Никто, ставший кем-то

Вволю наигравшись в игровые автоматы, мы вернулись к родителям и прошлись ещё по нескольким отделам торгового центра, посетили пару аттракционов и пробежались по веревочному мосту, а в финале прокатились на колесе обозрения. Хотя последнее было немного скучным. К вечеру мы сели в машину и поехали обратно. На улице уже стало темнеть, и лишь включённые фары нашего авто освещали дорогу впереди, не говоря о многочисленных фонарях. Незер и Оливия спали: первый – откинув голову назад и укрывшись здоровым крылом как одеялом, а вторая – прижавшись головой к его плечу и тихонько похрапывая. Это был долгий, но очень весёлый день, и я, расслабленно прислонив голову к окну, лениво следил за пробегавшими мимо нас домами. Вскоре я услышал, как мама тихо произнесла, глядя в зеркало заднего вида на нашу спящую парочку: – Ах, это так очаровательно. Папа тоже бросил короткий взгляд в зеркало, а затем опустил глаза, и на его лице появилась маленькая, но искренняя улыбка. Спустя пару минут мы подъехали к парковке возле общежития Незера. Машина медленно остановилась, и отец, повернув голову, сказал: – Ну всё, Незер, мы на месте. Птеродактиль и моя сестра растерянно вздрогнули и проснулись, не понимая, насколько близко они были друг к другу. Оливия провела рукой по сонной мордашке и зевнула, а Незер приглушённо застонал, потягиваясь и частично расправляя крыло. – Хорошо, – сказал он и посмотрел на моих родителей. – Ещё раз спасибо за то, что свозили меня в торговый центр, мистер и миссис Агос. – Ха, без проблем, парень, – ответил папа. – Было приятно, что ты составил нам компанию, – прибавила мама. Незер широко улыбнулся и кивнул, после чего повернул к нам с Оливией голову. – И спасибо вам двоим за то, что уговорили меня поехать с вами. Он посмотрел на мою сестру. – Я очень хорошо провёл время. Оливия застенчиво покраснела и слегка открыла рот, словно хотела что-то сказать или сделать, но потом снова его закрыла и медленно кивнула. – Ну да, я тоже, – наконец робко прошептала она. – Значит, увидимся на следующей неделе? – Конечно, – радостно произнёс Незер, открывая дверь машины, чтобы выйти. – Только не делай, пожалуйста, мне большой клюв, если захочешь порисовать. Барионикс хихикнула, закрывая за ним дверь, и птеродактиль направился ко входу в здание, пока отец медленно начал отъезжать. Наступила короткая пауза, прежде чем Эдвард заговорил: – Ну, дети, как вам сегодняшний день? Вы довольны? – О да, всё было просто замечательно, – ответил я. – Даже удивительно, как здорово мы сегодня… – СТОЙТЕ!!! – вдруг громко воскликнула Оливия. Папа резко нажал на тормоз, и ремни безопасности на его и маминой груди с силой дёрнулись, когда машина остановилась. Оба родителя повернулись к бариониксу. – Что случилось, дорогая? – обеспокоенно спросила мама. Глаза Оливии были прикованы к сиденью, где только что сидел Незер, и её рука потянулась туда, чтобы что-то взять. Смартфон птеродактиля! – Незер забыл свой телефон! – сказала Оливия. – Ясно. Что ж, хорошо, что ты его заметила, – похвалил её папа, с усмешкой поглядев в зеркало заднего вида. – И, похоже, что Незер тоже уже это понял. Мы с Оливией повернулись к заднему окну и увидели, как птеродактиль выбежал из общежития, озабоченно ощупывая свои карманы с паническим выражением на лице, но потом облегчённо вздохнул, когда увидел, что наша машина никуда не уехала. – Я отнесу его ему, – сказала Оливия и, открыв дверь, побежала к Незеру, показывая телефон. Пока я наблюдал за ней через окно, папа и мама отвернулись и стали обсуждать сегодняшний день. Барионикс передала телефон Незеру, и птеродактиль что-то ей сказал, с благодарной улыбкой засовывая телефон в карман. Внезапно Оливия наклонилась вперёд, прижавшись кончиком мордочки к его клюву, и неуверенно поцеловала его. Я удивлённо моргнул, наблюдая, как Оливия тут же опустила глаза и, отвернувшись, быстро побежала к нашей машине. Огни стоянки ненадолго осветили густой румянец, который появился на её лице, а Незер всё это время просто стоял на месте, застыв с телефоном в руке, наполовину засунутым в карман. Его золотистые глаза стали широкими, как блюдца, а хорошее крыло расслабленно опустилось вниз. Оливия вернулась в машину, и оба моих родителя, ничего не поняв, с любопытством посмотрели на птеродактиля. – Надо же, как он растерялся. Должно быть, Незер был очень рад, когда получил свой телефон обратно, – предположил папа. – Да… очень рад, – ответила Оливия, скромно улыбаясь, а затем заметила, что я смотрю на неё с широкой ухмылкой на лице. Она тут же закатила глаза и ударила своим хвостом меня по плечу, но я этого даже не заметил, продолжая всё так же улыбаться. Выглянув в заднее окно, я увидел, что Незер, немного оправившись от шока, теперь просто стоял посреди парковки и смотрел, как мы уезжаем, медленно проводя когтем по своей улыбающейся морде, прежде чем восторг окончательно дошёл до него. Последнее, что я увидел, перед тем как мы полностью скрылись за углом общежития, был птеродактиль, радостно подпрыгивающий в воздух, а после бегущий обратно в общежитие, хлопая обоими своими крыльями и словно желая улететь в небеса. Да, верно говорят, любовь и вправду окрыляет. Или это было в рекламе «Red Bull»?

***

После нашей поездки в торговый центр всё стало практически официально. Незер и Оливия теперь были парнем и девушкой. Что не стало сюрпризом для Доу и Уордена, да и вообще для всех, кто сидел за нашим столиком. В конце концов, эти двое не очень-то и скрывались, и где бы ни была Оливия, там обязательно находился Незер, и наоборот. Наши привычки тусоваться в группе тоже изменились: теперь мы перешли за удобный столик на улице, где дожидались, когда Незер закончит свои тренировки и присоединится к нам. – Ну, как прошло твоё занятие по французскому языку? – спросил Уорден у Доу, которая от этих слов тут же печально уронила голову на деревянный стол. – Полагаю, не очень хорошо, – хихикнул я. – Ну да, – медленно подняв голову, кивнула Доу. – Я думала, что без проблем выучу всемирный язык любви, – она вновь уронила голову на стол. – Но, как оказалось, я в нём просто ужасна. Уорден похлопал её по спине. – Ну-ну, не переживай, – улыбнулся аллозавр. – Если хочешь, можешь потренироваться на мне. Конечно, я не буду ничего понимать, но это наверняка поможет тебе отработать произношение. – Ох, правда? – с улыбкой спросила Доу. – Конечно, – кивнул Уорден, и они оба нежно посмотрели друг на друга. Чёрт, когда эти двое успели стать настолько близки? Похоже, я был единственным за этим столиком, у кого ещё нет пары. Ну, не то чтобы я жаловался, особенно если учесть, что я тридцатидвухлетний тип, который учится в седьмом классе (ух, как же крипово это звучит). А потому я даже думать не хочу о последствиях поиска партнёра в данный момент. А даже если бы я и решился на нечто подобное… Мои мысли на мгновение вернулись к Фэнг, к моей ежедневной дозе душевной меланхолии, и ноющий страх, что я снова всё испорчу, сидевший в моей голове, как опухоль, вновь заполнил всё моё внимание. Но мне удалось проигнорировать его, когда появились Оливия и Незер со счастливыми улыбками на губах. – Привет, ребята! – весело поздоровался Незер, присаживаясь за наш столик. Оливия тут же присоединилась к нему, сев рядом. – Чем занимаетесь? – Да так, ничем особенным. Просто обсуждали, как плохо мне даются дополнительные занятия, – призналась Доу. – О, – сказал Незер, в то время как Оливия тут же достала свой блокнот и начала что-то рисовать. – Но это не важно. Как вы двое поживаете? – с улыбкой спросила Доу. – Особенно теперь, когда вы стали парнем и девушкой, – прибавил Уорден. Они оба внезапно застеснялись, но Оливии удалось скрыть большую часть этого за своим блокнотом. – Ну это так… круто, – незатейливо ответила она. Затем мы все посмотрели на Незера, и птеродактиль, слегка растерявшись, произнёс: – Ну да, а ещё я хотел бы сказать, что я… ну… теперь самый счастливый динозавр на всём белом свете! – вдруг радостно произнёс он. – Dont le cœur a été transpercé par la flèche de Cupidon! (Сердце которого словно пронзила стрела Купидона!) «Ого! Неплохо, приятель», – мысленно усмехнулся я. Оливия посмотрела на него широко открытыми серебряными глазами, и её румянец разгорелся ещё сильнее. – Эй, Доу, вот тебе и отличная возможность для тренировки, – усмехнулся Уорден. – Давай, переведи нам, что он только что сказал. И мы трое разразились хохотом, в то время как Оливия и Незер немного смутились, не понимая, о чём идёт речь.

