Цепи

      Солнце склонилось к горизонту. Поместье Зенин, конечно же, находилось на горе. Это Япония! И рельеф здесь заставляет меня конкретно заебаться. Сколько раз я просила пятиминутную передышку?.. Тодзи по итогу не выдержал моего нытья и потащил на спине, когда я в очередной раз застряла на месте. Удивительно, что он меня не оставил потухать на асфальте. Ещё и это свадебное кимоно заставляет умаяться, а голова после столького времени ношения прически начинает раскалываться, в особенности пульсировало место, куда воткнула мне служанка заколку.       Зато под расслабоном на чужой широкой спине можно внезапно передумать о гадском рельефе страны восходящего солнца. Я особо-то никуда не ездила, не было денег, времени и компании, чтобы съездить за границу. Может быть, один раз с родителями, когда мне было восемь лет отроду, но в памяти ничего не осталось. А тут целая Япония! Когда-то бывшая детская мечта. Жаль, что все красивые картинки из интернета так ими и остались. Япония оказалась просто самобытной, но не чарующей. Природой я могу восхищаться и у себя дома.       Слегка забывшись, моя щека прислонилась к плечу. Я всё вглядывалась вдаль, чувствуя в эти минуты тишины расслабление. Меня не посещали мысли о проблемах, в основном это было из-за того, что устала. День и вправду выдался насыщенным, а неделю назад точно была уверена, что меня за руки потянут с кровати.       — Пришли, — коротко оповещает Тодзи. Я тут же очнулась от своих размышлений, чувствуя, как тот ставит меня на ноги. К слову, парень, кажется, совсем не устал, пока нёс меня всю дорогу.       — Спасибо, — я поблагодарила его машинально, не особо задумываясь, за что именно.       Заранее зная о неприязни клана к Тодзи, я примерно представляла, что встречать нас с почестями никто не будет, даже слуги. Это было похоже на то, как если бы я пришла на ночёвку к другу, а его грозная мать сказала, чтобы мы сильно не шумели, тихонечко сидели в его комнате. Хотя от этого только легче — никаких лишних взглядов и слов, которые могут задеть.       И всё же атмосфера слегка угнетала, поместье располагало на это. За то небольшое время, которое я пробыла в этом теле, поняла, что японские традиционные дома не для меня. Красиво? Конечно, но жить в таком мне неуютно. Моему сердце милее квартирка в простой коробке.       Поместье клана не вызывало во мне какие-то чувства, кроме смирения. Он большой, даже больше, чем поместье клана Такахаси, и если те, кто строил, хотели показать всю строгость японского дома, то… они, конечно же, не промахнулись. Работа на сто баллов, но всё зависит от восприятия. Лично для меня поместье Такахаси и Зенин идентичны в том, что я буду здесь, как в детском лагере. Зная, что в мою личную жизнь может ворваться любой родственничек, даже слуга, комфорт плюс этого здания падает до нуля. Это ведь получается, что мне будет не уединиться совсем.       — О, да это же невестка! — резкий грубоватый голос доносится со стороны, как только мы ступили на энгаву.       К нам навстречу шёл мужчина, раскачиваясь из стороны в сторону. Из-за развязной походки и полураздетого вида я не сразу признала главу клана. Наобито Зенин в отличие от своего портрета, где выглядел серьёзным, сейчас представал в самом отвратительном образе. Как только он подошёл к нам, в нос ударил запах перегара. Я сдержалась от того, чтобы сморщиться; учитывая мою эмоциональную мимику, это было трудно сделать.       Наобито криво улыбался нам, совсем не скрывал радости совершенной пакости.       — А вы быстро закончили, — страх подобрался незаметно, залез в районе груди, заставляя сердце почти дубасить по рёбрам. Так сильно слиться с окружающей средой мне не хотелось давно. Это было похоже на чувство самосохранения, на желание выжить, сбежать от хищника. Мои глаза упали в пол, не собираясь подниматься к этой ехидной улыбке. — Эй, как там тебя, невестка, почему молчишь?       Потому что гладиолус. Дядь, вот сейчас у меня совсем нет настроя с тобой по душам разговаривать. На душе и так нагажено и всё, о чём мечтаю, это о кроватке в своём доме.       