Путь к истокам

      После пробы восхитительного вина, мы с Сириусом позволили себе немного расслабиться. Но утро принесло свои последствия. Голова раскалывалась, а когда я открыла глаза, меня окружала темнота. Осторожно ощупав лицо, я обнаружила, что на одном глазу повязка.       Я пыталась вспомнить вчерашние события. После раздачи эльфийского вина мы начали играть в игру для ужасных людей. Её суть — придумывать смешные, абсурдные или даже провокационные фразы, используя белые карты с готовыми словами, чтобы дополнить чёрные карты с незавершёнными предложениями. Побеждает тот, у кого больше всего чёрных карт.       Сначала я выигрывала. Но потом гриффиндорцы начали язвить своими картами. Например, на чёрную карту «Что на самом деле хранится в запретной секции библиотеки?» кто-то ответил: «Студенты, которые слишком умные, но не могут заткнуться». Или вот ещё: «На следующем уроке зельеварения профессор Слизнорт попросит нас приготовить ___» — и ответ: «Пельмени из шершней с чудовищным привкусом».             Чем дальше, тем веселее становилось, хотя к концу вечера я начала ощущать лёгкое беспокойство. Сириус прежде чем позволить мне войти в гостиную, дал мне флакон «хромоса». Он сказал, что достал его у Принца, наконец-то завершив все его поручения.       Но срок действия зелья закончился. И я начала видеть вокруг слишком много красного. Это было неудивительно — я же находилась в гостиной Гриффиндора, где красный буквально кричит с каждой поверхности. Я зажмурилась и тут же столкнулась с кем-то. Содержимое моего бокала выплеснулось прямо на платье.       Марлин сразу же отвела меня в свою комнату и дала свою одежду — полосатую рубашку и трико. В её аптечке не нашлось нового «хромоса», поэтому она завязала мне глаза повязкой. Мы вернулись к веселью в обществе девушек из комнаты. Болтали, подкалывали друг друга, и в какой-то момент я даже не заметила, как уснула.       Проснувшись, я слегка приподняла правую часть повязки, чтобы осторожно оглядеться. Я лежала рядом с Марлин, а на тумбочке стояли часы, показывавшие, что до первого урока оставался всего час. Головная боль усилилась, когда я вспомнила: вчера было воскресенье, а сегодня понедельник. И я нахожусь не в своей комнате, а в чужом общежитии. Мои биологические часы, конечно, работают отлично, но с таким опозданием это вряд ли меня спасёт.       Я попыталась разбудить Марлин, но она только отмахнулась. Я настойчиво дёргала её за плечо, но вместо ожидаемой реакции получила пинок. Приземлившись на пол, я выругалась сквозь зубы.       В отместку я вслепую нашла ванну и набрала ведро воды. Когда оно было полное, я вернулась в комнату и, прикинув, куда можно бежать, поставила стул у двери. Сначала я выплеснула воду прямо на Марлин.       — Ааа! — её вопль от резкого пробуждения меня даже позабавил.       — Просыпайся, соня, — бросила я и тут же выскользнула за дверь, закрепив её стулом, чтобы избежать неминуемой мести.       Головная боль от этой пакости только усилилась. Я надеялась, что мародёры были где-то поблизости, чтобы помочь мне добраться до своей комнаты. К моему удивлению, я услышала низкий голос за спиной:       — Первый раз слышу такой крик от Марлин.       — Блэк? — осторожно спросила я, повернув голову на звук.       — Ты меня ранишь, переходя на фамилии, — ответил он, протягивая бутылку. — Не знаю, что ты устроила наверху, но с такими шаткими ногами далеко не уйдёшь. Попей, это от похмелья.       Не сказав спасибо, я жадно выпила горькое зелье. Сразу за ним Сириус вручил мне «хромос». Вчера он не успел дать мне вторую порцию, потому что я осталась наверху переодеваться.       Сняв повязку, я заметила Сириуса в той же одежде, что и вчера, только слегка растрёпанного. Это не портило его вида, но моё внимание привлекло странное пятно на его шее. После приёма «хромоса» красные оттенки стали казаться синими, и я задумалась. Пятна выглядели как синяк, но были слишком мелкими.       