Клеймо

Глава 10. Выбор

Эва

Яркие солнечные лучи, пробиваясь сквозь окна, согревали лицо, и я перевернулась на другой бок, чтобы скрыться от их тепла. В этот момент ощутила, как на талии что-то натянулось. Засунув руку под одеяло, провела по животу и нащупала цепочку. Открыв глаза, я скинула ткань и, приподнявшись на локтях, увидела… украшение? Пару секунд понадобилось, чтобы вспомнить, как оно на мне оказалось. Снова плюхнувшись на кровать, я прикрыла веки и начала перебирать в памяти события прошедшего дня, особенно последний эпизод с ним. Как он подошел ко мне, весь такой самоуверенный, наглый, почти раздел, якобы чтобы надеть украшение. Прикасался, скользил по коже, несмотря на то, что мы были на улице, и кто угодно мог нас увидеть. Амен говорил такие фразы, от которых подкашивались ноги. «Малышка», «Взрослая девочка» — они эхом отдавались в голове, и я намеренно снова и снова прокручивала их, пытаясь представить, как эти слова он произносил своим низким, бархатным голосом. Мои губы невольно приоткрылись, а дыхание стало тяжелым, словно не хватало воздуха. Что это? Наваждение? Со злостью открыла веки и влепила пощечину, чтобы перестать вести себя как дура. Присела, отползла назад к изголовью кровати и оперлась на спину. Взгляд снова невольно зацепился за поблескивающие на солнце бледно-голубые камни, контрастировавшие на смуглом животе. Они снова вели меня в какой-то морок, напоминая его горящие синим огнём глаза. Не желая больше думать о нём, я повернулась к окну и заметила на прикроватной тумбочке ещё один подарок — мой телефон. Вспомнив предназначение чудо-штуки, я быстро схватила его и, немного запутавшись, смогла набрать номер друга. Спустя несколько гудков он ответил бодрым голосом: — Ну что, мелкая, уже проснулась? — Не называй меня так, я уже взрослая, и вообще, с тобой вчера отмечала своё восемнадцатилетие, — наигранно возмутилась я. — А говоришь, как мелочь, — начал он подшучивать. — И вообще, для меня ты всё равно мелкая, так что терпи, если даже не нравится. Я издала раздражённый выдох, так что он услышал и залился смехом. — Ладно, жду тебя. Ты же приедешь? Обещал! — напряглась, вслушиваясь в ответ. Я хотела видеть его каждый день, ведь рядом с ним забывала обо всех переживаниях, становилась беззаботной и весёлой, какой должна была быть в свои годы. — Да, приеду, вечером, как и говорил. А ты что, уже соскучилась? Не успел тебе надоесть за вчера? — нарывался на признание. — Только немного, до вечера успею соскучиться, — подшутила в ответ. — Чем займёшься? — его вопрос застал врасплох. А чем я могу здесь заняться, когда всё вокруг давит и кричит, что тут лишняя? — Да-а-а, ничем, буду вечер дожидаться. — Лучше сходи познакомься с Рейем, тебе он понравится, — предложил Ис. — Э-э-э, а кто такой Рей? — недоумённо поинтересовалась я. — Это конь мистера Колдмэна. Что? Конь? У Амена есть конь? Никогда бы не подумала, что он может испытывать любовь к животным. Я и Акеру была удивлена, их тёплым отношениям, а тут ещё и конь… — Нет-нет, без тебя я никуда не пойду, — ответила я, цепляя ногтями голубые камни и закусив губу, представляя Амена на жеребце. Но Исман отвлёк: — Хорошо, как хочешь. Тогда поиграй с Акером, ему точно нужно внимание, особенно женское, — засмеялся он, видимо, вспомнив наше знакомство с псом. — Ладно, мне пора, не скучай, мелкая. Пока. Я попрощалась в ответ, и он сбросил звонок. Осознав, как долго будет тянуться этот день в ожидании Исмана, я с грустью взглянула на черный экран телефона. Ненавистный завтрак с «этими», ощущение напряжения в теле, осязаемые липкие взгляды на себе и оглушающая тишина. Осточертело! Сделав глубокий утомлённый вздох, а затем выдох, я неохотно встала с кровати, и в комнату вошла Азанет. Она немного растерялась, увидев меня проснувшейся, а потом её губы изогнулись в доброй улыбке. Мы немного поговорили о её выходных с дочерью на фестивале, а потом я ушла в ванную, размышляя о том, какая она замечательная мать. В то время, как Азанет убиралась в моей комнате, я приняла душ. Выйдя из-за стеклянной перегородки, с каплями воды, скатывающимися по обнажённой коже, я остановилась перед зеркалом и вновь увидела на себе его украшение. На моей узкой талии оно смотрелось как влитое, словно сделано на заказ. Чем чаще оно привлекало моё внимание, тем больше я думала о нём. Раздражение на себя возросло, когда уловила очередное наваждение. Немедленно нащупав застёжку, я сняла цепь, поджав губы, снова посмотрела на неё в ладони и быстро бросила в ящик под раковиной. Стало легче, будто избавилась от ошейника, от его влияния. Прошло больше десяти минут, а я все стояла, обмотанная в полотенце перед открытым шкафом и перебирала вешалки, надеясь найти что-то приличное. Но ничего не нравилось, все было не то. Я, которая никогда не имела собственной одежды, корчила лицо, не в силах выбрать платье. А зачем вообще подбирала? Для кого пыталась прихорашиваться? Хотелось рычать от раздражения к себе. Схватив наугад одну вешалку, закрыла шкаф, пока не разбросала все к чертям. Мой выбор пал на сносное короткое платье. Черная просвечивающая ткань, многослойная, украшенная рюшами на груди и талии, и длинные бретели, спадающие с плеч. Волосы захотелось уложить, но не оголяя спину. Заколола их от висков назад, а на затылке оставила распущенными. На ноги надела балетки со швом на носке в виде буквы «х». Ценам на бирках уже не удивлялась, просто старалась их не замечать. Оглядев себя в зеркале и натянув подобие улыбки, я вышла из комнаты, направляясь навстречу парочке, которая любила проводить прекрасные ночи. Спускаясь по лестнице, я заметила Амена, проходящего мимо в сторону своего кабинета. Он почти прошёл, так и не заметив меня, а я, сама того не осознавая, разочарованно склонила голову. Однако быстро её подняла, когда сердце пропустило удар, услышав хриплый, рокочущий голос: — Доброе утро, Эва, — поздоровался он, стоя внизу, напротив меня, откуда только что прошёл. От мысли, что он заметил меня и вернулся, жар разлился по телу. Сдерживая улыбку, которая чуть не расплылась на лице, и стараясь придать голосу безразличие, я ответила: — Доброе.., — две секунды я разрывалась, решаясь, произнести это или нет, но, посмотрев прямо ему в глаза, сказала: — Амен. — Зачем? Не знаю, не спрашивайте. Может, сама захотела или желала сделать ему приятно, или просто сошла с ума. Всё слишком сложно. Когда Амен услышал своё имя, его спокойный взгляд изменился на игривый. Полные губы растянулись в ухмылке, и он спросил: — А как же