С жалким видом я спряталась за спиной Тодзи. Плевать. Уж лучше прослыть слюнтяйкой, чем врываться в эту полемику с нетрезвым человеком.       — О, какая скромница, — я не видела его лица, но по голосу можно было подумать, что дядя сюсюкается со мной. Однако, конечно же, это было не так. — А на смотринах казалась бойкой девкой, — осуждение, неодобрение. Мне стало плохо, но отвечать я всё так же не планирую.       Может быть, сейчас я совершаю ошибку. Но себя не перебороть: если у меня отсутствует желание хоть как-то вступать в контакт, то вытянуть хоть что-то будет невозможно. Здесь нет той «бойкой девки», да и никто не поверит, что она давно не проживает в этом теле. Почему-то мне искренне верилось, что никто и никогда не узнает об этом моменте. Поэтому посчитала, что нет ничего плохого в том, что я не буду следовать образу девушки из клана.       — Пошли прочь, псы позорные, — дрожь пробежала по спине, когда он рявкнул. Руки вцепились в ткань свадебного кимоно. Ебучий страх сковал тело, я засеменила за Тодзи, боясь поднять глаза выше пола.       Ебанутый. Надеюсь, больше не свидимся. Вероятность подобного, очевидно, мала.       Настроение уже ниже плинтуса. Вот зачем обзываться? Что я ему сделала? Какое-то дежавю — даже если бы ответила, то по-любому бы встретила такое же неуважение и оскорбление.       Тодзи молчал. Как обычно. Не прошло и суток, как он уже поднадоел. Мне хочется выговориться, но тогда это будет легче сделать в подушку, чем заставлять слушать флегматичного парня.       По пути встретились пару слуг, когда мы шли в моё новое место проживания. Те даже не поклонились, просто прошли мимо. Не то, чтобы это напрягало, скорее всё больше настраивало меня на подготовку к какому-то жесткачу. Даже в клане Такахаси мне не было так стрёмно. Хах, если клан Такахаси — детский лагерь, то клан Зенин — колония строго режима?       Глупо было думать, что мне будут рады здесь. И всё же это действительно заставляет ощущать себя прямо сейчас маленьким бесполезным существом. Чувствую себя животным из приюта, которого отдали не в те руки. У меня здесь даже своей комнаты не будет!.. Точно, о комнате…       Комната мужа — кладовка. Маленькое тёмное помещение в одном из дальних зданий, отведенных для слуг. Хуже уже быть и не может.       Я растерянно стояла на входе, пока парень спокойно прошёл внутрь. Кроме комода и футона здесь больше ничего не было. И я бы мало чему удивилась, если бы не осознала, что постель односпальная. Собственно, никто не позаботился о том, чтобы выдать на комнату ещё один футон. А ещё у меня совсем нет сменной одежды.       Пару робких шагов внутрь, я сняла с себя гэта, оставила их у сёдзи, те предусмотрительно закрыла. Руки сцепились в замок, когда я вновь встала посреди комнаты, не зная куда деть себя. Глаза от неловкости всё время были не выше пола. Вслух говорить не хочется, но по идее дальше идёт брачная ночь. Хотя с таким нарушением традиций можно и болт забить. Я думаю, не у меня одной настроения на что-то подобное совсем нет. Тем более, кому будет комфортно заниматься сексом с малознакомым человеком?       Стоило мне только расслабиться, как мужчина подошёл на расстоянии вытянутой руки. Учикаке упал с плеч, за ним следом на пол упал бы пояс, но я вовремя схватила запястья парня.       — Т-ты что делаешь? — это был один из самых тупых вопросов, который можно было озвучить сейчас, но в момент растерянности любые разумные мысли повылетали, образуя сквозняк в голове.       Тот нахмурился, глаз на моё лицо не поднял и ручонками своими потянул за завязку на оби. И я уже принялась сопротивляться на полном серьёзе, прижав руки к груди в защитном жесте, в два шага отступила от него. Сама сильно хмурюсь от шока.       — Я же спросила, что ты делаешь? — голосок у меня задрожал, глазки что-то защипало.       Со стороны мужа слышен тяжелый вздох, мол, это не он тормозит, а я.       — Нам надо… исполнить супружеский долг, — последние слова тот говорит нехотя, а мне оставалось от недоумевания только раскрывать рот.       — М-может, не надо? — аж саму себя жалко, когда понимаю, что совсем не готова к такому ожидаемому повороту. Сколько бы морально не готовилась, а трясти от волнения ведь начало.       — Не получится, — слегка качает головой, — они хотят, чтобы мы исполнили это.       — Чего? — непонимающе тут же выдаю я. Тодзи слегка поджимает губы, а потом, словно не выдерживая, говорит чуть громче.       — Зенин хотят, чтобы я «осквернил» тебя, — у меня глаза готовы вылезти из-за этой несусветной чуши. — Иначе и тебя, и меня отправят в яму наказания.       — Хах, чего? — я глупо переспрашиваю.       — Думаешь, они ничего не сделают тебе? — и голос у него такой чёткий, что въелся в мозг, отдаваясь лёгким страхом в животе.       Я промолчала. Этот вопрос мне не понравился. Это что за семейные драмы тут происходят, что мне ставят такие поганые условия?       — Почему ты сказал «осквернить»? — без энтузиазма спросила я.       — Неужели не догадываешься? — тот как-то странно усмехнулся, показывая кривую улыбку. — Ты ведь уже знаешь, что я отброс клана Зенин. А отбросы могут только пачкать и портить.       И эта логика глубоко меня удивила.       — А? — моё тупое лицо не скрылось от внимания Тодзи. У него лицо переменилось во что-то опасное, хотя улыбка не слезала.       — Что? Молодая госпожа Зенин, теперь осознаёшь всю плачевность ситуации? — впервые слышала, как с этого рта слетал сарказм. Он вдруг распрямил плечи, посерьёзнел и подошёл ко мне медленно. А я же закусила губу, удерживая себя на месте. — Здесь ты ничем не будешь отличаться от меня, такого же мусора.       Во мне заторможенно вспыхнули обида, гнев и непонимание. Глаза широко раскрылись, голова слегка поднималась кверху, не отрывая взгляда от его лица. Тодзи же, приняв свой облик безразличия, отодвинул мои руки, заставляя их опасть по бокам, а потом принялся до конца развязывать пояс на мне. А меня вдруг постигли раздумья, пока я, не моргая, наблюдала за его неспешными действиями.       Мне не привыкать быть разочарованием в семье, и я отношусь к чему-то подобному намного проще и легче — это пришло со временем. Однако слова Тодзи застают врасплох, я всё больше удивляюсь тому, что в клане цветёт такая жестокая иерархия. Под одну гребёнку с мужем совсем не хотелось.       Когда на очереди было кимоно, я вся нахохлилась. Сдернула его руки с себя, отошла на шаг, вздернув подбородком. От Тодзи услышала ещё один измученный вздох.       — Не переживай, я не буду сопротивляться, — тут же стала успокаивать я, а то вдруг терпелка лопнет, — мы переспим. Но это будет на моих условиях.       — О как, — парень не скрыл удивления от моей наглости.       — Для начала… я хочу помыться…       — Тебе никто не станет греть воду в офуро, — меня тут же перебили. Я молчу несколько секунд, думаю, как бы объяснить, что в свой первый раз не жалую боль. На щёках появляется тёплое чувство.       — Тогда… Ты раздеваешься первым, — скрестила руки на груди, пристально приглядываюсь к Тодзи в полутьме комнаты. — Н-ну… точнее, нет! Так, стоп.       Я резко отвернулась, чувствуя стыд. Лицо загорелось, и приложила ладонь к одной щеке, надеясь, что та остынет быстрее.       — Принцесса, не проще ли всё сделать мне? — резкий голос у уха перепугал меня до смерти, и я пискнула, чуть ли не подпрыгивая, когда на мои плечи легли руки.       — Нет! — как ошпаренная я вновь увильнула от контакта с ним, теперь уже держа в поле зрения мужскую фигуру. — Ты сделаешь мне больно!       — И что? — его вопрос выбил из меня воздух, я чуть не закашлялась от возмущения. — Если будет больно, значит, это признак твоей невинности.       — Да ну тебя! — перебиваю уже я. — Чушь мелешь! То, что я невинная, не значит, что я обязана проходить через боль. Мне тоже так-то удовольствия хочется! — после своих слов я чуть не схватилась за волосы. Я ощутила новую волну стыда, замечая слабую ухмылку Тодзи, но мысленно настраивала себя, что в моих желаниях плохого ничего нет. — И не смейся надо мной.       — Я не смеюсь, — как ни в чём не бывало ответил спокойным тоном он.       — Я хочу, чтобы было приятно, и ты не смеешь меня осуждать за подобное, — это я больше для себя сказала, чтобы почувствовать уверенность.       Тодзи резко подошёл, заставляя меня предательски вздрогнуть, ухватился за бедра и поднял. Я громко ахнула, тут же цепляясь за его плечи. Такая внезапная перемена заставила сердце заколотиться в грудной клетке. Парень в три шага оказался у футона, на удивление мне, аккуратно усаживая. Дыхание сбилось моментально, стоило мне осознать всю неизбежность ситуации. Тремор охватил руки, невольно сильнее сжала пальцы на его плечах, кажется, чувствуя, крепкие мышцы.       — Расслабься, — ага, сейчас, погоди пару секунд. Мой красноречивый взгляд устремился к его. Он слабо усмехнулся, отцепил от себя мою руку и прикоснулся к костяшкам губами. Не чмокнул, не поцеловал, просто прикоснулся. Словно проверяя меня, тот медленно повёл губами к запястью, возможно, думая, что я поплыву от ощущения.       Не буду юлить, очень хотелось спросить «ты чокнулся?», но есть ощущение, что вопрос совсем будет неуместным. Я просто не могла поверить, что тот пытался воссоздать романтику между нами. А романтика ли?       — Зачем ты…?       — Ты как доска, — бровь вздёрнулась ко лбу от такого откровения. — Ты ведь хочешь «приятно»? — и меня озарило. Ненавязчивые ласки просто ввели меня в заблуждение, и я совсем позабыла о том самом предварительном, что помогает телу расслабляться.       Воистину мозги где-то уронила, пока он нёс меня.       — Знаешь, не очень-то это помогает расслабиться, — вставила свои пять копеек, пытаясь казаться совсем не вовлечённой в сей процесс.       — Ты и не пытаешься, — парировал Тодзи. Его дыхание опалило ладонь, в которую он ткнулся носом.       — Я бы посмотрела на тебя, если бы в тебя совали… — толчок заставляет прервать пылкий комментарий, лопатки коснулись застеленного футона.       — Если не собираешься, то, может, мне взять тебя так? — и словно предупреждая, тот задрал полы кимоно, ведя теплыми ладонями вдоль ног и раздвигая их в стороны. Я не столько услышала его угрозу, сколько обратила внимание на провокационные действия. Тонкий визг слетел сразу же, когда я попыталась сжать ноги вместе, но ручищи у парня посильнее будут.       — Ты дурак! — я приподнялась на локтях, разъяренно бросая взгляд к бесстыжим глазам. — Отпусти!.. Пожалуйста, — Тодзи совсем не смеётся, даже взгляд у него серьёзный. Ноги он отпустил, расположив руки по обе стороны от своих коленей. Однако парень удачно умостился между ног, явно не давая ходов к отступлению.       — Мне тоже не хочется маяться этим с девственницей, — его слова вызывали у меня истеричную улыбку. Кажется, что драки в этой семье не избежать. — Но я думаю, что больше всего тебе, как и мне, совсем не хочется потом отсиживаться в яме наказаний.       Я задумалась, а Тодзи тем временем распахнул моё кимоно, открывая взору нижнее бельё.       — Что это за яма наказаний такая? — наблюдая за его действиями, я отмечала, что парень как-то легко расправлялся с одеждой.       — Лучше бы тебе об этом никогда не знать, — спокойно ответил, стягивая с меня таби. Не сказать, что мне очень любопытно узнать об этой яме наказаний, название само собой разумеющееся, но то, что он посчитал это ни таким уж важным, чтобы рассказать мне, слегка подбешивало.       — Так, — у меня сердце затрубило тревогу, когда Тодзи принялся и нагадзюбан стягивать. — Стой! — мне пришлось откинуться назад, подтянуть ногу к груди и упереться ступнёй в грудь парня, чтобы тот остановился.       — Что? — о, кажется, терпелка у кого-то скоро лопнет.       — Д-давай не так быстро, — а у меня голос заметно задрожал, пока я мысленно старалась успокоить взволновавшееся тело. — Твоя очередь раздеваться.       —…Если тебе так проще…       Я аккуратно выбралась из неловкой позы, пока не готовая раздвигать рогатку. Тодзи скосил глаза на мои ноги, но говорить ничего не стал. А я же, усевшись на колени, отвернулась к стене. Не могу с собой ничего сделать, но у меня почти паника, а усталость заметно подавляла стойкость к такому. Я, конечно, понимала, что буду робеть, но чтобы ситуация для меня стала настолько стрессовой, вообще выходило за рамки моего ожидания.       Пока парень шуршал своими одеждами, я вспомнила о прическе, которая приносила надоедливую боль голове. Первым делом я вытащила ту самую заколку, которую мне так заботливо затолкнули по кожу головы. Не смогла удержать облегченного вздоха. Никакого зеркала в комнате очевидно не было, даже спрашивать не стала, когда на ощупь попыталась расплетать прическу. Один раз такое поносив, я была несомненно рада, что это мучение над волосами больше никогда не повторится.       И всё же жаль, что зеркала нет…       — Можешь помочь это расплести? — с тяжёлым вздохом я вся сгорбилась, когда вновь обратилась к парню. Он ничего не ответил, но подполз ко мне поближе, что я приняла за «да, я помогу тебе, моя любимая жена».       Однако некоторое облегчение, что прическу расплетут за меня, тут же смыло, когда мужские руки потянули, видимо, за шнурок. Я шикнула, сильно сморщившись, Тодзи замер на секунду. Он вдруг встал, прошуршал, а когда я любопытно обернулась, то первым делом обратила внимание на то, что тот полураздет, и только потом на подсвечник в его руке. Я немедленно отвернулась лицом к стене, но перед глазами уже чётко отпечатался пресс.       Тодзи же поставил подсвечник рядом, предварительно зажёг маленькую свечку, и продолжил. Снова потянув за то же место, но более аккуратно, он всё-таки сменил свою тактику, и я довольно закрыла глаза. То тут, то там он по-тихоньку ослаблял причёску, а потом более уверенно стал распутывать все те махинации, которые натворили слуги с моими волосами. По итогу на полу валялось несколько невидимок, шнурков, заколок и лент.       Я прошлась пятернёй по голове, слегка массируя кожу. Через пальцы чувствовала остатки того дурацкого масла, которым мне упрочняли форму прически. Вот бы сейчас помыться…       — Спасибо, — тихо пробубнила я, немного мешкая, когда стала оборачиваться к нему полностью.       Молчание между нами продолжалось несколько секунд, и я поняла, что Тодзи ожидал моих действий. Мои глаза, до этого разглядывавшие татами, сменили траекторию, упали прямо на его тело. Если быть честной, я впервые видела такое мускулистое тело. И… не буду грешить, мне понравилось, хоть и стыдно разглядывать вот так напрямую.       Парень взял меня за руку, прикладывая к своему животу, а потом медленно повёл к груди. У меня что-то то ли затрепетало, то ли просто сжалось от волнения. Я неосознанно закусала губы, приложила вторую ладонь к его оголённой коже, а потом подняла взгляд к его лицу. Меня искренне перепугала его кривая улыбка, явно наслаждался моим положением здесь.       — Чё лыбишься? — обидчиво промямлила, хмурясь.       — Просто вспомнил, как ты набросилась на меня сегодня, — я выгнула бровь, не понимая о чём он. — Что? Алкоголь так сильно подействовал, что ты не помнишь поцелуя? — я раскрывала рот, чтобы что-нибудь сказать в свою защиту. Однако так ничего и не сгенерировав, закатила глаза и убрала от него свои руки.       — И что?       — Ничего, — коротко пожимает плечами.       Снова около минутное молчание. Теперь я подползла к нему поближе, слабо потянула за края кимоно и нательного белья, давая ткани сползти с широких плеч. Мне приходилось старательно делать вид, что образ такого обнаженного мужчины совсем не заставляет нервничать.       Я прекратила свои действия, убрала руки к себе на колени, глаза стали проходиться по его телу. Привыкала. Удивительно, что сам парень даёт мне время. Хах, да у него даже не стоит. Тогда оно и понятно, отчего он так тих. Ему и вправду неинтересно. Он просто выбрал из двух зол меньшее. Быстро отшпилить девку или же на неизвестный срок отправиться в ту самую яму? Даже не знаю, мне гордиться или же принимать на свой счёт.       