Сириус, уловив мой взгляд, ухмыльнулся и, наклонив голову, указал пальцем на свою шею.       — Узнаёшь? — насмешливо спросил он.       Я склонила голову, прищурилась и, рассмеявшись, выдохнула:       — Мерлин, Сириус!       Его реакция — лёгкий ступор — только раззадорила меня. Я снова посмотрела на след и качнула головой:       — Это точно не моих рук... губ дело. Думаешь, я настолько беспомощна в этом искусстве? Ты вообще видел, как это выглядит?       Он поднял брови, но не успел ответить, как я ткнула пальцем в его шею.       — Во-первых, засос слишком ровный. Во-вторых, вокруг него нет ни малейшего покраснения, значит, это не страстное, а скорее ленивое произведение. Ну и, наконец... —хмыкнула я и подняла глаза на Сириуса. — Судя по углу и силе, это сделал парень.       — Ещё скажи, что у меня есть тайные поклонники среди мальчишек, — попытался отшутиться он, но покраснел. Взмахом руки он начал стирать след.       — Может, это какой-то пьяный олень, что решил, будто ты его половинка? — подколола я с невинной улыбкой. — Если хочешь, могу показать, где такие метки лучше ставить, чтобы не мешали.       Я подошла ближе, чуть коснувшись его шеи кончиками пальцев.       — Например, здесь, — мои пальцы легко скользнули выше ключицы. — Или вот тут… — я провела рукой к ямке у основания шеи.       Сириус вздрогнул, но старался держать лицо.       — И что же, по-твоему, идеальное место? — спросил он, и голос его дрогнул.       Я задумчиво провела рукой по его предплечью, затем подняла глаза.       — Рука, — сказала я с уверенной улыбкой. — Это всегда на виду, но легко скрыть. Получивший метку точно будет знать, кто её оставил, и вспомнит, если захочет.             Сириус невольно вздрогнул, и я заметила, как мурашки пробежали по его коже от моих слов. Он старается скрыть смущение, но я все равно уловила его реакцию.       — Кхе-Кхе... Знаешь, Неши, ты слишком хорошо разбираешься в своих годах, — проговорил он, пытаясь вернуть контроль.       — О, Бродяга, если ты вдруг не знал, девушки взрослеют быстрее, чем мальчики. И да, мне недавно исполнилось пятнадцать, а бабушка моя — верующая. Но как ты уже знаешь, у меня есть воспоминания двадцатисемилетней женщины, которая очень-очень... — я выделила последние слова, поджидая, как Сириус покраснеет, — хотела создать такое прелестное создание, — я указала на себя. — К тому же эта женщина делилась советами с твоей матерью по созданию тебя. Сказать подробности?       — Не стоит, — резко отрезал он, явно не желая углубляться в эти темы.       Я наклонила голову, притворно задумавшись, скрестив руки на груди. Мои глаза блеснули озорным огоньком, а уголки губ тронула лукавая улыбка.       — Сириус, если ты хотел смутить меня взрослыми играми, тебе придётся постараться, — произнесла я с легкой насмешкой. — Иначе такие трюки могут привести к нелепым ситуациям.       — Какие, например? — поинтересовался он, пытаясь держать невозмутимый вид.       — Ну, например, Лили может подумать, что Джеймс играет на два фронта. А тогда твой любимый брат рискует больше не увидеть свой цветочек в саду. Представляешь, каким он станет назойливым? Мешать отношениям, придумывать планы мести...       Сириус хмыкнул, его взгляд стал более внимательным.       — Вряд ли она такая... опытная, как ты, чтобы понять, от кого засос, — произнёс он, изображая невинное лицо.       Я не удержалась от смеха и покачала головой.       — Так получилось, что всю ночь мы, девочки, обсуждали эту тему, — ответила я, приподняв бровь. — Поверь, у Лили в голове больше знаний, чем тебе может показаться.       Сириус наклонился ближе, заглядывая мне в глаза с загадочной ухмылкой.       — А что, много интересного рассказала?       Я ухмыльнулась, приподняв подбородок.       — Достаточно, чтобы они могли обойти вас, парней, на два шага вперёд, — с ноткой вызова заявила я. — Так что, перестань играть в эти детские уловки.       