Забытый

Этой ночью Сынмин не мог уснуть. Сколько бы поздно ни пробило на часах, он не мог закрыть глаза потому что видел перед собой сверлящие взгляды. Сколько бы он ни ворочался под одеялом, его разум упорно не хотел отключаться. Это было странное чувство — он будто был в ловушке собственного сознания. И всё же, с каждым днём, это чувство становилось для Сынмина всё более привычным. Разум Сынмина всегда был тихим местом. Это не значило, что у него не было мыслей. Напротив, их было много. Сынмин был тише большинства, предпочитая держать свои мысли при себе. Поэтому его разум всегда был наполнен до краёв невысказанными идеями. Это могло бы подавлять, если бы он не научился справляться с этим. Но раньше его мысли никогда не казались такими тесными. Это было странное чувство. Ладони вспотели. Горло пересохло. Всё тело дрожало. Каждая клетка была в состоянии тревоги, хотя никакой угрозы не было. Никакой опасности. Никакого риска. Сынмин лежал в своей постели, удобно устроившись под одеялом, в безопасности своей комнаты. Ему нечего было бояться. Вокруг не было ни единой угрозы. Не было ни одной причины чувствовать себя так на грани. И всё же он не мог закрыть глаза, не подвергаясь шквалу тревог, которые атаковали его разум снова и снова. Единственное, что его разум мог воспроизвести, это три насмешливых и язвительных слова, звучащих эхом в его голове, словно заевшая пластинка. Невнимательный. Ленивый. Грубый. Вот всё, что его участники думали о нём — всё, чем он для них был и когда-либо будет. Однако эта мысль не должна была так сильно тревожить его. Не должна была сжимать его лёгкие. Не должна была заставлять руки дрожать. Не должна была лишать его сна на всю ночь. С трудом вдохнув, Сынмин прижал ладонь ко лбу, отчаянно пытаясь удержаться и не поддаться импульсу, о котором он точно пожалеет. Его руки зудели и причиняли дискомфорт — кожу он расцарапал до красноты всего несколько часов назад. Кровь высохла слишком быстро, оставляя неприятное ощущение с каждым касанием. Это было мерзкое чувство, но Сынмин почти не замечал его — настолько он привык к этому онемению. Он знал, что должен был обработать ранку сразу же, как только она начала беспокоить. Но почему-то одна только мысль о том, чтобы поднять рукав, вызывала тошнотворную волну ужаса, которая прокатывалась по всему его телу. Он не хотел смотреть на это. Не хотел чувствовать это. Не хотел думать об этом. Он вообще не хотел ни о чём думать. Сынмину просто нужна была отвлекающая мысль. Нащупав телефон на прикроватной тумбочке, Сынмин быстро разблокировал его и открыл первое приложение, на которое попал его палец. Instagram. Сынмин старался не думать ни о чём, пока бессмысленно пролистывал ленту. Его аккаунт был закрытым из соображений безопасности, хотя в этом не было особой необходимости, учитывая, что на его странице всё равно не было ничего интересного. Он не выкладывал фотографии и практически не был активен в соцсети. Из подписок у него были только его собственная группа, несколько родственников и случайные художники. Сынмин ничего не ожидал, когда открыл приложение — в этом и была суть. Он не хотел никаких ожиданий. Не хотел ничего значительного. Он просто хотел пролистывать ленту. Любимый певец выпустил новый сингл. Сестра переехала в новую квартиру с женихом. Вышел новый сезон случайного сериала, за которым он не следил. Мама сфотографировала блюдо, которое приготовила — Промоушен группы. Сынмин замер, увидев публикацию. Это была групповая фотография — та, что они сделали на фотосессии несколько месяцев назад. Все участники выглядели великолепно, подчёркивая друг друга своими выразительными чертами и завораживающим присутствием. Однако, глядя на себя рядом с ними, Сынмин чувствовал только разочарование. Он всегда ощущал себя некомпетентным рядом с участниками, но, глядя на фото со стороны, он вдруг понял, насколько глупо он выглядел. В его глазах казалось, будто его просто случайно бросили в общую композицию, не задумываясь о том, как это будет смотреться. Он совсем не дополнял остальных. Его черты не были резкими. Скулы не выделялись. Линия