папочка? Или сегодня ты не такая смелая? — выгнув бровь, он с насмешкой наблюдал за моей реакцией. Щеки в миг вспыхнули краской, и я застыла, уставив круглые глаза на него. Дура! Вот, надерзила на свою голову, а теперь выслушиваю издевки в свой адрес. А он так и поджидал момента. Ладно, один-один, мистер Колдмэн. Счёт равный. Преодолев последнюю ступень, я не знала, куда направиться — сразу в столовую или к нему. Ведь он зачем-то стоял, меня ждал? Пока я раздумывала, метая взгляды по сторонам, Амен спросил: — Подойдешь? — мягко, что ноги сами предательски повели к нему. Он магическим образом подчинял меня себе, а я, словно покладистая кошка, сама ластилась к нему, подставлялась под гладящую руку и мурлыкала, прося дать мне свою ласку. «Это биполярное расстройство», — заключила я, ставя себе диагноз, потому что не могла объяснить, как ещё в комнате, решив держаться подальше от Амена, тут же поддалась влечению, едва оказавшись рядом с ним. Делая умозаключения, я оказалась возле него и почувствовала его запах — тот самый, которым пропиталась той ночью, когда мы на столе… предались искушению. Еле сдержалась, чтобы не податься вперёд и не прижаться носом к его массивной шее, жадно втягивая до одури манящий аромат. — Иди поешь, там уже Агния сидит, — зачем-то упомянул он её, и весь морок рассеялся. Причем тут Агния? Что мне делать с этой информацией? Стать с ней лучшими подружками, чтобы делиться друг с другом, когда и кого из нас он посещает? Все эти вопросы остались в моей голове неозвученными. — А… ты? — опустила я взгляд на ноги, потому что было сложно обращаться к нему на «ты». Он потянулся рукой ко мне, указательным пальцем поддев кончик носа, поднял моё лицо и сказал: — А я, малышка, возможно, позже присоединюсь, — развернулся и ушел, оставив меня на растерзание своей пассии. Вкусный запах доносился с самого входа в столовую, а звуки приборов сопровождали одинокий завтрак Агнии. Я сухо поздоровалась и села на своё место, заметив, что с моей стороны тоже было накрыто. Наверняка это Азанет постаралась, или, может, Амен распорядился, чтобы и передо мной лежала еда. Кто бы это ни был, я довольно улыбнулась и, не раздумывая, отправила в рот ломтик хрустящего бекона. Облизывая с пальцев жир, я застыла, когда Агния заговорила: — Оказывается, вчера был твой день рождения, Мия, — она снова обратилась ко мне чужим именем и в очередной раз напомнила о жизни в борделе. Неужели Амен до сих пор ничего ей не рассказал? Кто я, что тут делаю, зачем он меня привел? Размышляла, словно сама знала ответы на эти вопросы. — А еще я узнала, что тебе исполнилось восемнадцать, — она опустила глаза, отстраненно смотря сквозь стакан апельсинового сока в руках, и печально усмехнулась своим мыслям. — Совсем малышка ещё, — вновь вернула взгляд на меня. Он был острым, даже злым, от чего мне стало не по себе. Было неприятно слышать от неё «малышка», будто только Амен имел право называть меня так. Она произносила это с пренебрежением, а когда говорил Амен, я ощущала себя особенной, и хотелось слышать это снова и снова. — Извини, подарка не будет, я не подготовилась. Хоть и с опозданием, но хочу пожелать тебе иметь все, что хочешь, свое, а не чужое, потому что чужое трогать нельзя. Уверена, родители тебя этому научили, — она закончила свою речь, запила «тост» соком и обнажила оскал, а в её глазах появился блеск слёз. Я стиснула челюсти, а руки сжались в кулаки, чтобы не дать выйти наружу истерике, которая рвалась изнутри. Мне было все равно, знает ли она о погибших родителях или нет. Я просто хотела вцепиться ей в волосы и надавать пощечин, чтобы она больше никогда не смела говорить о моих родных. Агния все знала. Только сейчас я поняла это. Неважно, как и от кого. Она была в курсе о нас с Аменом и ясно дала понять, чтобы я не трогала её мужчину. Но он мне и не нужен! Это не я приехала за ним! Он сам привёл меня сюда, выделил угол и держал подле себя! А я… Проклятье, мне это начало нравиться. Но ему в этом никогда не признаюсь! Чтобы прервать нездоровое влечение, я должна в первую очередь признаться себе. — Спасибо, Агния, за прекрасные слова. Да, я знаю, что чужое трогать нельзя, а ещё я знаю, что предназначенное мне будет моим, и неважно, пользовались этим до меня или нет. Сдерживая рвущиеся слёзы и с трудом выдавив из себя ухмылку, я встала и направилась к выходу. Дрянь! Тем временем в кабинете Амена: — Показывай, что откопал, — обратился Амен к Ёрану. Подчиненный подошел и положил на стол боссу стопку бумаг: копии документов, детские фотографии Эвы, и отчитался: — Девушку зовут Эвтида Меренс. По документам, попав в автокатастрофу, она потеряла обоих родителей. Абсолютной сиротой поступила в приют Лиссабона «Надежда» в возрасте пяти лет. Зарегистрированных родственников нет, как и не было тех, кто пытался её удочерить на протяжении двенадцати лет, кроме последних. Некая семья Гамейро взяла её под опекунство пару месяцев назад. Никаких сведений об удочерении этой семьи девочки с таким именем не найдено. То есть, их не существует. С момента удочерения имя девушки не было зафиксировано ни в одном учреждении Лиссабона, да и во всей Португалии. Что касается аварии, то она тоже не была зафиксирована сотрудниками ДПС. По факту, её не было. На данный момент это вся информация, которую удалось собрать. Амен слушал внимательно, нахмурив брови, и параллельно рассматривал предоставленные бумаги, которые подтверждали слова его человека. Факты, озвученные Ёраном, всё больше подтверждали, что Эвтида не была просто девушкой из борделя. Зацикленность Аша на ней, реакции отцов, липовые бумаги об удочерении — всё это указывало на то, что Эва стала пешкой в чьих-то руках. И Амен собирался выяснить, кто стоит за этой игрой. Пока Амен размышлял, Ёран, приложив палец к уху с гарнитурой, прослушал сообщение охраны с поста и тут же оповестил босса: — Мистер Колдмэн, с поста сообщили, что приехал Аш Рейдж, разрешить впустить? Амен невозмутимо поднял голову, неожиданное появление друга не сбило его с толку, словно он давно его ждал. — Передай, чтобы впустили, — спокойно сказал Амен, доставая трубку табака и закуривая. Направляясь к двери, чтобы встретить нагрянувшего гостя, по пути он отдал несколько распоряжений. — Скажи парням быть начеку, пока Рейдж не покинет территорию. Немедленно найди Эвтиду и приставь к ней человека. Пусть не пугает её, а прикрывает издалека, — Амен говорил размеренно и чётко. Его было действительно трудно вывести из себя. Или же он просто не воспринимал Аша всерьёз.

