Тайна серебряной луны

《 /Юнъань, Сад Императорского Дворца/

      Снаружи сада слышалось летнее пение цикад, а внутри разворачивалась картина, заставляющая отвести взгляд...

      Двое молодых парней, голых по пояс, распластались на деревянном полу веранды рядом с двумя тиграми.

      Парни время от времени переворачивались то на спину, то обратно на живот, будто жареные лепёшки, пропечённые до хруста, и издавали при этом ещё страдальческие стоны.

— Как… Жарко…, — проговорил Лан Цяньцю.

— Согласен, — пробурчал Сяо Шивэй.

      Лан Цукимэ же сидела в это время на дереве, прищурив глаза.

— Будь здесь так же прохладно, как у А-Цаий, вот была бы красота...

      Проговорив это себе под нос, Наследная Принцесса присвистнула и лениво протянула руку в сторону.

Через минуту к ней прилетел степной сокол.

— Что? Даже весточки никакой мне не прислал? Пф..., — проверив лапы сокола ещё раз на наличие какой либо привязанной записки, девушка отпустила птицу и сама поспешила слезть с дерева вниз. — Вот так ему и делай подарки...

      Вдруг в саду послышался шелест платья, и лежащие на деревянном полу тигры мигом поднялись на лапы.

      В тот же миг приподнялась бамбуковая занавеска, и внутрь заглянула Лан Яньли.

— Ой, так вот где вы все спрятались!

      Лан Цяньцю тут же заголосил «Привет, А-Ли!», а вот застенчивый Сяо Шивэй, не выдержал смущения и, прикрывая грудь руками, спрятался подальше в углу веранды.

Лан Яньли спросила:

— Что же вы сегодня не тренируетесь? Ленитесь?

Лан Цукимэ жалостливо запричитала:

— Какой там! Сегодня же такое пекло! Что на поле для тренировок ужасно жарко, что во дворце...А-Ли, ты только не выдавай нас Советнику!

      Лан Яньли прошла вперёд по деревянному полу и внесла большой поднос.

      На подносе лежал порезанный арбуз, так что юноши и Лан Цукимэ подлетели к ней, будто пчёлы на мёд, за пару секунд всё расхватали и теперь сидели на полу, с аппетитом поедая угощение.

      Очень скоро арбузные корки образовали на подносе небольшую гору.

      Лан Цукимэ вначале жевала довольно усердно, а потом вдруг ни с того ни с сего прыснула со смеху.

Лан Цяньцю насторожился:

— Что такое?

Наследная Принцесса взяла ещё кусок арбуза.

— Нет! Не ничего такого... Просто вспомнила кое кого...

— Кого? — Спросил Сяо Шивэй, сидя по другую сторону от Лан Цукимэ.

— О Цаий...И его братишке А-Нине...

— Чего это ты о них вдруг вспомнила? Скучаешь по тому, как этот Цайи с лопатой в руках гонял тебя по грядкам? — Рассмеявшись, предположил молодой Принц Юнъаня.

Лан Цукимэ выплюнула косточки и ответила:

— Соскучилась по времени, которое провела с ними...Пока Цайи не вернул обратно себе память и не решил отсюда уйти с А-Нином, — вздохнув, Лан Цукимэ продолжила, — скучаю по тому, как я потешалась над Цайи...Он же был таким забавным! Эх...Всё же не нужно было его приглашать на конную прогулку и на тренировочное поле! Сидел бы себе у нас здесь во дворце как лекарь! А тут я ему всё это показала, так к нему память вернулась! И он поспешил уйти...

— Я думал, что он останется с вами как помощник, — отозвался Сяо Шивэй, — всё же вы их спасли...Вот где бы они были, если бы вы их не выкупили!

Лан Цукимэ лишь пожала плечами.

— Вот жара спадёт...Я сяду на Чжуя и поскачу на нём прямиком к ним и позову их обратно к нам. А если Цайи не захочет, я так к нему пристану, что мы ещё посмотрим, что он скажет! — Лан Цукимэ повернулась к Лан Яньли. — А-Ли, ты слышала о Шэнь Цайи и его младшем брате А-Нине? Всё таки ты не успела увидеть их, пока пребывала в Баньюэ.