челюсти была слишком мягкой. Всё в нём казалось таким скучным по сравнению с остальными, что Сынмину стало почти стыдно смотреть на фотографию. Реагируя инстинктивно, Сынмин открыл комментарии, сам не до конца осознавая, что делает. Как только раздел с комментариями загрузился, его взгляд упал на сотни восторженных сообщений, посвящённых каждому из участников. Однако Сынмин не увидел своего имени ни в одном из них. Сынмину было стыдно признаться самому себе, насколько далеко он пролистал комментарии в надежде увидеть своё имя. Это не значит, что он ожидал найти кучу комплиментов — и дело даже не в том, что он искал одобрения. Ему просто хотелось знать, что его фанаты хотя бы о нём думают. И всё же, как далеко бы он ни пролистал, ему не удалось найти ни одного упоминания своего имени. Сынмин тяжело выдохнул, пытаясь подавить дрожь. Он знал, что снова ведёт себя мелочно. Зацикливается на цифрах. На вещах, которые не имеют значения. Так почему же внезапно в его груди образовалась такая огромная пустота? Сынмин резко закрыл приложение, не теряя ни секунды, прежде чем нажать на следующее попавшееся ему под палец. В этот момент он не позволял своим мыслям задерживаться дольше нескольких секунд. И всё же, даже когда приложение открылось, он не сразу осознал, что это было, пока не прошло несколько мгновений. Сообщения. Воспоминания о командной встрече днём ранее нахлынули на него. — Сынмин, ты ведь понимаешь, как важно проверять рабочие сообщения, да? — голос Минхо эхом прозвучал у него в голове. И всё же, как Сынмин мог проверить сообщение, которое он даже не получал? Он был уверен, что ничего не пришло. Но что, если он ошибался…? Что, если сообщение просто затерялось в его переписке? Что, если он выключил звук телефона не в то время? Что, если он случайно отключил уведомления чата? Что, если всё это его вина? Прокручивая свою входящую почту, Сынмин искал хотя бы малейший намёк на групповой чат, который он мог пропустить. Однако, сколько бы он ни искал, результат оставался прежним — пустота. Но, продолжая пролистывать сообщения, он вдруг наткнулся на непрочитанное сообщение, которое ранее не заметил. Глаза Сынмина расширились, когда он осознал, что это сообщение было оставлено непрочитанным  почти неделю. Исправляю: Ким Сиу Эй, Мин-Мин. Слышал, ваша группа снова на промоушене! :D Как у тебя дела в последнее время? — отправлено во вторник На экране значился контакт “Ким Сиу”. Это было сообщение от его двоюродного брата. С тех пор как Сынмин начал свою карьеру, он редко связывался со своей семьёй. Найти время для себя было сложно, не говоря уже о ком-то ещё. К тому же он никогда не был особенно близок со своей семьёй. Он иногда проверял, как дела у своих братьев и сестёр, и время от времени звонил родителям, однако эти взаимодействия больше напоминали исполнение долга, чем искреннюю связь. Но Сынмина это устраивало — он был благодарен уже за то, что о нём вообще помнили. В отличие от многих его участников, Сынмин не поддерживал тесный контакт со своими братьями и сестрой, когда покинул родной дом. Старшая сестра была слишком занята созданием своей новой жизни и поисками романтики, чтобы интересоваться его делами, а младший брат был ещё слишком мал, чтобы они могли найти общий язык. Будучи средним ребёнком, Сынмин, казалось, должен был быть связующим звеном между обоими возрастными группами. Но по какой-то причине это не сработало в его семье. Единственным человеком, с кем Сынмину удалось сохранить близкие отношения с детства, был его двоюродный брат. Прежде чем он осознал, что делает, его палец уже завис над профилем Сиу, а затем резко нажал на значок звонка в правом верхнем углу экрана. Сынмин даже не до конца осознал свои действия, пока не услышал, как звонки телефона эхом разнеслись по его комнате. Что он делает? О чём он думал? Зачем он беспокоит своего брата так поздно ночью? Телефон прозвонил несколько раз, пока Сынмин обдумывал, не повесить ли трубку. Он не ожидал, что кто-то ответит. Но у него не было времени принять решение, потому что с другого конца провода вдруг раздался голос. — …Сынмин? Сынмин