The Fight — Chris Benstead

Серый Lamborghini Aventador въехал на частную территорию Колдмэна и мчался по аллее высоких деревьев. Внутри брутального автомобиля сидел Аш Рейдж с ожесточённым выражением лица, до упора нажимая на педаль газа. В его воображении перед ним стоял друг, которого он с удовольствием переехал бы, и не раз. Получив наводку о том, у кого всё это время находилась его шлюха и кто обвел его вокруг пальца, его ненависть к Амену разгорелась, как огонь, стремительно охватывающий всё вокруг. Искра превратилась в бушующее пламя, способное поглотить всё на своём пути. Стрелка на спидометре стремительно ползла вверх. Аш на высокой скорости летел в сторону особняка, будто готов был врезаться в него, если бы Амен вышел навстречу. На стиснутых челюстях играли желваки, на лбу выпирала вена, а пальцы, сжимающие руль, побелели от напряжения. Мужчина разразился зловещим смехом, предвкушая момент, когда увидит растерянное противное лицо Колдмэна. Подъехав к зданию, он резко развернул машину, оглушительно скрипнув колесами и оставив черные полосы на дорогой брусчатке. В воздух поднялись клубы дыма от прожженных шин, а автомобиль идеально припарковался у лестницы, ведущей в дом. Аш бодро вышел из машины и опустил вертикально открывающуюся дверь. Прикрыв глаза, он поднял голову к небу и хищно улыбнулся. Повернувшись в сторону дома, он раскинул руки в стороны и громко выкрикнул: — Колдмэн, выходи, встреть своего друга! На пороге появился Амен. Он шел навстречу, чувствуя себя хозяином ситуации, расслабленно, скучающе, медленно переставляя ноги. Его лицо не выражало ни смятения, ни замешательства. Остановившись перед Ашем, Амен выдохнул густой дым в его сторону и поприветствовал с легкой насмешкой: — Здорово, Рейдж, какими судьбами? Неужели соскучился, что в Нью-Джерси приперся? Аш повернул голову в сторону и усмехнулся, охваченный злостью, что на бледном лице не дрогнул ни единый мускул. Рейдж прибыл уверенный, что на место посадит напыщенного мудака и заберет свою «вещицу». Однако Амен даже не испытывал волнения — о страхе не было и речи. — Да, конечно, соскучился. Очень. А еще мне тут на ухо промурлыкали, что это ты забрал кое-что, принадлежащее мне. «Кто эта крыса, которая предала? Кто осмелился ослушаться приказа?», — пронеслось в голове. Колдмэна распирало от ярости, но он не собирался показывать это Ашу — не удостоит его таким удовольствием. Амен давно научился скрывать свои эмоции, демонстрируя лишь те, которые были ему выгодны. Он всегда держал ситуацию под контролем, направляя её в свою пользу, и именно этим поражал противников. Растянув губы в наглой ухмылке, Амен поинтересовался, прекрасно зная, о чём шла речь: — И что же я у тебя забрал? — Колдмэн приложил трубку к губам и вдохнул, прищурив глаза. Аш спрятал руки в карманах брюк и начал расхаживать из стороны в сторону, заговорив с насмешкой: — Если бы я знал, что ты так сильно хочешь мою шлюшку, возможно, я бы даже отдал её тебе даром. Но вот красть, Амен… ц-ц-ц, бо-бо, — наигранно покачал он головой, будто разговаривал с ребёнком, издеваясь над Колдмэном. — Кто бы мог подумать, что из-за какой-то проститутки ты решишься на такое, пойдешь против члена картеля? Значит, играешь по-грязному? Ты ведь понимаешь, что мне ничего не будет, если я прямо сейчас убью тебя? Амен снова выдохнул дым, бросил окурок и раздавил его носком обуви, затем, не меняя выражения лица, обратился к Рейджу: — Все верно, девчонка у меня. Долго же ты вынюхивал, кто тебя обдурил. Я уже подумал не вкуришь, кто посмел пойти против самого Аша Рейджа, — Колдмэн говорил спокойным тоном, и словами выводил из себя Аша. — Когда я предложил выкупить ее у тебя, ты намеренно отказал. Именно тогда и кинул мне вызов. Думаешь, я идиот? Не понимал, что ты специально подослал ко мне Тизиана с мольбами о прощении? Чтобы я после того, как трахнул несовершеннолетнюю, вновь вернулся в эту дыру и облизывался на нее? Или снова нагнул? Устроил представление, заставил её танцевать полуголую передо мной, чтобы что? Разозлить меня? Задеть? Напомнить, что лишил девственности мелкую? Или вновь повторил? Не я играл по-грязному, Аш, а ты, так что уебывай отсюда. Рейдж завелся, ярость растекалась по венам, как расплавленный металл. Он был готов зубами разорвать на куски Амена, окрасить его бледное лицо в красный — любимый цвет Аша, но тут его отвлекли. Из-за угла особняка появилась Эва, стремительно отступая назад. Ее смех был громким и беззаботным, как звон колокольчиков, она ловко уворачивалась от напористых нападок Акера, который играл с ней, словно кот с мышью. Однако, когда девушка повернулась к мужчинам, её шаг замер и сердце пропустило удар.

