Клеймо

Глава 8. Шалость

— У нас гости. От хищного взгляда Амена, устремлённого на меня, стало не по себе. Казалось, его глаза говорили, что я знакома с неожиданными гостями. Отодвинув стул, он резко поднялся и направился к выходу. Любопытство узнать, кто приехал, мгновенно завладело мной. К тому же оставаться наедине с Агнией совершенно не хотелось. Допив напиток, я поднялась и, стараясь не шуметь, поспешила следом за мужчинами под недоуменный взгляд Агнии. Они меня не замечали, отвлеченные беседой. Вернее, говорил исключительно Амен, а дворецкий лишь внимательно слушал и изредка кивал. Мужчины остановились у массивной двери, и я замерла чуть поодаль, стараясь не выдать своё присутствие. Келадон открыл дверь, и в дом вошёл Тизиан. Увидев его, я невольно поморщилась. Злость на него до сих пор не прошла, ведь именно он помешал мне сбежать. Если бы не его вмешательство, я бы наверняка сейчас была свободна. А теперь приходится томиться в этом особняке в компании странной парочки, когда один из них все еще скрывает свои цели относительно меня. Друзья искренне обнялись, похлопывая друг друга по спине. Я стояла в нерешительности, не зная, куда себя деть. Возвращаться к Агнии не хотелось, она наверняка снова начнёт разговор, к которому я совершенно не готова. Уйти к себе в комнату? Но путь туда пролегает через лестницу, и меня могут заметить. Хотя... что я такого сделала, чтобы скрываться? Тизиан, крепко держа друга за плечи, проговорил с полной серьёзностью в голосе: — Ты сумасшедший, Колдмэн! Мозги себе отморозил! Пухлые губы Амена растянулись, обнажая ряд ровных зубов, которые украшали его мраморное лицо, что привлекли моё внимание. Он… улыбнулся. Стоп. Что? АМЕН УЛЫБНУЛСЯ? За всё время, что я его знала, он лишь нагло ухмылялся. А сейчас впервые видела его по-настоящему улыбающимся. Невольно мои губы тоже дрогнули в ответной эмоции. Я смотрела на него, словно заворожённая, не в силах отвести взгляд. Но стоило ему заметить меня, как улыбка мгновенно исчезла, уступив место привычной ухмылке. — Тш-ш-ш, — шикнул Амен на друга, пытаясь заставить его замолчать, но взгляд его оставался прикован ко мне. Тизиан, заметив, куда смотрит Амен, тоже обернулся. Его лицо застыло, а рот несколько раз открылся и закрылся, словно он пытался что-то сказать, но не мог найти слов. Наконец, указав на меня пальцем, он заторможенно произнёс: — Это же та самая ненормальная, что в машину ко мне запрыгнула! Помнишь, я рассказывал? Это я ненормальная? А сам-то? Тормоз! Если бы не тянул время и увёз меня с того перекрёстка, я бы не угодила в руки бестолковому громиле. Да и вообще, после побега мы виделись уже дважды, а сейчас он делает вид, будто встречает меня впервые. — Я не ненормальная! — уверенно заявила я, сделав шаг в сторону мужчин. Нахмуренные брови Амена придавали ему ещё более суровый вид. Не отрывая от меня пристального взгляда, низким голосом он спросил у Тизиана: — Ты уверен? Тизиан ещё раз прищурился, внимательно меня разглядывая. — Да, точно она, — кивнул он наконец. — Поговорим в кабинете, — бросил Амен, махнув рукой другу, чтобы тот шёл вперёд. Однако прежде, чем уйти, он обратился ко мне: — Не надо прятаться в своей комнате, — и повернувшись к дворецкому, добавил: — Позови Азанет, пусть сопроводит её, сад покажет или ещё что-нибудь. Займите девушку. И, задержав на мне взгляд в последний раз, Амен развернулся и ушёл следом за Тизианом. Келадон исчез в глубине длинного коридора, отправившись на поиски прислуги, а я, не сдержавшись, вышла на улицу. На фоне белых стен особняка трава казалась ещё сочнее и зеленее — так и тянуло пройтись по ней босиком. Спустившись по нагретым солнцем каменным ступеням, я ступила на зелёный ковёр. Трава оказалась густой и мягкой, приятно щекочущей стопы. Я невольно начала сжимать и разжимать пальцы ног, мяла её, словно кошка, осторожно перебирающая лапками. Оглядев просторную территорию, заметила длинную асфальтированную дорожку, которая тянулась к особняку, вероятно, от ворот. Любопытство заставило меня отправиться на другую сторону дома, откуда из окна моей комнаты открывался вид на богатый сад, бассейн и уютную беседку.