Чувствуя себя более свободной, мои действия продолжали двигать собственные рамки, когда наклонила голову вперёд. Губы еле коснулись тёплой кожи, но я тут же прижалась щекой к его груди, протянув руки за спину. Чтобы обнять, пришлось совсем немного приподняться, но меня тут же подхватили под бедра, умещая на мужских коленях. Объятие вышло куда более близким, что для меня было в новинку. Чуть ли не спёрло дыхание от ощущения кожи и крепости мышц.       Блять, я не думала, что это будет настолько хорошо и сложно для меня же.       С этого момента любопытство, подстегиваемое возбуждением, заставляло начинать щупать мужское тело. Пока я тихо сходила с ума, мои руки несдержанно пробежались вверх-вниз по спине парня. Слегка царапала, пытаясь раскусить это тактильное наслаждение. Повела себя более смело, растопырила пальцы и похозяйнически стала хватать за бока, слегка сжимая. Сама не заметила, что дыхание задержала, пока пыталась прощупать каждую свою реакцию на мужское тело.       Тодзи отставать не стал, тоже жамкал меня за талию, а потом руки переместил на бедра. И ему там понравилось намного сильнее, так как сжимал он явно сильнее, водил ладонями, пытаясь обхватить побольше. Моё тело к этому моменту входило в напряжение, слегка потряхиваясь. Я прикрыла глаза, наслаждаясь. Чувство тревоги отступало, такой контакт абсолютно точно понравился мне больше всего.       Сама не замечая, я льнула к телу мужа, прерывисто и тихо вздыхала. В низу живота стало приятно, не буду юлить. Хотелось ласки, внимания, и я впервые ощущала такую сильную и невыносимую нужду.       Руки Тодзи рано или поздно заставили бы отодвинуться, чтобы начать снимать с меня нагадзюбан, а я совсем не сопротивлялась теперь. Теперь я смотрела на него загипнотизировано, разглядывала спокойные черты лица. Аха, он даже не покраснел, не занервничал. Это словно вызов — мой мозг медленно поплыл. Хочу, чтобы он тоже сходил с ума от этих ощущений. Мне тут одной что ли млеть?..       Мой взгляд случайно застрял на его тонких губах, уголки опущены… и этот шрамик. Вот бы их… расцеловать. Я словила себя на слишком навязчивой мысли. Оказывается, глаза так сложно оторвать. Я громко взглотнула, чувствуя, как дрожь пробежалась по всему телу. Без задней мысли поднесла руку к его лицу, большим и указательным нажала на уголки его губ, заставляя подняться.       Тодзи замер от лёгкого шока, к этому времени успешно оставил на мне последний слой одежды. Телу после стольких одежд стало даже как-то легче дышать, но теперь преодолевали тяжесть и жар иного характера. Я не сдержала улыбку, находя очаровательным и забавным его растерянное лицо с глупо поднятыми уголками губ.       На автомате закрылись глаза, когда в одно неосторожное движение столкнулась с его губами. Слегка хмурюсь, пытаюсь исправиться, не давлю так сильно. И пока я пыталась, из головы как-то вылетело, что Тодзи может вести себя более резко. Видимо, ему поднадоело наблюдать за моими телепаниями, так как его руки крепко обхватили меня за талию, слегка приподняли, опять усаживая на себя, на этот раз даже намного ближе. Я ощутила, как непосредственно близко прижались пах к паху. Из меня вылетает первый полустон-полувыдох. Лёгкие так резко опустели, что мне срочно надо было подышать кислородом, но сделать это не дают.       Тодзи хватает за затылок, удерживает на месте, сам жмётся, обхватывает губами. Мычание вырывается, даже нет сил сдерживать. И тело не на шутку трясет, что почти дискомфортно. Однако мне всё же больше приятно. В нетерпении сама хватаюсь за его плечи и шею, чувствую, как его губы налегают, жарко обдают. У меня сейчас крыша точно поедет.       Я не знаю, что заставило его наконец отстать от моих губ, но облегчённо вздыхаю, слегка откидывая голову в сторону. Свежий воздух, свежий воздух! У меня ощущение, что это не возбуждение, а паничка. Со рта повылетали задыхающиеся стоны, так как парень, воспользовавшись моментом, прильнул к шее. И пока я с большими глазами уставилась в потолок, тот приподнялся на коленях, заставляя обхватить его тело на манер коалы.       — О мамочки!.. — тихо пискнула.       Мужские руки сжали ягодицы, держа навесу. Да я для него как пушинка! Я невольно выгнулась, сильнее роняя голову назад, длинные тёмные волосы возились по футону. Тодзи не кусал, лишь яростно лизал, иногда прихватывал кожу губами, совсем немного посасывая, но даже этого хватало, чтобы пожелать намного больше.       Только-только настроившись на эту ласку, позу и ощущения, как он опустил меня обратно на футон. Секунды хватило, чтобы понять, что он собирается содрать хададзюбан. Я ему слегка подсобила, приподнимаясь, на более не годилась. И в несколько секундном деле не могла не заметить — бляха, да его же совсем не штырит, как меня. Вообще никаких признаков волнения, хотя целовал пылко. Мне почти стыдно за собственную слабость.       Однако невольно напрягаюсь, ощущая как дразнит разгорячённую кожу свежий воздух. На одну секунду захотелось прикрыться обратно, но вовремя остановилась или, точнее, Тодзи мне не дал опомниться, сходу хватает губами сосок. Было уже хотела порадоваться, что тут-то я смогла сдержаться, но громкий писк срывается в тот самый момент, когда юркие пальцы находят промокшие губы. Ему не составляет труда найти клитор, размазывает по нему выделения.       Под мои завывания губы парня накрыли мои. В этот раз в рот полез язык, а я даже сопротивляться не стала, просто раскрыла губы, чувствуя, как Тодзи прёт, не оставляет места для маленькой передышки. Тело в напряжёнке, знакомое чувство стало цвести прямо между ног. Я хотела предупредить его, протестующе замычала, но попытки свелись к тому, что он только сильнее надавил на клитор. И всё.       Меня как током дёрнуло. Я беспомощно изогнулась под чужим телом, скомканный стон впитался в рот Тодзи. Бёдра трясло, сердце работало на износ, заставляя слушать громкий ритм. И всё же телу стало просто прекрасно. Я расслабилась, закрыла глаза, чуть ли не звездой разлёгшись. И усталость так навалилась на меня, что я была бы не прочь поспать.       Самое блядское, что это не конец.       Тодзи оторвался от моего тела, и я поняла, что эти несколько секунд — буквально моя передышка, пока он снимает с себя бельё. Ну да, вот я уже чувствую руки, которые хватают меня под коленями, приподнимают и опускают на чужие плечи. Открыла глаза, чувствуя любопытство. До меня медленно доходило увиденное — изогнутый и эрегированный член слегка терся о внутреннюю часть моего бедра, пока парень поправлял подо мной… моё свадебное кимоно. Какой предусмотрительный.       Шумно вздохнув, я уронила голову обратно. Только хотела расслабиться, пока время моей передышки не иссякло, а Тодзи опускает мои ноги со своих плеч и нависает надо мной. Я тут же замерла, уставившись на его лицо с некоторым ожиданием, а его сосредоточенные глаза смотрели вовсе не на меня. Он приподнял мою голову, и только через секунду я поняла, что он подложил мне подушку. Вот это… забота, конечно… Мне вдруг захотелось поцеловать его.       Я положила руки на его щёки, желая, чтобы он посмотрел на меня. А потом потянула, но Тодзи вдруг усмехнулся, легко вырвался. Я даже не успела возмутиться, как тот сказал мне расслабиться и, пользуясь моментом неожиданности, скользнул пальцем во влагалище. Тихо мыкнула, тут же напрягаясь от ощущения, бёдра рефлекторно захотели поджаться, но я так и застыла с выпученными глазами.       — Т-тодзи… — не сказать, что ощущения проникновения неприятные, но всё же это вызывает во мне растерянность. Я тихо выдохнула, чувствуя, что он одним пальцем толкается дальше, трется о сжимающиеся стенки. Руки скомкали кимоно под собой. Инстинктивно двинула тазом, а Тодзи, видимо, это принял за зелёный свет, так как добавил ещё один палец.       