замер, услышав знакомый голос. Однако он не смог сдержать неожиданное облегчение, которое накрыло его, как только до него донеслись эти родные интонации. В этом голосе было что-то уютное. Что-то тёплое, чего Сынмин так давно не хватало. Или, возможно, ничего особенного там не было. Может быть, Сынмин просто был настолько на взводе, что любая малейшая нотка чего-то знакомого приносила ему облегчение. Как бы то ни было, Сынмин впервые за долгое время почувствовал, что может нормально дышать. — С-Сиу… — выдавил он, ошеломлённый тем, что старший парень всё-таки ответил, несмотря на то, что это был именно Сынмин, кто позвонил. — Почему ты не спишь в такое время? У тебя ведь наверняка плотный график, да? — мягко спросил Сиу, в его голосе отчётливо слышалась забота. Это был простой вопрос. Обычное уточнение. Пустяк. Но Сынмин ничего не мог поделать с тем, как его сердце растаяло, услышав заботливый тон старшего брата. — Н-Нет, не переживай, — быстро ответил Сынмин, на мгновение забыв, что Сиу его не видит. — Прости, я… я только что увидел твоё сообщение. — Он извинился без единой паузы. — И ты не мог просто ответить текстом? На мгновение Сынмин напрягся, уже собираясь извиниться снова, но вовремя уловил шутливую нотку в голосе Сиу. — Звонить проще, — сухо ответил Сынмин, быстро откинув свою прежнюю нерешительность и вернув себе чувство юмора. Услышав лёгкий смех на другом конце линии, он почувствовал, как его тело расслабляется. — Я разбудил тебя? — спросил он, не сумев скрыть лёгкую тревогу в своём голосе. Однако старший поспешил развеять его опасения. — Вовсе нет. Я готовлюсь к финальным экзаменам. Глаза Сынмина расширились. Он не знал, сколько сейчас точно времени, но понимал, что ворочался в постели уже несколько часов. Должно быть, было около полуночи, если не позже. Сынмин не мог даже представить себе, чтобы заниматься чем-то после десяти вечера. Хотя, возможно, это просто его привычка. — Так поздно? — Быть гением непросто, — невозмутимо ответил Сиу, заставив Сынмина рассмеяться. — Если я не займусь этим сейчас, то, скорее всего, не сделаю этого вообще. — Правда? Ну и как там колледж? Не задалбывают вечеринками каждый вечер? — с улыбкой поддразнил Сынмин, вызвав хмыканье у своего брата. — Не каждый вечер. Но на парочке я был. Они не такие дикие, как ты думаешь, — ответил тот, и в его голосе явно слышалась лёгкая усмешка. Говорить так легко и свободно со своим двоюродным братом было для Сынмина словно глоток свежего воздуха после постоянной бури, бушующей в его сердце. Сынмин был уверен, что прошло несколько месяцев с тех пор, как он в последний раз по-настоящему общался с Сиу, но казалось, будто ничего не изменилось. Даже с детства между ними никогда не возникало никаких сложностей. Между ними всегда было какое-то взаимопонимание. Сынмин не знал, в чём оно заключалось, но их связь была настолько крепкой, что они могли бы быть родными братьями. Хотя Сынмину и не было понятно, почему они так хорошо ладят, учитывая, насколько их личности были разными. Сынмин был крайне практичным и организованным человеком, всегда опережая события на шаг. Сиу тоже был практичным, но не стремился к совершенству. Он не слишком переживал по поводу чего-либо и был довольно расслабленным в большинстве вопросов. Их взгляды на жизнь сильно отличались, но когда дело касалось семьи, Сынмин находил, что Сиу понять легче всего. Даже легче, чем своих собственных братьев и сестру. Сиу сделал небольшую паузу, прежде чем снова заговорить: — Как там Чивон? Я слышал, что она и её парень недавно обручились. Сынмин замер. Он не разговаривал с сестрой по-настоящему с тех пор, как в последний раз приезжал домой — и кто знает, когда это было. Однако он не винил её, учитывая, что они никогда не были особенно близки. Да, они были братом и сестрой, но их жизни были совершенно разными. Чивон была всего на два года старше Сынмина, но разница в возрасте ничего между ними не изменила. Она всегда была более авантюрной, чем он. Ей нравилось выходить, ходить в клубы, встречаться с друзьями и искать романтику. А всё, чего хотел Сынмин, — это остаться