***

Неделю спустя. Я расслабленно раскинулся у нас на диване в гостиной и занимался написанием говнопостов в телефоне, пока не заметил, как ко мне подошла Джоан, держа когти на талии и осматриваясь. На мгновение приподняв глаза, я спросил у неё: – Привет, мам, всё хорошо? Она посмотрела на меня с улыбкой и сказала: – Да, дорогой, всё замечательно. Затем она присела возле меня и прибавила: – Просто я заметила, что Оливия в последнее время очень часто сидит закрывшись у себя в комнате. – Ну да, – кивнул я, вспомнив, что барионикс и правда стала немного нелюдимой. Судя по всему, она что-то увлечённо рисовала, но при этом ничего нам не показывала. Всё что я знал наверняка, так это то, что она использовала для этого масляные краски, о чём я догадался, когда увидел небольшие цветные пятна на раковине, которые остались после того как она помыла руки. – А как у тебя дела, Анон? – спросила мама. – Ну, я бы сказал, лучше, чем когда-либо, – пожал я плечами. – Если все счастливы, то и я счастлив. Мама ненадолго замолчала и слабо улыбнулась, но улыбка её показалась мне какой-то грустной. Я проследил за её взглядом и заметил, с какой меланхолией она смотрит на наш ковёр, и слегка нахмурился. – Что-то случилось, мама? – поинтересовался я. – Нет, ничего, дорогой… просто… – она вздохнула. – Мне кажется, что это было только вчера. Я сидела тут и наблюдала за тобой. Тебе тогда было всего несколько месяцев от роду, и ты игрался со своей тряпичной куклой. Джоан с улыбкой посмотрела на меня. – Ты всегда был таким тихим и милым ребёнком. Я кивнул, прекрасно понимая, к чему она ведёт. – Но теперь ты растёшь, и… – она закрыла глаза, – …мне кажется, что я стала всё меньше проводить время с тобой и… Оливией. Да, время. Я на мгновение задумался, услышав это слово, вспоминая о том, как много мне было дано… и сколько времени с тех пор прошло. И я прекрасно понимал, через что прошла мама. Всё происходило так быстро. Гораздо быстрее, чем сейчас, когда я оглядываюсь назад. Но даже так… – Не волнуйся, мама, что бы ни случилось, я всё равно останусь Аноном, – с улыбкой сказал я ей. Джоан слегка приоткрыла рот, после чего улыбнулась. – Верно, – хихикнула она и, потянувшись вперёд, нежно ущипнула меня за чешуйчатую щёку. – Ты всегда будешь моим маленьким мальчиком. – Типа того. Хотя я надеялся, что ты будешь воспринимать меня не просто как "маленького мальчика", – признался я и тут же тихо прибавил: – Ещё когда мне стукнуло четыре года. Мама вновь захихикала, вставая с дивана. – Ясно. Ну ладно, я пойду готовить нам ужин. Услышав это, я на мгновение задумался и сказал: – Знаешь что? Я тебе помогу. – О, ну даже не знаю. Ты вовсе не обязан… – Всё в порядке, мам, – заверил я, тоже вставая на ноги и подходя к ней. – Считай это одним из преимуществ того, что я вырос. Мама улыбнулась. – Хорошо, – сказала она и тут же прибавила: – В таком случае я смогу научить тебя парочке рецептов, на случай, если тебе придётся готовить еду самому. Тут она рассмеялась. – Или когда ты женишься на какой-нибудь красавице. Но я не думаю, что моё сердце будет готово к этому. Сперва Оливия, потом ты… – Что поделаешь, мама, все мы растём, – ухмыльнулся я.

***

Я задумчиво нахмурился. Казалось, что Незер и Оливия начали испытывать чувство тревожности по мере приближения Кубка Метеора. Они уже несколько раз не приходили на обед, а когда я решил их поискать, то обнаружил неподалеку от беговой дорожки, лежащими возле их любимого дерева. Оливия прижималась мордочкой к его плечу и что-то обсуждала с птеродактилем, и я… не смог удержаться и, несмотря на обещание, данное моему отцу, начал незаметно подслушивать их. – Ну вот, в эту пятницу начнётся Кубок Метеора, – сказал Незер, отчаянно пытаясь придать своему голосу бодрый тон, но тут же утих, когда Оливия подняла на него взгляд. – Ага, – пробормотала девушка. Её серебряные глаза опустились вниз, и она вздохнула, прижавшись к его груди. Незер на мгновение замер и, открыв рот, попытался что-то сказать. – Послушай… я… я… – начал он и тут же замолчал. – Да? – спросила барионикс. – Я хотел узнать, ты сегодня нарисовала что-нибудь классное? – наконец произнёс он. – Конечно, а сам как думаешь? – ответила Оливия, открывая блокнот и слабо улыбаясь. При виде её рисунков Незер захихикал. – Ого, это что, Уорден? – Угу, – тихо промямлила барионикс. – А с чем это он сражается? – С торговым автоматом, – ответила девушка. – В котором у него застряла банка газировки. – Понятно. Хотел бы я увидеть это вживую, – рассмеялся птеродактиль, после чего снова замолчал. – А что это? – Это должен был быть Кубок Метеора, который ты держишь в руках, но… Оливия покачала головой и замолчала. – Я так и не смогла дорисовать его. Я… я бы очень хотела, чтобы у нас с тобой было чуть больше времени на то… ну… – Я тоже, Оливия, – понимающе кивнул Незер. – Знаешь, когда я только приехал в эту школу, я не думал о ней ничего хорошего. Мне было тяжело находиться здесь, вдали от дома. Но после знакомства с вашей группой и… с тобой… Птеродактиль крепко обнял Оливию, накрывая её своим здоровым крылом, как одеялом. – Я полюбил её. Время, что я провёл здесь, было самым лучшим в моей жизни. И что бы ни случилось, я всегда буду помнить об этом. – Серьёзно? Мы же только и делали, что гуляли, да разок сходили в торговый центр, – хихикнула барионикс и ещё крепче обняла его за грудь. – Ох, Незер, какие же низкие у тебя стандарты. Они оба рассмеялись, а я повернулся, чтобы уйти… и кое над чем подумать.

