Des souvenirs d'amour

За любое удовольствие надо платить, где-то деньгами, где-то любовью, а где-то счастьем и жизнью. Вернувшись в Версаль, я даже не подозревала, что меня там будет ожидать. Но обо всём по-порядку. Обратно мы с герцогом ехали в разных каретах, во-первых этикет, во-вторых… зачем раскрывать нашу тайну? Конечно, во время дороги обратно, я гоняла мысли и внутренне готовилась к тому, что меня будет ждать. А меня будут ждать добрые глаза Лизелотты, в которые мне будет тяжело смотреть. Ревнивый шевалье, который точно уже сделал или сделает какую-нибудь гадость, или неприятность. Ну и вобла! Уже на подъезде ко дворцу виднелись фигуры жены герцога и его миньона. А меня, по всей видимости, ждала только Атенаис. Филипп для начала мило поцеловал жену в щеку, и страстно французским поцелуем шевалье. Даже не верится, что те два дня он действительно хотел меня, но, видимо, эстафету перенял де Лоррен. Когда я вышла из кареты, то ко мне подошла Атенаис и крепко обняла меня. Честно, я опешила и растерялась. Не то чтобы я не принимала Атенаис, скорее наша с ней дружба напоминала двух змей, которым в симбиозе было легче выжить. Тогда я просто нашу дружбу недооценила, но об этом позже. – Я даже успела по тебе соскучиться, – произнесла Атенаис въедаясь в меня глазами. – Меня не было всего пару дней. – Поверь, здесь столько всего произошло, – за разговором мы прошли с ней во дворец. Меня ждали ошеломительные два часа самых наисвежайших и горячих сплетен Версаля в ее покоях. – А, и да. Я, видимо, беременна, – хихикнула де Монтеспан. – Это какой уже по счету? – не то чтобы я удивилась. Нет, наоборот, я очень сильно обрадовалась и не смогла сдержать улыбки. – Пока третий. – И какие в этот раз симптомы? – Ну,меня тянет на сладкое… очень хочется шоколада, – прикусила губу Атенаис и мечтательно прикрыла глаза. – Только подумала, уже в жар бросило! – В любом случае, я рада за тебя,– я подошла к ней и крепко обняла ее. – Если будет мальчик, то с тебя тогда невесту ему, – засмеялась де Монтеспан. – Да-да… –Тебе надо забеременеть от Герцога Орлеанского… А что - ты обеспечишь себе беззаботную жизнь! Я лишь отвела глаза. – Ладно тебе, ты же не думаешь, что ты станешь той единственной, ради которой он бросит шевалье и жену? А так, должность официальной фаворитки, тоже довольно почетная. – О Господи, нет конечно! Я знаю, что я всегда буду на третьем месте… я и то, скорее, просто временная смена обстоятельств, не более, – я прикусила свою нижнюю губу и посмотрела в сторону. Больно ли было признаться себе? Больно. А что делать. Да, мне хотелось бы, чтобы именно Филипп любил только меня и принадлежал только мне. Да, черт, я хотела этого! Но, по приезду в Версаль - меня для него не стало. Вот есть де Лоррен, который воплотит самые грязные желания герцога.Хотя я тоже могла. Ради него я была готова на все. Конечно, предложение де Монтеспан было заманчиво, но пока еще было не время. – Ладно, лучше расскажи, как провела время в Сен-Клу. – Тебе всё в подробностях рассказать? – хитро посмотрела я на Атенаис. – Да! Где, как и сколько раз и в мельча-а-айших подробностях, – мы вместе рассмеялись и я, как наивный ребенок, стала с ней делиться подробностями тех дней. Вдоволь наговорившись и пожелав спокойной ночи, я вернулась в свои покои. Мои надежды на спокойный вечер были разбиты, как только я увидела шевалье, который уже сидел своей madame Жо на моей кровати. – Я уже думала, что вечер пройдет слишком спокойно. Давай, начинай свой ревнивый рассказ побыстрее. Я спать хочу, – пройдя к зеркалу выпалила я и принялась снимать с себя украшения. – Приятно слышать, что я являюсь нарушителем твоего покоя, – усмехнулся де Лоррен. – Позволь я скажу это за тебя, – я его перебила и сняв украшения, стала распускать свои волосы. –“Оставь моего возлюбленного в покое, пока тебя здесь не было, мы прожили прекрасные пятнадцать или сколько-то там лет вдвоем, любя, веселясь и трахая друг-друга!”– Любуясь собой, я продолжила вытаскивать заколки. – Уроки дерзости от Атенаис ты выучила на отлично. А вообще, я пришел сказать тебе, что твои дни в Версале сочтены, – с пугающим спокойствием произнес шевалье. – Новая песня о главном. Продолжай, – я покрутила кистью в воздухе и стала расчесывать руками свои локоны. – Тебя не учили сжигать письма? Так вот, очень жаль что ты этого не сделала. Точнее нет, наоборот хорошо для меня. Признаюсь честно, меня разрывала ревность, от того, какие письма тебе писала моя любовь. Даже запил на пару дней, – горько усмехнулся шевалье. В его мимике и жестах стало понятно, что он наслаждается собой. Наслаждается насмешками и запугиванием меня. – Ты…рылся в моих вещах?! – я медленно повернулась к нему с нескрываемым шоком в глазах. – Но как?! Комната была заперта! – мне стало тяжело дышать. – Ну а ты что думала? Ты сможешь безнаказанно трахаться на моих глазах с моим любовником? Поверь, попросить открыть твою комнату стоило всего лишь пару монет. Я кинулась к своему тайнику, в надежде, хоть и призрачной, что письма там. – Не ищи, их там нет. Они у меня. Ой! – прикрыл рот ладонью шевалье в наигранном испуге, – Не у меня, уже не у меня…– злостно засмеялся шевалье. – Верни их, – прошипела я. – Не могу, – вальяжно подошел ко мне тезка герцога с выражением лица победителя. – Ладно, не буду палачом скажу. Я их передал мадам де Ментенон. Внутри меня все рухнуло, мои ноги подкосились, но я успела схватится за стену. Как?! Как он такое пошел?! Она же тоже его враг! Она мечтает выгнать его из дворца! Да как! – Не знаю, что тебе придумает де Ментенон, но то, что тебе осталось не долго, это факт, – он погладил мою щеку. – Бедняжечка, либо тебя выдадут за престарелого герцога, либо обратят в невесту Господню. Comme le destin est cruel!