Wars of Man — Chris Benstead

Перед ней стоял человек, чье лицо было таким, что даже в кошмарах вызывало страх. Человек, растоптавший всё живое, что в ней оставалось, уничтоживший последнюю искру надежды на лучшее будущее. Человек, которого невозможно было назвать человеком. Босые ноги, только что легко носившиеся, стали тяжёлыми, как будто их свинцом залили. По телу прокатилась дрожь, переплетая холод и жар, как удавка. Эву охватил невообразимый ужас — ужас по имени Аш Рейдж. Напряжённые брови, глаза, в которых отражался дикий испуг, словно она взглянула в лицо самой смерти, подрагивающие губы — всё на её лице кричало о помощи. Куда бежать? Где скрыться? Только недавно всё наладилось. Да! Здесь, в этом доме, ей было хорошо. Да! Она не хотела признавать, но именно Амен показал ей свободу — жизнь без страха, боли и унижения. Но теперь перед ней стоял и, пожирая взглядом, смотрел в глаза её настоящий хозяин. Тот, кому она на самом деле принадлежала. Тот, кто приручил. Тот, кому покорилась. Он нашёл её. Вернулся за ней. И без неё не уедет. Окаменевшими ногами Эва попятилась назад, а голова неконтролируемо покачалась в стороны. Всё её нутро сопротивлялось увиденному, и на мгновение она даже подумала, что это вновь приснившийся кошмар. Девушка перевела взгляд на Амена, полный надежды и мольбы, надеясь, что он поможет, не позволит забрать её, но внимание привлёк ненавидимый хриплый голос, режущий слух и скрежетавший по спине, вызывая боль и напоминая о страданиях, которые всегда сопровождались этим самым голосом. — А вот и моя потеряшка нашлась, — со зловещим оскалом хищно взглянул на Эву Аш, повернувшись всем телом в её сторону, забыв об Амене. — Я по тебе соскучился, моя ми-и-илая. Подойди к своему хозяину, — хлопая по бедру, подозвал он её, словно собаку. Эва не осмеливалась сдвинуться с места. Воспоминания наваливались на неё, прокручиваясь в голове с удручающей скоростью, как если бы кто-то перематывал фильм в жанре триллер, но сюжет был ей известен — злодей одолел свою жертву. Амен посмотрел на Ёрана, который стоял ближе к девушке, чем он сам, и дал понять, что за её безопасность отвечает именно он. Колдмэн также наблюдал за реакцией Эвы на Рейджа. Да, Амен её защитит, не позволит увести, но что, если она сама решит подойти к Ашу? — Немедленно подошла и села в машину, сука! — рявкнул Рейдж, его голос сорвался на яростный хрип. Глаза вспыхнули злобой, пальцы сжались в кулаки. Девушка не двигалась. Напряжение накалилось до предела. Взгляд Эвы метался от одного мужчины к другому, в голове бушевал шторм мыслей, из-за которого невозможно было схватиться за одну. Что ей делать? Как поступить? Она не хотела с ним ехать, возвращаться в тот ад, из которого чудом выбралась. Но, с другой стороны, девушка знала, на что способен Аш в гневе, и не было желания снова испытывать его ярость. Эва ведь не сбежала по своей воле, её похитили. По сути, вины нет. Возможно, Аш не будет к ней слишком строг, если она просто подчинится и сядет в машину. — Эва, стой на месте, — приказал Амен, уверенным, низким голосом. Услышав настоящее имя девушки, Аш не смог сдержать смех и, продолжая смотреть на испуганную нее, обратился к Колдмэну. — Эва? Эта блядь успела тебе и имя свое назвать? Что еще вы успели? Внимание Амена было приковано к растерянной Эве. Он закипал от злости, ведь для него все было предельно ясно. Мужчина не понимал, почему девушка вообще терзалась сомнениями, размышляя, остаться ей или уехать. У Аша дернулась верхняя губа от почти исчерпавшегося терпения. Девушка поджала губы, сглотнула накопившуюся слюну и, дрожащей ногой, сделала первый шаг навстречу Рейджу. Он опустил взгляд, и раздражение на его лице стало постепенно рассеиваться, когда Эва начала двигаться к нему. Второй, третий, четвертый, пятый... Амен прикрыл глаза и разочарованно выдохнул, осознав, какой выбор сделала Эва. Он открыл веки и повернулся, чтобы посмотреть на эту дуру, которая сама шла навстречу своей смерти. Девять, десять, одиннадцать... Эва прошла мимо Аша и направилась к Амену. Подойдя, они встретились взглядами — в их глазах переплетались эмоции, недосказанность и, одновременно, невыраженная ясность. Девушка обошла Колдмэна и встала за его спиной, чувствуя, как невидимая стена защиты возникает между ней и всем остальным миром. Ему не нужно было ничего говорить или обещать — она ощущала его заботу на протяжении всего этого времени, что она его знала, несмотря на то, что всегда отрицала все хорошее, что касалось Амена. Она считала это неправильным — признавать его грубую, наглую и бескомпромиссную доброту, которая не требовала слов. Он всегда знал, когда она нуждалась в этом. Выбор сделан.

120 Million — Chris Benstead

Неожиданный поступок Эвы застал Амена врасплох. Он поджал губы, сдерживая улыбку, а напряжённые плечи чуть расслабились. Он хотел бы повернуться к ней, впиться в губы, сжать в кольце рук податливое тело, но остался неподвижным, словно её выбор был ему очевиден. Аш напротив, глазами метал огни на девушку, спрятавшуюся за спиной Колдмэна. — Какая преданность, вы только посмотрите, — обратился Рейдж к Эве, которая вовсе скрылась, желая стать невидимкой, затем вновь вернул взгляд к мужчине. — Амен, ты ведь, помнится, возмущался, узнав её возраст, плевался от того, что у меня работают детки, а теперь держишь одну из них у себя дома. Надеюсь, ты вдоволь натрахался предоставленным мной ребенком, друг мой. Взбешённый услышанным, Колдмэн вцепился пальцами в трахею Аша и потянул на себя, заставив того закашляться. Рейдж мгновенно покраснел, схватил его за запястье и с силой надавил большими пальцами на кости с внутренней стороны. Лицо Амена исказилось от презрения, ненависти и ярости — он скривил губы, будто брезгует, и выплюнул: — Ты ебанутый ублюдок, Рейдж. Псих. Тебе лечиться надо. Насильно держать детей, избивать, подкладывать под клиентов, накачав наркотой. Нормальный человек таким не занимается даже ради денег. Ещё чуть-чуть, и Амен вырвал бы ему орган, но неохотно отпустил, когда приступ кашля стал надоедать. Сгорбившись, опираясь на колени, покрасневший и тяжело дышащий Аш пытался выравнить дыхание. Не желая признавать поражение, он выпрямился, усмехнулся, потирая шею, и произнёс в ответ: — Нормальный человек? А себя ты считаешь нормальным? Самый крупный наркодиллер Штатов, тот, из-за кого ежедневно умирают десятки людей, читает мне нотацию о нормальном? Чтобы ты знал, я качаю их твоей наркотой, идиот. Амен не считал себя убийцей. Каждый человек имеет выбор — принимать вещества или нет. Он сам никогда не поддавался искушению, зная, чем чреват исход. Наркотики — это мощный манипулятор и мотиватор в криминальном мире, и многие использовали их в своих целях, в свою выгоду. Но Амену было всё равно. Не его вина, что люди не в силах контролировать свои пороки. Он никогда не шел на поводу у собственных желаний. Лишь однажды позволил себе слабость, и теперь это желание стояло за его спиной и тряслось от страха. — Я тот, кто предоставляет товар, и не несу ответственности за тех, кто бездумно потребляет. А ты намеренно накачиваешь их, чтобы они не сопротивлялись, превращаешь в послушное стадо, а если кто-то осмелится перечить — применяешь физическую силу. Чувствуешь разницу? Рейджа не тронули слова Амена. Совесть ему была чужда, и он не понимал, к чему тот пытается подвести. Для кровожадного мужчины сексуальное рабство не имело ничего постыдного, лишь инструмент для достижения своих целей. Он знал, как воздействовать на противника, и умело этим пользовался. — Ты что, вспомнил свое похищение? Старые шрамы дали о себе знать? Бедный мальчик. Может, теперь ты ещё и сочувствуешь моим ребяткам? — его слова были полны насмешки и злорадства. Что? Похищение? Эва подняла удивленные глаза на затылок Амена. Как такое могло случиться? В её памяти всплыли шрамы на его груди — большие, выпуклые, которые она ощущала под пальцами, когда они… Девушка нахмурилась и встряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения, которое было совершенно неуместно в этот момент. Старые шрамы давно затянулись, покрывшись плотной коркой, и словами Ашу не было под силу их расковырять, чтобы вновь заставить кровоточить. Но когда Амен увидел спину Эвы, а затем узнал, каким образом она получила эти следы, в памяти вновь ожили воспоминания о его детстве. Он вспомнил, как жестоко истязали его детское тело озверевшие конкуренты отца, которым Нил перешёл дорогу в погоне за лёгкими деньгами. Эти люди угрожали убить сына, если тот не прекратит господствовать на чужой территории. Но Нил не сдавался, уверенно расширяя границы своего влияния, безжалостно устраняя с пути мелких районных дилеров одного за другим. Поэтому Амен презирал Аша — тот не отличался от похитителей, но в то же время был частью картеля, его партнёром, от которого не так-то просто было избавиться. Боль Эвы была ему знакома. Именно поэтому он относился к ней с несвойственным для себя трепетом: вызвал домой Ливия, велел Азанет быть всегда рядом и внимательной, а сам остерегался лишний раз прикоснуться, чтобы не причинить ей боль.