Лан Яньли ответила:

— Слышала, — кивнула та, — о младшем Шэнь Нине говорят о том, какой он талантливый...А Цайи...Это ведь тот самый лекарь с золотыми руками, которого все ещё называют очень красивым? Он правда настолько красив?

Лан Цукимэ поддакнула:

— Очень красив! Ты бы видела какой я ему веер подарила и какую серёжку своими руками сделала для него перед тем, как он ушёл из дворца!

Лан Яньли спросила:

— Он настолько красив? Красивее даже меня?

Лан Цукимэ задумалась, прежде чем сказать:

— Ну уж нет! Красивее А-Ли — нет никого! Ну...Может быть он, немного красивее...Совсем немного!

Та изобразила двумя пальцами маленькое-маленькое расстояние.

Лан Яньли поднялась, взяла поднос и лучезарно улыбнулась.

— Значит он и правда красавец. Новые друзья — это хорошо, в будущем вы можете иногда ходить друг к другу в гости и веселиться вместе.

Лан Цяньцю с Сяо Шивэем, услышав это, подавились арбузом и напугали тем самым тигров, а Лан Цукимэ помахала рукой:

— Ну уж нет, я к ним так приехала на коне, так Цайи взяв лопату в руки, стал гонять меня по грядкам из-за того, что Чжуй потаптал распустившиеся росточки! Так коня он не тронул, зато меня чуть не убил! Больше не поеду!

— Пф, сама же пару минут назад говорила о том, что за ними поедешь, — прокашлявшись, сказал Лан Цяньцю.

— А всё! Просто соколу на лапку записку запишу и пусть дальше сам там думает, принимать приглашение от меня или нет!

Сказав это, Лан Цукимэ фыркнув, сложила свои руки на груди.

Лан Яньли:

— Хорошая идея! Мы ведь можем пригласить их сюда? В этот раз была бы прекрасная возможность познакомиться мне с этими прекрасными братьями лично!

Лан Цяньцю ответил:

— Может хватит уже думать об этом? Сестрица же любыми способами пыталась их здесь оставить, так этот Цайи на отрез отказался от дворца! На месте старшей сестры, я бы давно сдался...

      Лан Цукимэ покачала головой и уже собиралась бросить в младшего кожурой от арбуза, как вдруг послышался грозный стук шагов, который приблизился с молниеносной скоростью, а следом раздался мужской голос, от которого всех присуствующих на веранде пробрало холодом:

— А я всё думал, куда они попрятались.Так и знал...

      Лан Цукимэ с Цяньцю моментально переменились в лице и повыскакивали с веранды, как раз вовремя, чтобы увидеть на другом конце повернувшего из-за угла Советника Фан Синя.

— Советник! Ой, то есть...У-учитель! — Чуть заикавшись, произнесли Наследники Юнъаня.

— Перепишите Священные Писания пятьдесят раз! — Проговорил Советник Фан Синь.

— Но это же так много..., — пробурчал Лан Цяньцю.

— Тихо мелочь, — шикнула Лан Цукимэ, — мне легче это переписать, чем снова язык Баньюэ разучивать.

Фан Синь усмехнулся.

— Хорошо, — указав сначала на Лан Цяньцю, тот произнёс, — Ваше Высочество, перепишите Священные Писания тысячу раз!

Лан Цяньцю от услышанного чуть в обморок не упал, но всё же тяжело вздохнув, поплёлся на своё рабочее место.