Сириус прищурился, задумчиво рассматривая меня. Его взгляд был смесью интереса и легкой досады. Он медленно откинулся назад, устраиваясь на диване поудобнее.       — Ну что ж, — протянул он, делая вид, что совершенно не задет моими словами. — Раз ты такая умная, Неши, может, тебе стоит объяснить мне, что именно я делаю неправильно?       Я усмехнулась, покачав головой.       — Я даже не знаю, с чего начать. Смутить меня? Тебе пока не хватает опыта. Но если хочешь набраться — дорога открыта. Хотя моя в таком случае закроется.       — Ладно-ладно, бродяга не предаст свою хозяйку, — он поднял руки в жесте капитуляции. — Что ещё?       Я взглянула на него с явным намёком.       — А дальше, мистер Блэк, вам следует сделать что-нибудь полезное. Например, помочь мне добраться до моей комнаты. Не хочешь же ты, чтобы профессор Макгонагалл застукала меня здесь?       Сириус ухмыльнулся и лениво потянулся к внутреннему карману своей мантии, доставая что-то свернутое.       — Ах, соблазн был близок. Ты могла бы назначить мне отработку, а я специально накасячил бы, чтобы быть с тобой. — Сириус произнёс это с легким смехом, но в голосе прозвучала привычная насмешка.       За его фантазию я ударила его подушкой, лежавшей на диване, для профилактики.        — Клянусь, я замышляю только шалость, — добавил он с притворной невинностью, но взгляд его был уже полон искренней озорной улыбки, словно он пытался разгадать, что я скажу дальше.       Я улыбнулась, но быстро перевела взгляд на более практичное русло.       Я видела в карте, как устроено это подземелье. Точка переноса расположена рядом с входом в гостиную, чуть до поворота.       Он протянул руку, и через мгновение мы оказались в подземельях Хогвартса. Перенестись по карте, почему-то мне начинает нравиться.       Блэк аккуратно опустил меня на пол, но слегка задел стену. Место, куда он ударил, начало изменяться: стены слабо засветились разноцветными огнями. Однако Сириус, не обращая внимания на это, уверенно нажал на участок, где не было света. Камни перед нами медленно отступили, открывая проход.       — Проход открыт, — сказал он, жестом указывая на новый коридор.       Я шагнула первой, а Сириус последовал за мной. Путь к коридору, ведущему к спальням девушек, оказался тёмным, но Блэк вызвал светящийся шар, который плавно осветил пространство вокруг.       — Что за механизм? — спросила я, внимательно оглядывая необычную структуру входа.       Когда Регулус рассказывал про этот проход, я не интересовалась, как он работает. А теперь очень любопытно.       Сириус пожал плечами.       — Цветной шифр. Запасной вход для вас, слизеринцев. Если правильно выбрать цвет, можно открыть путь к любым коридорам в общежитии Слизерина. Удивительно, но для вас это чёрный цвет.       Я нахмурилась, но вскоре в моих глазах заиграл огонёк понимания.       — Чёрный цвет — это Инь. А Инь — это женское начало. Удивительно, что использовали древнекитайскую философию, — проговорила я больше себе, чем ему, уже замечая двери комнат.       Повернувшись к Сириусу, я собиралась задать еще один вопрос, но он наложил на меня чары тишины, чтобы я не разбудила своих соседок.       — Два раза в неделю, — тихо произнёс он, когда я попыталась открыть дверь.       — Ты о чём? — удивилась я, нахмурив брови.       — Сеансы на закате и бесплатное угощение от меня, — предложил он с ухмылкой.       Я закатила глаза, но на губах появилась едва заметная улыбка.       — Хорошо. Но в следующий раз испеки круассан, с меньшим сахаром, — сказала я, заходя в свою комнату. Перед тем как закрыть дверь, добавила: — Увидимся на уроках.       Я знала, что мои соседки спят. Они всегда относились к своей внешности с трепетом: «Сон на восемь часов — залог безупречной кожи», — говорили они, ложась не позже десяти вечера. Учитывая, что сегодня они участвовали в слизеринской вечеринке, ложились они, конечно, поздно.             