F**king Lunatic — Chris Benstead

Колдмэну давно порядком надоел Аш, и, решив завершить этот бессмысленный разговор, Амен с холодным спокойствием произнёс: — Назови мне хотя бы одну причину, чтобы не прострелить тебе башку и не закопать в своём саду, как корм для червей. Картель! Только он спасает тебя от моей пули. Иначе ты уже давно был бы мертв. — Ты забываешься, Амен. Позволь напомнить: это ты украл мою девочку, вмешался в мои дела и нарушил главное правило картеля. За это я потребую высокую плату. Ты меня знаешь — в долгу я не останусь! — не унимался Аш, продолжая угрожать. Амен решил воспользоваться уязвимым состоянием Аша и завуалированно попытаться узнать о личности Эвы, надеясь, что в порыве ярости тот, не поддаваясь контролю, случайно раскроет лишнюю информацию. — Почему ты за неё зацепился? Что вас связывает? Зачем она тебе нужна? Аш остановился подойдя вплотную к Амену. Он смотрел ему в глаза, и в его голосе звучала зловещая вкрадчивость, смакуя каждое слово, с насмешкой он выдал: — Сумасшедшая многочасовая ебля, вот что нас связывает, — с горящими безумными глазами и устрашающим оскалом наблюдал Рейдж за лицом напротив, точно зная, что равнодушным эта фраза его не оставила. Эва остолбенела, услышав ложь. Она хотела бы возразить, опровергнуть слова, заявить, что никогда ничего с ним не делала, но язык, прилипший к нёбу от страха, не поддавался, не мог произнести ни звука в ответ на её внутренний протест. Колдмэн не выдержал. Его терпение лопнуло, и он с силой врезал кулаком в лицо Рейджа. Само осознание того, что кто-то посмел прикоснуться к его Эве, превращало Амена в безумца — в сумасшедшего, одержимого собственника до мозга костей. Аш, под давлением тяжёлой руки, навалился спиной на машину. С оскалом выпрямился, стер тыльной стороной руки струйку крови, стекшую из уголка губ. Увидев алую жидкость, он громко рассмеялся. Эва выглянула из-за Амена, и недоумённо наблюдала за неуравновешенным поведением мужчины. В следующую секунду Аш занес руку за спину и вытащил оружие. Быстро зарядив его, он навёл пистолет на Амена. Дуло было направлено прямо в голову, а указательный палец лежал на спусковом крючке, готовый всадить пулю. Испугавшись, Эва вскрикнула и прикрыла рот ладонью, но Амен продолжал стоять уверенно. Это было не то, чем можно было его напугать. Время, казалось, замедлилось, растягиваясь, как густая смола. Всё замерло. — Немедленно опустите пистолет, или я буду стрелять, — стальным голосом предупредил Ёран, направив свое оружие на Рейджа. Вокруг них стояли люди Амена, готовые в любой момент напасть, спасая жизнь своего босса. — Мы оба знаем, что ты не выстрелишь. Если ты сделаешь это, живым отсюда не выберешься, — спокойно ответил Амен. Это не было угрозой, скорее, констатацией факта. — Прекращай вести себя как дебил и езжай в свой питомник. Аш оглядел охрану, окружившую их, и, опустив оружие, усмехнулся. — Я это так не оставлю! Ты сам объявил мне войну, и в последствиях вини себя, Колдмэн! — с яростью произнёс Рейдж, обходя машину. Открыв дверь спорткара, он взглянул на девушку, выглядывающую из-за спины Амена, оскалился и, не дождавшись ответа, сел в машину. Оглушительно пробуксовав, он уехал так же стремительно, как и появился. Амен продолжал смотреть на отдаляющийся автомобиль до тех пор, пока тот не скрылся из виду, как и Эва, у которой дрожь в теле не прекращалась. Мужчина кивнул в сторону, давая понять подчинённым, чтобы они оставили их наедине. Амен повернулся к Эве, нахмурив брови, и в его ледяных глазах отразились огненные искры. Он схватил её за щеки с суровым выражением лица и процедил сквозь зубы: — Больше никогда не смей идти против моего слова! Ты меня поняла?! Эва не сразу поняла причину злости Амена. Что не так? Ведь она подошла к нему, выбрала его. Но колкие синие глаза, не терпящие непослушания, быстро подвели её к верному выводу. Он сказал ей не двигаться, а она сделала по-своему, даже лучше, но факт неповиновения был, и он злил.