Затем, переведя своё внимание на Наследную Принцессу, Советник с холодной ухмылкой на лице, обратился уже к той:

— А вы...Принцесса...Выучите мне все базовые словосочетание на языке Баньюэ.》

***

/Настоящее время — Баньюэ, Яма Грешников/

      Яма Грешников была расположена и спроектирована таким образом, что являла собой задуманное кем-то весьма сильное магическое поле.       И это поле имело лишь одно действие — не позволить упавшим в Яму людям выбраться оттуда!       Не позволить выбраться — означало, что даже если вниз сбросить верёвку или поставить лестницу, а человек на дне Ямы, схватившись за спасительный шанс, доберётся до половины, магическое поле придёт в действие, и несчастного снова сбросит вниз.       Син Яньцзы, не подавая вида, дотронулся рукой до стены Ямы и прошёл так немного, чтобы выяснить кое что для себя.

Ага...Вполне возможно, что стены тоже защищённы каким-то заклятием...

Наверняка очень трудно будет пробить.

      Оказавшись на краю высоченной стены, где не было никаких ограждений, за которые можно ухватиться, и шествуя по ней на высоте в несколько десятков чжанов от земли, никто из пленных торговцев не смел опустить взгляд вниз.       Однако через некоторое время впереди показался длинный шест, установленный вертикально, с висящим на нём трупом.       Именно этот шест они видели ранее, ещё снизу. Мёртвое тело оказалось очень маленьким и принадлежало девушке в чёрных одеждах, изодранных в клочья. Девушка висела на шесте, уронив голову на грудь.       Син Яньцзы знал, что этот шест использовали в Баньюэ специально для подвешивания преступников, которых воины хотели преднамеренно опозорить.       Зачастую тюремщики срывали с такого преступника одежду и голышом подвешивали на шест, где несчастный умирал от голода или жажды, после чего его труп качался на ветру, жарился на солнце, мок под дождём, иссыхал от пустынных бурь.

А после конечности его либо сгнивали, либо отрывались и падали вниз...В целом смерть весьма и весьма неприглядная...Брр...

Хм...Но труп этой девушки пока не сгнил. Наверняка умерла совсем недавно...

Возможно, являлась одной из местных жительниц.

Ха! Воины Баньюэ даже совсем молоденькую девушку подвесили в подобном месте!

Это ещё больше подтверждает их невероятно жестокий и бесчеловечный характер!

      А-Су и Тянь Шэн, увидев подобное, побледнели и застыли на месте, не решаясь идти дальше.       К счастью, Кэ Мо не стал подгонять их. Он развернулся к Яме Грешников и издал громкий долгий крик куда-то вниз.       И словно в ответ на зов Кэ Мо, со дна Ямы, чернеющей непроглядной тьмой, прозвучал многоголосый рёв. Похожий не то на тигров, не то на волков, не то на иных монстров, не то на рёв морских волн, бессчётным множеством голосов этот рёв оглушал любого, кто его слышал. Син Яньцзы это насторожило.

В Яму Грешников сбрасывали только преступников...Неужели со дна Ямы на зов Кэ Мо отвечают их неупокоенные души?

Тогда странно это выходит...

Внезапно Кэ Мо выкрикнул снова. И на этот раз дух войны, внимательно прислушавшись, распознал не просто бессмысленный рёв.       Это были не проклятия и не ругань, а напротив — скорее слова поддержки.

Я могу совершенно точно утверждать то, что услышала слово «братья»!