На удивление, я дышала ровно, слегка хмурясь, чувствуя, как копошение внутри в определённой степени мне понравилось. Хотя такого удовольствия, как ласкание клитора, оно не приносило. А ещё моё внимание то и дело опускалось к его эрекции, вот вроде бы трётся ненавязчиво, но это нервировало. Я старалась меньше опускать взгляд, но глупых, наивных мыслей не смогла избежать — по типу, «а влезет ли в меня?», «а будет ли больно?»       Парень решил, что я готова. Вытащил оба пальца и при мне засунул их себе в рот, облизнув. У меня при таком глаза вытаращились, так как сделал он подобное без тени пренебрежения. Более не собираясь больше ждать, Тодзи устроился поудобнее между ног, слегка подтолкнул свои бёдра под мои. Рукой помогал себе, а я стала ощущать давление. Это тебе не пальцы совать, тут штучка посерьёзнее будет. И я старалась держать своё тело расслабленным, хотя из-за количества естественной смазки протолкнуться ему всё равно легче.       Наполнение забрало у меня дыхание. Я часто и тихо задышала, кажется, не до конца веря в то, что происходит. И что самое удивительное, меня не постигла участь большинства девственниц — боль при первом контакте. Тодзи, не видя сморщенного от боли лица, медленно повёл бедрами, прижимаясь кожа к коже, и только потом наклонился корпусом ко мне. Я издала нечленораздельный звук, тут же отворачивая голову в сторону, когда он задвигался плавными толчками. Его дыхание шумное, тяжелое, но он явно не теряет голову, как это делаю я.       За счёт того, что его лобок терся о клитор, удовольствие от занятия совершенно не пропадало. Я не удержалась, завела руки за его спину и ухватилась за его плечи. Мои глаза судорожно пробежались по его крепкой груди, невольно поднимая взгляд выше, к его лицу. Он смотрел на меня, держался на локтях, едва касался туловищем. Следил за реакцией. Мой выдох опалил его шею.       Попытка намбер ту. Я потянулась лицом к его, мои глаза должны были выдать мои намерения. И к моей радости, тот не стал уворачиваться. Тодзи хорошо целуется, хотя мне и сравнивать не с кем, поэтому выдвинутое предположение беспочвенно. Однако мне понравилось целоваться с ним. Так сильно понравилось, что когда он отстранился, чтобы сосредоточиться на занятии внизу, я снова потянулась за поцелуем. И мои руки требовательно тянули его голову на себя. Тодзи более не отстранялся, даже слегка сдавил своим весом моё тело, продолжая медленные движения бедрами.       В какой-то момент я вошла во вкус, задвигала бёдрами в ответ, старалась попадать в такт с ним. Возможно, парень ждал, когда я отлипну от него, так как когда моё внимание ушло к промежности, тот задвигался быстрее. Я тяжко задышала, когда трущееся ощущение приносило нечеткую массу удовольствия. Мои руки как-то естественным образом опустились по его спине, огладили поясницу и ухватились за накаченные ягодицы. И совсем неважно, о чём подумал Тодзи, потому что движения снова ускорились, чувствовала, как он стал давить пахом на пах. Именно в этот момент в голове щёлкнуло.       — Тодзи… только не… кончай внутрь… — я не узнала свой голос, который жалобно замямлил. Но я клянусь, что услышала фырканье на свою просьбу.       Вижу, как он перегруппировывается: облокотился только на один локоть, когда другой рукой полез между нашими телами. Я чуть не взывала, когда пальцы стали стимулировать клитор. Кусаю себя за губу. Тело самовольно изогнулось, руки быстро сжались на его плечах. Отчего-то не хотелось так быстро заканчивать, было ощущение, что могла продержаться подольше, но Тодзи вновь нажал на чувствительную точку. Сокращение мышц, как и высвобождение удовольствия было не избежать.       Короткий громкий стон, веки отяжелели, я затихла сразу же, обмякая. Тодзи, к моей радости, вышел, но через несколько секунд я услышала громкий выдох облегчения, почувствовала, как закапала на мой живот жидкость. Не трудно догадаться, что именно это было. Открыла глаза, опускаю взгляд к своему животу. Смотрю на маленькое безобразие без каких-либо мыслей.       Жарко, потно и устало. Реальность оказалась куда более прозаичной, даже если ожидания давно занижены.       — Где здесь туалет?