Тайна серебряной луны

/Где-то в центре разрушенного городка/

— Син Яньцзы..., — произнёс Ши Цинсюань, всё так же пребывая в женском облике. — Да? — Спросил дух войны, склонив по-птичьи голову. — Я тебе с ногой помог? Син Яньцзы кивнул и коротко ответил тому: — Помогли. Хмыкнув, Ши Цинсюань продолжил спрашивать: — Я с тобой сладкими фруктами поделился? — Поделились.       Получив ответ, Повелитель Ветров тяжело вздохнул и повернул голову к юноше в тёмном одеянии. — Тогда скажи мне на милость, — недовольно проворчал небожитель, — почему ты мне в ответ не можешь рассказать что-нибудь о своей Богине?!       Син Яньцзы сначала потупил взгляд, будто бы не понимая того, что от него хотят, но после, дух войны скрестив руки на груди, проговорил: — Во-первых и между прочим, именно вы мне ногу и повредили, — фыркнул тот, — а во-вторых, любая еда хорошо восстановливает силы! Вот, сами меня значит гоняли по разрушенному городу и сами же меня на месте чуть не убили...а я ещё значит что-то вам должен! На этом моменте Син Яньцзы прикусил свой длинный язык.       Виноват Ши Цинсюань или нет, но не всякий такой служащий средних Небес, мог так разговаривать с самим небожителем.       А сам же Повелитель Ветров невольно вздрогнул и усмехнувшись себе под нос, выдал: — Правильно говорят...какой хозяин — таков и подчинённый. Услышав это, дух войны сжал свои ладони в кулаки.

Пф...Сразу Ши Уду вспомнила!

Он ведь точно так же выразился на счёт меня и моего "Син Яньцзы"!

Как он там сказал...

Ах да...

《 — Сразу видно, чей именно дух войны это был… Весь в своего бывшего бога.》

      Погрузившись в свои мысли, Син Яньцзы даже не сразу услышал и почувствовал того, как его звали и тянули за длинный рукав.       Только потом, когда чужое лицо оказалось прямо на против его самого и когда глаза цвета бирюзы глядели прямо в его тёмные, Син Яньцзы наконец перевёл всё своё внимание на деву в белом одеянии. — О, — улыбаясь, проговорила Богиня, — я уж думал, что ты заснул!

Их разделяла лишь пара сантиметров...

Лишь ещё бы чуть чуть и...

      Но Син Яньцзы от таких мыслей мигом подался назад и ударился затылком об стену полуразрушенного здания.       Шипя от боли, дух войны, пусть и не сразу, но смог расслышать тихий смех со стороны. — Между прочим, это снова из-за вас я покалечился! — Огрызнулся юноша, — вы тут смеётесь, а мне больно! — А чего ты так отреагировал? Я же тебя не съем, — парировала дева, — да и...фрукты ты уже все съел...нечего у меня больше ничего выпрашивать! Я и так пошёл тебе на втречу и дал тебе их, хотя они вообще-то, были не для тебя, а для особенного человека!

И в один миг...

Вся злость Син Яньцзы тут же улетучилась.

— Это для кого? — Спросил он, чуть придвинувшись к Богине, — что за особенный человек? Ши Цинсюань, ухмыльнувшись уголком губ, протянул: — А не скажу...Ты же мне промолчал, когда я про Чунтао-сюн расспрашивал...Вот, теперь моя очередь молчать! Син Яньцзы фыркнул себе под нос. — А зачем Повелителю Ветра, что-то знать о моей Госпоже?       Повелитель Ветра хотел было возмутиться, но всё же ровным голосом произнёс в ответ: — Так как ты являешься приближённым к Лан Цукимэ...то ты возможно слышал о том, что я и она с недавнего времени... — Теперь законные супруги? — Подсказал Син Яньцзы. — Откуда ты знаешь? — Изумился Ши Цинсюань. — Я просто очень близкий ей служащий, ничего особенного, — отмахнулся юноша, — продолжайте. Пожав плечами, небожитель продолжил: — Я не знаю как мне быть...Я пытаюсь дарить ей украшения и другие драгоценности, но ей даже дворец мой не нравится! И...       Но не успел Ши Цинсюань договорить, как Син Яньцзы перебив, сказал ему: — На сколько бы роскошна не была бы клетка, вольной птице всегда будет лучше на свободе.       Вздохнув, Син Яньцзы заметил краем глаза, в рядом стоящем кувшине одну единственную непострадавшую флейту.

Ах да...

Здесь же когда-то была мастерская...