Дух войны хотел уже обратиться к Его Высочеству, как тут, Кэ Мо развернулся к воинам, что вели всех остальных торговцев. И смысл фразы Син Яньцзы понял предельно точно. Генерал произнёс следующее: — Сбросим нескольких.       Торговцы, даже не понимая смысла сказанного, всё же примерно догадались, что собрались сделать воины, поэтому их лица моментально побелели. Се Лянь, видя, что те от ужаса скоро не смогут стоять, выступил вперёд и тихо сказал: — Не волнуйтесь. Что бы ни произошло далее, я буду первым. На что Син Яньцзы отрицательно мотнул головой: — Ну уж нет, вы ещё пригодитесь здесь. Се Лянь уже хотел возразить, когда внезапно кое-кто рядом с ним не выдержал.       С тех пор, как они поднялись на вершину Ямы Грешников, кроме Се Ляня и Сань Лана, сохранивших обыкновенное выражение лиц, всех остальных било дрожью, ну или же были хмурыми — как Син Яньцзы с девой А-Су, но вот А-Чжао...       Вероятно, А-Чжао решил, что раз смерть неизбежна, лучше встретить её мужественно — в бою, и потому юноша сжал кулаки и внезапно ринулся вперёд, врезавшись головой прямо в Кэ Мо!       Кажется, в этот порыв он вложил всю свою готовность унести за собой жизнь врага, то есть столкнуть Кэ Мо в Яму. И тот, даже несмотря на крепкое телосложение, напоминающее несокрушимую башню, от удара, полного предсмертной решимости, пошатнулся и едва не оступился, отойдя на три шага назад. После чего генерал страшно разгневался и ответным ударом отбросил А-Чжао прочь. — Идиот! — Крикнула дева А-Су, ринувшись вперёд по балкам и с разбега прыгая за юношей следом.       Глядя, как те падают в тёмную глубину Ямы, торговцы завопили от ужаса. Не удержался от выкрика и Се Лянь: — А-Чжао! А-Су! Саньлан же присвистнул от действия последней. Син Яньцзы ошарашенно уставился на того и хотел уже что-то спросить, как тут...       Внезапно из чёрной Ямы, дна которой разглядеть было невозможно, раздались радостные выкрики, а потом жуткие звуки безжалостного чавкания и разрываемой плоти, словно злобные демоны остервенело отбирали друг у друга пищу. Лишь по звукам становилось ясно: те храбрецы уже никогда не вернутся живыми...

Или же...

      Даже Син Яньцзы не ожидал подобного развития событий и теперь пребывал в полнейшем замешательстве.

Сначала я думала...Что А-Чжао и является подчинённым советника Баньюэ...

Что это он намеренно заманивает путников в древнее государство Баньюэ...

Но я никак не моглв ожидать того, что он окажется первой жертвой воинов Баньюэ.

И ещё эта А-Су...Разве можно выжить после подобного прыжка?

      В голове духа войны всё ещё роились спутанные нити предположений, когда воины Баньюэ начали искать новую жертву, которую собирались столкнуть вниз.       Кэ Мо взмахнул рукой, указывая на Тянь Шэна. Один из воинов немедля протянул к юноше лапы, чтобы схватить несчастного. Тянь Шэн от испуга заголосил: — Ааа! Помогите! Не трогайте меня! Я… Тогда Се Лянь вышел вперёд и произнёс: — Генерал, постойте.       Стоило Кэ Мо услышать фразу, прозвучавшую на языке Баньюэ, на его смуглом лице отразилось неподдельное удивление. Он сделал воинам знак остановиться и заговорил с Се Лянем: — Ты умеешь говорить на нашем языке? Откуда ты сам? Се Лянь мягко ответил: — Я прибыл из центральной равнины.       Для людей Баньюэ любой выходец из центральной равнины являлся кровным потомком династии Юнъань, армия которой уничтожила их государство.       Стоило Кэ Мо услышать, откуда прибыл Се Лянь, на смуглом лице генерала сверкнула вспышка гнева, а остальные воины Баньюэ принялись выкрикивать всяческие проклятия и оскорбления. Син Яньцзы расслышал лишь «ничтожество», «лжец», «сбросить его вниз», но ничего более. Кэ Мо произнёс: — Наша страна исчезла в песках двести лет назад. Ты не из нашего народа, но знаешь наш язык, кто ты есть на самом деле? Тогда Син Яньцзы прыснул: — Он буквально пару минут назад сказал тебе откуда пришёл! Я конечно знал, что сила есть — ума не надо...Но... — И ты тоже говоришь на нашем языке!? — Выругавшись, отозвалась Кэ Мо. — Ну как видишь, — фыркнув, сказал дух войны.

Как же было хорошо в детстве над тобой подшучивать...

Жаль, что сейчас так же тебя по столице не погоняешь...

— Тогда кем являешься ты? — Спросил воин. Син Яньцзы лишь тяжело вздохнув, вскинул голову к вверху. — А по мне не видно? — Видно, — выплюнул Кэ Мо, — видно, что ты надутый как баклан.