***

Вечер четверга. Я робко вышел из кухни, неся на руках поднос со своим первым приготовленным блюдом, и для меня было полной неожиданностью, когда я понял, что моя запеканка из баранины с картофельным пюре получилась на удивление хорошо. Честно говоря, я немного сжульничал с картофелем, использовав пачку пюре быстрого приготовления, но моя запеканка была полностью приготовлена мной по рецепту из Интернета. Именно там я и узнал, какой соус лучше всего подавать к баранине и как долго нужно её тушить, чтобы мясо стало нежным. Остальные члены моей семьи, похоже, были удивлены не меньше меня. Глаза Оливии расширились от восторга, когда она попробовала приготовленное мною блюдо. – Ого, это так вкусно, – восхищённо произнесла она. – И не говори, – согласился папа, поправляя на глазах очки. – Это мясо ничуть не хуже того, что готовит Джоан. Какой рецепт ты использовал? – Хех, спасибо, – ухмыльнулся я, скрестив руки на груди и опустив морду, после чего признался: – Ну а что касается рецепта, то по большой части я делал то, что говорила мне мама. – Верно. Но готовил-то ты сам, – гордо заявила Джоан. – А это главное. Она подняла ложку и попробовала бульон, в котором плавало мясо, после чего с удивлением сказала: – Хм, как любопытно. Ты что-то положил туда, Анон? – Ну да, я вроде как воспользовался руководством из Интернета и добавил немного бекона и мелко нарезанного лука, а также парочку специй, чтобы придать бульону более пикантный вкус, – ответил я и, слегка занервничав, спросил: – А что? Тебе не нравится? – Ох, что ты, дорогой? Мне очень нравится, – улыбнулась мама и, сделав паузу, пробормотала про себя: – И почему я сама не додумалась до этого? Остаток ужина мы провели за короткими светскими беседами, доедая всё, что было на столе. Папа и Оливия помогли мне убрать посуду после того, как мы закончили, и я отправился наверх. Дойдя до своей комнаты, я открыл дверь. Но прежде чем я вошёл в неё, позади меня раздался тихий шёпот Оливии: – Пс-с-с, эй, Анон. Я повернулся и увидел, как она неловко пристроилась на верхней ступеньке, с волнением поглядывая на меня. – Да, сестрёнка? – сказал я. – У тебя что-то случилось? Вместо ответа она молча прошла мимо и, открыв дверь в свою комнату, жестом пригласила меня войти. Я кивнул и направился вслед за ней. Барионикс включила свет и, быстро подойдя к кровати, наклонилась, чтобы что-то из-под неё взять. «Ого, должно быть, там что-то очень секретное, раз она хранит это внизу», – подумал я, наблюдая, как она достаёт оттуда свёрнутый в трубочку лист бумаги. – Я… я собираюсь подарить это Незеру, прежде чем он уедет, – робко пробормотала она, прижимая его к себе. – А потому мне бы хотелось, чтобы ты посмотрел на мой рисунок и сказал, не выглядит ли он слишком странно, и… не странно ли будет подарить его кому-то другому. – Конечно, – улыбнулся я. – Ну показывай, что у тебя там. Оливия кивнула и, сделав глубокий вздох, развернула бумагу, показав мне настоящее произведение искусства. Я был ошеломлён. Прямо передо мной была картина, нарисованная красивыми тёплыми цветами, жёлто-оранжевый фон яркого летнего дня, солнце, чьи лучи плавно падали на беговую дорожку возле нашей школы. В центре её находилась фигура, более абстрактная, чем то, что обычно рисовала Оливия, но, тем не менее, благодаря оранжевым линиям и серым мазкам, было нетрудно догадаться, кого я вижу перед собой. Незера. Однако особое внимание было уделено его крыльям: одно из них было большим и детально проработанным, с тонкими линиями движения, что создавали иллюзию скорости, а другое… Матерь божья! …было атрофированным крылом Незера, из шрамов которого росли прекрасные цветы, подобно тем, что были на тротуаре в Волкалдера-Блаффс. Они превращали его крыло в полноценный цветущий сад. И сквозь всё это можно было различить следы улыбающейся мордашки птеродактиля и один-единственный золотой глаз. В углу картины было несколько маленьких слов: «Лети вперёд к своей мечте». Этот рисунок не был похож ни на один из тех, что она когда-либо делала раньше. Оливия запечатлела нечто невероятное, особенное и уникальное в своём роде. Я увидел в этом рисунке частичку её собственной души. – Это… – начал я, на мгновение потеряв дар речи. Руки Оливии дрогнули, и она опустила вниз рисунок. – Дерьмо? – с грустью в голосе спросила она. – Нет, Оливия! Что ты?! – поспешно замотал я головой. – Это прекрасно! И наверняка очень сильно понравится Незеру. – Ты думаешь? – спросила девушка. – Но… разве это не выглядит странно? – Нет. А что в этом должно быть странного? – поинтересовался я. – И потом, ты и раньше рисовала Незера и показывала ему свои рисунки. – Да, но те были сделаны так, для смеха, – ответила Оливия, посмотрев на свой рисунок. – А это… это другое… Я понял, о чём она, и решил высказать своё честное мнение: – Ну да, а потому Незеру обязательно он понравится. Он знает, как ты любишь рисовать, и такая шикарная работа придётся ему по душе. – Д-да, спасибо, Анон. Я… я надеюсь. В смысле, это первый рисунок, в который я захотела вложить что-то особенное, что-то близкое мне, что-то, в чём я была уверена на все сто процентов, – пробормотала она и тут же сказала: – Хорошо. Тогда… в последний день, что мы будем вместе… Её серебряные глаза решительно сузились. – Я подарю его Незеру.