***

Амен достал из тумбочки под столом деревянную коробку с редким трубочным табаком ручной работы и угостил Тизиана. Мужчины расслабленно устроились на кожаных креслах друг напротив друга, наслаждаясь алкоголем и дымом, который поднимался плотными клубами, растворялся в воздухе и оседал на стенах, оставляя терпкий насыщенный аромат. — Почему ты только сейчас говоришь, что сбежавшей девушкой была она? — Амен нахмурился. В его голове не сходились элементы пазла, который он когда-то тщательно складывал. Почему друг умолчал о такой важной детали, как Эвтида, которая, казалось, везде оставляла свой след? — Да откуда я знал, что это одна и та же девушка? — оправдываясь, ответил Тизиан, щёлкнув зажигалкой, чтобы прикурить трубку. — Я думал, что видел её впервые только на сцене, потом, когда она обслуживала нас, ну, в ту ночь, когда Рейдж доебывался до нее, и на юбилее. В стрипушнике она выглядела совсем иначе, как обычная шлюха, а в машине — без краски, без этих тряпок — как мелочь. — Получается, между этими встречами в клубе ты столкнулся с ней на улице, верно? — спросил Амен, потирая подбородок большим пальцем. — Выходит, что так, — Тизиан лишь пожал плечами. Амен задумался. В голове начали складываться события: «Она сбежала, её поймали, вернули, пытали... Именно поэтому она шарахалась от Аша в ту последнюю ночь, когда мы виделись в заведении». Слова Эвы и Тизиана совпадали, подтверждая эту версию. Лицо Амена исказилось от злости. Он грубо провел кулаком по правой груди, пытаясь унять нарастающее раздражение. Внезапно глаза Тизиана округлились, зрачки расширились, и он подался вперёд, схватившись за подлокотники. Его голос прорезал напряжённую тишину: — Амен, ты, блять, похитил рейджевскую шлюху, да еще и ту, что пыталась сбежать? Блять! Мы влипли! Если Аш разболтается, за это нам старшие вставят! Нет, блять, тебе вставят! Нахуя я согласился подсобить тебе, — Браун зарылся пальцами в распущенные кудрявые волосы и опустил голову, перебирая варианты, как выйти из ситуации сухим. — Прекрати ее так называть! Если ты еще не понял, Аш держал девушку насильно. А я был ее единственным клиентом, конечно, если этот уебок её не трогал, — Амен стиснул челюсти, сама мысль, что Эвтиду мог касаться Аш, выбивала из равновесия. Тизиан вновь откинулся назад, глубоко затянулся, наполнив лёгкие терпким дымом, и, не выпуская его, продолжил говорить: — Я только что от Аша. Поехал к нему, чтобы отвести от себя подозрения. Он в бешенстве, просто слетел с катушек. Щенку своему по роже заехал только за то, что тот осмелился войти в кабинет. И на меня огрызался как зверь. Слушай, Амен, я не знаю, о чём ты думал, но моё имя не должно мелькать, когда всё это всплывёт. Амен пристально посмотрел на друга, его взгляд стал холодным, а голос твёрдым и резким: — Тизиан, прекрати ныть как баба. Если согласился помочь, стой и отвечай за свои действия как мужик. Ничего не будет. Я знаю, что делаю. — Нахуя она тебе сдалась? Лень ездить в бордель? Решил держать под боком или хочешь сразу двух ебать? — Сейчас я тебе втащу хуже, чем Аш это сделал, фильтруй речь, дебил. Не собираюсь я её трахать, — в этих словах Амен не так был уверен. — А зачем тогда? Объясни. Я хочу понять, почему мы так рискуем? — Тизиан всё не унимался. — Два члена картеля пошли против третьего, это пиздец. Надо решить этот вопрос так, чтобы старики не узнали. Амен задумчиво повернулся к панорамному окну, где взгляд его случайно остановился на Эве. Вопрос Тизиана остался без ответа, ведь его мысли унеслись далеко от обсуждаемого. Амен взял стакан с виски и встал, медленно подошел к стеклу и продолжил наблюдать. Босая Эва, словно была создана для этого сада, неспешно шла по мягкой траве, вдыхая воздух, наполненный запахами цветов. Она подходила ему как никто другой. Затмевала своей красотой и лёгкостью, будто сама природа притягивалась к ней. В её присутствии сад обрел новый смысл, теряя свою прозаичность и наполняясь нежностью. Распушенные волосы, спадающие на смуглую кожу, белое платье, подчеркивающее ее невинность, яркие наивные глаза, бегущие по окрестностям, и губы, которые она часто кусала — всё в ней выглядело так, будто она была частью этого места.

