Cursed Be the Ties That Bind

Шото закрыл дверь сёдзи в додзе. На самом деле Старатель не слишком злился на него за то, что он был таким бесполезным во время боя. С другой стороны, он также не рассказал ему о той борьбе за то, чтобы заставить свой глупый мозг сосредоточиться. Старатель хотел услышать подробности битвы, а не о слабой психике Шото. — Прости, Шото, — сказала Фуюми, мягко ступая по коридору. — Я пыталась убедить его не тренировать тебя сегодня, поскольку сегодня ты уже сражался с настоящими злодеями, но... — Она немного неловко улыбнулась и пожала плечами. — Я в порядке. Я ожидал, что будет хуже, — ответил Шото. — У тебя отменили на завтра занятия в школе, — заметила Фуюми. — Не хочешь сходить в парк или ещё куда-нибудь, когда я закончу работать? Знаешь, просто чтобы ненадолго выбраться из дома и провести время с сиблингом. — Давай, — сказал Шото. На самом деле ему было всё равно, но если Фуюми хотела побыть наедине, он это сделает. На следующий день Шото первым делом с утра отправился на пробежку. Он пропускал это занятие из-за школы, но сегодня у него не было занятий, а Фуюми вернётся домой не раньше пятнадцати часов дня. Ему действительно следовало бы вернуться к ежедневным пробежкам. Практически всё ниже пояса адски болело и требовало остановиться, но ровный стук его дыхания и ног опьянял. Он забыл, что бегать так приятно. Останавливаться было уже не так весело. В тот момент, когда он перешёл на шаг, он начал задыхаться сильнее, поскольку кислородная недостаточность настигла его. Все вокруг болело, и было больно дышать, но приостановить это даже на секунду было ужасно. Это было прекрасно. Он привык к боли. Он просто был не в форме. Фуюми вернулась примерно в пятнадцать часов, как и ожидалось. Она отвела Шото в кафе, и они купили напитки, а затем отправились в ближайший парк и прошлись там по тропинкам. У Шото завтра всё будет очень болеть, но ходьба тоже делала его счастливым, так что ему было всё равно. Они с Фуюми говорили о школе, работе, книге, которую она порекомендовала ему несколько недель назад, и тому подобных обычных вещах. Старатель ни разу не всплыл в их разговорах, что было приятно, поскольку обычно Шото думал о нём почти постоянно. Он был счастлив, когда наконец-то забыл о Старателе. Его счастье было жестоко испорчено, когда его телефон загудел от нового сообщения. Оно было от Старателя, спрашивавшего, куда, чёрт возьми, пропал Шото. — Чёрт, — сказал он и показал сообщение своей сестре. — Он пришел на полтора часа раньше, — раздражалась она. — Прости, я не знала, что он будет дома сегодня так рано... — Всё в порядке. Ты не виновата, — сказал Шото. — Со мной всё будет в порядке, — добавил он. Фуюми покачала головой. — Прости, Шото, — повторила она. Старатель словно с ума сошёл. Очевидно, он решил, что, поскольку у Шото сегодня нет занятий в школе, они могут провести дополнительную тренировку. Однако он не сообщил Шото, так что вряд ли было справедливо то, что Старатель разозлился на него из-за опоздания. Однако Старателю было всё равно, что там думает Шото, поэтому тренировка была не только очень долгой, но и очень жестокой. Когда он наконец-то освободлися, у него едва хватило сил дотащить свое ноющее тело до своей комнаты и закрыть дверь сёдзи. Некоторое время он просто лежал на полу, дрожа от усталости. Через некоторое время дверь открылась. Фуюми секунду постояла там, разглядывая своего избитого брата, лежавшего в темноте, затем перешагнула через него и опустилась перед ним на колени. Она нежно убрала волосы с его лица. — Мне так жаль, Шото, — прошептала она. У него не было ни сил, ни желания отвернуться от её прикосновения. Он ненавидел прикосновения. Прикосновение означало либо ненависть, либо небрежность, если только оно не исходило от неё, но даже тогда он только терпел это. Шото попытался сесть, чтобы она не слишком сильно волновалась. Однако он был медлителен, и его дурацкие руки все ещё дрожали. Она помогла ему подняться, затем некоторое время сидела, обняв его. Он старался не отстраняться и не показывать дискомфорта. Если бы от его объятий Фуюми почувствовала себя лучше, то он бы её обнял. На следующий день ему было так больно, что он едва мог двигаться. Но он всё равно встал рано и вышел на пробежку, потому что его тело было немым. К чёрту его тело. Он собирался делать то, что хотел. Айзава вернулся в класс, хотя всё его лицо было скрыто бинтами. Все казались шокированными и сказали ему, что ему следовало остаться дома и отдохнуть, но он просто сказал им не волноваться. Шото задавался вопросом, почему его одноклассники были удивлены. Если бы он не пришёл только потому, что его избили до потери сознания, он бы почти никогда не появился. Айзава пошёл дальше и сказал им, что приближается спортивный фестиваль, и это важно для их будущего, потому что профи будут следить за ними. Про-герои будут смотреть. Это означало, что и Старатель будет смотреть. Чёрт. Шото сдался и прикрыл свой шрам. Старатель будет наблюдать и увидит, насколько он слаб на самом деле. Тренировки станут хуже, намного хуже, и Фуюми будет волноваться больше, чем сейчас. Она этого не заслуживала. Он должен был доказать, что ему не нужны дополнительные тренировки, а для этого ему нужно было победить. — Какого чёрта? — Воскликнула Урарака, стоя в дверях класса в тот день, когда все они уже собирались уходить. Шото вместе с остальными одноклассниками столпился у двери, чтобы посмотреть, в чём дело. Зал был битком набит студентами с других курсов, все смотрели на класс 1-A. Не похоже, что они собирались уходить в ближайшее время. Бакуго был не настолько вежлив, чтобы ждать или просить их отойти. Он выругался на них и рванулся вперёд. Толпа не уступала. — Я пришел посмотреть, из чего вы, люди, сделаны, но я не думал, что вы будете такими высокомерными, — произнес странно знакомый голос. Шото заметил, что головы людей движутся в его сторону, и понял, где слышал это раньше. Из толпы появился Фиолетововолосый, одну руку он держал на затылке. — Все дети-герои такие? Хм. Спасибо за разочарование. — Есть много детей, которые заканчивают общеобразовательные и другие курсы из-за того, что провалили экзамен на геройский курс. Однако по результатам спортивного фестиваля люди могут быть переведены на курсы героев. Верно и обратное. Любой ребенок хотел бы поучаствовать в соревнованиях. Так что считайте это объявлением войны. Затем ребята из класса B начали ругать их, но Шото думал о том, что Старатель убьёт его, если его переведут с курса Героя. Однако этого бы точно не случилось, потому что по сравнению со своими одноклассниками он был довольно хорош. Киришима разозлился на Бакуго за то, что тот обругал других подростков, и сказал, что теперь все их возненавидят. Бакуго удивил всех тем, что не накричал на него. — Это не имеет значения, — сказал Бакуго. — Ничто из этого дерьма не имеет значения, когда ты на вершине. Не имело значения, ненавидят тебя или нет, пока ты был лучшим. Возможно, именно так Старатель сохранял своё положение.