Я вообще-то вашего прошлого наследного правителя парадировала!

Да ты!...

Ну хотя-бы...Даже сам Кэ Мо подтвердил то, что Юи Цзысюань был как настоящий гордый павлин!

Хотя...На душе что-то лучше и не стало!

      Твари, обитающие внизу, кажется, уже расправились с телом тех двоих путников, но всё ещё не насытились, стройным рёвом выражая жажду свежей крови и плоти.       Кэ Мо взмахнул рукой, будто вновь собираясь схватить Тянь Шэна, когда Се Лянь опять его прервал: — Генерал, позвольте мне стать следующим.       Кэ Мо наверняка никогда раньше не слышал, чтобы в подобной ситуации кто-то просил стать следующим.       Его глаза расширились до размеров бронзовых колокольчиков, а в голосе прозвучало изумление: — Ты станешь следующим? Почему?! Се Лянь, разумеется, не мог ответить честно. Принц выбрал более соответствующий ситуации ответ: — Генерал, все эти люди — всего лишь ни в чём не повинные проезжие торговцы, среди них даже есть ребёнок! Кэ Мо, послушав его, холодно усмехнулся. — Когда армия государства Юнъань омыла кровью наше государство, вы почему-то не задумались, что среди нас также есть безвинные торговцы и дети! И вдруг вновь прозвучал голос Син Яньцзы: — Ха...Говорите так, будто у самих руки не омыты кровью невинных жертв, — дух войны усмехнувшись, криво улыбнулся уголками губ Кэ Мо, а затем продолжил, — будь моя воля...Вас бы и раньше не стало...Да и, раз вы сами проиграли со своей же великой силой чужому государству — то не вините тот же Юнъань в том, что они оказались умнее вас и смогли выйграть в битве. У Кэ Мо вены вздулись на лбу от гнева. — Наглец! — Крикнул войн, замахнувшись рукой, уже готовясь ударить юношу.       Яньцзы даже глазом не моргнул и лишь показал тому язык, склонив при этом по-птичьи голову в ожидании действий со стороны. — Ну давай же...Скинь меня, — томно прошептал Син Яньцзы, — я же вижу, как ты этого хочешь. Но удара не последовало и Кэ Мо процедил сквозь зубы: — Тебе повезло паршивец...Ты слишком подозрительный и я собираюсь задать тебе вопросы... Тебя уж точно сбрасывать нельзя, — сказав это, тот затем перевёл свой взгляд на Се Ляня и уже обратился к нему, — тебя тоже нельзя отпускать. Поэтому...Хватаем другого!       Дух войны на эти слова лишь фыркнул себе под нос и тяжело выдохнув, пробурчал: — Как же скучно...       В таком случае, иного выхода нет, но сам Се Лянь приготовился довести дело до конца и вначале спрыгнуть в Яму, чтобы доказать серьёзность намерений, но тут Саньлан внезапно шагнул вперёд.       Тот стоял, сложив руки на груди, и безразличным взглядом, как будто думая о чём-то своём, обозревал Яму Грешников, которой не видно дна. В душе у самого Син Яньцзы невольно зародилось не очень хорошее предчувствие. — Саньлан? — Осторожно спросил Се Лянь. В ответ на его зов юноша повернул голову и слегка приподнял уголки губ со словами: — Всё в порядке. А потом сделал ещё шаг вперёд, оказавшись на самом краю опасного обрыва. Сердце Се Ляня беспорядочно задёргалось вместе с глазом, он произнёс: — Постой, Саньлан, просто не двигайся! — Соглашусь с Его Высочеством, — проговорил Син Яньцзы, глядя на Саньлана.

Ну ты то куда лезешь...

