снизу гаснут огоньки

—куда ты? Давай поговорим.. Акумов не знает куда себя деть, он уже знает о чем пойдет речь и отвертеться уже не получится. обречённо поворачивается, полностью скрывая свое волнение, которое осело тревожностью в груди, не давая нормально вдохнуть конечно его сейчас спросят за эти сигареты, а после еще и выговор сделают, если не более. мысленно он материл этот день и ебучего мишу, который подсадил его на это и как обычно все испортил. но сказать что это его кента он тоже не хотел, ведь свалить все на кусаку и его плохое влияние, все равно, что трахнуть двух зайцев одним членом. но если сереге влетело бы только от родителей — то его другом занялись бы службы посерьёзнее, поскольку репутацию среди ментов он уже испортил. —о чем? — спрашивает он, не выдавая своих страхов. конечно его сейчас спросят за сиги и он готовился придумать миллион отговорок, аля «попросили спрятать», «это малого» или «это ненастоящие» —ты знаешь что это? — мать взглядом указала на пачку толстых сигарет, что лежала на краю стола. — или может чьё это? ее тон был одновременно холодным, строгим и вопросительным, отчего Серёже даже показалось что он на допросе —ну.. это сигареты —пиздец, понятно. без тебя не догадалась бы — женщина уже сама недовольно закуривает сигарету из пачки. — твое? —это малого — на инерции выпаливает Акумов второе что пришло в голову. через секунду понимает, что звучит палевно и пытается исправить положение. — наверное.. она молчит и сергей пытается понять – она знает и пытается заставить его признаться? или хочет докопаться до правды? еще некоторое время они молча смотрят в темноту в окне, а после она выдает: —знаешь, я сердцем чувствовала что они точно не твои —после расстроенно вздыхает — не ожидала я такого от ромы, особенно в его-то годы. у акумы уже камень с души свалился. он был безумно рад что его не спалили, а кто и куда за него впрягся — его не ебет. в глубине души брата жалко конечно, но сережа не просил его об этом, поэтому не переживал за него. никогда. для серого брат не значил ничего. сережа никогда его не поддерживал, никогда не проводил время с ним по своему желанию, никогда не любил по настоящему искренне. он не хотел чтобы тот родился, сущевствовал и жил с ним в одной комнате. иногда даже хотел применить физическую силу, когда младший сильно навязывался, но что-то всегда останавливало. вернувшись в комнату и протянув киру в руки стакан с водой он случайно посмотрел ему в глаза. мнение резко поменялось и у него словно открылись глаза и теперь он видел настоящую картину: отросшие, длинные темные волосы которые смотрелись непривычно на неестественно бледной коже, на которой было четко видно каждую гематому. внезапно вся годами накопленная ненависть куда-то исчезла и он уже смотрел с некоторым сожалением в чужие, но родные черные глаза которые опустели в столь раннем возрасте и сейчас смотрят на него лишь с опаской и небольшой грустью. ему даже захотелось его обнять, прижать к себе, извиниться, сказать что все будет хорошо, но что-то в голове не позволяло это сделать, заставляя остаться хладнокровным отвернувшись от пары больших глаз он окончательно отстраняется и прожигая стену взглядом, лишь пр оговаривает: —Кир, спасибо..