***

И вот этот день наступил. Праздник перед началом Кубка Метеора был просто невероятным. Ничего подобного я раньше не видел. Парад, пляски талисманов, выступления чирлидерш (две из которых послали мне воздушный поцелуй), а после началось свободное время перед началом соревнований, когда гости могли спокойно побродить вдоль спортивного поля или посетить киоски с закусками, где работали учителя, ученики и даже родители. И это я ещё не упомянул большое количество спортсменов, что активно готовились к различным состязаниям, и мне всё время приходилось смотреть по сторонам, чтобы случайно не врезаться в кого-нибудь из них. Прогуливаясь по территории школы, я наткнулся на Джереми и предложил ему немного поболтать. Гиганотозавр с радостью согласился, и мы вдвоём стали бродить вдоль ларьков с закусками, попутно разглядывая продававшиеся там угощения. – Ну что ж, вот и пришло время Кубка Метеора, – сказал я, поглядывая на друга. – Ты, наверное, очень волнуешься? – Ха, вот ещё, нисколько! – с ухмылкой заметил гиганотозавр. – Я долго готовился к этому дню и не сомневаюсь, что сегодня где-нибудь обязательно блесну. – Ну да, уверен, что так оно и будет, – кивнул я. – Кстати, об этом Кубке. Я знаю, что это спортивное мероприятие и всё такое, но какова его история? Джереми повернул ко мне голову и сбивчиво ответил: – Ну, говорят, что это мероприятие было организовано в честь прилёта метеора, что чуть было не уничтожил нашу планету шестьдесят пять миллионов лет назад, – объяснил мне гигантозавр. – И это… в принципе всё, что я о нём знаю. – Хех. Понятно, – хохотнул я. – Что ж, по мне этого вполне достаточно. Затем я посмотрел на трибуны, где уже начали собираться зрители. – Скажи, а когда начнутся соревнования? – спросил я у Джереми. – Примерно через полчаса, – ответил он и тут же взволнованно вскинул голову. – Стоп! Через полчаса?! Мне же нужно успеть размяться в спортзале, где тренируются все бегуны! И он быстро побежал в сторону школы, на ходу бросив мне: – Поговорим позже, Анон! – Ага, удачи, – сказал я в ответ, помахав ему рукой, и, оглядевшись, заметив Доу и Уордена около киоска с едой. Когда я подошёл к ним, аллозавр увидел меня и поздоровался. – Привет, Анон, – сказал он, поднося к своей пасти большой гамбургер и откусывая от него половину. – Ты уже пробовал эти гамбургеры миссис Коннор? Они просто шикарны! – Ещё нет, но это только пока, – с ухмылкой ответил я и, наклонив голову, спросил: – Кстати, вы двое не видели Оливию и Незера? Доу покачала головой. – Неа. Мы вроде тоже их ищем, но… – призналась она с выражением озабоченности на лице. – Они куда-то пропали. Соревнования по бегу ещё не начались? – Нет, – ответил я, задумчиво постучав по подбородку когтем. – Интересно, где же они могут быть? И тут я заметил знакомые зелёные волосы в толпе. Моя сестра вышла из спортзала, быстро оглядываясь по сторонам. – Оливия! – помахал я ей, проходя мимо Доу и Уордена и пробираясь сквозь гостей. Барионикс заметила меня и тоже пошла навстречу. Подойдя ближе мы, как по команде, задали друг другу один и тот же вопрос: – Ты видел(а) Незера? Повисла короткая пауза. «Ого, так она тоже его ищет», – подумал я. Наши глаза округлились, и мы растерянно посмотрели друг на друга. Вскоре к нам подошли Доу и Уорден. Выяснив, что Оливия тоже ищет Незера, аллозавр высказал предположение: – Может, его отправили разминаться в другое место? – Не уверен, – покачал я головой, вспоминая слова Джереми о том, что все бегуны должны готовиться в спортзале, после чего обратился к Оливии: – Как думаешь, где он может быть? Она на мгновение задумалась, а затем с надеждой сказала: – Возле нашего дерева. И, не говоря больше ни слова, барионикс взмахнула хвостом и быстро направилась к деревьям у беговой дорожки. Мы все коротко переглянулись, после чего последовали за ней. Миновав переполненное поле, мы приблизились к крошечной искусственной рощице, в которой обычно любили отдыхать Оливия и Незер. И действительно нашли его там, благодаря догадке моей сестры. Незер сидел на земле, прижавшись спиной к дереву, практически в той же позе, в которой был, когда мы нашли его и пригласили в группу. Трясущимися когтями он бешено стучал по экрану своего смартфона. – Ну же… – бормотал он, прежде чем Оливия подошла к нему и спросила: – Незер, ты в порядке? Он тут же вздрогнул, растерянно моргая, и, встав, быстро убрал телефон в карман. – Оливия, ребята, что… что вы здесь делаете? – А сам-то как думаешь? – пожал я плечами. – Тебя ищем. Соревнование по бегу вот-вот начнётся. И, сказав это, я сделал паузу, заметив, как птеродактиль печально поник. «Интересно, что у него на уме?» – подумал я и, присев рядом с ним на корточки, спросил: – Незер, ты в порядке, брат? – А? – растерянно спросил он и попытался придать себе более уверенный вид, слабо улыбнувшись. – Да, я в норме. А почему ты спрашиваешь? Птеродактиль встал на ноги и попытался пройти мимо нас. – Со мной всё в порядке, не о чем переживать. Но уйти он не смог. Оливия упёрлась рукой ему в грудь, мягко прижав к дереву и не дав улизнуть. Её пронзительные серебряные глаза посмотрели в его золотистые, после чего она спросила: – Незер, что случилось? Наступила пауза, во время которой мы все наблюдали, как морда Незера напряглась, да так сильно, словно вот-вот готова была треснуть. И только спустя пару секунд он с тяжёлым вздохом ответил: – Всё дело в моей семье. Они сказали, что приедут поболеть за меня, но сегодня… – он покачал головой. – В общем, я не смог с ними связаться. Я уже пять раз им звонил, но никто не берёт трубку, словно они… ну… Он замолчал, печально опустив глаза. – Может, они застряли в пробке? – предположил Уорден. – Верно. Да и связь на дороге за городом очень плохая, – прибавила Оливия. Однако Незера это не подбодрило, и он продолжил, нахмурившись, смотреть себе под ноги. – Возможно. Просто… – он поднял голову и посмотрел на поле. – Здесь сегодня собралось так много людей и динозавров, что я… я… Он провёл рукой по своему клюву. – Ох, Раптор Иисус, а что если я во время бега споткнусь? Или ещё как-нибудь облажаюсь? И тут он сделал самый странный и неожиданный вывод, на какой только был способен: – А вдруг именно поэтому мои родители и не приехали? Они не захотели увидеть, как я опозорюсь. Я… «Так, всё ясно, – мысленно хмыкнул я. – У него обычное волнение перед выступлением. Надо его подбодрить». Но прежде чем я успел что-либо ему сказать, меня опередила Оливия и, мягко стукнув его по груди, привлекла внимание. – Незер, а ну-ка перестань! – сказала она. Он вопросительно посмотрел на мою сестру. – У тебя всё будет в порядке, – решительно заявила она. – Откуда ты это знаешь? – посмотрев ей в глаза, спросил он. – Потому что я… – на секунду замешкавшись, сказала она, а затем внезапно схватила его за голову и, притянув к себе, поцеловала. Глаза Незера расширились как блюдца, а Оливия медленно закрыла свои, в то время как мы просто замерли в шоке, наблюдая за их милым романтическим поцелуем. Затем барионикс отстранилась, нежно прижавшись своим чешуйчатым лбом к груди птеродактиля и вновь посмотрев ему в глаза. – Потому что я верю в тебя, – прошептала Оливия. Она посмотрела на нас, и на её мордочке заиграла улыбка. Незер проследил за её взглядом. – И все остальные тоже, – прибавила она. – Верно, – кивнул я, делая шаг вперёд и кладя руку Незеру на плечо. – Что бы ни случилось, мы всегда будем рядом, брат. – Ты долго к этому готовился, и у тебя всё получится, – вставил Уорден. – Ты обязательно победишь, Незер, – улыбнулась Доу. Мне потребовалась всего наносекунда, чтобы понять, что всё это очень сильно стало напоминать одну из тех нелепых сцен из аниме, которое когда-то порекомендовала мне Стелла. «Ну вот, а я-то думал, что такие клишированные моменты бывают только в мультфильмах или дешёвых визуальных новеллах», – улыбнувшись, подумал я. Хотя какая разница. Клише это или нет, но мы собрались здесь, чтобы подбодрить нашего друга, и это было искренне. Наконец я убрал свою руку, а Оливия слегка отошла в сторону и с улыбкой посмотрела на птеродактиля. – Итак, Незер, – начала она, и я заметил, как лицо её засветилось от счастья. – Что бы сегодня ни случилось, ты должен пообещать мне, что отныне больше не будешь чувствовать себя одиноким, хорошо? Незер, казалось, на мгновение растерялся, прежде чем осторожно взять Оливию за руки. Барионикс удивлённо моргнула, после чего птеродактиль наклонился вперёд и уже сам нежно поцеловал её. Это вызвало несколько резких ударов хвоста, которые Оливия сделала по земле. Её серебряные глаза расширились, а веснушчатая чешуя покраснела. Спустя пару секунд Незер отстранился, глядя на неё, и с тёплой улыбкой сказал: – Не буду, обещаю. И, немного помедлив, он посмотрел на нас. – Спасибо вам, ребята, за то, что пришли поддержать меня. Вы… мои самые лучшие друзья. Мы все дружно улыбнулись, но тут я вспомнил кое-что очень важное: – Минутку, когда начнётся соревнование по бегу? И, словно отвечая на мой вопрос, в воздухе раздался голос одного из судей: – Внимание, всем участникам! У вас осталось десять минут до начала состязаний! Повторяю, десять минут! Глаза Незера расширились. – О нет, я должен бежать! – быстро сказал он и, миновав нас, понёсся в гимнастический зал, у двери в который в последний раз нам улыбнулся, после чего заскочил внутрь. – Что ж, думаю, нам тоже пора идти. Мы должны найти себе место как можно ближе к старту, – первой заговорила Доу. – Чтобы Незер мог видеть, как мы за него болеем. Мы все согласились. Доу и Уорден пошли вместе, а мы с Оливией бок о бок, прокладывая себе путь через поле. Её взгляд был устремлён куда-то вперёд, а на мордочке пылал яркий румянец. Там, где я в прошлой жизни облажался, Оливия поступила правильно. Конечно, они с Незером были ещё слишком молоды, но моя сестра сделала всё, чтобы быть как можно ближе к птеродактилю и поддерживать его. Если "у каждого из нас своя битва", то барионикс буквально подхватила свои остро заточенные карандаши для рисования и встала на стороне Незера, чтобы помочь ему победить в ней. Я так гордился своей сестрёнкой. – Оливия, – начал я, и барионикс с любопытством посмотрела на меня. – Ты сейчас… была великолепна. Честно говоря, я хотел сказать гораздо больше. У меня в голове