Я еб*ла твои границы

      Все меняется за секунду. Прежде что-то расслабленно обсуждавшие девочки в момент замолкают. У вас всех одинаковое выражение лица: вы побелели, ждете, что я вот-вот скажу, что пошутила и занятие продолжится как ни в чем ни не бывало. Дети делают маленькие шажки к стене, оставаясь повернутыми ко мне. Они выглядят так, словно хотят незаметно куда-то спрятаться или сбежать. Конечно, они могли бы попробовать покинуть помещение, но в моих руках оружие, да и откуда возникнет эта уверенность в отсутствии сообщников, охраняющих дверь снаружи.        Стрим, запущенный Женей в начале мастеркласса, все еще продолжается. Представляю, что может твориться в чате. Чего-чего, но этого ваши зрители точно не могли ожидать там увидеть, заходя на трансляцию из танцевальной студии. Есть у моей новообретенной популярности и минусы, а именно, то, что кто-то уже точно вызвал полицию на адрес из вашего поста о наборе на мастеркласс, а это означает, что у меня есть не больше пятнадцати минут. Надо быстрее исполнять задуманное. Мой голос рассеивает мертвенную тишину, которую все боятся нарушить.  - Я ничего вам не сделаю, если вы выполните одно мое условие.  - спокойно, но довольно громко говорю я. Почти никто не шевелится, но ваши глаза начинают бегать в попытке рассмотреть реакцию других присутствующих. Особое напряжение исходит от вашей пятерки, а именно, от Жени. Возникает ощущение, что она лучше всех осознает паршивость ситуации, в которой вы находитесь. Тишина, длящаяся более минуты дает мне понять, что самое время для оглашения условия. - Горе… - я говорю это на выдохе, смотря в твои растерянные и округленные карие глаза. - Ты понимаешь какую боль ты мне причиняешь, выбирая ее? - я почти срываюсь на крик. Ты смотришь на меня так, будто понятия не имеешь, о чем я говорю, молчишь около десяти секунд, не разрывая зрительный контакт, но явно начинаешь волноваться, ведь я упомянула тебя как причину того, что полтора десятка детей находятся в заложниках. - Кого ее? - спрашиваешь ты, заметно смягчив от страха свою обыкновенно резкую манеру разговора. - Эльвиру Шакирову, не делай вид, будто не понимаешь. - раздраженно отвечаю я. Ты сжимаешь челюсть и отводишь глаза, словно пытаешься что-то вспомнить. В конце концов ты в замешательстве выдаешь - Эля не моя девушка. У меня есть парень. - Каждое слово к концу фразы звучит все тише. Я щурюсь и прислоняю свободную от пистолета ладонь к виску, стараясь переварить услышанное, но не придумываю ничего лучше, чем : - Какой нахуй парень? Ты оглядываешься на сидящих, демонстрируя, что в любой иной ситуации, кроме как под дулом пушки, не заговорила бы об этом. - Саша - односложно отвечаешь ты. Снова чувствую мерзкий комок в горле и то, как что-то давит под ребрами. Я не верю тебе. Я не слепая и не глупая, чтобы поверить, что ты встречаешься с каким-то мужиком, а не трахаешь эту малолетку. Даже если на минуту это допустить, то что меняется? - Мое условие заключается в том, что я дам тебе нож, а ты должна ударить ее им восемнадцать раз. - Я отрубаю каждое слово, не в силах переносить твою ложь. На слове «ее» - показываю пальцем в сторону сидящей на полу со всеми Эли, которую после моих слов начинает трясти, а на ее лице виднеется холодный ужас.       Она понимает, что толпа не даст ей уйти, ведь она является единственным гарантом их сохранности. Ты резко меняешься. Теперь твое лицо выражает то же самое, что и у Жени, но в миллионы раз сильнее. Я чувствую ожидание, повисшее в воздухе, ожидание продолжения фразы. Тяжело, наверное, принять, что другого варианта нет и не будет, и  выбор надо сделать именно тебе. Я смотрю на тебя, жду твоих дальнейших действий, одна девочка, похожая на семикласскницу, неожиданно резко подскакивает и бежит к двери, находящейся на противоположном от нее конце зала. Я, не повернув даже полностью голову в ее сторону, стреляю, попадая ей в плечо. Со скоростью реакции у меня всегда было нормально. Развернувшись полностью, делаю второй выстрел в голову, когда она уже со стоном упала на колени, закрывая руками место, куда прилетела первая пуля. Она лежит лицом к полу в луже, вытекающей из ее тела, которую отлично видно, несмотря на приглушенное освещение. Все присутствующие застыли, у кого-то вырывается громкий рваный вздох. Все больше к ним приходит осознание реальности происходящего.