Cursed Be the Ties That Bind

Шото всё ещё думал о Бакуго, когда направлялся на станцию, чтобы вернуться домой. Он сильно сожалел о том, что рассказал ему всё. У него только и была надежда, что все проигнорируют намёки Бакуго и продолжат не обращать внимания, а Бакуго никому не расскажет. С какой стати Шото вообще решил зарядить пистолет, который был нацелен ему в голову? Эту метафору можно понимать двояко, учитывая, что он хотел умереть в пятницу вечером. Интересно. — Хэй, я тебя узнал. Ты был на спортивном фестивале, — протянул незнакомый голос. Вместо того, чтобы найти очаровательного ребенка, разговаривающего с ним, к Шото обратился парень, который выглядел так, будто его было бы полезно знать, если кому-нибудь когда-нибудь понадобится незаконное оружие. На нём был чёрный тренч с короткими рукавами и серебряными скобами, украшающими грудь, поверх белой футболки с глубоким вырезом и чёрных штанов. Половина его обнаженной кожи была фиолетовой и сморщенной от старых ожогов, удерживаемой швами. Его нижняя челюсть была прикреплена к остальной части лица хирургическими скобами. Шото никогда раньше не видел этого парня, но сразу понял, что тот опасен. Незнакомец склонил голову набок, как любопытная ворона, заметившая ненужный никому кусок падали. Он говорил задумчиво. — Мне нужно успеть на поезд, — объяснял Шото, отступая назад, потому что не смел отвести глаз от этого парня. Это было бы всё равно, что прикрыть свой шрам перед Старателем. Он бы тогда просто напрашивался на смерть. — О, не будь таким, — запротестовал незнакомец. Он двинулся, чтобы положить руку на плечо Шото, но Шото отступил. Он опустил руку. — Давай, Шото, я просто хочу поговорить. — Нет, — ответил Шото. Вот бы знать, что его имя было нормальным. Что его не показывали по национальному телевидению. Совсем не жутко. — Шото, серьёзно, я не собираюсь причинять тебе боль. Я просто хочу поговорить, — взмолился незнакомец. — Нет, — повторил Шото, отступая ещё дальше. — Ну не будь таким, — говорил незнакомец мягким голосом. Он поднял руку на высоту локтя, и по ней заплясали крошечные синие язычки пламени. Они были маленькими и достаточно неприметными, чтобы остаться незамеченными с первого взгляда, но Шото хорошо осознавал исходящую от него угрозу. — Хорошо, — сказал он. Незнакомец ухмыльнулся и опустил руку, голубое пламя исчезло. Он мотнул головой в сторону тихой боковой улочки. — Давай поговорим, Шото, — пробормотал он, хватая Шото за руку. Мальчик отпрянул, но последовал за ним, поскольку был вынужден. Незнакомец отпустил его, как только они оказались в безопасном месте на пустой боковой улице, чтобы их не подслушивали. Он повернулся к Шото и удобно преградил тому путь. — Кто такой герой? — Незнакомец спросил его. Это было неожиданно. — Тот, кто служит обществу, сражаясь со злодеями и сохраняя репута... — Ой, да ладно, это определение из учебника, — пожаловался незнакомец. При упоминании учебников Шото вспомнил, что у него всё ещё есть учебник Бакуго. Ну что ж. Бакуго мог подождать. Или, может быть, он никогда не получит свой учебник обратно, потому что Шото будет убит. "Студент UA был убит на боковой улице злодеем", разве это не заголовок? Куда только подевались его мозги? — Придумай что-нибудь получше, — потребовал Незнакомец. — Тот, кто спасает людей, — выпалил Шото. Он узнал это от своих одноклассников. — Ты же на самом деле не веришь в это, не так ли? — Спросил Незнакомец, скрестив руки на груди и снова склонив голову набок. Шото сделал паузу и задумался. Нет, определенно нет. Старатель был номером два, и он определенно не был таким. Осмелится ли он сказать это? Незнакомцу наскучило нерешительное молчание