***

Эва

По пути я наслаждалась идеально стриженными кустами, деревьями с самыми неожиданными формами, невообразимой красоты цветами — всë было настолько педантично и красиво, как будто сошло с картин. Садовник действительно знал своё дело. Вдруг впереди я заметила парня, играющего с огромным ротвейлером угольно-чёрного цвета с коричневыми мордашкой и лапами. Он заливисто смеялся, наблюдая за игривым псом, который вертелся вокруг него. Стало ясно, что они были неразлучными, слишком тесный и доверительный контакт между ними. Парень бросал тарелочку в воздух, а собака ловко ловила её на лету и тут же возвращала, повторяя игру без конца. Улыбнувшись беззаботной картине, я направилась к ним. Однако в этот момент собака остановилась, навострила уши и, повернувшись ко мне, вцепилась взглядом. Пес был полон внимания, и, следуя за его взглядом, парень тоже обернулся. Я замерла на месте, застигнутая врасплох, не зная, как реагировать. Ровно через две секунды пес рванул в мою сторону, а я застыла с ужасом в глазах. От растерянности не смогла сделать шаг, будто ноги приросли к земле. — Акер, нет! — парень крикнул, пытаясь остановить собаку, но тот уверенно продолжал свой бег ко мне. — Я сказал: стой! Проигнорированный собачник бросился за псом, но из-за расстояния у него не было шансов догнать его. Я начала пятиться, ощущая, как сердце колотится от страха, когда агрессивно настроенная собака с оскаленной мордой мчалась ко мне. Он был уже совсем близко, и я хотела развернуться, но прежде, чем успела это сделать, пес рывком прыгнул на меня, а я с громким визгом повалилась на спину. Он безудержно лаял, скалил зубы, рычал, брызгая слюной мне в лицо. Я лежала, зажмурив глаза, не смея двигаться. Каждое движение он мог считать угрозой, и я боялась, что он вцепится мне в шею своими огромными клыками. — Акер, нельзя! Ко мне! — парень пытался вернуть внимание собаки на себя, задыхаясь от бега. Пес не обращал внимания на приказы и лежал на мне, сложив лапы на грудь. Я едва могла дышать из-за его тяжелого веса и близости собачьего дыхания. С поджатыми губами я медленно приоткрыла сначала один глаз, потом другой. Ротвейлер невозмутимо смотрел на меня сверху, и его взгляд что-то мне напомнил. Он облизнулся и лениво зевнул, повернул голову, словно я его уже не интересовала. — Может, ты с меня встанешь, а? Акер, я не враг, честно, — прошептала я, пыхтя под ним. Пес с интересом склонил голову набок, как будто прислушиваясь, а затем издал забавный звук, похожий на мурлыканье. Я не смогла удержаться от улыбки, увидев его реакцию. Он принюхался ко мне, а потом облизал моё лицо тёплым, шершавым языком, оставив влажный след с запахом копченого мяса. Запыхавшийся парень наконец добежал до нас и стянул с меня пса за ошейник. Если бы вместо этого ротвейлера была более злая собака, за это время от меня не осталось бы живого места, а я сошла бы за обед. Вдруг пес снова сорвался с места, перепрыгнув через моё тело, и стремительно побежал направо. Я, всё ещё лежа, повернула голову и увидела, как он встал на задние лапы и радостно приветствовал появившегося Амена. Тот схватил Акера за морду и, издав низкий гортанный смех, уворачивался от его «нападений», которые заключались в бурном вылизывании его лица. Они присели: Амен — на корточки, а пес — на задние лапы. Амен вцепился в его морду крепкими руками, слегка мотнул её в стороны, а затем, приложив свой лоб к его, прорычал так, будто сам был животным, разговаривающим с ним на одном языке. Мужчина что-то сказал ему в ухо с хищным оскалом, а пес, высунув язык, внимательно слушал. Это было странно — видеть столь холодного и безэмоционального Амена таким радостным и игривым с его питомцем. Стало сразу ясно, кто для него хозяин и авторитет. Похлопав по спине собаку, Амен встал и посмотрел на меня, всё ещё лежащую, которая, глядя на милую картину, совсем забыла встать. Выгнув бровь, направился ко мне, а я уже представляла, какие колкие слова он скажет. Остановившись рядом, он посмотрел на меня сверху, точно так же, как и его пес. Я сдержала смех, сильно сжав губы, и нахмурилась, пытаясь скрыть эмоции. Не зря говорят, что хозяева с питомцами бывают похожи. Амен присел рядом, не отводя от меня взгляда. Я почувствовала, как его ладонь заскользила вверх по оголенному бедру, а после тканью платья он прикрыл открытые до неприличия ноги. — Ты ему понравилась, — с лёгкой улыбкой, склонив голову, сказал он. Да ладно? — Что-то не похоже. Он меня повалил на землю и рычал в лицо. Если понравилась, то только в качестве обеда, — недовольно пробурчала я, хотя злости не испытывала, напротив, пес мне показался милым. — Это у него такое приветствие, не злись, — просовывая кисть мне под талию, сказал он. Я шикнула и резко схватила его за предплечье, когда он случайно коснулся болевой зоны. Амен быстро отдернул руку. — Чёрт! Я забыл, — его лицо сразу стало серьёзным и обеспокоенным. Он снова просунул руку, но уже под лопатки, и потянул меня к себе, аккуратно усаживая. — Ты в порядке? Все еще болит? — спросил, вглядываясь в мои глаза, чтобы прочитать эмоции. Смутившись, я опустила голову и тихо пробормотала: — Всë нормально. Внезапно Амен поднялся, легко увлекая меня за собой, словно пушинку. От неожиданности я инстинктивно схватилась за его плечи. Мужская рука уверенно удерживала меня, будто я полностью находилась в