дома и учиться. Они чаще спорили, чем ладили, поэтому жили спокойно, но раздельно. И это устраивало Сынмина. Он всё равно любил её как сестру. Просто такова была их природа. И дело в том, что он сам никогда не прилагал усилий, чтобы что-то изменить. Прошло более двадцати лет, и его это никогда не беспокоило. Так почему сейчас в груди вдруг стало так тяжело? — Не знаю… Я не говорил с ней уже какое-то время, — ответил Сынмин тихим голосом, но лёгкое дрожание в его тоне было куда заметнее, чем раньше. На линии повисла короткая тишина. Однако Сынмин знал, что не стоит позволять ей затянуться. Сиу был умным, и Сынмин прекрасно понимал, что он быстро заметит его подавленное настроение, если он продолжит себя так вести. А последнее, чего Сынмин хотел, — это заставить его волноваться. Он не хотел, чтобы Сиу оказался втянут в тот полный хаос, которым была его нынешняя жизнь. Он не хотел быть расспрашиваемым. Он не хотел, чтобы боль, стыд и тревога выплеснулись наружу. Не хотел думать о том, через что проходит. Он просто хотел лёгкий, ничего не значащий разговор. Он хотел хоть раз подумать о чём-то, что не было связано с его болью или с его участниками. Ему просто нужно было отвлечься. Сиу собирался что-то сказать, но Сынмин поспешно прочистил горло, спеша разрядить напряжение, которое сам же и создал. — У тебя много друзей? — неожиданно спросил он, заставив Сиу фыркнуть от удивлённого смеха. — Что? — Н-Ну, на кампусе, я имею в виду. Ты… знаешь много людей? — продолжил Сынмин, слегка смутившись из-за того, как неловко прозвучал его вопрос. Однако Сиу воспринял это как ещё одну возможность поддразнить его. — Ты хочешь сказать, что я выгляжу так, будто не должен? — он громко вздохнул в притворно обиженном тоне, явно не воспринимая вопрос всерьёз. Но, несмотря на это, Сынмин не смог удержаться от волны тревоги, которая накрыла его. — Н-Нет, прости, я не хотел— — Я просто шучу. Тебе не за что извиняться, — быстро перебил Сиу, его голос стал мягче и искреннее, хотя Сынмин уловил в нём нотки беспокойства. Сынмин только сильнее смутился, обдумывая свои слова. Глупый. Почему он так переоценивает всё? Почему ведёт себя так жалко? Почему он извиняется так часто? — Да, я познакомился с парой хороших людей, — продолжил Сиу, вероятно, чувствуя смущение Сынмина и стараясь смягчить обстановку. — А как у тебя? Каково это — быть новой мировой звездой? Наверняка жизнь айдола в десять раз интереснее всего, что происходит у меня, — он поддразнил, и в его голосе слышалась улыбка. Но это никак не остановило внезапное чувство тяжести, которое поселилось в груди Сынмина. Последнее, о чём Сынмин хотел думать, — это его нынешняя жизнь. В жизни Сынмина не было ничего интересного — напротив, всё было совсем наоборот. Он был настолько обычным, скучным и невыразительным, что единственная интрига в его существовании исходила из проблем, которые он создавал. А их было немало. Stray Kids могли быть мировым хитом, но сам Сынмин был никем. Он резко вдохнул, и даже это далось с трудом. — Должно быть тяжело, когда миллионы фанатов одержимы тобой, а? — продолжил дразнить Сиу, даже не подозревая о состоянии Сынмина на другом конце линии. «Одержимы». Никто не был одержим Сынмином. Никто не был очарован его внешностью. Никто не был увлечён его вокалом. Никто не был привлечён его личностью. Никого не волновало, чего он хочет. Никого не волновало, что его беспокоит. Никого не интересовало, что он хочет сказать. Единственное, что было одержимо Сынмином, — это его собственная боль. — Каково это — быть таким талантливым и популярным? — добавил Сиу после короткой паузы, но Сынмин не мог побороть чувство унижения, которое захлестнуло его. Он знал, что Сиу всего лишь подшучивает. Его тон был лёгким, без капли злого умысла. Сынмина не высмеивали. Но это никак не уняло тот мучительный укол, который эти слова нанесли его сердцу. Что бы он ни делал, где бы он ни был, Сынмин не мог избавиться от ощущения, что всё, что он делает, — это шутка. — В-Всё нормально… — выдавил Сынмин, его голос звучал ровно, но натянуто. Последовала короткая пауза, и в этот миг Сынмин