Шото, и он заговорил снова. — Да ладно, ты же знаешь Старателя. Ты не можешь в это верить. Шото немедленно встал в боевую стойку. Откуда он, чёрт возьми, знал, что Старатель такой монстр? Бакуго не знал его, не так ли? Если Бакуго рассказал кому-нибудь, вообще кому угодно, то Шото собирался убить его. Секреты Шото не принадлежали ему, чтобы раскрывать их миру. Он почувствовал, как возвращается ощущение от предыдущей драки, как будто он стоял голый на сцене, на всеобщее обозрение, и холодный гнев поднимался, защищая его, как лёд. Незнакомец рассмеялся, мягко и коротко. — Не ищи оправданий. Раньше я работал со Старателем, и давай просто скажем, что он относился ко мне не лучшим образом. Да и вообще ко всем. Я полагаю, что он относится к тебе так же. Так скажи мне правду. Кто такой герой? Шото задумался. — Это работа, — наконец ответил он. — А кто такой злодей? — Спросил незнакомец. — Тот, кто совершает преступления с помощью своей причуды, — ответил Шото. — И герои ловят их, верно? Потому что они хорошие парни? Итак, скажи мне, почему для плохих парней избиение хороших парней считается преступлением, но не для хороших парней избиение плохих парней? Почему это нормально причинять людям боль, пока у тебя есть маленькая пластиковая карточка, на которой написано, что ты герой? Шото промолчал. Было страшно, что он вроде как был согласен с жутким торговцем нелегального оружия. — Почему одна сторона прославляется, а другая демонизируется? Если уж на то пошло, герои хуже злодеев, потому что за них может поручиться общественность и скрыть их ошибки. Всё это так несправедливо, — продолжал незнакомец. По какой-то причине, произнося последнее предложение, он начал улыбаться. — Почему ты хочешь быть героем, Шото? Почему он хотел быть героем? Потому что Старатель вынудил его. Так почему же он не попытался противостоять Старателю? Частично потому, что он был напуган, но была и другая причина. — Чтобы обезопасить мою сестру. — Мм, очаровательно. Но ты когда-нибудь задумывался, почему люди идут на преступление? Они не могут получить то, что им нужно, их избегают, по многим причинам. Справедливо ли для кого-то выслеживать их и бить по лицу за то, что они не добились многого в жизни? А как насчёт тебя? Ты бы посмотрел на кого-нибудь, кто не понаслышке знает, насколько ужасны герои, и решил изменить это единственно возможным способом, став злодеем, и сказал бы им, что они подонки? — Я не собираюсь присоединяться к тебе, если ты это имеешь ввиду, — сказал Шото. Незнакомец ухмыльнулся. — Шото, твоё чувство такта трогательно. Но ладно. Я дам тебе подумать над этим. В конце концов ты придёшь к тому же выводу, что и я. А теперь иди, садись на свой поезд. — Он отошёл в сторону, чтобы пропустить Шото. Шото вернулся на железнодорожную станцию, хотя и следил за незнакомцем, пока тот не свернул с боковой улицы. Он подождал немного, затем сел в поезд, голова всё ещё кружилась. Он надеялся, что никогда больше не увидит этого жуткого нелегального торговца оружием, потому что тот был абсолютно прав. Следующий день в школе был интересным. Иида попытался отвести его в сторону, прежде чем прозвенел звонок, чтобы спросить, всё ли с ним в порядке. Однако Шото ничего этого не понимал и сел за свой стол, игнорируя заместителя старосты. Иида продолжал доставать его по поводу его семейной жизни, пока Шото не сказал: "Каждое сказанное тобой слово увеличивает шансы на то, что я убью Бакуго". Это заставило его сменить тему морали и всего остального, и, конечно, Шото не стал бы на самом деле убивать Бакуго-куна, но его чувства были поняты. Это заставило Шото задуматься. Он бы на самом деле убил Бакуго, или просто