Wildflower — Billie Eilish

Пребывая в прострации от пережитого, Эва, как самая послушная девочка, закивала головой и, склонив взгляд, ответила: — Поняла... Амен. Раздражение мигом исчезло, и взгляд Амена смягчился, когда девушка так быстро покорилась. Он отпустил щеки и, запустив пальцы в густые волосы, прижал её к своей груди, чтобы унять тревогу. Носом он зарылся в макушку и невесомо поцеловал её. Поколебавшись всего несколько секунд, с зудящими от напряжения ладонями, Эва наконец решилась. Поддавшись наитию, она резко обхватила его мощный торс и прижалась всем существом. Объятие было пылким и настойчивым — как раскалённая лавина, стремительно поглощающая всё на своём пути. В нём она нашла то, что искала всю жизнь, то, в чём отчаянно нуждалась — безмятежность. Уткнувшись носом в ключицу, Эва глубоко вдохнула знакомый его аромат, смешанный с табачным, желая наполнить им лёгкие, пропитаться им до самых костей. Она обнимала его крепко, отдавшись хрупкому моменту, держалась, как утопающий, цепляющийся за спасательный круг, как странник, нашедший глоток воды в пустыне, как человек, вдохнувший воздух после вечности в открытом космосе — как за самое надёжное место на свете — за своего насильника. Горячая ладонь легла на её талию, и Эва улыбнулась, впервые ощущая, как всё в ней успокаивается, поглощая чувство абсолютной безопасности. Он — её тихая гавань. Вдыхая запах её волос, приглушённым голосом Амен спросил: — Испугалась? Закрытыми глазами, прижимаясь щекой к мужской груди и кутаясь хриплым приятным тембром, Эва лишь угукнула. — А сейчас? — Амен спросил тихо, его голос был полон заботы. Ему было важно понять её состояние, чтобы она ощущала себя в безопасности рядом с ним. Это было впервые, когда он так переживал за кого-то, особенно после того, как увидел ужас на её лице при столкновении с Ашем. Эва отрицательно мотнула головой, не в силах отлипнуть и не желая покидать это тёплое забвение. Не убирая рук с талии, Амен откинул своим подбородком её голову, заставив поднять лицо и посмотреть на себя. Она нехотя открыла глаза и столкнулась с его напряжённым, изучающим взглядом. Их носы почти касались, а дыхание ощущалось на коже. Горячий густой воздух обволакивал, заставляя задыхаться, рассылал по всему телу импульсы тока. Всё было слишком близко, слишком интимно. Не отстраняясь, он произнёс серьёзным тоном: — Иди в кабинет и дождись меня, я скоро подойду. Все спокойствие исчезло, к чертям, когда его лицо оказалось так близко. Эва быстро оторвала руки от мужчины и сделала шаг назад, списывая свою реакцию на нестабильное нервное состояние. — Хорошо, — лишь выдавила она из себя, пряча покрасневшее лицо, и резко повернулась в сторону дома, стремясь избавиться от перманентного напряжения, которое сковывало её тело. Что на неё нашло? Откуда появилось это стремление обниматься? Это была всего лишь мимолетная слабость, не иначе. Эва ведь тверда в своих решениях, а она решила: что бы он ни делал и ни говорил, она не будет идти на поводу. Ни к чему ей эта связь с ним, влечение, желание всегда быть рядом, потребность ощущать его прикосновения — всё это НИ К ЧЕМУ! И вообще, у него есть Агния, которая почти прямо сказала не трогать своего мужчину, и к тому же, с которой Амен проводит прекрасные ночи. Сжав руки в кулаки, Эва шла в кабинет, не прекращая безумный монолог, который легко читался на её лице, исказившемся от внутренней борьбы. Амен проводил девушку взглядом, затем поднял голову и встретился с Агнией. Она стояла на балконе, всё это время наблюдая за ними, пока они забылись в объятиях друг друга. Их глаза встретились, и между ними повис безмолвный диалог — серьёзный, взрослый, исполненный осознания. Мужчина исчез из виду и направился к ней, а Агния горько усмехнулась, опершись руками на холодные каменные перила. Сделав несколько глубоких вдохов и приложив колоссальное усилие, она подавила разрывающие её на части чувства — нельзя было показывать слабость, Амен этого не любит. Вытерев набежавшие слёзы, девушка повернулась к входу, где появился он. — Приведи мне хотя бы один аргумент, почему это не ты выдала Ашу местонахождение Эвтиды? Агния нахмурилась. Эвтиды? А как же Мия? Как мало она о ней знала... А если точнее — ничего. Как, впрочем, и об Амене. Он никогда не позволял ей узнать себя по-настоящему. Холодный, скрытный, расчётливый, бесчувственный, бескомпромиссный, безэмоциональный… Но в то же время — сильный, властный, горячий, страстный. Она закрывала глаза на всё, когда он её брал, как последнюю шлюху, как сам того хотел, не спрашивая о её желаниях. Именно это доводило её до крышесносного оргазма, который в последнее время она не получала. В голове мелькнула мысль: как давно он знаком с Эвтидой? — Нет! Прекрати меня во всём обвинять. Иди у своих людей спрашивай, — резко ответила Агния, проявив несвойственную ей грубость. Страх отступил, покорность исчезла, а на смену им пришли злость и обида. Амен ей не верил, но и доказательств, чтобы предъявить, у него не было. Однако он не хотел, чтобы она, поддавшись ревности, совершила что-то необдуманное. Ведь если она ослушается, он не закроет глаза на её проступок, а это может повлечь последствия, которые скажутся на их сотрудничестве с Саамоном. — Дай свой телефон! — холодно произнёс Амен, протягивая руку. Агния без слов вложила гаджет в его ладонь и усмехнулась абсурдности его действий. Амен проверил мобильный на наличие звонков и сообщений Ашу, но ничего не нашёл. Вернув телефон, он предупредил: — Я не забыл историю с Ливием, как не забуду и эту. Осталось совсем немного, чтобы выяснить, имеешь ты отношение к этим событиям или нет. И будет лучше, если ты не станешь испытывать моё терпение и сама признаешься, — говорил он спокойно, но с явной угрозой в голосе. — Мне признаваться не в чем! А когда ты признаешься, что спишь с ней? Прекрати держать меня за дуру, Амен, я всё вижу. Она была уверена, что разоблачила его, и теперь ждала, что он снова уклонится от ответа, а может, даже надеялась, что не признается, ведь не была готова услышать о предательстве. Амен, уже собравшийся уйти, остановился. Мужчина