витало множество других интересных фраз, но по итогу я додумался до самого простого. Хотя, возможно, именно эти слова и были самыми правильными. Да и зачем нужны броские и красивые фразы, когда достаточно просто поддержать близкого мне динозавра? Оливия улыбнулась. Было видно, что её тронул мой незатейливый комплимент. – Спасибо, Анон. Мы все направились в сторону дорожки и сели у самого старта, ожидая, когда бегуны выйдут к зрителям. И вот через несколько минут они появились, направляясь к линии старта под одобрительные возгласы и хлопки. А когда появился Незер, все в нашей группе дружно начали кричать, подбадривая его: – ВПЕРЁД, НЕЗЕР, ПОКАЖИ ИМ!!! – ЮХУ!!! – НЕЗЕР! НЕЗЕР!! НЕЗЕР!!! – ТЫ СПРАВИШЬСЯ, БРО!!! Пробегая мимо нас, птеродактиль показал нам всем большой палец и занял своё место среди других участников соревнований по лёгкой атлетике среди семиклассников. Пять других динозавров были высокими галлимимами, которые, по общему мнению, считались самыми быстрыми. Они встали на старте, глядя вперёд и ожидая, когда к ним подойдёт судья с револьвером в руках, который был заряжен холостыми патронами. – Итак, участники забега, вы готовы? – громко спросил он. Они кивнули, и судья поднял вверх револьвер. – В таком случае на старт… Я увидел, как улыбка Незера тут же исчезла и на его лице появился сосредоточенный взгляд. Его глаза слегка сузились, уставившись на дорожку перед ним. – Внимание… Всё его тело напряглось как натянутая пружина. – МАРШ! – крикнул судья и тут же выстрелил из пистолета. Незер резко сорвался с места. Да так стремительно, что другие спортсмены были явно застигнуты врасплох и на секунду задержались, прежде чем броситься за ним вдогонку. Мы же начали громко кричать и подпрыгивать на месте, болея за Незера, который уже заканчивал свой первый круг и был в пределах слышимости, огибая один из углов трассы. Мой взгляд следовал за ним, наблюдая, как он уверенно бежит впереди, пока не услышал позади себя до боли знакомое ворчание: – Ну вот, наконец-то мы добрались. Эх, неужели мы опоздали? – Ну что ты, дорогой. Соревнования ещё только начались, – ответил на него не менее знакомый женский голос. – Я знаю… просто… чёрт возьми! Как же я ненавижу эти грёбаные пробки! Я замер, медленно отворачиваясь от Незера и вглядываясь в толпу. Несколько динозавров отошли в сторону, и я увидел позади себя севших на свободные места птеродактилей. Один из них был невероятных размеров гигантом, со шрамом над правым глазом, который тянулся дальше в сторону гребня. Рядом с ним находилась миниатюрная светловолосая женщина в домашнем платье. И эти двое были совсем близко. Они буквально сидели позади нас, за спиной Оливии. Это же… О боже… Подумать только… последний раз я видел их на похоронах, оплакивающих смерть своих детей. И вот они снова передо мной… Родители Незера и Фэнг! Рипли и Саманта!!! Я на мгновение отстранился назад, закрывая глаза и делая глубокий вдох, который тут же заглушили крики толпы. Я не был уверен, готов ли я опять встретиться с ними, да и буду ли вообще когда-нибудь готов. Но… Я снова открыл глаза. Сейчас у меня просто не было другого выбора. Нужно было дождаться окончания соревнования. Рипли тем временем прошёлся глазами по трассе и заметил на ней Незера. – Смотри! Вот он! – воскликнул он, рассмеявшись от гордости. – И он лидирует! – И правда! – радостно воскликнула Саманта. – Наш маленький мальчик великолепен! Я перевёл взгляд на Оливию, которая тоже обернулась и теперь смотрела на родителей Незера, видимо, догадавшись, кто они такие. Я медленно повернулся в сторону дорожки, и мои глаза расширились, когда я увидел, как Незер приближается к финишу вместе с другим спортсменом, быстрым галлимимом, который успел набрать скорость и теперь они оба шли нога в ногу. Незер стиснул зубы, прежде чем его золотистые глаза увидели нас… и своих родителей. И это придало ему сил. Ведь любовь, как известно, всегда была очень хорошим стероидом. Мощным взмахом крыла он придал себе дополнительный импульс, необходимый для того, чтобы выйти вперёд и обогнать другого спортсмена, когда они были у финишной черты. Мы все тут же громко закричали, как безумные, радуясь его победе. Незер повернулся и побежал в нашу сторону, а Рипли и Саманта с гордыми улыбками на лицах встали и зашагали вперёд. Однако птеродактиль направился не к ним. Сперва он подбежал к Оливии. Барионикс тут же раскинула руки, и они крепко обнялись. Рипли и Саманта на мгновение растерялись, пока мы все окружили их сына, с улыбкой поздравляя и похлопывая по плечам и спине. – Чувак! Это было потрясающе! – восторженно крикнул Уорден. – Я едва успевала за тобой следить! Ты был так быстр! – подхватила Доу. Я просто улыбнулся, положив руку ему на плечо, когда Незер бросил на меня короткий взгляд, а Оливия уткнулась ему в шею своей мордочкой. И в этом взгляде… Не было разочарования, боли или осуждения. Лишь радость, удовлетворение и счастье. Чистое и незамутнённое. Он словно без слов сказал мне «Спасибо». И мне потребовались все мои усилия, чтобы не расплакаться. Но тут кашель Рипли прервал наше ликование и мы все посмотрели в его сторону. Незер и Оливия перестали обниматься, и птеродактиль подошёл к своим родителям, улыбаясь. – Мама, папа! – он обнял Саманту, а Рипли, с улыбкой на лице, взъерошил его короткие волосы. – Мы так гордимся тобой, дорогой! – радостно проворковала Саманта. – Прости, что не приехали раньше. Тебе, наверное, было грустно. – Ага, чёртовы пробки, – сердито хмыкнул Рипли. – Мы видели, что ты пытался нам позвонить, но… – он достал из кармана свой раздавленный телефон, показывая, что гнев в какой-то момент взял над ним верх. – Сотовая связь у нашего оператора здесь просто никакая, так что… мы не могли тебе ответить. – Всё в порядке, главное, что вы здесь, – улыбнулся Незер, после чего оглянулся по сторонам. – А что насчёт Люси? Ох, а ведь, правда, я только сейчас заметил, что Фэнг… Люси рядом с ними не было. Я не знал, радоваться этому или горевать, потому что ещё не до конца был готов увидеть свою девушку из прошлой жизни, на похоронах которой присутствовал. Рипли и Саманта посмотрели друг на друга, после чего первый громко вздохнул: – Твоя сестра осталась дома. Она хотела приехать сюда… – Рипли попытался оправдаться. – Но ты же знаешь, как сильно её укачивает в дороге. Незер сделал паузу, прежде чем кивнуть. – Ничего страшного. Я понимаю, – спокойно ответил он, явно не переживая по этому поводу. Рипли и Саманта, похоже, заметили это, и на их лицах появились маленькие улыбки. Затем Саманта посмотрела на нас, сменив тему разговора. – А это, как я понимаю, твои друзья, о которых ты нам рассказывал? Незер улыбнулся, посмотрев в нашу сторону. – Да. Папа, мама, это… – Ха, ты, должно быть, Анон! – сказал Рипли, подходя к Уордену и крепко пожимая ему руку. – Я сразу понял, что это ты! Незер рассказывал, что у тебя чертовски сильная хватка. Что ж, это объясняет, почему ты второй в боксёрском клубе. Глаза Незера расширились, а рот слегка открылся, в то время как Уорден растерянно моргнул. – Ну, вообще-то… – начал Незер. Я на секунду замешкался, но потом, набравшись смелости, сделал шаг вперёд, упрямо подумав: «А, к чёрту всё! Готов я или нет, но я это сделаю». – Вообще-то, Анон это я, сэр, – сказал я, поднимая взгляд и замечая удивление в оранжевых глазах Рипли. – Что? Ты? Но ты ведь комп… – попытался сказать он, но тут заметил хмурый взгляд Саманты и, неловко замолчав, протянул в мою сторону руку. – В смысле, извини за путаницу, малыш. – Ничего страшного, я к этому привык, – спокойно отозвался я, пожимая плечами и отвечая на рукопожатие птеродактиля-патриарха, тут же ощутив его сильную хватку и мигом поняв, что Рипли проверяет мою силу. И я ответил на его вызов. Каждый мускул на моей руке напрягся, кости хрустнули, а воздух на мгновение замер, когда мы обменивались рукопожатиями. Казалось, что сама атмосфера вокруг нас стала тяжёлой и немного некомфортной по сравнению с той, где стояли все остальные. Но я изо всех сил сохранял концентрацию. Через несколько мгновений мы оба отступили, и между нами повисла небольшая пауза. После чего Рипли разразился довольным хохотом. – Ха! А ты ничего, Анон! Считай, что я впечатлён, – сказал он с улыбкой. Вау! Это было нереально круто, услышать нечто подобное из уст самого Рипли. – Что ж, спасибо вам, сэр, – сказал я в ответ, и птеродактиль-гигант повернулся к Доу и Уордену. – Значит, вы двое – Доу и Уорден, – сказал он, и человек с аллозавром утвердительно кивнули, после чего отец Незера посмотрел на Оливию. – И методом исключения осмелюсь предположить, что ты Оливия. Барионикс кивнула, и Саманта тут же ласково произнесла: – О, Незер столько о тебе рассказывал, – улыбнулась она, после чего прибавила: – Уверена, что мой маленький мальчик в тебя влюбился. Ох, ну и дела! Похоже, что Незер так и не рассказал родителям об их с Оливией отношениях. И Рипли с Самантой находились в полном неведении. – Вообще-то, мама, Оливия и я… – смущённо начал Незер. Но тут Оливия обняла Незера сзади, уткнувшись мордочкой ему в плечо, и поцеловала прямо в щёку. Затем барионикс улыбнулась Рипли и Саманте. – Вообще-то я его девушка. На мгновение в воздухе повисло неловкое молчание. Глаза Саманты широко раскрылись, из-за чего мне показалось, что передо мной стоит совершенно другой динозавр. Её зрачки были такими же золотистыми, как и у Незера. – У… у моего крошки сына есть… де… девушка? – взволнованно открыв клюв, пробормотала она. Похоже, эта информация стала полной неожиданностью для женщины, чьи золотистые глаза тут же закатились, и она упала в обморок. Рипли охнул и поймал её в середине падения. – Саманта? Саманта?! Что с тобой?! – воскликнул Рипли, встряхивая её и пытаясь привести в чувство. Птеродактиль-матриарх бессвязно пробормотала что-то о том, что Незер теперь "уедет от них" и "женится". Раптор Иисус! Незер присоединился к отцу, пытаясь привести маму в чувство, а Оливия смотрела на всю эту сцену, которую она случайно вызвала. Её улыбка теперь стала немного испуганной и виноватой. Доу и Уорден тем временем смотрели друг на друга, опустив взгляды, словно трава у них под ногами вдруг стала невероятно интересной. «Да уж, ну ты даёшь, сестрёнка», – невольно улыбнувшись, подумал я.

