снизу гаснут огоньки

«отъебись и завали ебало» фраза, которую Кир никак не может забыть, выкинуть из головы эти грубые, колкие слова, что оседали глубоко в сердце, словно заставляя прекращать биение, медленно убивая изнутри. да, брат часто позволял себе с ним разговаривать в подобном грубом, холодном тоне и мальчик никак не понимал в чем причина такого отношения к нему, ведь тот никогда и не делал старшему ничего плохого, что могло вывести на агрессию. по крайней мере в осознанном возрасте. свое детство он запомнил плохо, ведь не было в нем таких счастливых моментов как в других семьях, где тебе все уделяют внимание, где праздники проходили без ссор и слёз и на которые дарили нормальные подарки а не побои. Кир любил когда ему уделяют внимание, пусть и не знал что это такое. он всегда старался быть лучшим во всем, но когда понял что всем по-прежнему наплевать на его старания — перестал. наплевать на мальчика было абсолютно всем: как родителям, так и учителям, но к сожалению не учащимся. одноклассники часто издевались над Киром за его внешний неформальный вид, отчего он начал слишком часто прогуливать школу. изначально уважительных причин не было и он просто отговаривался, типа голова или живот болит, но позже прогулы стали уважительными походами в больницу и реальными проблемами со здоровьем и больница стала для Кира вторым домом. Сережа же был единственным, кто хоть иногда уделял ему внимание, но случалось подобное крайне редко: либо когда Киру очень сильно влетало от отчима, либо когда Акумов был пьяный вхламину. но моменты такие могли случиться дай бог раз в полгода. с одной стороны хорошо что мальчика почти не бьют и его брат, как всем казалось «бережет здоровье», что было довольно спорным фактом с присутсвующими сомнениями. но в семье никого особо это не волновало возможно, раз акума ни разу за четыре года не спалился запахом дыма или перегара. только Кир знал чем и как его брат гасит здоровье. знал, но молчал. ему не привыкать к беспричинным крикам и побоям со стороны родителей, которые всегда выставляли его плохим. но он хотел остаться хотя бы чуть-чуть хорошим в глазах старшего, поэтому выступил быть владельцем найденных под столом сигарет, за что конечно очень отхватил. уже казалось и не боялся боли, лишь инстинктивно начинал плакать от криков, но и это уже научился сдерживать почти. пусть и трудно было все это вытерпеть, но не хотел подставлять серёгу и сливаться как крыса. мальчику было приказано не покидать комнату пока не «подумает о своем поведении». обычно для него это не было чем-то ужасным, но от переизбытка мыслей и негативных эмоций в горле начало предательски жечь, отчего стало больно глотать, но выходить было немного страшновато, особенно когда он не слышал происходящего за стенкой. вдруг он выйдет а родители выжидают его чтобы еще раз спросить за это. был бы выбор между смертью и родителями — Кир выбрал бы второй вариант, определённо. и чем дольше он терпел сухость в горле, тем больше он хотел попросить об одолжении Акумова. —Серёж.. — протянул хрипло, но одновременно нежно и просяще. — а можешь.. — на секунду останавливается, словно стесняясь своей просьбы. — воды принести —а самому не? — послышался холодный и монотонный ответ от смотрящего в стену Сергея. — ну нет.. — младший уже умоляще смотрит ему в спину — ну Серёж, пожалуйста.. —пиздец, понятно — с видом огромного одолжения серый встает с кровати и шагает в сторону кухни, проходя мимо ванной комнаты, по темному коридору поворачивает в место назначения, обходя стороной родительскую комнату, с которой доносились звуки телевизора на фоне храпа, отчим видимо уснул. войдя в кухню он видит мать, сидящую за столом на кухне. в одной руке у нее бокал вина, а в другой пачка сигарет, что было для нее странно, ведь кроме акумова в семье больше никто не курил. за секунду он понял что пачка в ее руке принадлежала ему, но он же надежно ее прятал! кому в голову взбрело шкурить его часть комнаты? с этими мыслями он, избегая зрительного контакта, подходит к столешнице, достает из советской сушилки стакан и включает воду в кране, набирая некоторое количество в стакан, затем выключая кран и уже собирался вернуться обратно, как.. —Серёж, ну куда ты? давай поговорим.. — устало молвил ее голос. Акумов не знает куда себя деть, настороженно и медленно поворачивается к ней, все еще дерда в правой руке стакан и догадываясь о чем сейчас пойдет речь.