медленно подошёл ближе, наклонился к её лицу, а его глаза загорелись в азарте. Не испытывая ни тени сожаления, ни стыда, и с нескрываемым раздражением в голосе, он процедил: — Да, Агния, мы спали. Это ты хотела услышать? Если не прекратишь вести себя как сука, мы очень скоро это повторим, — а после развернулся и ушел, хлопнув дверью, направился к ожидающей его Эве. Девушка была ошеломлена его ответом — как легко и непринужденно он признался в измене. Ей бы влепить ему пощёчину, накричать, истерить, назвать мудаком, который её ни во что не ставит, но нет… Она была слишком к нему привязана, слишком сильные и нездоровые чувства испытывала, и вместо того, чтобы выплеснуть ярость, решила сделать всё, чтобы выставить эту дрянь по имени Эвтида за порог. Нервно нажимая дрожащими пальцами на дисплей телефона, она набрала нужный контакт и приложила гаджет к уху. Топала ногой, нетерпеливо ожидая ответа на другом конце, и до крови кусала губу, сдерживая слёзы. Послышался голос в динамике, и Агния сразу же переменилась лицом и тоном: — Приве-е-ет, милый, как дела? — искренне поинтересовалась она, сжимая пальцы в кулак, чувствуя, как гнев переполняет её, но стараясь не выдать этого в голосе. — … — Я соскучилась, мы давно не виделись, — проговорила она, ходя взад-вперёд, поглаживая живот и стараясь выровнять дыхание, чтобы скрыть напряжение, которое захватывало её с каждым словом. — … — Прошу, давай, как только сможешь, — она разочарованно прикрыла глаза, и все чувства, которые она так долго подавляла, вспыхнули. Красивое лицо исказилось, слёзы полились по щекам, и она кистью прикрыла рот, чтобы собеседник не услышал её плач. Вытянув руку, она отдалила от себя динамик. Шмыгнула носом, быстро выдохнула, и, заставив взять себя в руки, вновь приложила телефон к уху. — Хорошо, милый, я очень жду. До встречи! — проговорила она сквозь сжимающиеся губы и сбросила звонок. Больше не в силах сдерживаться, она села на корточки и разрыдалась. Эвтида стояла в центре кабинета, не осмеливаясь сесть. Глазами прошлась по педантичному пространству, обставленному тёмной дорогой мебелью, кожаными креслами и большими окнами с видом на сад, где она часто проводила время. «Интересно, Амен мог за мной наблюдать?» — пронеслось в голове. Она вспомнила, как быстро он появился при знакомстве с Акером. «Наблюдал», — догадалась она и не заметила, как он вошёл. — Почему ты стоишь? — его голос прозвучал неожиданно, и Эва подпрыгнула. Он лёгким движением подтолкнул её к креслу, а сам подошел к столу. Сосредоточенно наблюдая за Эвой, он зажег сигарету и с прищуром втянул дым, наслаждаясь процессом. Девушка села и, опустив голову, начала перебирать варианты, зачем он её сюда позвал. После их перепалки с Ашем она сделала вывод, что Амен не враг. Он не тот, кто будет причинять ей вред. Презрение к Рейджу, связанное с его деятельностью, только подтверждало это. Амен — человек с какими-то моральными принципами, и она была уверена, что он не станет причинять ей зла, несмотря на сложные отношения между ними. Амен подошел к Эве и сел на журнальный столик напротив неё, расставив ноги так, чтобы они оказались по обе стороны от её. Она почувствовала, как напряжение наросло. Он снова загнал её в угол и не отпустит, пока не добьется своего. Эва инстинктивно подалась назад, пытаясь создать хоть малую дистанцию между собой и Аменом. Подняв ноги, она почти забралась на кресло, не осознавая, какой вид открылся перед мужчиной из-под её короткого платья. Однако Амен быстро схватил её ноги под коленками и притянул на себя. Эва машинально вцепилась в подлокотники и сверкнула в него острым взглядом. Удерживая девушку в капкане рук, Амен заговорил ровным голосом: — Куда собралась, малышка? Мы здесь, чтобы поговорить, — произнес Амен, отпуская одну её ногу и обхватывая пальцами сигарету, которая была между его губ. Он затянулся, выдохнул дым в сторону и, не отрывая взгляда, спросил: — Аш прикасался к тебе? — вопрос прозвучал спокойно, но дрогнувшая верхняя губа выдала раздражение, а его напряжённые синие бездны, метались по её лицу, выискивая ответы. Эва нахмурилась, вспоминая ложь, которую сказал Аш, чтобы взбесить Колдмэна. Да, он её касался, но не так, как мог бы подумать Амен. С Рейджем ассоциировалась только боль, и казалось, что её спина обрастала защитными колючками, стоило вспомнить избиение ремнем. Она уже готовилась возразить, но Амен переспросил, не давая времени на ответ: — Вы спали с ним, Эвтида? Правда то, что этот подонок сказал? — Нет, — её ответ был резким и уверенным, как будто сама мысль об этом была ей противна. — Я… Ты был первым, — наступила пауза, — и единственным, — девушка быстро опустила глаза, ощущая, как накатывает волнение и стыд. Ей было сложно говорить так открыто о проведенной с ним ночи. В памяти вновь возникли яркие, живые образы: как он, словно голодный зверь, кинулся на нее, раздел, жадно целовал, искусно ласкал, распаляя в ней сильное желание, хлестал сочные ягодицы, вжимая в постель, беспрепятственно имел, пока она, стиснув челюсти, терпела и беззвучно плакала. Эвтида испытывала ужас, вспоминая все до мельчайших деталей, в то время как для такого собственника, как Амен, ее ответ был именно тем, который он хотел услышать — первый и единственный. Перед собой она видела того самого клиента, Амена, который, как и в ту ночь, бесцеремонно и нагло чуть не взял её на кухне. Однако теперь Эва не воспринимала его как насильника, не относилась с ненавистью. Напротив, она тянулась к нему, поддаваясь инстинктам и безумному влечению. Сжатая мужская челюсть расслабилась. Амен сдержал едва заметный приподнимающийся уголок губ, вдохнул новую порцию никотина и, выпустив терпкий дым, задал второй вопрос: — Как ты попала в бордель? Эва, не отошедшая от предыдущего, подняла на него затравленный взгляд, не желая говорить об этом. Зачем ему эта информация? Что он с ней сделает? Она не хотела, чтобы кто-то знал о той части её жизни. Особенно он. Амен ждал — Эва молчала. — Отвечай, — вновь прозвучал приказ, но мягкий, словно завуалированный компромисс, заставляющий подчиниться. Эва не смогла противиться.