      Юноша стоял на краю высокой стены, полы его красных одежд шумно трепетали от ночного ветра. Саньлан взглянул на тех, улыбнулся и произнёс: — Не надо бояться. Син Яньцзы сложив руки на груди, отозвался: — Ты это… сначала отойди оттуда. Отойди от края, и мы сразу перестанем бояться. Саньлан улыбнулся и обратился сначала к духу войны: — Братец Яньцзы, прекращай сдерживаться и начинай действовать. А после перевёл своё внимание на Се Ляня : — Гэгэ...не волнуйся. Я покину тебя ненадолго. Очень скоро мы сможем увидеться снова.       Юноша, сохраняя позу со сложенными на груди руками, сделал ещё шаг, легко оттолкнулся от земли и в одно мгновение исчез в неизмеримо глубокой темноте.       В момент прыжка юноши с запястья Се Ляня сорвалась Жое. Обернувшись белой радугой, она попыталась схватить силуэт юноши, но скорость падения оказалась быстрее, и белая лента, не зацепив и уголка одежды, печально вернулась на запястье принца.       Се Лянь так и рухнул на колени, с его губ сорвался крик в пустоту: — Сань Лан!!! Ни единого звука в ответ. После того, как юноша спрыгнул, из Ямы не раздалось ни звука! Воины Баньюэ на стене рядом с принцем начали громко перекрикиваться, явно поражённые случившимся. Син Яньцзы лишь хлопнул себя ладонью по лбу и тяжело вздохнул.

Ну и что мне дальше прикажете делать?

      В это время, генерал Кэ Мо громогласным криком приказал воинам угомониться, а Се Лянь, увидев, что Жое не удалось схватить Саньлана, не успел даже подумать — так и бросился вниз, в Яму Грешников.       Принц уже находился в воздухе, когда сзади его кто-то схватил за шиворот, подвесив над пропастью. Обернувшись, Се Лянь увидел, что Генерал Кэ Мо, предупреждая его прыжок, протянул руку и схватил принца, не давая упасть! Увидев это, дух войны облегчённо выдохнул.

Впервые я готова пожать руку воину Баньюэ!

Так держать Кэ Мо!

Ты главное не отпускай!

Не хватало мне ещё того, чтоб и Его Высочество вниз упал!

      Как тут, Син Яньцзы заметил краем глаза то, как Жое, словно белая змея, с шорохом плотно обвила руку генерала, а затем и всё его тело. Стоило Кэ Мо столкнуться с загадочной белой лентой, похожей на демоническое создание, на лбу его явственно проступили чёрные вены, а мышцы в одно мгновение раздулись в несколько раз, как будто он пытался таким образом разорвать ленту, в плену которой оказался. Се Лянь намертво схватился с Кэ Мо.

Да вы...

Что ж...Хорошо.

Как там, Великий Градоначальник мне сказал?

Перестать сдерживаться и действовать?

Так тому и быть.

      Вытащив из своего длинного рукава деревянную флейту, Син Яньцзы поднес её к губам и сделал глубокий вдох. Её резкий звук, словно стрела, пронзил ночное небо и вознесся к облакам.       Это была последняя надежда духа войны, но и дела обстояли уже хуже некуда, посему не имело значения, что за существо он призовёт.       Только бы его сила и жажда убийства оказались достаточными для того, чтобы сбросить всех этих воинов в Яму Грешников.       Заслышав флейту, все воины Баньюэ в шоке застыли, а торговцы и тот же Тянь Шэн — закрыли уши руками: — Нашёл время играть, братец Яньцзы! И звучит просто ужасно! — Крикнул юноша.

Хэй! Я не играла всего-то...Двести лет?

Ну не могла же я расстерять весь свой талант!

Как тут... Труп, висевший на длинном шесте, вдруг пошевелился и приподнял голову. В ровно в ту же секунду со стороны башни Баньюэ послышался звенящий звук. Звяк, звяк, звяк, звяк... Иногда он ускорялся, иногда замедлялся.       Иногда останавливался и снова возобновлялся, эхом отражаясь в безмолвных лесах и напоминая звук ударяющихся друг о друга железных цепей, которые тащили по земле. Он все приближался и приближался, становясь все громче и громче. По непонятным причинам и этот звук вызвал у воинов Баньюэ смутное ощущение угрозы. Даже Кэ Мо, тупо вглядывался в темноту, откуда и шёл звук. Син Яньцзы опустил флейту и внимательно посмотрел сначала на ту подвешенную девушку, а после и в сторону того же направления. Внутри всё больше и больше росло недоброе предчувствие.