***

Оставшуюся часть Кубка Метеора Незер и его родители провели на трибуне, сидя с хот-догами в руках и болея за Джереми. Он вышел среди других десятиклассников на соревнования по лёгкой атлетике и занял там пару первых мест в армрестлинге и боксе и даже принял участие в состязании по бегу. И хотя он оказался не так хорош, как Незер, его тренировки в течение последнего месяца красноречиво показали, как сильно он к этому готовился. В итоге он выиграл бронзу, став третьим среди бегунов. Мы с Уорденом выбежали на беговую дорожку, чтобы поздравить его, нанося шутливые удары, на которые он игриво отвечал, покачиваясь и извиваясь, пока мы все не разразились хохотом. А затем внезапно вздрогнули, когда тренер Михаил громко воскликнул у нас за спиной: – Я ТАК ГОРЖУСЬ ТОБОЙ, ДЖЕРЕМИ!!! Мы трое испуганно закричали, когда здоровенный анкилозавр бросился в нашу сторону. Нам с Уорденом удалось вовремя отбежать, а вот Джереми попался и мучительно стал тянуть в нашу сторону руки, когда его отчим заключил его в смертельные объятия. Что ж, покойся с миром, друг. Жму «F», чтобы отдать тебе дань уважения. После ещё нескольких соревнований Кубок Метеора начал подходить к концу, и в центре поля зажгли гигантский метеор из папье-маше, тем самым завершив этот удивительный день. А это значит… что Незеру пора было возвращаться домой. Мы все ждали на краю парковки, пока Рипли и Саманта отправились за машиной, и неловко молчали, не зная, что сказать птеродактилю, стоявшему рядом с нами со своим багажом. После небольшой паузы я наконец решился заговорить. – Итак, – с улыбкой начал я, но при этом не смог сдержать слёзы, что блеснули у меня на глазах, поскольку не был уверен, что когда-нибудь снова увижу Незера. – Мы неплохо провели время, друг. – Ага, – кивнула Доу. – Было здорово видеть тебя за нашим столиком, Незер. – И если ты когда-нибудь опять приедешь в Янога-Парк, то мы обязательно должны будем собраться вместе, – с надеждой прибавил Уорден. Незер кивнул, и на его морде появилась небольшая улыбка, которая тут же погасла, и он посмотрел на мою сестру. – Оливия, ты в порядке? – спросил он, и барионикс на мгновение опустила глаза, чтобы закрыть их, а затем снова посмотрела на него. – Да… я… я буду скучать по тебе, Незер, – прошептала она. Птеродактиль печально нахмурился, и они крепко обнялись, его здоровое крыло обняло её, словно желая защитить от всех переживаний и страхов. – Я тоже буду скучать по тебе, – произнёс он, после чего заглянул ей в глаза. – И никогда не забуду, Оливия. Барионикс вздохнула, и из её глаз потекли слёзы. Она прижалась к его груди, с трудом сдерживая рыдания. Проклятье. Вся эта сцена была как удар под дых. Доу прислонилась к Уордену, чтобы утешиться, и все мы молча смотрели на мою сестру. Наконец она взяла дыхание под контроль и опять подняла глаза. – Я тоже никогда не забуду тебя, Незер Аарон, – затем она коротко хихикнула. – Боже, как же странно произносить твою фамилию. – А ты скажи мне свою фамилию, Оливия, – предложил Незер, умудрившись при этом ухмыльнуться. – И тогда мы оба будем чувствовать себя странно. Оливия втянула носом воздух, закрыв влажные от слёз глаза, после чего снова открыла их. – Хэлфорд. Я Оливия Хэлфорд, – сказала она. Незер ненадолго замолчал, после чего обнял её ещё крепче. – Ну как? Она странная? – спросила девушка. – Нет, она самая прекрасная на всём этом свете, – улыбнулся птеродактиль. – Ох, чувак, – печально захихикала Оливия. – Какие же низкие у тебя стандарты. И птеродактиль тоже рассмеялся, как раз в тот момент, когда к нам подъехала машина и с коротким гудком Рипли открыл окно. – Ну что, сынок, попрощался со своими друзьями? – спросил он. Незер кивнул, и они с Оливией неохотно разошлись. Но прежде чем направиться к машине, птеродактиль повернулся ко мне. – Анон. Я наклонил голову, не ожидая, что он задержится из-за меня. – Да, брат? – отозвался я. – Что-то случилось? Он приостановился на мгновение, глядя вдаль, словно пытаясь придумать, что мне сказать, после чего произнёс: – Нет, ничего. Просто я уже давно собирался сказать тебе… – он благодарно улыбнулся, – …спасибо. Я удивлённо моргнул. – Когда я только приехал в Мезозойскую Частную Школу, у меня не было никого и ничего. Но потом появился ты и пригласил меня за свой стол, сделал всё, чтобы я почувствовал себя как дома, будучи так далеко от него. Ты… Он сделал паузу. – Ты дал мне всё, о чём я только мог мечтать. Незер протянул мне руку для пожатия. – И за это я искренне тебе благодарен. Я потрясённо замер. Тысячи мыслей одновременно пронеслись у меня голове. С одной стороны я думал о том, что всё, что я до этого делал, вело меня к этому моменту. А другая моя часть чувствовала, что я всё ещё не покончил с тем, что было в прошлом. И всё же… Я проигнорировал все эти мысли и, не обращая внимания на протянутую руку, крепко обнял Незера. Его здоровое крыло, казалось, напряглось от удивления, когда я отстранился, положив руку ему на плечо. Я больше не мог сдерживать слёзы у себя на глазах. – Незер, – наконец сказал я, собираясь произнести слова, которые давно уже зрели у меня на душе. – Ты ничего мне не должен. Это я обязан тебе всем. Конечно, он не понимал, что я имею в виду, но наша встреча была очень важна для меня. Ведь я наконец-то сделал доброе дело. Поборол свои прежние страхи. Исправил прошлые ошибки. Незер замер. Оливия теперь стояла рядом со мной, глядя на нас двоих. Клюв птеродактиля дрожал, прежде чем он на короткое время закрыл глаза, и слёзы наконец-то вырвались наружу, а сам он издал печальный, но облегчённый вздох. Мы трое друг другу кивнули, и я убрал когти с его плеча. Незер отошёл, поворачиваясь к машине. Открыв дверь, он забрался внутрь со своим багажом, и все мы помахали ему рукой. – Пока, Незер! – воскликнула Доу. – Прощай, чувак! – прибавил Уорден. Мы с Оливией молча улыбнулись, наблюдая, как Незер машет нам из окна вместе с Рипли и Самантой, прежде чем машина начала отъезжать. «Чёрт! Почему у меня вдруг возникло странное ощущение, что мы забыли что-то очень важное?» – вдруг подумал я и, посмотрев на Оливию, вспомнил, что именно мы не сделали. Барионикс заметила мой взгляд, и её серебристые глаза расширились до неприличия, когда она тоже это поняла. – МЫ ЗАБЫЛИ ОТДАТЬ ЕМУ РИСУНОК! – одновременно воскликнули мы и, к удивлению Доу и Уордена, бросились бежать за машиной, пока Оливия стремительно рылась в своём рюкзаке, на ходу крича: – СТОЙТЕ! НЕ УЕЗЖАЙТЕ! Но машина уже приблизилась к концу парковки, и семья птеродактиля не могла услышать нас, находясь так далеко. Оливия стала отставать. Ей было тяжело бежать со мной наравне, и тогда я принял решение. Быстро подхватив сестру, я прижал её к себе и побежал с удвоенной скоростью, продолжая вместе с ней кричать. Мои ноги двигались так быстро, что я был уверен, что оставляю за собой расплывчатые образы, как это было в фильмах про ускорение, где бегущий преодолевал скорость света. К счастью, машина в этот момент остановилась, когда я подбежал к обочине, и Незер, опустив окно, удивлённо спросил: – О боже, что случилось, ребята?! Я… Я не смог ничего ему ответить, так как задыхался от быстрого бега, и просто опустил Оливию на землю. Барионикс открыла свой рюкзак и достала из него свернутый в трубочку рисунок. – Я просто забыла отдать его тебе, – призналась она, протягивая ему лист. – Делай с ним всё что захочешь. Незер принял внезапный подарок с лёгким замешательством и убрал его в машину, после чего они с Оливией на мгновение замерли. А потом оба наклонились вперёд. Бариониксу пришлось встать на цыпочки, а Незер ухватился руками за стекло. Оба быстро поцеловали друг друга, перед тем как машина тронулась с места и выехала на шоссе, где скрылась за линией деревьев. И вот так Незер покинул Мезозойскую Частную Школу.