его власти. Наши лица оказались так близко, что я почувствовала дыхание на своей коже. Каждое его движение, каждое слово оставляло после себя невидимое напряжение. Казалось, стоило нам приблизиться, между нами возникало притяжение, как между зарядами разных полюсов, или искра, готовая вспыхнуть от одного прикосновения. Амен поставил меня на ноги, а я как ошпаренная стремительно одернула руки от его тела и начала неуклюже отряхивать платье, пытаясь скрыть то, что внутри меня начинало пылать. — Акер ко мне, — подозвал он пса. Я подняла голову и заметила, как к нам подбежала собака, а за ней, сложив руки на груди, стоял Тизиан с непонятным выражением лица — то ли удивление, то ли недовольство. Акер подошел, начал активно нюхать руки Амена, и тот, присев к псу, стал гладить его шею и уши, произнося сдержанным тоном: — Я тебя понимаю, понравилась девушка, — он поднял взгляд на меня, — но не ставь меня в неловкое положение. Больше на неё не нападай, — снова эти двусмысленные фразы. Акер с грустью в глазах посмотрел на меня и облизнулся, ну точно хотел съесть. Не сдержавшись, я улыбнулась. Амен встал, продолжая гладить собаку, а его взгляд плавно переместился с моего лица вниз, затем вернулся вверх. Он протянул руку и, подцепив прядь волос, невесомо провел пальцами по шее, плечу. Завиток, оказавшийся в ложбинке груди , следуя за его движениями, щекотно вылезал из-под платья, скользя по груди, что отчётливо вздымалась под его взглядом. Щеки мгновенно покраснели, выдавая моё волнение. Словно не замечая, в какое состояние меня загнал, с невозмутимым лицом Амен сказал: — Ладно, вы знакомьтесь, я вас оставлю. Исман, — он обернулся и серьёзно обратился к парню, о котором я благополучно забыла, — проследи, чтобы больше не было таких оплошностей. — Да, конечно, мистер Колдмэн, это моя вина, — ответил парень, виновато опустив голову. Оставив нас втроём, Амен направился к Тизиану, который тут же начал активно жестикулировать и что-то ему говорить. — Извини нас с Акером, — парень с сожалением произнёс, а его губы добро растянулись. — Ты, наверное, и есть та самая особая гостья мистера Колдмэна? Сестра? Родственница? — он начал перечислять, не замечая, как я растерялась от вопроса. — Ни то, ни другое. Можешь звать меня Эвтида, — решила сменить тему, чтобы избежать дальнейших вопросов о том, кто я и что делаю в этом доме. — А я Исман, как видишь, работаю на мистера Колдмэна. Остаток дня я провела во дворе с новыми знакомыми. Мы много болтали и играли. Важный пёсель, который любил сбивать с ног девушек, оказался подростком по собачьим меркам. Он был полон энтузиазма и озорства. Мы с ним быстро подружились, и, кажется, как сказал Амен, я ему действительно понравилась, поскольку он облизал меня раз двадцать. Исман был высоким, немного худощавым, кареглазым брюнетом и оказался очень приятным человеком. Ему было двадцать два года, и он несколько лет учился, параллельно работая в этом доме. Его обязанности заключались в уличной работе во дворе: он следил за животными, чистил бассейн и выполнял множество других мелких дел, которые я не запомнила. Я с умоляющими глазами попросила Азанет уговорить Амена разрешить мне ужинать с Исманом в садовой беседке, и он позволил. Возможно, хотел таким образом загладить вину за инцидент с Акером, поэтому согласился. Исман был удивлён моим желанием разделить с ним трапезу, но с удовольствием поедал блюда, приготовленные отцом Азанет, как и я. С набитыми ртами мы синхронно мычали, активно кивали, пробуя очередное вкусное блюдо, и смеялись с нашего поведения. Всё было настолько непринуждённо, весело и уютно рядом с ним, словно мы были знакомы с детства и разделили множество важных моментов. Попрощавшись с Исманом, я поспешила в свою комнату и, к счастью, не встретила парочку. Лежа на просторной, пышной кровати с невероятно приятным ароматом постельного белья, я смотрела в открытое окно, откуда лёгкий ветерок наполнял комнату. Белые длинные тюли, как продолжение ветра, мягко развевались, намекая на свободу, которую я ощущала здесь, в доме Амена. Бескрайнее синее небо, усыпанное яркими звездами, дарило покой и умиротворение, в отличие от того мрачного в ночь побега, отражавшее безысходность. Здесь всё было другим, лучшим… Ночью я уснула с мыслями, что в этом доме много добрых людей, и мне здесь определённо нравится гораздо больше, чем в Рейдж. Единственное, что тревожило, — это волнение и трепет, которые я испытывала рядом с Аменом Колдмэном. И с этими чувствами мне предстоит разобраться…

***

Утром Азанет разбудила меня и сообщила, что приедет Ливий. Приняв душ с её помощью, я спустилась на завтрак. В зале меня встретил пустой интерьер и накрытый стол. Набрав разнообразной еды на тарелку, я направилась к ранее выбранному месту — напротив Амена. Спокойное одиночество длилось недолго. Его нарушила Агния, вошедшая, цокая каблуками. Пожелав доброго утра, она села не на своё место, а Амена, наверняка пыталась продемонстрировать, какой статус занимает в этом доме. Понимание, что Колдмэна нет, пришло мгновенно. Я не знала, что больше меня напрягало: отсутствие мужчины, или присутствие женщины. Увереная, что она снова захочет поднять тему нашего знакомства, я морально готовилась, однако за столом не прозвучал ни один вопрос. Досидев до конца вкусного завтрака, я поднялась в свою комнату и стала ждать Ливия.