– наигранно шевалье поднес ко лбу тыльную сторону ладони и прикрыл глаза. Я помню, что я буквально ощутила, как волосы на голове зашевелились, а в ушах начался дикий шум. Мне казалось, я умру от страха окутывающего меня. -Ну? И куда подевалась вся дерзость? Всё? Глупая, очень глупая мадемуазель… Не рассчитала своих силенок бороться со мной. Ты здесь - пустой звук. Сегодня ты есть, ты спишь с братом короля, а завтра тебя уже нет. Да и никто и не вспомнит про тебя! Слишком уж ты неприметная. Просто сдайся и отпусти Филиппа. А я тогда, наверное, замолвлю словечко, ну и выдадут тебя за более-менее приличного герцога, – вздохнув он продолжил. – Я что, со стенкой говорю?! – Убирайся, – прикрыв глаза шепотом произнесла я. – Нет, в этот раз я не уйду так скоро, – он снова присел на мою кровать. – Спасибо, кстати, Филипп не хотел меня целый день выпускать из кровати. Ты очень ловко заставила его соскучиться по мне. – Филипп, прошу тебя, уйди… – по стенке, я пошла к своему туалету. – Как-то ты не рада за своего возлюбленного. Могла бы хотя бы улыбнуться, что твой любовник вразумился и вернулся в семью. – Я рухнула на табурет и уперлась головой в руку, в ушах звенело. – Ладно, можешь успокоиться. Я не сказал ни слова герцогине. Точнее, я хотел было сначала показать ей все эти письма, где Филипп страстно описывал как будет тебя иметь, но передумал. Я жесток, но не настолько. – Ты закончил? – я устало взглянула на его лицо расфокусированным взглядом. – Да уж, ты совсем не рада ни мне, ни новостям о возможной скорой свадьбе, – он подошел ко мне и схватил грубо мой подбородок, заставив посмотреть меня ему в глаза. – Я никогда не прощу тебе ту ночь, где ты на моих глазах трахалась с моим возлюбленным, – если бы он имел такую возможность, он бы сжег меня взглядом. Но и я не из робкого десятка. Мой взгляд на него был не менее свирепым и злым. – Хорошо.. это очень даже хорошо, что ты видел всё это. Только мне Филипп признавался, что только я могу удовлетворить все его желания. Ведь ты же так и не знаешь, что же приковало его ко мне. Ты этого никогда ему не дашь. И поверь, я уверена, что его влюбленность в меня очень и очень скоро перерастет в любовь, а тебя выкинут как последнюю шавку со двора, – шевалье не дал мне договорить и сжал мои скулы еще сильнее. Клянусь, хватка была такая, что казалось он сломает мне их. Если бы не мой характер, я бы уже давно бы заплакала от боли, но только не при нём. – Никто. И никогда не встанет между мной и ним. Тебя не будет... – Только запомни, – перебила его я. Казалось, я смотрю на него уже обезумевшим взглядом из-за отчаяния. – Пойду ко дну я, пойдешь и ты за мной. И Филипп тебе не поможет. Благо, и на тебя найдется управа. – Шевалье злился, очень сильно злился. Он также, как и я, не хотел показывать слабость. Его хватило только с силой толкнуть мою голову в сторону заставляя ее повернуться. Я еще немного просидела в этом положении. –Теперь ты закончил?! – грубо спросила я у шевалье. – Я бы тебя ударил, но только ты же побежишь Филиппу жаловаться. Поэтому хватит с тебя на сегодня. – поправив свой камзол он продолжил, – А я пойду наверстывать упущенные из-за тебя дни и ночи. Ciao chérie!– шевалье вышел из комнаты и очень громко хлопнул дверью моих покоев. После этого разговора, казалось, что лучше умереть. Как только шевалье ушел, я выбежала из своей комнаты, в надежде, что смогу рассказать всё Атенаис. Эти коридоры дворца казались бесконечными, а время, казалось, вот-вот закончится. Добежав наконец до покоев Атенаис, мне перегородили путь к двери два стража. Всё стало ясно, к Атенаис пришел король, да и стоны доносящиеся из покоев де Монтеспан ясно давали понять, что со своим страхом, со своей болью мне придется справляться самой. Еще немного помявшись возле покоев, я пошла бродить по этим чертовым коридором, обнимая себя и тихо, очень тихо всхлипывая. Пока я шла, я чувствовала, как мне безумно тяжело дышать. По пути к себе, я стала расшнуровывать корсет. Казалось, что воздух вот-вот закончится. Дойдя обратно до своих покоев, я просто рухнула на кровать и еще сильнее заплакала. Я просто выла в подушку от безысходности и ужаса. Я сама во всём виновата. Я не сожгла письма, хотя мне говорили. Я сама объявила войну шевалье, а он одерживает победу. Я предала Её Величество и не могла теперь пойти к ней и покаяться. За всё в этой жизни мы платим, где-то материальным, а где-то душой и сердцем. La quantité de bonheur est directement proportionnelle à la quantité de souffrance. C’est le prix, parfois inabordable.