      Люди Баньюэ, хоть больше и славились своей мощью, но даже тут, все очень любили послушать музыку. Нередко тут даже устраивали свои представления.       Хотя, скучно было наблюдать за тем, как человек своей игрой на флейте мог подчинить себе обычных змей, а не тех же скорпионовых, которых и боялись.       Потянувшись к кувшину, Син Яньцзы взял деревянную флейту в руки и смахнув пыль, прижал инструмент к своим губам.       Дух войны не пытался сыграть что-то грандиозное...

Вовсе нет.

Даже наоборот...

Син Яньцзы хотел чего-то незамысловатого...

      Сыграв пару строк из головы, юноша опустив руки с инструментом в руках, вдруг произнёс: — Я..., — начал Син Яньцзы, — хоть я и знаю Госпожу...Я всё же не могу ответить Повелителю Ветра на его вопрос... Хмыкнув, Син Яньцзы продолжил: — Лишь могу сказать вам о том, что будьте терпеливее к ней...Да, она может быть резкой и довольно грубой, не спорю, — ухмыльнувшись уголком губ, протянул юноша, — но...и вы поймите, что ваша полная открытость...она...       Дух войны осёкся, когда вновь встретился с чужим взглядом бирюзовых глаз. Кашлюнув в кулак, тот решил всё же коротко и ясно подытожить: — Просто знайте, что вы уже делаете её лучше! Услышав это, Ши Цинсюань расплылся в улыбке. — Вот как значит. — Да! — Отозвался Син Яньцзы, смущённо пряча своё лицо.

Сказать честно...

Мне даже понравилось с ним вот так говорить...

Когда он не знает, что перед ним сижу именно "я"...

— Да даже когда этот небожитель болтает именно с тобой, сама "ты" — это не истинная "ты", а лишь маска.

Маска...Не маска...Но всё же это я...

— И тебе нравится, когда он говорит не с "настоящей" тобой? — Спросил Лис.

Минута и...

Вполне.

Пока Ши Цинсюань не знает всего того, что я скрываю от него...

Он может находиться рядом со мной.

— Замечательно. — Коротко отозвался Девятихвостый-Демон.

      Почувствовав чужое прикосновение к плечу, Син Яньцзы перевёл своё внимание на Повелителя Ветров, который был чем-то обеспокоен. — Что-то случилось? — Спросил Син Яньцзы, склонив голову в вопросе. — Там, — указав пальцем руки в сторону огромной башни, Повелитель Ветров проговорил, — оттуда были слышны какие-то выкрики.

***

/В это же время — Башня Баньюэ/

С каждой фразой Се Лянь всё сильнее ощущал опасность. — Все назад, не приближайтесь к нему и не обращайте внимания на его слова.       Остальные поспешили прислушаться и в панике разбежались прочь. Лицо в земле, усердно улыбаясь, продолжало уговаривать: — Эй, ну же, не уходите! Зачем вы так со мной? Я ведь тоже человек, я ничего вам не сделаю.       Лишь дева А-Су вдруг остановилась на месте и настороженно огляделась по сторонам, будто что-то ища.       Однако следом произошло непредвиденное.       Осторожно нагнувшись, чтобы подобрать упавшую вещь, что прежде та видимо от испуга обронила. Глазные яблоки лица в земле немедленно повернулись в её сторону и ярко блеснули.       Се Лянь в душе воскликнул «Беда!» и бросился к деве с криком: — Оставь! Вернись назад!       Вот только было уже слишком поздно. Лицо в земле внезапно разинуло рот, из которого со свистом вылетело что-то ярко-красное, скользкое и гладкое.

Ужасно длинный язык!