100 Kilometres — Chris Benstead

Левая рука с лёгким тремором потянулась к первому клейму. Жар обхватил шею и душил, плавя её под раскаленными пальцами. Глаза истерично забегали по коленям — его массивным по бокам и её худым посередине. Сжав кулаки до белых костяшек, Эва сделала глоток обжигающего, густого воздуха и заговорила: — Меня продали... Директор приюта, в котором я выросла, продала какому-то мужчине, он — другому, а затем я оказалась в руках мистера Рейджа, — её взгляд опустился на сигарету. Маленький огонёк, мерцая, завораживал, вводя в некий транс, и она не могла оторвать от него глаз. Средний палец продолжал грубо натирать метку, кожа горела, словно сеньора только что заклеймила седьмой шейный первый. Заметив странное поведение девушки, Амен нахмурился. Он потянулся к её руке, обхватил женское запястье и опустил на колени. Она подняла на него безумные глаза, полные ядовитых слез, а затем перевела взгляд на витиеватый дым, поднимавшийся в воздухе. Эва ненавидела сигареты, ненавидела дым, сеньора, которую тоже ненавидела, постаралась. Но потом она встретила мужчину, который любил курить и заставлял её жадно глотать едкий дым. Он проникал в её мысли, заставляя думать о нём, желать его — того самого, кого она недавно боялась и избегала. Амен вошел в её жизнь и разрушал страхи один за другим, стирая кошмары, связанные с Ракель, с Рейджем, так, что казалось, всё это было не с ней, а с другой Эвтидой, в другой жизни. — Как ты попала в Америку? — продолжил он допрос и отпустил её руку. — Я пришла в себя, будучи связанной, в фургоне. Меня привезли в морской порт и заперли с десятком других людей в грузовом контейнере, который перевез нас на судне в Америку. Всё время, пока я была в пути, находилась в полусознательном состоянии, а о том, как меня привезли в клинику, не помню. Очнулась уже в палате. Там я встретила Ливия, — Эва говорила быстро, избегая взгляда, и продолжала смотреть на его руку, которая всё ещё держала её ногу и медленно поглаживала колено большим пальцем. Брови Амена сдвинулись, образуя глубокую складку между ними. Он не отрывал тревожных глаз от Эвы, внимательно слушая каждое слово и видя, как ей трудно говорить об этом. Испытывая злость, он неосознанно сжимал пальцы на её ноге, причиняя боль, а она терпела. — Что дальше? — паузы казались ему излишне долгими. — Мне больно, — с жалобой, подняв на него влажные глаза, сказала Эва, не выдержав жесткой хватки. Амен проморгался, проследив за её взглядом, посмотрел вниз и как ошпаренный отдернул руку. — Прости, — потушив сигарету, он вернул руки на её колени и большими пальцами начал гладить нежную кожу, словно извиняясь за причинённую боль. Девушка на мгновение отвлеклась от терзающих её воспоминаний, сосредоточенно наблюдая за его успокаивающими движениями. Но Амен хотел слушать дальше. — Я все еще жду. Эва осеклась и заговорила, не прерывая зрительного контакта с ним: — Спустя неделю, проведённую у Ливия, пришла Нейт, главная в Рейдж, которая отвечает за персонал. Она и рассказала, для чего меня привезли в Америку. Я сопротивлялась, но меня снова усыпили и перевезли в клуб. Через несколько дней вышла на первую смену, — она на мгновение замолчала, затем продолжила: — первая смена — первый клиент. — Эва смотрела на него пронзающим взглядом, давая понять, что говорит о нем. Не с ненавистью, не с осуждением, а просто — как на Амена. Мужчина на мгновение прикрыл глаза, понимая, почему она называла его насильником — для неё он действительно таким и был. Какая-то мразь продала ребёнка для работы в борделе. И, по воле судьбы, первой, кто приглянулся Амену, оказалась именно она. А дальше всё сложилось, как сложилось. Теперь эта девушка сидела перед ним, красная от переживаемых эмоций, и обнажила свою душу. Как бы он ни пытался вбить себе в голову, что Эва — обычная шлюха, видя каждый раз, забывал о роде её деятельности. Наблюдая за разгорячённой девушкой на сцене с другими мужчинами, он не мог допустить мысли, что кто-то ещё, кроме него, прикоснётся к ней. Амен заплатил за нее, застолбил, думал, что избавится от мыслей о ней и дело с концом. Но нет. Она в упор продолжала крутиться в голове и перед глазами. Мероприятие не стало исключением. Хоть он и до последнего не понимал, зачем она ему сдалась, похитил. Таким образом проучит Рейджа, думал он. Но стоила ли обычная шлюха тех рисков, на которые он пошел? Казалось, стоила, раз Амен не колеблясь увез её. Можно было бы закончить рассказ, но Эва захотела раскрыть события дальше: — После… той ночи я хотела покончить с собой, наглоталась таблеток, которые Ливий дал от разрывов… там.., после тебя, — она опустила взгляд вниз, указывая на живот. Амен проследил за её жестом, а затем их глаза встретились. Воздух стал тяжёлым, наэлектризованным, невыносимо напряжённым. Они молча смотрели друг на друга и вели диалог, понятный только им двоим. Эва первая прервала тишину: — Как видишь, умереть мне не дали, откачали, но лучше бы дали, потому что за попытку суицида мистер Рейдж хотел, чтобы я… это… не важно, он хотел меня пристрелить. — Стой, договори, что он хотел, — Амен нахмурился ещё сильнее. Эва тут же пожалела, что продолжила рассказ. Она невольно опустила взгляд на пах Амена и быстро подняла глаза, чувствуя, как кровь залила её щеки. — Ну? — не унимался он. — Мне стыдно это говорить, — Эва повернула голову в сторону, продолжая смущаться. Эве никогда не приходилось говорить на тему секса, она была далека от этого, не то что о принуждении к минету. Лишь когда появилась первая менструация, Альма объяснила ей, что теперь она может иметь детей, а о том, как они появляются, о половом акте, Эва узнала из учебников на занятиях в приюте. — Он хотел тебя изнасиловать? Или что? Эва, говори, мы взрослые люди, — терпение Амена истекало. — Хотел, чтобы я ему отсосала, — быстро пробубнила она и прикрыла лицо ладонями, еще больше краснея. Эва испытывала смешанные чувства. Ей было омерзительно вспоминать произошедшее, стыдно перед мужчиной, но в то же время ей казалось это нелепо смешным. Амену же не было до смеха. Ему очень хотелось выпустить пар, сделать глоток виски, чтобы заглушить гнев, но он сдержался, глубоко вздохнув, и требовательно сказал: — Продолжай. Эва, взяв себя в руки, опустила ладони и, стараясь успокоить эмоции, послушалась. — Поняв, что не смогу больше оставаться там, я решилась на побег, но, как ты знаешь, мне помешал мистер Браун. Когда я уже думала, что сбежала, врезалась в его машину, а затем села в неё, решив, что так будет быстрее и надежнее, но ошиблась. Он не увёз меня, а дождался, пока охранник добежит до нас и заберёт меня. Амен не прокомментировал это, не считал друга виноватым. Он понимал, что Тизиан просто растерялся. А узнав, что она девчонка Аша, тем более не стал вмешиваться — таковы были правила картеля. — Меня поймали и заковали в цепи в подвале под клубом, куда явился мистер Рейдж и знатно отпорол. На протяжении двух недель Ливий собирал меня, полумёртую, по частям, подлатал, как сказала Нейт, — усмехнулась она, вспомнив слова противной стервы. — Потом я отработала одну смену, в нашу последнюю встречу в клубе, а затем сопровождала мистера Рейджа на мероприятии, где ты меня похитил. Дальше ты знаешь. Эва выдохнула, и её плечи чуть расслабились. На душе стало легче, тяжесть, казалось, исчезла, когда она, наконец, поделилась хотя бы частью того, что пережила за последние несколько месяцев. Амен смотрел на неё, на хрупкую и юную девушку, и не мог понять, как она всё это вынесла. Как, несмотря на всё, находила силы улыбаться, дерзить, не теряя своей решимости. Всё, чего он хотел, — это защитить её, уберечь от всего, что она пережила, и сделать так, чтобы больше никогда не испытала такого страха и боли. Он бы хотел сказать ей, что рядом с ним она будет в безопасности, что больше не нужно волноваться, но это был бы уже не Амен. Ему были чужды такие слова, как сожаление, переживание, сочувствие. Он показывал свою защиту на деле, как всегда — без лишних слов и показухи. Напряжённую тишину прервал стук. — Я занят, — строго проговорил Амен. Дверь приоткрылась, и в проёме появился Ёран. — Извините, мистер Колдмэн, поступила срочная информация. Амен перевёл взгляд на Эву, затем встал и подошёл к подчинённому. Полушепотом охранник доложил: — Пеллийский пойман, парни везут его на склад. Колдмэн и так знал, что поймает этого ушлёпка рано или поздно. После истории Эвы его мотивация раскрошить ему кости только усилилась. Представляя разукрашенное кровью лицо врача, Амен холодно бросил: — Отлично, навестим его ночью.