***

Предупрежденная охрана у ворот без вопросов пропустила машину врача. Прозвучал звонок в дверь, извещая, что Ливий прибыл. Агния пожелала сама встретить гостя и попросила Келадона оставить их наедине, чтобы тот им не мешал. — Ты так рада меня видеть, что сама встречаешь? Это не по статусу для тебя, — с насмешкой произнёс Ливий, переступив порог дома. — И тебе добрый день, — подавив желание ответить колкостью, поздоровалась Агния и закрыла дверь, пропустив мужчину. — Пройдём сначала в гостиную, — предложила она. — Зачем? — удивился врач. — Давно не виделись, и на юбилее тебя не было. Может, я соскучилась по твоей компании? — лукаво взглянув на него, она развернулась и направилась в гостиную. Ливий не ответил, но ухмылка на его лице выдала его заинтересованность. Он последовал за ней. Агния никогда не проявляла особого интереса к его личности, но сейчас захотела поговорить. Ливий знал, что это не случайно, и догадывался о причине. Однако ему стало любопытно понаблюдать, как она будет изворачиваться перед ним ради своей цели. Расположившись на огромном диване, Агния сложила ноги, оперлась на спинку и, развернувшись к Ливию, начала, когда он сел и сосредоточил на ней своё внимание. — Ливий, зачем ты сюда приехал? —спросила она, хотя догадывалась. — Ты знаешь, — лаконично ответил врач. — Знаю. Как и то, что ты мне ничего не расскажешь, — недовольно и даже с легким презрением утверждала девушка, бросив на него взгляд. Мужчина слегка улыбнулся и ответил: — Именно. Агния переплела пальцы рук, склонила голову набок и, хитро прищурив глаза, продолжила: — Тогда я скажу тебе то, что ты, возможно, не признаешь. Давай будем откровенны. Мы оба понимаем, что ты не проделал бы такой долгий путь из Нью-Йорка из благих побуждений. И дело даже не в Амене или твоем отце. Ты слишком себя любишь, чтобы угождать кому-то, если для тебя нет выгоды. — Ну, — улыбка растянулась на его лице, а интерес рос с каждым словом. — Так вот. Мия тебе нравится, верно? — она замолчала на мгновение, но, не дождавшись подтверждения, продолжила. — Амена… дома… нет… Она не была глупа и прекрасно видела, как ярко Амен проявлял интерес к Мие. Однако полной уверенности у нее не было. Влиять на Амена напрямую она не могла, но на Мию — вполне. Уловив отношение Ливия к этой девушке, Агния решила действовать. Подложить девчонку под неуравновешенного — идеальная идея. Так она сможет отвлечь Мию от Амена. Ливий был видным мужчиной — слащавым, какие обычно нравятся маленьким девочкам. А рядом с таким, как Амен, должна быть женщина вроде нее, Агнии, способной по-настоящему оценить все его достоинства. Секунда, две, три, пять. Они молча смотрели друг на друга. — Ты можешь делать, что хочешь. Понимаешь? — лицо Агнии стало более напряженным, а глаза загорелись от приятных мыслей, крутящихся в голове. Ливий слегка озадачился, а затем, надев маску безразличия, спросил: — Это всё? — Да, я сказала всё, что хотела, — бодро ответила девушка, вставая и давая понять, что разговор завершён и мысль донесена. Все еще пребывая в раздумьях после разговора, мужчина поднялся по лестнице и направился в комнату заждавшейся его девушки. Она встретила его на кровати, как обычно, но для него по-другому. Эва оставалась прежней, но Ливий посмотрел на неё как раньше, при знакомстве. Он поздоровался и присел на край кровати, поджав губы, погружённый в мысли о заманчивой идее, что вертелась в его голове. На фоне звучал голос девушки, которая слащаво улыбалась и что-то говорила, лежа голая под одеялом так близко. «Делай, что хочешь», «Амена нет». Фразы Агнии всплывали в его сознании, побуждая к небольшой шалости, которая, вероятно, принесёт удовольствие не только ему, но и ей. Хотя она вряд ли запомнит, да и это к лучшему. Амена нет. Да даже если бы и был, что бы он сделал? Она ведь никто для него. Нет, не так. Она чужая собственность, которую присвоил Колдмэн. Игрушка, которая понравилась и которую захотелось себе. Вот он и забрал. А чем плох Ливий? Он не собирался её забирать, ему она не так интересна. Не настолько приглянулась вещица, но грех не попробовать юную плоть, которая, похоже, и не против была быть опробованной. Не зря ведь она так нежно ему улыбалась, просила приехать. Значит, ждала, искала его прикосновений. Эва сразу привлекла его внимание еще с того момента, как к нему привезли эту грязную, едва живую девушку. С каждой их встречей в клубе она преображалась, расцветала. Ей шло быть шлюхой. Но он так и не успел насладиться ею тогда. Теперь же представился случай, слишком соблазнительный, чтобы отказаться. Боялся ли он Амена? Нет, страх был ему чужд. Он так