Ну...по крайней мере, эти твари отозвались на мой зов, а, значит, будут худо-бедно подчиняться моим приказам.

Внезапно звук стих, и воцарилась гробовая тишина. Из темноты выступила фигура.       Когда воины смогли, наконец, хорошо рассмотреть тело, а, главное, лицо этой твари, то их перекосило от ужаса.       Еще секунду назад они не выказывали ни страха, ни замешательства. Но сейчас их крики, схожий на рёв, были наполнены ужасом, который воины никак не могли скрыть. — Бессмертный Воин! Это Бессмертный Воин!       "Бессмертный Воин" имел такую же дурную славу, как "Лекарь с Золотыми Руками" и как "Наследная Принцесса Юнъаня, которая пошла по Тёмному Пути". Чаще всего эти троя появлялись вместе. Титул этот означал тварь, что была по левую сторону от Наследной Принцессы.       Существо, которое помогало той в её преступлениях, будоражил ветра и моря, играл роль шакала при тигре, вместе с Принцессой Юнъаня поставил мир на колени...       И, что самое главное, лютым мертвецом, обращенным в пепел много лет тому назад...Но был когда-то обычным талантливым юношей — Шэнь Нином.

***

      Шэнь Нин стоял неподвижно со слегка опущенной головой и с руками, безвольно свисающими вдоль тела, словно марионетка, ожидающая приказа своего хозяина.       Лицо Бессмертного Воина было бледно и изящно и могло бы считаться красивым в своей меланхолии. Однако глаза его, не имевшие зрачков и подернутые белесой дымкой, и изломанные темные линии, тянущиеся от шеи к лицу, превращали меланхолию в устрашающую мрачность. Полы и рукава его одеяния были изорваны в лохмотья, обнажая такие же пепельные, в цвет лица, щиколотки и запястья, закованные в железные кандалы с цепями.       Именно они и издавали звон, когда Шэнь Нин тащил их по земле при ходьбе. Если же он останавливался, то вновь воцарялась гробовая тишина.       Нетрудно было догадаться, почему воины трепетали от ужаса. Но и Син Яньцзы волновался не меньше них.       Напротив, недоброе предчувствие, свербевшее в его груди, превратилось в настоящую бушующую бурю.       Дело вовсе не в том, что Шэнь Нин не должен был находиться здесь, а в том, что его вообще не должно было быть в этом мире! Его же обратили в прах!       Воины Баньюэ с громкими криками и палицами наперевес бросились в атаку на того.       Син Яньцзы понял, что времени на размышления нет. Он вновь поднёс деревянную флейту к губам. Руки его слегка дрожали, потому звуки выходили нечёткими, а трели получались грубыми и неприятными на слух. Но, тем не менее, уже с первыми нотами Шэнь Нин начал двигаться.       Ну, а пока воины были заняты лютым мертвецом, Син Яньцзы с разбегу прыгнул к шесту, на котором весел труп девы, и стал развязывать ту.       Закончив с завязками, дух войны приподнял девушку к себе за ворот её чёрных одежд и склонившись, прошептал ей на ухо: — Просыпайся...       После этого, та шевельнувшись, спрыгнула с шеста и молниеносно бросилась навстречу воинам на помощь Шэнь Нину.       Словно порыв чёрного ветра, она пролетела по краю стены, быстро и безжалостно сбивая на своём пути всех воинов, которые с жуткими криками повалились вниз.       Увидев, что его солдаты упали в Яму Грешников, Кэ Мо разразился гневными ругательствами. Бранился он чрезвычайно грубо, используя нецензурные выражения, которые Се Ляню были не слишком понятны, но вот Син Яньцзы понял всё чётко и ясно. Кэ Мо выругался: — Опять эта мерзавка! Да и не только...Откуда он то появился!? Столько лет не просыпался, а из-за...флейты...       Медленно подняв голову вверх, Кэ Мо наконец в полной красе смог разглядеть возвышающегося на шесте Син Яньцзы под ликом полной луны.       Тот не мог позволить себе расслабиться ни на секунду. Сделав глубокий вдох, он приказалывал тем атаковать. В зрачках у него то и дело плескались алые огоньки. — Ты...Это ведь точно ты! Ошибки быть не может! — Кричал Кэ Мо, — я помню как ты точно так же появилась здесь под покровом ночи и заиграла на своей флейте! Это же ты!       В следующий миг его ругательства прервались, по той причине, что Се Лянь внезапно приложил силу и вместе с Кэ Мо сверзился вниз, в Яму Грешников. В Яму, из которой невозможно выбраться! Син Яньцзы хотел уже спрыгнуть следом, но нужно было ещё разобраться с Шэнь Нином. С людьми Баньюэ было уже покончено и поэтому теперь нужно было успокоить Бессмертного Воина. Заглушив ту трель, Син Яньцзы уверенно заиграл другую мелодию.       Она как-то сама собой всплыла в его памяти. Её трели теперь расслабляли и умиротворяли, в отличие от нарочито гротескной и пронзительной мелодии, звучавшей только что.       Едва заслышав новый звук, Шэнь Нин замер и медленно повернулся в его направлении. Син Яньцзы спрыгнул с шеста обратно к краю Ямы Грешников и уставился в белесые глаза без зрачков. Бессмертный Воин вновь опустил руки вдоль тела и медленно пошёл к духу войны.       Он ступал, склонив голову и громко звеня цепями, как будто удрученный и подавленный чем-то. И тут, Син Яньцзы вдруг закончил играть. — А-Нин..., — мягко прошептал дух войны, протянув свою ладонь к лютому мертвецу и погладив его по голове.       Шэнь Нин стоял неподвижно и медленно оглядывался по сторонам, словно ища, куда же вдруг исчезла мелодия флейты. Син Яньцзы же стоял и обдумал своё положение и в итоге заключил:

И что с того, что Кэ Мо и раньше видел, как именно я подчиняла мертвецов? На свете же жили десятки тысяч людей, которые умели играть на флейте, а из тех, кто копировал мой способ контроля над трупами, можно было бы собрать целое новое государство!

Вздохнув, Син Яньцзы проговорил: — Тебе нельзя здесь оставаться...       Убрав свою ладонь с чёрных волос Шэнь Нина, дух войны приложил инструмент к губам и продолжил играть.       На этот раз мелодия зазвучала быстрее, словно бранила или прогоняла. Дыхание его было неровным, и каждая нота будто трескалась в конце, звуча остро, пронзительно и неприятно.       Но к счастью, его приказы оказались достаточно ясны. Шэнь Нин быстро отступил назад и беззвучно растворился в темноте башен и полуразрушенных зданий. Проводив того взглядом, Син Яньцзы после повернулся к торговцам и мягко улыбнувшись им, сказал: — Давайте договоримся...Вы ни-че-го и ни-ко-го не видели...А я вас в ответ не превращаю в лютых мертвецов и вы идёте спасать своего дядюшку...Пойдёт? Торговцы кивнув, мигом взметнулись по лестнице вниз с Ямы Грешников. На что Син Яньцзы даже рассмеялся. Он конечно же не навредил бы им...Но...Так они уж точно ничего не скажут о том, что произошло.       Вздохнув, юноша уже думал поддаться спиной назад и упасть в Яму Грешников, как тут, он заметил краем глаза ту самую девушку. — Ах да...Я же только А-Нину сказал бежать... Девушка словно марионетка, склонила голову к груди в ожидании указаний. — Ну что ж..., — щёлкнув пальцами руки, Син Яньцзы сказал, — захочешь бежать — беги, захочешь чем-то помочь — то помоги...Дальше ты сама себе хозяйка. И ровно после этих слов, юноша прикрыв свои глаза и раскинув руки, упал во тьму.