почувствовал, как настроение собеседника слегка изменилось, став более настороженным. — …Просто нормально? — подозрительно переспросил Сиу, и Сынмин замер. Он прочистил горло, нервно теребя край своего худи. — Да всё хорошо, — ответил он уже более уверенным тоном, надеясь, что Сиу не станет задавать больше вопросов. Снова наступила пауза, на этот раз более напряжённая, чем предыдущая. — Тренировки отнимают много сил? — наконец спросил Сиу, и Сынмин почувствовал, как его плечи слегка расслабились — хоть на мгновение. Это было хорошо. Это был простой вопрос. Этот вопрос был простым. Ответ на него не требовал от Сынмина глубоких размышлений. Это был тот вопрос, на который он мог ответить, не заглядывая внутрь себя. Ответить, не опасаясь, что это вызовет у него очередной срыв. Сынмин всё ещё балансировал на грани, но пока разговор оставался поверхностным — пока ему не приходилось думать о том, что на самом деле было не так, — он мог не беспокоиться о том, что сорвётся. — Да… У нас много графиков в этом месяце. Практики обычно длятся долго, но я уже привык, — ответил он на этот раз увереннее, чувствуя, как его нервы немного успокаиваются. — Как там общежитие? Сынмин на мгновение замешкался. Сам вопрос не был проблемным, но ему нужно было быть осторожным с ответом. Он не хотел сказать слишком много и выдать, что на самом деле происходило. Всё, что ему нужно, — это держаться настороже и найти способ направить разговор в другое русло, не вызывая подозрений. Это не стоило нервов. Всё будет нормально. — Всё… нормально. Оно всё ещё немного тесное, но гораздо лучше, чем предыдущее. Теперь хотя бы хватает ванных комнат на всех, — ответил Сынмин с вынужденным смешком, стараясь звучать естественно, прежде чем плавно перевести разговор. — Хотя, думаю, твои студенческие общежития проще. — Нормально. Конечно, проще, когда у тебя всего один сосед, — также спокойно ответил Сиу, но Сынмин вдруг ощутил, что тот знает больше, чем показывает. — А как твои участники? Дыхание Сынмина сбилось, и он почувствовал, как его тело напряглось. Жгучие взгляды, насмешливый смех, язвительные фырканья — всё это было слишком. Последнее, о чём он хотел думать в тот момент, — это его участники. Он всё испортил. А теперь они ненавидят его. Они должны. — Сынмин? Тревожный тон Сиу мгновенно вырвал Сынмина из его затягивающихся мыслей. Но он не успел обдумать свои следующие слова, как вдруг сам начал говорить снова: — П-прости, я только что понял, как уже поздно. Думаю, у меня завтра ранний график, так что мне стоит попытаться поспать, — он внезапно отступил, его слова звучали более торопливо и нервно, чем он рассчитывал. Сынмин не мог видеть старшего через экран, но практически чувствовал сомнение и подозрение, исходящие из его тона. — Так быстро…? Сынмин сглотнул, стараясь удерживать ровное дыхание, чтобы Сиу не заметил его тревогу. — Ты хочешь, чтобы я отстал от графика? — попытался пошутить Сынмин, но это прозвучало неубедительно. — Наверное, нет, — ответил Сиу с лёгким вздохом, но не собирался так просто отпускать тему. — Сынмин, ты уверен, что всё в порядке? Это на тебя не похоже — звонить так поздно. — Его голос был полон беспокойства и заботы, и от этого сердце Сынмина буквально растаяло. Сынмин был так близко. Так близко к тому, чтобы поделиться своими тревогами. Так близко к тому, чтобы позволить своим эмоциям вырваться наружу. Так близко к тому, чтобы впервые за месяцы быть открытым и уязвимым перед кем-то. Но что-то его удерживало. Что-то, что он не мог толком объяснить. Возможно, это был стыд. Возможно, тревога. Возможно, чувство вины. Возможно, страх, что Сиу тоже отвернётся, если узнает все его недостатки. Даже если это был всего лишь простой звонок, Сиу сейчас был единственным человеком в жизни Сынмина, который не имел причин быть против него. Единственным, с кем он мог вести обычный, ничего не значащий разговор. И Сынмин не хотел терять этот момент, даже если в долгосрочной перспективе он едва ли имел какое-то значение. Однако, был ли этот страх действительно рациональным, не имело значения для его мыслей и для его следующих действий. — Всё в порядке… Я просто устал. Немного напряжён из-за промоушена. Обычное дело, знаешь? — сказал Сынмин, стараясь звучать убедительно. Сиу ненадолго замолчал, очевидно, не принимая его оправдания. Сынмин напрягся в ожидании следующих слов своего брата. — Ты же скажешь мне, если что-то случится, да? — спросил старший, его искренняя забота заставила Сынмина почувствовать себя ещё более неловко. — К-конечно, — с трудом выдавил Сынмин. Но эти слова казались кислотой на его языке, потому что он прекрасно знал, что врёт. А Сынмин ненавидел врать. Особенно тем, кто ему был дорог.  