Перейдя в свою часть комнаты, я забрала форму и направилась в ванную, чтобы привести себя в порядок. Отсутствие магии усложняло процесс: мне пришлось потратить больше времени на сушку волос и создание причёски. Всё это заняло гораздо дольше, чем хотелось бы.       Когда я закончила, соседки уже проснулись и начали стучать в дверь ванной. Сделав себе мысленную оценку «7 из 10», я вышла. Игнорируя возмущённые возгласы Афины и Селесты, я собирала сумки для выхода.       Когда я подошла к двери, моё внимание привлёк один факт — отсутствие Ханны. Я спросила у соседок, где она. Булстроуд, которая не успела обогнать Гринграсс, коротко ответила:       — Она не ночевала здесь, как и ты.       Я нахмурилась, но не стала задавать лишних вопросов. Этот день обещал быть насыщенным, и у меня уже было достаточно загадок, чтобы ломать голову.       Выйдя в коридор, я заметила, как из других комнат начали выходить мои однокурсники. Я не спешила и, опустив руку в сумку, активировала камень игнорирования. Это позволило мне сосредоточиться на своей цели, не привлекая лишнего внимания.       Подойдя к месту, где Сириус накануне открыл потайной проход, я начала рисовать охранные руны от мужского пола. Они исчезали сразу после нанесения, подтверждая, что механизм их распознал. Закончив работу, я удовлетворённо улыбнулась и направилась в Большой зал.       Позавтракав в компании своих однокурсников, я направилась на урок Защиты от Тёмных Искусств. В коридоре к нашей группе присоединился профессор Бёрк, который, как всегда, появился сразу после звонка. Однако на этот раз он остановил меня, отозвав для личного разговора.       — Мисс Коллин, — начал он, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, и налажил чары купола, — мне пришло тревожное сообщение от колдоведьмы Хогвартса. Говорят, вы временно не можете использовать свои магические способности. Это правда?       Я нахмурилась, чувствуя лёгкую неловкость от его прямого вопроса.       — Это временная ситуация, профессор, — ответила я спокойно. — Я разбираюсь с этим.       Бёрк внимательно изучал моё лицо, явно пытаясь понять, говорю ли я правду. Для него это был не просто обычный вопрос — отвечая за меня перед самим моим отцом, он знал, что любая ошибка может обернуться для него катастрофой.       — Понимаете, миледи, — продолжил он после паузы, — если с вами что-то случится, ответственность ляжет на меня. И если я не предусмотрю возможные риски для дочери моего хозяина… — он замолчал, но смысл был ясен.       Я сдержанно улыбнулась.       — Не волнуйтесь, профессор, я справлюсь. Вы можете быть уверены. Если хотите, могу подкорректировать ваше воспоминание.       

      ***

             Новость о том, что моя магия заблокировалась, не вызвала особо заметной реакции. Никто не пытался меня задеть или провоцировать. Похоже, за четыре года я успела прославиться не только как манипулятор, но и как человек с мстительной натурой и острым языком.       Даже смельчаки из рыцарей не пытались вызвать меня на дуэль. Моя схватка с Викторией Пиритс без магии произвела на них впечатление. Все видели, как я играла с ней, и, вероятно, предполагают, что будет, если я всерьёз решу кого-то покалечить. Не пройдёт много времени, и я всё сделаю, как надо.       Кроме профессора Бёрка, реакция преподавателей была в основном сочувственной, даже у декана Гриффиндора. Блэк должен был отнести вино с запиской своему декану, якобы случайно найденными в гостиной во время вечеринки. Он рассказывал мне, что, прочитав записку, профессор МакГоногал побледнела, а слёзы навернулись на её глаза. Не только её, но и у профессора Стебель глаза были красными во время уроков травологии.       Я ощущала их долгие взгляды на себе, и это вызывало у меня некую неловкость. Они даже попытались пригласить меня на чаепитие. С деканом барсуков мы общались и поддерживали хорошие отношения, но вот декан львов не вызывал у меня приятных ассоциаций.       