думал. Но воспользоваться девушкой, которую тот привез к себе, казалось слишком дерзким и притягательным безумием — а он был безумцем. К тому же это идеальный способ унизить самоуверенного идиота. — Ливий, ты здесь? — Эва пристально взглянула на него и уже третий раз произнесла его имя, в то время как он продолжал размышлять о том, чего на самом деле не было — предполагаемой тяге девушки к себе. — Ты приняла сегодня лекарство? — отвлекшись, он наигранно улыбнулся и спросил. — Ой, точно, ещё нет. Приму, когда ты закончишь, — ответила она. Ливий хищно ухмыльнулся, но быстро сменил выражение лица, делая его безразличным и нейтральным. Он наклонился и полез в тайный отсек чемодана, в котором лежали в грипперах разные вещества. Провел указательным пальцем по пакетикам, выбирая, какое больше подойдет, возбудит и расслабит, одновременно увлекая в частичное беспамятство. Он остановил выбор на экстази, достал сначала одну пилюлю, подумал и взял еще, чтоб уж наверняка. — Прими это сегодня, — сказал он, протягивая ей таблетки, лежащие на ладони. Эва, слегка растерянная, взглянула на него, но в конце концов взяла их. Она считала, что Ливий искренне хотел помочь, и, хотя сначала он показался ей странным, теперь она воспринимала его как нормального человека. Ливий подал стакан воды, чтобы она сразу приняла таблетки, пока он займется обновлением повязки, девушка успеет расслабиться. Он с нескрываемой жадностью наблюдал, как Эва кладет их на кончик языка и, откинув голову, глотает воду. Тонкая шея плавно и соблазнительно двигалась, привлекая его внимание. Мужчина медленно облизал губы, убеждая себя, что осталось совсем недолго дождаться действия вещества. Сегодня Ливий не так внимательно обрабатывал раны, да и они почти затянулись, ничего страшного не будет. Вниманием овладели: хрупкая шея, спина обрамленная завораживающими шрамами, которые не хотелось скрывать под повязкой, выглядывающая резинка трусиков, ягодицы скрытые под одеялом и наверняка упругие, что захотелось впиться в них пальцами до синяков. Вставший член в штанах уже пульсировал, а воображение подкидывало сцены предстоящего страстного секса.

Brave — SATV music

Раскрасневшееся лицо и расслабленное податливое тело, указывало на то, что Эва готова. Ливий спешно закончил с повязкой и игриво промурлыкал: — Красавица, перевернись на спину. Не открывая прикрытых глаз с помутненным разумом, разгоряченная от нахлынувшего возбуждения девушка заторможенно спросила: — За… зачем? — и облизнула высохшие губы, невольно дразня мужчину. — Хочу посмотреть на тебя, — резко скинув ненужное одеяло, он похлопал её по ягодице поторапливая. Девушка, вздыхая, пробормотала себе по нос что-то невнятное и поерзала, но не перевернулась. Тогда, потеряв терпение, Ливий схватил её за лежащие вдоль тела руки и перевалил на спину, открывая вид на красивую полную грудь с темными ореолами и затвердевшими сосками. Девичьи ладони неуверенно заскользили по животу, а после нашли грудь и прикрыли. — Лив… что… что ты делаешь? М… мне… не хорошо,— глубоко дыша, еле произнесла Эва. На полуоткрытых веках из-под подрагивающих ресниц блеснули помутневшие глаза. Красные щеки выдали проснувшееся желание, а чувственные губы, которые она постоянно облизывала, жадно глотали воздух и манили. Ливий резко встал, наклонившись, схватил её ногу под коленкой и рывком потянул на себя. Раздвинув ноги девушки, которая сладко заскулила, он навалился на нее, располагаясь между них. Мужчина схватил её руки, скрывающие аппетитную грудь, и зафиксировал их над головой. Не думая ни секунды, он впился в столь желанные губы, сразу проникая в рот изворотливым языком. Обессиленная Эва пыталась воспрепятствовать мужчине, но тело её совершенно не слушалось. Оно обмякло и не поддавалось на какие-либо действия. Мужская ладонь грубо прошлась по ноге вверх, попутно сжимая участки кожи: голень, бедро, ягодица, тонкая талия и, наконец, грудь. Он мял её, остервенело, до побеления костяшек, кусал чувствительный сосок, причиняя боль. Эва разрывалась от противоречивых ощущений. Она одновременно хотела его прикосновений и в то же время чувствовала потребность отстраниться, не желая их. Лежала под ним и тихонько выла ему в рот. Это все, что она могла сделать… Ливий оторвался от губ и, вылизывая ей подбородок, перешел к шее. Каменный член болезненно отзывался и требовал немедленной разрядки. Он начал грубо тереться о промежность Эвы, а она захныкала, отвернувшись в сторону. Тонкая струя соленой дорожки скатилась по скуле. Ливий и её вылизал. — Расслабься, красавица, помнишь, что я тебе говорил: получай удовольствие. Тебе