Но он не мог позволить себе вовлекать Сиу в свой хаос. Всё, что происходило с его участниками, было только между ним и его группой. Это была его проблема, и ему предстояло решить её самому. Он не был настолько эгоистичен, чтобы думать, что имеет право навязать свои проблемы другому. И не был настолько глуп, чтобы верить, что кто-то будет на его стороне, если узнает всю правду. Даже его собственный двоюродный брат. Наступила ещё одна пауза. Сиу тяжело вздохнул, но, похоже, понял, что сейчас не сможет заставить Сынмина открыть свои чувства — и сдался. — Ладно, просто обязательно позвони мне позже, хорошо? Ты можешь поговорить со мной в любое время, Мин-Мин, — мягко заверил он, и это детское прозвище, наполненное теплотой, сжало горло Сынмина. Он моргнул, внезапно осознав, насколько размытым стало его зрение. Щёки ощущались влажными, дыхание — неровным. Но он полностью понял, почему, только когда увидел, как на фото контакта Сиу с экрана его телефона ритмично капают прозрачные капли. 20 минут и 24 секунды, гласила запись звонка. Сынмин не мог вспомнить, когда в последний раз говорил с кем-то из участников так долго. — И не забудь ответить на сообщения в следующий раз! — добавил Сиу с лёгкой шутливостью, вызвав у Сынмина волну ностальгии. Однако эта доброта в его голосе пронзила сердце Сынмина словно нож. «Мы это уже обсудили в нашем чате ты не проверял» Голос Джисон вновь эхом прозвучал в голове Сынмина, и контраст между прошлым и настоящим лишь сильнее разрывал его на части. Было более чем очевидно, кому действительно не всё равно. И это точно были не те люди, с кем он жил и работал каждый день. — Я… я не забуду… — выдавил Сынмин дрожащим голосом, с трудом пытаясь взять себя в руки, несмотря на наплыв противоречивых эмоций. — Спокойной ночи, Сынмин. Увидимся позже. Хорошо выспись, тебе это нужно, ладно? Сынмин кивнул, почти забыв, что Сиу не может его видеть. — Д-да… до встречи… спокойной ночи, — заставил себя сказать он, изо всех сил стараясь, чтобы слёзы не прозвучали в его голосе, хотя он явно не справлялся. — Я тебя люблю. Именно эти три слова окончательно сломали Сынмина. Слёзы, которые до этого просто стекали по его щекам, теперь хлынули потоком, и он не мог их остановить. Он больше не выдерживал. Больше не мог произнести ни слова. Не думая дважды, Сынмин сбросил звонок. Сынмину понадобилось несколько мгновений, чтобы немного прийти в себя и найти силы снова взять телефон. Дрожащими пальцами он открыл чат и быстро набрал сообщение, едва различая экран через слёзы, застилающие его глаза. Любимому брату Мин-Мину! <3 Прости, связь пропала. Я тоже тебя люблю. Обязательно позвоню позже на этой неделе. — отправлено в 12:57 Сынмин не стал ждать ответа, просто выключил телефон и бросил его на прикроватную тумбочку, отчего тот глухо ударился о поверхность. Обычно он не обращался так небрежно со своими вещами, но сейчас ему было всё равно. Его телефон всё равно не мог разбиться с защитным чехлом. Но это сейчас не имело значения. Сделав неровный вдох, Сынмин вытер слёзы с лица и снова глубоко вздохнул, заставляя себя оставаться спокойным. Только на эту ночь Сынмин мог забыть о каждом шраме, покрывающем его тело. Только на эту ночь было неважно, что думали о нём его участники, потому что у Сынмина был кто-то, кому он был дорог. Даже если это было только в этот момент. Только на эту ночь он мог закрыть глаза и уснуть спокойно, зная, что его хотят видеть, что он нужен. Только на эту ночь он позволил себе почувствовать любовь.