      Но по итогу оказался быстрее А-Чжао, который схватил А-Су за локоть и потянул на себя. Однако...без жертв не обошлось.       В жертву был принесён торговец, который в эту минуту стоял рядом с юношей.       А-Чжао толкнул в сторону того и прикрыл тем самым деву.       Штуковина, вылетевшая изо рта лица, оказалась на удивление длинной. С противным звуком разрывающейся плоти она проникла в ухо торговца.       Несчастный испустил короткий выкрик ужаса, и, подёргивая конечностями, повалился коленями на землю.       Длинный язык молниеносно вытащил через ухо жертвы большой кусок чего-то, истекающего кровью, сжался и вернулся в рот лица в земле.       Чавкая и смеясь, разевая окровавленный рот, лицо визгливо расхохоталось, словно своим смехом собиралось опрокинуть крышу разрушенного дворца государя: — Ха-ха-ха-ха-ха-ха-ха! Вкуснятина, вкуснятина, вкуснятина! Вкуснятина, вкуснятина! Ох, как я голоден, как я голоден!       Пронзительный и резкий голос вкупе с кровавыми прожилками, которые заполнили глазные яблоки, представляли собой картину поистине омерзительную!       Человек, зарытый здесь более пятидесяти лет, стал единым целым с колдовскими землями этого государства и окончательно превратился в иную сущность!       Стоящая А-Су уже вознамерилась нанести смертельный удар мерзкой твари, как ещё тогда она добила в пустыни змею, но вдруг лицо в земле снова завопило: — Генерал! Генерал! Они здесь! Они здесь!       С рёвом, ещё более свирепым, чем рык дикого зверя, с небес сверзилась тёмная фигура, которая тяжело приземлилась прямо перед девой Ясуокой.       Когда это произошло, казалось, что вся земля вокруг содрогнулась от удара. А стоило фигуре выпрямиться, как всех остальных присутствующих накрыло огромной тенью, что она отбрасывала. Этот «человек» оказался поистине громадным.       Смуглая кожа цвета тёмного железа, грубые черты лица, походящие на звериную морду, грудь и плечи защищены доспехом, ростом девять чи.       Проще было назвать его гигантским прямоходящим волком, чем человеком. А следом за первым с крыши дворца спрыгнул ещё один, двое, трое… более десятка «человек».       Все эти «люди» как на подбор оказались рослыми и крупными мужчинами, каждый держал на плече палицу, тщательно утыканную острыми волчьими зубами, так что создавалось впечатление, что перед путниками выстроилась волчья стая, обернувшаяся людьми. Оказавшись на земле, они окружили торговцев в саду плотным кольцом, словно стеной из огромных стальных башен.       Сы-Пу-Сян, скрывающийся всё это время под шляпой Се Ляня, мигом взметнулся к деве и закрывая её собой, зарычал на чужаков. Ну конечно перед теми предстали воины Баньюэ!       От них исходили эманации тёмной энергии, что ясно давало понять — воины давно мертвы.       Се Лянь, стоящий позади напрягся всем телом, Жое приготовилась действовать в любой момент.       Однако воины Баньюэ, увидев путников, не спешили бросаться в бой и убивать их.       Вместо этого они оглушительно расхохотались и начали перекрикиваться на незнакомом языке, который звучал весьма и весьма странно, как будто язык во рту приходилось сильно закручивать. То была речь государства Баньюэ. Тогда Се Лянь проговорил: — Никому не предаваться панике, воины Баньюэ пока не собираются никого убивать. Кажется, хотят отвести нас в другое место. Ни в коем случае не действуйте опрометчиво, я не могу гарантировать, что одолею их. Будем действовать по ситуации! А-Су нахмурившись, прожигала воинов своим взглядом. Саньлан же молчал.       А остальные и так не проявляли особенной активности. Более того, пожелай они совершить необдуманный поступок, всё равно не могли решить, какой именно, поэтому лишь закивали, сдерживая подступившие слезы. И только лицо в земле всё не переставало вопить: — Генерал! Генерал! Позволь мне покинуть эти земли! Я помог тебе схватить врагов, отпусти меня домой! Я хочу домой!       Увидев воинов Баньюэ, лицо страшно разволновалось и принялось визжать и горько всхлипывать, невпопад выкрикивая вместе с речью центральной равнины незнакомые слова языка Баньюэ, которые, возможно, кое-как запомнило, просидев в этой земле в качестве удобрения более пятидесяти лет.       