понравится, обещаю, — шептал он в ухо, тяжело дыша и не прекращая двигаться. Мужчина отпустил её руки и схватил за обе груди, наблюдая за реакцией девушки. Он набросился на них поочередно кусая и лижа, оставляя красные пятна. При всем желании Эва не смогла бы противостоять действию наркотиков. Чувствительная, она начала тихо постанывать, от чего он довольно оскалился. Ливий опустил одну руку на промежность и круговыми движениями стимулировал, чтобы усилить её возбуждение. Вскоре он поднес ко рту влажные пальцы и облизнул девичью смазку. Мужчина привстал на колени, наблюдая за безвольно распластавшийся Эвой, и спустил молнию брюк. Когда он почти достал член из трусов, дверь резко открылась и появившаяся Агния истерично крикнула: — Быстрее проваливай, Амен вернулся! Когда слова достигли его сознания, Ливий, замерев на мгновение, молниеносно вскочил с кровати и принялся приводить себя в порядок. Он схватил чемодан и уже был готов уйти, но, взглянув на оголенную девушку, вдруг остановился и вернулся обратно. Он уложил её тело ровно на кровати, открыл чемодан и уверенно достал два стеклянных флакона. Наполнив шприц жидкостью из одного, он вылил её в другой, быстро смешав составы. Затем снова набрал в шприц готовое снотворное. Без предварительной обработки он с точностью вонзил иглу в вену и ввёл препарат, чтобы усыпить Эвтиду и скрыть следы неудавшейся шалости. Лицо Эвы исказилось от боли, но вскоре расслабилось, утратив всякую эмоцию. Накрыв её тело до шеи, Ливий оглядел комнату, тщательно исследуя всё, что могло вызвать подозрение. Оценив обстановку, он убедился, что ничего не выдаёт произошедшего, точнее, не произошедшего. Бросив пузырьки и шприц в чемодан, он поспешил покинуть комнату. Агния стояла внизу, заламывая пальцы, нервно шагая взад-вперёд. Её брови сжались от тревоги, а глаза метались, отражая внутреннее беспокойство. Жалела ли она? Нет! Боялась ли, что Амен что-то заподозрит? Да! Встретившись взглядами, они молча поняли друг друга, и Ливий, не произнеся ни слова, направился к выходу. Машина Колдмэна уже подъехала к особняку, и мужчины столкнулись на улице. Нервный врач бросал быстрые взгляды на свой автомобиль, его мысли были заняты только тем, как скорее бы уехать. Он знал, что нельзя допустить, чтобы торопливость выдала его, но, поздоровавшись с Аменом, сразу сказал, что спешит. На вопросы о состоянии ран он не дал ответа. Сев в машину, он завел мотор и, не теряя времени, надавил на педаль газа. Амен лишь выгнул бровь, наблюдая за поведением напыщенного врача. Он несколько секунд постоял, провожая взглядом удаляющийся автомобиль, а затем решил подняться к Эве, чтобы подразнить её и немного поднять себе настроение. Однако на пороге дома его неожиданно остановила Агния. Обвив его шею руками, она пыталась целоваться и отвлечь его, чтобы он не пошёл к почти изнасилованной девушке. — Любимый, я хочу тебя, прямо сейчас, — нетерпеливо шептала в губы. Оторвав сцепленные кисти, Амен грубо скинул с себя её руки со словами: — Я говорил тебе не называть меня так! — Хорошо, Амен, только трахни меня, сейчас же, — не унималась она, целуя щеки, шею, попутно расстегивая пуговицы рубашки подрагивающими от нервов пальцами. Обрывистые движения, дрожащий голос, бегающие глаза, избегавшие взгляда — Агния явно выдавала себя, но Амен этого не заметил, его мысли были заняты другой. Он вновь убрал её руки и оттолкнул в сторону, словно отмахивался от назойливой мухи. Колдмэн стремительно поднялся по лестнице, перешагивая через две ступени за раз. Войдя в комнату, он заметил Эвтиду, лежащую спиной к нему. Подойдя ближе, он убедился, что она спит, и решил не тревожить её. На пороге он замер. Если Ливий только что вышел от неё, как она могла так быстро заснуть? Эта мысль его встревожила. Он вернулся к кровати и внимательно посмотрел на Эву. Сначала осторожно похлопал её по щеке — никакой реакции. Удары стали грубее, но Эва всё так же лежала без движения, не просыпаясь. Колдмэн аккуратно перевернул Эву на живот и осмотрел спину. Новая повязка. Он не мог понять, почему она не приходила в сознание и не реагировала на попытки разбудить её. Спящий человек давно бы проснулся. Наклонившись ближе, вновь развернул лицом к себе. Сжав губы, он приложил указательный палец к ее ноздрям. Дыхание было. Осторожно раскрыл веко и увидел расширенный застывший зрачок, окружённый тонким зелёным ободком. Амен нахмурился и его лицо ожесточилось от догадки, возникшей в голове. Он её накачал! Действия стали несдержанными и грубыми. Не раздумывая о том, что она может быть обнажена, он рывком скинул с нее одеяло. Сразу в глаза бросились свежие багровые