заставил бы его умереть, как постоянно умирал сам Шото? Если он убил бы его так, как убил бы Старатель, то сколько раз? Всего один раз? Нет, Бакуго (Старателю) нужно было нечто большее, чтобы наказать его. Дважды, трижды, пять, двадцать, тысяча, восемь миллионов. Его могли протащить через ад, с которым Шото сталкивался каждую ночь, и он понял, какую гноящуюся рану он разорвал, и тогда он бы пожалел. Было бы так забавно наблюдать, как этот человек пресмыкается и умоляет на коленях перед марионеткой, которую он подвергал таким же пыткам. Нет, плохой Шото, перестань так думать. Бакуго не был Старателем, и в любом случае, он был бы таким же ублюдком, если бы убил кого-то в любом смысле. Начался классный час, и Айзава показал им предложения на стажировку, которые они получили на спортивном фестивале. Шото и Бакуго получили их больше всех, хотя под их именами было ещё около семи имен, которые он постарался запомнить. Он лениво начал складывать все цифры, чтобы узнать, какой процент голосов принадлежит ему и/или Бакуго, но ему пришлось отказаться от этого, потому что Айзава снова заговорил. Очевидно, сегодня они собирались выбирать имена героев, и Полночь должна помочь им. Шото задумался, пытаясь придумать что-нибудь хорошее. Аояма пошел первым и решил назвать себя "Я не могу перестать мерцать". Это прошло с несколькими правками, так что, очевидно, стандарты снова были низкими. Он уже собирался вернуться к своему столу и задуматься, когда заметил Минету в нескольких рядах впереди себя, пускающего слюни и смотрящего на Полночь. Может быть, он был голоден, и Полночь напомнила ему о маффинах или о чём-то подобном. Шото посмотрел на свою учительницу и решил, что она не выглядит особо похожей на маффины или на любую другую еду. Она просто выглядела как человек, одетый в спандекс. Честно говоря, иногда он думал, что никогда не поймет своих одноклассников. Он попытался вернуться к размышлениям о названии, но мысли о сходстве Полночи с едой напомнила ему, что он не ел два дня, потому что Старатель запретил ему есть в течение недели в качестве наказания. Шото был вынужден голодать ещё дольше, но всё же он уже был голоден. Возможно, он мог бы называть себя Соба, поскольку она могла быть как горячей, так и холодной, но холодная соба была лучше и вкуснее. Нет, это была глупая идея. Он попытался придумать что-то другое, но в итоге он просто остановился на Шото, потому что в его имени всё равно были кандзи со значением горение и замораживание, и он, похоже, не мог придумать имя, не связаное с лапшой. Бакуго пытался назвать себя Королем Взрывокиллером, потом Бароном Взрывокиллером, оба варианта были отвергнуты и вызвали садистское удовлетворение, в котором Шото не хотел признаваться самому себе. Затем те, кто пришли предложения, получили документы с указанием того, кто их отправил. У Шото их было более тысячи. Он прочитал это один раз, затем решил, что ему будет полезнее всего увидеть, как работает топовый герой, и попытаться подражать этому. Всемогущий не отправил ему предложение, Старатель отправил, но он не собирался к нему идти, а Ястреб и вовсе не брал стажеров, так что у него остался герой номер четыре, Бест Джинс. Ребята, которым не пришли предложения, получили списки людей, которые возьмут стажёров, и все должны были сдать свои бланки к концу недели. Теперь Шото был готов уже сейчас, если не считать заметки на бумаге, но с минуты на минуту должен был начаться первый урок, и у него не было времени находить имя Бест Джинса в этом огромном списке. Старатель бы потребовал заполненный бланк прямо сейчас, но это была UA, и у них были низкие стандарты, так что он мог спокойно сдать её завтра.