***

Следующие несколько дней стали очень непростыми для Оливии. Ну не то чтобы у меня они были лучше, однако она чувствовала себя гораздо тяжелее. Особенно если вспомнить, насколько "близки" они стали с Незером. А потому я прекрасно понимал, что у неё творилось на душе. Первые несколько ужинов дома она ничего не ела и, немного посидев с нами в тишине, просто уходила к себе в комнату и запиралась там, никуда не выходя. Но… несмотря на всё это, мама, папа и я понимали, что ей нужно время. И рано или поздно она справится с этим. И всё же однажды утром она искренне удивила нас, когда во время завтрака внезапно сказала: – Я хочу серьёзно заняться искусством. Папа непонимающе моргнул за своими очками, а мама наклонила голову вперёд и спросила: – Что ты имеешь в виду, дорогая? – Я хочу принять участие в конкурсе художников и посмотреть, что из этого выйдет. И неважно, выиграю я или проиграю, – ответила барионикс, – я просто хочу попробовать свои силы. Наступила короткая пауза, после которой папа спросил: – И в каком конкурсе ты планируешь принять участие? – В том, что будет проходить в девятом классе. Это даст мне достаточно времени на то, чтобы подготовиться. Теперь настала моя очередь удивляться. Я поднял глаза от своей тарелки с яичницей. – Ты собираешься начать готовиться прямо сейчас? Но это же будет только через два года, – сказал я. – Именно, – кивнула Оливия. – А значит, у меня будет много времени для практики. Она выглядела как никогда решительной, и я сразу понял, откуда у неё взялось это внезапное вдохновение. – Ну хорошо, тогда не бойся обращаться к нам, если тебе что-нибудь понадобится, – улыбнулся папа. – Спасибо, дядя Эд, но у меня и так уже есть всё необходимое, – ответила Оливия, возвращаясь к завтраку. Я не знал, имела ли она в виду какие-то художественные принадлежности… или нас самих в целом, но был очень рад, что она решилась проверить свой талант в серьёзном испытании.

***

Время неумолимо шло. Дни превращались в недели. Недели в месяцы. Мы уже перешли в восьмой класс и опять сидели за нашим старым столиком. И хоть иногда мы и выбирались на улицу, большую часть времени наша группа проводила в столовой. Ведь с тех пор, как уехал Незер, у нас больше не было необходимости находиться на улице. Однако сегодня всё было по-другому. Уорден и Доу позвали нас, чтобы рассказать что-то очень важное. – Мы с Доу… в общем… этим летом отдыхали вместе и… поняли, что мы… ну… – начал аллозавр, тщетно пытаясь подобрать слова. Мы с Оливией с интересом ждали, что же он нам скажет. – Ох. Уорден пытается сказать, что мы теперь вместе. Как парень и девушка, – наконец решила взять всё в свои руки Доу. Ого… Какой шок… Какая неожиданность… Новоявленная парочка, похоже, мгновенно заметила наши совсем не удивлённые лица, особенно когда Оливия сказала: – Ну, что ж, это довольно… круто. Уорден прищурился, а Доу непонимающе моргнула. – Минутку. Так вы двое всё знали? – спросила она. – Ну как бы, да, – безмятежно ответил я, почесав затылок. – В смысле, вы же и до этого всё время проводили вместе. После чего я улыбнулся и прибавил: – И да, для протокола, мы оба очень за вас рады, и до этого момента с нетерпением ждали, когда же вы нам обо всём расскажите. Доу посмотрела на Уордена, недовольно надув щёки. – Видишь?! Я же говорила, что они не будут удивлены! – Ну да, – пожал плечами Уорден и повернулся к моей сестре. – Ладно, тогда поговорим о чём-нибудь ещё. Ты сегодня что-нибудь нарисовала, Оливия? – Пока нет, я ещё над этим думаю, – ответила барионикс. Доу и Уорден задумчиво наклонили головы, и я решил всё им объяснить: – Видите ли, она собирается принять участие в художественном конкурсе, который будет проходить в девятом классе. – Ого! – ахнула Доу. – И что же ты собираешься нарисовать?! – Пока не знаю, я… – начала Оливия, но тут вздрогнула и уронила карандаш, схватившись обеими руками за голову. – Ай! Мы всё удивлённо моргнули. – Сестрёнка, ты в порядке? – с беспокойством спросил я у неё. – Эм, да, всё хорошо, – потерев виски, ответила она и вновь взяла в руку карандаш. – Просто у меня небольшая мигрень. – Чёрт, не знал, что мысли о том, что нарисовать, вызывают такие мучения, – с ухмылкой сказал я и тут же заметил, как барионикс подняла хвост и легонько шлёпнула им меня по плечу.