пятна на коже шеи и груди. — Я тебя убью, Пеллийский, — сквозь зажатые челюсти гневно процедил он. Продолжая осматривать её тело в поисках любых признаков, которые могли бы подтвердить его опасения, Колдмэн заметил на руке Эвы крошечную засохшую каплю крови, там, куда был сделан укол. — Живьем урою, сукин ты сын! Он выбежал из комнаты и раскатистым басистым голосом заорал: — Келадон! Имя эхом разнеслось по всему дому, отражаясь от стен с такой силой, что заставило Агнию замереть на месте. Перепуганный управляющий поспешил навстречу спускающемуся хозяину. — Немедленно передай, чтобы не выпускали Пеллийского за пределы территории! Живее двигайся! — голос Амена был полон ярости. Гнев бурлил в его жилах, готовый прорваться наружу. Келадон тут же рванул за рацией, чтобы передать приказ на пост у ворот. Амен вышел на улицу. Его сжимающиеся и разжимающиеся кулаки выдавали в нем разъярённого зверя. Подобно льву, который упустил добычу, он мерил пространство из стороны в сторону, пылая от злости. — Что там? Где он? — гневно обратился Амен к Ёрану, который стоял рядом, готовый в любой момент выполнить приказ. Из дома выбежал Келадон, отрывая от уха рацию. — Мистер Колдмэн, он уехал до того, как ребята получили приказ, — судорожно произнёс слуга, не смея смотреть хозяину в глаза. Амен резко подошёл к Ёрану, схватив за грудки. Его голос прозвучал низко и угрожающе: — Не возвращайся, пока не найдёшь мне Пеллийского. Живым! Оттолкнув Келадона, он направился обратно в дом. На ходу, почти крича, он обратился к дворецкому: — Звони Мейсону! Пусть немедленно приезжает! И где, чёрт возьми, Азанет? Почему её не было рядом? Приведи её ко мне! Сейчас же! — с этими словами он направился к Эве. Оказавшись рядом с Эвтидой, Амен первым делом прикрыл её. Присев на корточки возле кровати, он бережно обхватил её бледное лицо, поглаживая щеки большими пальцами. Её кожа горела, а на лбу выступили мелкие капли пота. Он вытер их ладонью и прикоснулся губами к её раскалённому лбу. Амен застыл на мгновение, а затем, оставив девушку в покое, медленно поднялся и отступил. Он не отрицал своего влечения к ней, но и не признавал того, что вывело его из равновесия. Считал, что дело вовсе не в чувстве, которого никогда не испытывал, а в долге защитить ту, кого привел в свой дом. Как посмел этот выродок коснуться её? Мысли о том, что он собственными руками лишит его жизни, невзирая на отца, разжигали ярость, питающую его гнев. В комнату вошла растерянная Азанет, не подозревавшая, что произошло. Увидев девушку, Амен направился в её сторону. Его движения были медленными, почти хищными, а Азанет стояла на месте, не решаясь сделать шаг. — Я тебе сказал следить за ней! Какого чёрта ты где-то шляешься, когда должна быть рядом? — голос Амена звучал так, что стены дрожали. — Я... я... простите... — пробормотала Азанет, запинаясь и заикаясь от страха. — Я была рядом... душ... потом она… завтрак... Она поднялась и врача ждала... Её голос срывался, а взгляд метался по комнате, не находя точки опоры. Азанет никогда раньше не видела хозяина таким. — Я глазом не моргну, как вышвырну тебя вместе с твоим отцом, если это повторится, — уже тише, но не менее угрожающе произнёс Амен, медленно наклонившись к её лицу. — Ты меня поняла? Азанет поспешно закивала, вытирая слёзы, которые тонкими ручейками катились по её щекам. Амен бросил на неё последний жёсткий взгляд, затем вышел из комнаты, бросив на ходу: — Не выходи, пока я не вернусь. Дрожь не покидала тело Агнии. Она металась по комнате, то обходя её вдоль и поперёк, то останавливаясь на мгновение, пытаясь собраться с мыслями. Он придёт. Обязательно придёт. И очень скоро. Ей придётся встретиться с ним лицом к лицу, выдержать пытку, допрос, которые она всегда проваливала. Но выбора не было, на этот раз она обязана справиться. Никаких подтверждений уже не нужно — Агния точно знала: он неравнодушен к Мие. Но Амен её. И только её. Она не отпустит его, даже если это будет стоить ей всего. Когда дверь с грохотом распахнулась и ударилась о стену, Агния вскрикнула от испуга. Её тело замерло, а сердце заколотилось так, что казалось, его стук услышат даже за пределами комнаты. Она резко обернулась к надвигающемуся Амену и, не находя куда отступить, вжалась в столешницу трюмо, будто мебель укроет её от его гнева. Настал момент, когда нужно было сыграть свою лучшую роль. Агния с усилием сглотнула ком в горле и постаралась собрать все свои силы, чтобы выглядеть уверенно. Она знала, что от того, как она сейчас поведёт себя, зависит всё. Ни малейшего признака слабости, ни тени сомнения — только твёрдость и решимость.