Я еб*ла твои границы

      Твои руки трясутся, будто в припадке. Твои зубы стиснуты и скрипят, а лицо раскраснелось. Белки глаз стали красными от лопнувших капилляров. Ты держишь нож в своей потной руке. Несмотря на тряпку во рту, у Эли, которую я держу, получается издавать довольно громкие мычания. Она словно вкладывает в это все оставшиеся силы. -Нет…нет я этого не сделаю… - говоришь ты сквозь сжатые зубы. Я несколько секунд смотрю на твое лицо, наслаждаясь этим выражением крайней степени безысходности, а затем спокойно говорю: -Любовь моя, ты слышала правила. Либо она - либо все остальные двадцать человек. Такое ощущение, что тебе уже безразлично и то, что я называю своей любовью. Ты смотришь в пол, почти не реагируя. -Я не… убийца - говоришь ты, проглатывая последние буквы, так что в итоге это звучит как «убивц». -Ты говоришь мне, что эта сука не твоя любовница и при этом выбираешь ее жизнь, а не многочисленные жизни детей? - резонно замечаю я. Ты не отвечаешь, просто продолжаешь трястись и и издавать громкие хриплые всхлипы с опущенным взглядом. Я испытываю чуть ли не оргазм от того, что у меня получилось довести тебя, прежде не дававшую никому пересекать своих границ, до того, что ты стонешь и дрожишь под дулом моего пистолета. Я почувствовала непреодолимое желание взять тебя прямо тут, используя кровь вместо смазки. Я хотела навсегда запечатлеть в истории этот момент чистой эйфории, пропитав свою суть изнутри твоим отчаянием, но времени оставалось слишком мало. Я не хотела отвлекать тебя от принятия решения. И это сработало.        Ты поднимаешь глаза. Все твое лицо было мокрым от смеси пота и слез. Ты посмотрела на свою руку с ножом, затем - на Элю. Прости - мямлишь ты, отвернувшись в противоположную от блондинки сторону и пырнув ее под ребра. Ее глаза округлились, как только лезвие до ручки оказалось у нее внутри, разрывая кожу вокруг. Она издала визг, переходящий в хрип. Несмотря на тряпку, она кричала достаточно громко, чтобы я подумала о том, как бы нас не заметили раньше времени. После первого удара ты продолжаешь бить куда попало: ниже, выше, правее, левее. Ты снова затряслась как лягушка под разрядом тока. Ты смотришь на замерших от страха детей, будто ищешь оправдание тому, что делаешь, пока твоя рука ходила туда-сюда, извергая фонтанчики и подтеки красной жидкости из белоснежной груди и живота Эли, окрашивая ее прежде белую одежду, пол вокруг и свое лицо. Кровавые брызги повсюду, ты считаешь удары вслух, глотая половину букв, захлебываясь слезами. Я чувствую, как тельце блондинки бьется в моих рука, пока не повисает всей тяжестью и постепенно затихавшие звуки исчезают полностью. Пистолет все еще направлен на сидящих, так что у тебя даже не возникает идеи попробовать мне навредить.        Закончив, ты откидываешь нож к моим ногам. Ее глаза все еще открыты и я вижу, что ты глядишь на Элю с какой-то странной смесью режущего сожаления и «любви»? Я тут же ощущаю уже давно знакомый привкус ревности, ведь даже в такой ситуации ты не смотришь на меня, хотя я сделала все для этого. Она больше не сопротивляется, так что я отпускаю ее тело и оно падает на пол. Я подхожу к ней и со всей силы бью массивной подошвой кроссовка по лицу. В отличии от тебя, у меня нет желания отвернуться, я продолжаю наблюдать за тем, как ее голова теряет различимые черты и превращается в красную кашу с каждым моим ударом. Теперь я тоже почти полностью в ее крови, но я не замечаю этого, я физически больше не могу перенести того, что ее существование вызывало во мне на протяжении всего этого времени. Я чувствую все большую легкость, которую приносит ее хрустящее превращение в жидкую массу. Никогда еще насилие не ощущалось так приятно.         Даже если бы существовал способ воскрешения умерших, то теперь ты бы ничего не смогла сделать. Я избавила тебя от той, кто делал тебя хуже, портил, заставлял гнить заживо. Ты не хотела увидеть то, что я намного лучше Эли, а моя любовь-самое сильное чувство, которое только может существовать. Тебе нравилось, что она такая молодая, но уже до мерзости развратная. Она безотказно позволяла тебе делать с собой все, что ты хотела но я бы тоже позволила, если бы ты вовремя поклялась вычеркнуть ее существование из своей памяти. Я сажусь на колени, наклоняюсь и слизываю красную жидкость с пола, ощущая, как во мне появляется частица того, что ты любишь. Вкус терпкий и горький. Я подхожу к тебе, сидящей на полу, обняв колени и смотрящей вниз. Ты стала тише, но трясет тебя теперь только сильнее. Ты так изменилась. Где твоя невозмутимость? Я наклоняюсь и шепчу: - Ты принадлежишь лишь мне, моя Горели. Держа в одной руке пистолет, второй я беру тебя ладонью за лицо и целую в первый и последний раз. В начале ты пытаешься резко отодвинуться, но позже поддаешься. Ты никогда еще не была так близко. Твой запах, смешенный с потом и кровью, заполняет мои легкие. На моих прикрытых глазах выступают слезы. Я нажимаю на курок и слышу выстрел, пробивающий твою голову. Затем я подношу пистолет к своему виску, отправляя последнюю пулю в себя.        Перед тем, как мое сознание полностью покинет тело, а сердце совершит самый последний удар, я вижу нас с тобой. Мы сидим на траве в парке, светит слепящее солнце, создавая блики в твоих глазах цвета шоколада. Ты смотришь на меня так, словно я-самое желанное, что может быть в мире...       Ты была воплощением хаоса, но я стала еще большим. Я не всегда была такой, ты со мной это сотворила. Сколько бы я не пыталась забыть, отвлечься, найти другую…  Ты никогда не будешь со мной так, как я этого хотела, но я умираю со знанием того, что и ни с кем другим тебе так же не быть. Я просто была эгоисткой, которая не смогла вытерпеть адской боли от сердца, разрывающегося каждый раз при появлении повода для ревности или, когда я лежала в кровати ночью, смотря в потолок, захлебываясь осознанием того, что ты никогда не будешь там со мной. Однако, сейчас ты лежишь рядом. Я умирала каждый день, видя, как ты живешь свою жизнь, в которой мне не было места. Прощай, моя любовь. Прости меня за все. Мое тело навечно стало холодным, но ты же любишь холод? Не так ли?..