***

В конце учебного года мне показалось, что у Оливии появилась какая-то идея. Но она держала её в тайне, в прямом и переносном смысле слова: когда бы я к ней ни заходил, мольберт с её рисунком всегда был накрыт тряпкой, скрывая его от посторонних глаз. Я не осмеливался поднимать её, боясь, что могу что-нибудь испортить, да и не хотел огорчать сестру. Одно я знал наверняка, свою новую картину она рисовала яркими масляными красками, о чём я догадался по пятнам на тряпке. Что касается меня, то я просто жил своей жизнью, занимаясь боксом и… играя на гитаре. Я больше не брал уроков. Все мои учителя музыки говорили, что им уже нечему меня учить и что я играю на уровне большинства профессиональных музыкантов. Однако это вовсе не значило, что мне больше нечему учиться. Теперь, когда я умел хорошо играть на гитаре, мне предстояло начать писать свои собственные песни. Что я и делал. – Я просто хочу ощутить твою любовь сегодня днём. Почувствовать её, когда наступит этот вечер… Эдвард улыбнулся, пока я играл, и произнёс: – Знаешь, во время нашего первого свидания с твоей мамой, которое было до того, как меня отправили в армию, нечто похожее играло в закусочной, где мы с ней встречались. – Точно. Это было так чудесно, – восторженно прибавила Джоан. Я продолжил играть с улыбкой, пока папа смотрел на маму, а потом он осторожно взял её за руку и поднял с дивана, заставив захихикать. – Если ты права, то это не значит, что я не прав. Я буду рядом всегда. И не важно, сколько времени пройдёт, потому что наша любовь никогда не оставит нас и никогда не умрёт. Я играл на гитаре и пел, пока мои родители принялись танцевать у нас в гостиной.

***

Когда нам с Оливией исполнилось по 15 лет, мы с родителями наконец-то увидели, над чем она всё это время работала и… святое дерьмо! Я, мама и папа были в шоке, когда она позвала нас в гостиную и, встав напротив дивана, на котором мы сидели, продемонстрировала свою великолепную картину. Что же на ней было? Что ж, с чего бы начать? Первое, что бросалось в глаза, было яблоко на столе, самый простой объект, который можно нарисовать в школьном проекте. Правда оно выглядело очень реалистично и красиво, но вот дальше начинался пейзаж, заполненный со всех сторон многочисленными предметами и динозаврами, немного сюрреалистичными и расплывчатыми, но на удивление знакомыми и близкими сердцу, особенно для нас. Иными словами на картине было всё, что, так или иначе, было дорого Оливии. С левой стороны был потрёпанный додж Джо, едущий по извилистой дороге из звёзд. Чуть ниже находился подозрительно знакомый мне зелёный динозавр… бьющийся головой об пол после неудачного падения с кровати и окружённый сердцем из нот. Потом в центре находились фигуры, удивительно похожие на нас и наших друзей, которые стояли на школьной сцене после успешной демонстрации фильма и позирующие перед невидимыми камерами. А справа был яркий огненный метеор, освещавший крылатый абстрактный силуэт, состоящий из серо-оранжевых цветов. Мы все открыли рты, буквально потеряв дар речи. Заметив это, Оливия сперва испугалась и подумала, что картина нам не понравилась, но тут же успокоилась, когда увидела наши искренние улыбки. Нам не просто понравилось то, что она нарисовала. Мы буквально влюбились в её новый рисунок. И когда наступил день конкурса… скажем так, хоть другие работы и были довольно хороши, но… боже, как же неловко говорить об этом вслух, работа Оливии была на несколько голов впереди, почти так же как Незер во время своего забега. Поэтому не было ничего удивительного в том, что… – И победителем художественного конкурса среди девятых классов становится… – начал директор и посмотрел на карточку перед собой… – Оливия Хэлфорд! Мы с родителями поднялись со своих мест и громко захлопали, радуясь за неё, пока барионикс поднималась на сцену. На её лице было смущённое выражение, когда она подошла к своей картине, что до этого была накрыта бархатной тканью для создания напряжения. – И как же называется ваша картина, юная девушка? – с улыбкой спросил директор. – «Нечто очень важное», – ответила барионикс и сделала паузу, пока не поняла, что от неё ждут ещё каких-нибудь слов, и, пару раз кашлянув, прибавила: – И пока я тут, я бы хотела сказать спасибо своим родным, – она посмотрела на нас, и её мордочка растянулась в улыбке. – За то, что они поддержали меня. Мы тоже улыбнулись. Джоан радостно обняла Эдварда, пока мы стояли и смотрели на Оливию. Но тут же испуганно вздрогнули, когда увидели, как Оливия покачнулась и, едва не упав на пол, схватилась за голову. – Ох, опять, – тихо прошептала она, с силой растирая виски, после чего посмотрела на нас и еле слышно прибавила: – На этом всё. После окончания конкурса мы направились к машине. Мама и папа с беспокойством смотрели на Оливию, которая держала в руках свою картину. – Ты в порядке, дорогая? – спросила Джоан. – Да, всё хорошо, – кивнула барионикс. – Просто голова болит. Отец задумчиво нахмурился. – Понятно. И это стало происходить всё чаще и чаще. Завтра же утром мы свозим тебя в больницу. – Эх, прямо в субботу, дядя Эд? – вздохнула Оливия. – Ну вот, пропал мой выходной. – Ерунда, – вмешался я, желая её подбодрить. – Ведь больница находится совсем рядом с торговым центром. Так что мы могли бы потом сходить с тобой в зал игровых автоматов. Что скажешь? Это предложение, похоже, развеселило Оливию, и барионикс улыбнулась. – Хорошо. Только если мы поиграем там в «Time Dino Crisis 3».

***

На следующий день я проснулся от стука и увидел в дверном проёме маму, которая, видимо, занималась стиркой, так как в руках её была корзина с бельём. – Анон, я немного занята. Не мог бы ты разбудить Оливию и позвать завтракать? Потом Эд собирается отвезти её на приём к врачу и свозить вас в торговый центр. – Конечно! – улыбнулся я и, спрыгнув с кровати, вышел в коридор, пока мама направилась вниз. Я дважды постучал в дверь сестры. – Оливия, выходи! Завтрак готов! – Ага… ух… сейчас, – раздался приглушённый голос Оливии. Я уже было повернулся, собираясь спуститься вниз, но тут услышал глухой удар, раздавшийся в её комнате. Непонимающе моргнув, я тут же открыл дверь. – Оливия? Ты в порядке? Я увидел, что моя сестра лежит на полу, головой вниз. Её короткие зелёные волосы упали ей на глаза, а задняя часть её тела по-прежнему оставалась на кровати. – Ну и ну, сестрёнка. Биться головой об пол – это вроде как моя фишка. Не отнимай её у меня, – пошутил я. Она открыла рот, чтобы сдуть с глаз волосы и, нахмурившись, посмотрела на меня. – Я знаю, просто… Она слегка сдвинулась, тяжело дыша, и остальная часть её тела рухнула вперёд, беспомощно распластавшись на полу, словно рыба, выброшенная на берег. Она перевернулась на спину, уставившись в потолок. Видимо, из-за головной боли она была дезориентирована или что-то в этом роде. Я полностью зашёл в комнату, посмотрев на сестру. – Ты в порядке, Оливия? Она на мгновение замерла. – Да, я… Барионикс подняла бёдра и с трудом встала на колени, пытаясь подняться, но её ноги тут же разъехались в разные стороны. – Я… – слегка запаниковав, повторила она. Я подошёл к ней и протянул руки. – Вот, хватайся за меня, сестрёнка. Я тебе помогу. Она кивнула, взявшись за меня, и я с лёгкостью поставил её на ноги. Оливия коротко улыбнулась мне, я отпустил её… и тут же увидел в её глазах панику, когда она вновь с грохотом упала на колени. – Оливия, что с тобой? – испуганно произнёс я. Барионикс подняла на меня взгляд. В её серебряных глазах читался чистый, неподдельный страх. – А-анон, я… – дрожащим голосом сказала она, и на глазах её выступили слёзы, – я не могу пошевелить ногами. Я с ужасом уставился на неё. Похоже, этот мир вновь решил напомнить мне о том, что ничего не забыто и ничего не прощено.