Воин Баньюэ ростом в девять чи, которого остальные назвали генералом, увидев, что в земле кривляется и визжит какая-то тварь, кажется, тоже посчитал её омерзительной, поэтому нанёс удар палицей, вонзив острые шипы прямо в голову существа.       Лицо издало пронзительный визг, а когда палица поднялась, на своих шипах она вытянула наружу из земли повисшее на них лицо, осуществляя его желание «покинуть эти земли».       Вот только вместе с лицом и шеей далее из земли показалось вовсе не человеческое тело, а жуткого вида белые кости!       Случившееся напугало торговцев до такой степени, что они закричали от ужаса. Окровавленное лицо сползло с шипов палицы, затем, взглянув на собственное тело, кажется, столь же сильно перепугалось. Хватанув ртом холодного воздуха, оно заголосило: — Что это? Что это такое? Скрестив руки на груди, А-Су тактично напомнила: — Что-Что...Это твоё тело, — процедила та, — если хорошенько поразмыслить, то всё станет ясно. Ты пролежал зарытым в пустынной земле пятьдесят с лишним лет, твоя плоть и кровь давно без остатка впитала корни травы шань-юэ...несъеденным остался лишь скелет. Лицо из земли, не в силах в это поверить, не унималось: — Это же невозможно?! Моё тело вовсе не такое, это не моё тело!!!       Голос его сделался резким и яростным, да и в целом картина была страшной и печальной.       Ясуока хотела уже ещё что-то сказать, но Се Лянь, подойдя к ней, положил ей на плечо свою ладонь и покачал головой.       Саньлан же прыснул со смеху и саркастично заметил: — Лучше поверь этой девчонке! Неужели тебе только сейчас своё тело начало казаться странным? Но тогда что за штуковина только что высунулась из твоего рта? Она не показалась тебе необычной? Лицо из земли немедленно возразило: — Что в этом странного? Всего-то… Всего-то язык, немного длиннее, чем у обычных людей! Насмешка угадывалась даже на кончиках бровей Саньлана. Он ответил: — Ага, точно, немного длиннее. Ха-ха. Лицо из земли воскликнуло: — Да! Лишь немного длиннее! Просто он постепенно вытянулся за столько лет, пока я поедал летающих и ползающих насекомых, чтобы выжить. Лишь поэтому он стал таким!       Тяжело вздохнув, дева А-Су выступила вперёд и видимо совершенно не боясь воинов Баньюэ, та вновь обратилась к лицу, насаженному на оружие. — Возможно, когда тебя только закопали в землю...ты был ещё жив, и чтобы хоть как-то выжить, изо всех сил высовывал язык, чтобы поймать пролетающих и проползающих мимо насекомых, — выставив вперёд руку, та раскрыв свою ладонь, в один миг сжала её в кулак, — но постепенно ты перестал быть человеком...язык твой становился всё длиннее, а «пищей» вместо насекомых стали вещи куда более ужасные. Закатив глаза, дева А-Су продолжила: — Тем не менее...будучи всё это время закопанным в землю, ты не видел своего тела...Из-за чего теперь совершенно не можешь принять того факта, что больше не являешься человеком. Лицо всячески пыталось объясниться: — У некоторых людей языки бывают длиннее обычного! Покачав головой, дева А-Су ухмыльнулась. При взгляде на неё, не только Сы-Пу-Сяна пробрало неописуемым холодом, но и Се Ляня. А вот стоящего Саньлан будто бы всё устраивало.       Ухмылка девушки навевала на мысли о бессердечности, с которой мучитель собирается содрать кожу с чужого лица. Та спросила: — Ты...всё ещё считаешь себя человеком?       Существо из земли словно услышало в вопросе угрозу.       Оно внезапно заволновалось и закричало: — Конечно, я человек, я — человек! Это ты неизвестно кто! По внешности человек, а по сущности настоящий демон! Ни то и ни другое! Никто! Я таких уродцев издалека смогу разобрать! Услышав это, Ясуока изменилась в лице.       Лицо же с криками изо всех сил засучило руками и ногами, превратившимися в белые кости, пытаясь ползти по земле.       Возможно, выбравшись, наконец, наружу, оно ощутило неподдельную радость и с безумным смехом завопило: — Я возвращаюсь домой, я могу вернуться! Ха-ха-ха-ха-ха-ха…

