, отдалось ушной болью, заставляя шипеть. После этого я больше не слышала слов, ведь в следующее мгновение разразилась острая боль в области плеча. Меня отшвырнуло как тряпичную куклу, и я могла ясно ощутить, насколько же хрупка внешняя оболочка. Окончательно перестала чувствовать тело, движения не скоординированы, как бы я не старалась сдвинуться. На одних только тонких нитках держалась за эту жизнь, видела серую стену и чувствовала боль. Словно тело выворачивало наизнанку; я уже не понимала, так как осязание притупилось настолько, что это можно было сравнить с ожогом или обморожением.       Наверное, это к лучшему. Было бы славно, если бы я проснулась у себя дома после этого кошмара. Но почему-то мне кажется, что повторного чуда произойти не может. Если честно, я уже даже сомневаюсь в том, что у меня вообще была жизнь в другом теле… Теперь та жизнь, что пролетает в моей голове, кажется сладким сном. Навязчивые грёзы.       Если так подумать, насколько была несчастна жизнь Наны Такахаси? Могла ли она болеть чем-то, кроме физических заболеваний? А вдруг?.. Хах, как легко, однако, поверить в своё безумие на пороге смерти…       Чёрт.

      Хруст.