Хрясь!

      Раздражающий пронзительный смех, в конце концов, надоел А-Су. Один удар ногой — и череп существа из земли раскололся на части. И его крики «Я — человек» прекратились.       Раздавив надоедливое существо, девушка покачиваясь на ногах, развернулась и прошла назад к стоящим торговцам.       Наблюдающий за всем этим «генерал» что-то крикнул остальным воинам, и те, размахивая палицами из волчьих зубов и прикрикивая на группу торговцев, погнали их из дворца в другое место.       Лишь Сы-Пу-Сяну удалось вылететь из Башни Баньюэ и скрыться в неизвестном направлении.

***

      Се Лянь шёл впереди, Саньлан, как обычно, последовал за ним. Даже сейчас, пока они шли под конвоем толпы воинов Баньюэ, подобных демонам во плоти, шаги юноши оставались неторопливыми, словно он вышел прогуляться.       Спустя некоторое время пути, когда воины Баньюэ снова начали переговариваться между собой, а на пленников перестали обращать внимание и тут тихо кто-то произнёс: — Ваше Величество, вы как?       Чуть ли не вскрикнув от такой неожиданности, Се Лянь перевёл своё внимание на рядом шествующего Син Яньцзы. — Яньцзы? Ты ли это? — Спросил Се Лянь в недоумении. — Я, — кивнул головой дух войны, — в Крепости Баньюэ много секретных ходов и люков. Хмыкнув, Саньлан подал голос: — И как ты мог знать о том, что нас поведут сюда? Тебя привёл к нам белый дружок? Вздохнув, Син Яньцзы шепотом ответил: — Не совсем так...Да и я думал, что он с вами. Ну, если коротко, то я услышал крики с Башни...А так как мы единственные, кому так захотелось пойти за противоядием, которое и растёт в той Башне, то... — То ты подумал, что это можем быть мы, — закончил Се Лянь за того. Син Яньцзы кивнул. — А то, что вас поведут сюда...Было довольно ожидаемо, — выдал юноша, пожав плечами. — Но как ты... Не успел Се Лянь договорить, как Син Яньцзы перебив, сказал: — Пока воины не обращали на вас внимания, я вылез вон из того хода, — указав пальцем в сторону, объяснил Син Яньцзы, — ну и проскользнул к вам. — Нет...я не совсем об этом, — проговорил Се Лянь. — Гэгэ хочет спросить о том, как ты вообще смог всё это проделать? — Спросил Саньлан, скрестив руки на груди, — если память меня не подводит...то за тобой же гналась дева в белом. — Оу...так вы об этом, — неловко почесав затылок, Син Яньцзы выдал, — я просто околдовал её своей музыкой.       Вынув из своего рукава деревянную флейту, Син Яньцзы покрутил её между пальцев, а после подкинул инструмент вверх и спрятал флейту обратно в свой рукав. Се Лянь улыбнулся. — Для меня удивительно наблюдать у тебя хорошее настроение. — Неужели я на столько чёрствый? — Хмыкнул Син Яньцзы. Се Лянь мигом замахал руками и попытаясь оправдаться: — Я не это имел ввиду! Просто...смотри, — указав на идущих взади торговцев, небожитель продолжил, — у тебя есть силы улыбаться...а вот они... — Мне просто нечего бояться, вот и всё, — коротко отозвался юноша. Саньлан усмехнулся. А вот Се Лянь, решил вдруг спросить: — Яньцзы...Они называют своего командира «генералом». Только вот неизвестно, кто он такой.       Как и предполагал Се Лянь, услышав вопрос, Син Яньцзы оглядел ленивым воинов и всё же ответил: — Ну...К моменту гибели государства Баньюэ, генерал оставался только один. И его имя, если перевести на наш язык, будет звучать Кэ Мо — «высекать жернова». Се Лянь переспросил: — Кэ Мо? Имя действительно звучало весьма странно. Син Яньцзы поспешил объяснить: — Именно так! В детстве он был слабым и хилым ребёнком, и потому люди часто его обижали. — Говоришь так, будто ты его и обижал, — сказал Саньлан. — Ну...Мой Генерал один раз...ну может два...ну может почти всегда именно его по Баньюэ и гонял, — проговорил Син Яньцзы, неловко улыбаясь. — Ну суть не в этом! Тогда тот мальчишка поклялся стать сильнее, а в качестве тренировок высекал из кусков скалы мельничные жернова, потому и заполучил такое имя. Тогда Саньлан добавил: — По легенде, этот Кэ Мо являлся самым бесстрашным полководцем за всю историю государства Баньюэ, огромного роста и недюжинной силы. Кроме того, он служил верным защитником советника Баньюэ. — И после смерти остался им? — Спросил сначала Син Яньцзы. — А теперь он ведёт нас к советнику Баньюэ? — За ним спросил уже Се Лянь. — Возможно. — Просто и ясно ответил Саньлан. — Хм...Интересно однако, — фыркнул дух войны.       В конце концов, они оказались на самом краю государства Баньюэ и только здесь остановились.       Се Лянь застыл, поднял взгляд наверх и увидел несравнимо высокую стену из жёлтой глины, которая возвышалась над ним, словно великан. Целью воинов оказалась та самая Яма Грешников.       Повернув голову к рядом стоящему Син Яньцзы, Се Лянь заметил то, как духа войны бросило в дрожь вовсе не от понимания, что Яма являлась местом страшных пыток и казней, а также не от предположения, что их всех сейчас столкнут на дно Ямы.       Эта дрожь основывалась исключительно на его негодовании и злости.       В голове небожителя же пронеслось: «Тут явно что-то не так...Син Яньцзы что-то скрываяет...»