Не знаю, что именно подействовало на Минерву МакГоногал — вино с запиской или моя речь, но она стала гораздо мягче в отношении студентов Слизерина. Даже перестала вмешиваться и огораживать своих студентов, если они первыми начинали перепалку.       Одна из причин, почему я не хочу оставаться с профессором МакГоногал, — это Дамблдор. Он часто навещает свою бывшую студентку, делясь с ней своим опытом, и я всегда чувствую, как его глаза проникают в мой разум. Как-то раз директор зашёл в кабинет и попытался завести разговор со мной, и я сразу ощутила его привычное вторжение в мои мысли. Но, прежде чем он успел даже добраться до первого воспоминания, мародёры ворвались в кабинет с громким выкриком.       Они сразу начали извиняться перед директором и деканом, ссылаясь на свою неосторожность, и под каким-то предлогом забрали меня оттуда. К счастью, Дамблдор не стал меня задерживать, и я снова избежала его проникновения, хотя осознавала, что в какой-то момент не смогу уйти от его взглядов. После того инцидента мне понадобилось две недели, чтобы моя магия снова начала циркулировать в моих каналах и вернуть мне возможность общаться с мамой.       Мама видела все мои действия, и не переставала дразнить меня насчёт Сириуса. Мне пришлось, ой как постараться не отвести взгляд от Сириуса, когда мама говорила какие именно советы она давала Вальбурге.

      ***

             — Мисс Коллин, останьтесь на минутку, — обратился ко мне профессор Слизнорт, когда завершился его урок зельеварения. Его тон звучал необычно серьёзно, и это меня немного насторожило.       — У вас есть ко мне дело, профессор? — спросила я с лёгкой ноткой удивления. Обычно Слизнорт не уделял мне особого внимания, а я, в свою очередь, никогда не пыталась стать его любимицей.       — Это касается вашей бабушки, — тяжело вздохнул он, доставая из ящика своего стола какие-то документы. — Авроры до сих пор не нашли всех жертв нападения в вашем городке. Это прискорбно. Вы студентка Хогвартса, но, к сожалению, не можете оставаться здесь на летние каникулы.       — Я это знаю, профессор. Лорд Шафик любезно предложил мне своё покровительство, — ответила я спокойно, хотя внутри начала чувствовать нарастающее беспокойство.       — Да, магические формальности улажены, всё в порядке. Но нужно решить некоторые вопросы в магловском мире, — продолжил он, сверля меня взглядом.       — О чём вы, профессор? — нахмурилась я, не понимая, куда он клонит.       — Девочка моя, — мягко начал он, словно извиняясь, — твои родители больше не с нами, а бабушка, которая официально стала твоей опекуншей, исчезла. Магловские власти проводят расследование и ищут родственников жертв. Для них ты значишься как воспитанница интерната Святого Брутуса. Они могут потребовать твоих показаний, и если бы они не нашли опекуна, то вполне могли бы отправить тебя в магловский приют, ведь тебе ещё нет восемнадцати.       — Что? — выдохнула я, осознавая недосмотр с моей стороны. — Допустим, меня отправят в приют, но ведь меня могут забрать лорд Шафик.       — Коллин, у тебя появился опекун, — медленно повторил декан, пристально глядя на меня. Его слова заставили меня насторожиться.       — Опекун? Кто? — спросила я, стараясь сохранить спокойствие, но ощущая нарастающее напряжение.       — Некая Моника Бернард. Вы её знаете?       — Да вы издеваетесь, — пробормотала я, ошеломлённая его словами. — Эм, прошу прощения, профессор. Да, я знаю её. Она наша соседка.       Слизнорт едва заметно улыбнулся, хотя выглядел явно обеспокоенным.       — В таком случае вам нужно быть особенно осторожной с магией...       — Профессор, она сквиб. Возможно, она решила, что я чем-то похожа на неё, и решила взять под опеку, — ответила я, стараясь звучать как можно более уверенно. — Спасибо, что уведомили меня. Я поговорю с миссис Бернард.       Я приложила все усилия, чтобы сохранить на лице дружелюбное выражение, хотя в голове уже выстраивались десятки вопросов и планов, как разобраться с этим неожиданным поворотом.       Моника Бернард — самая упрямая женщина, что я когда-либо встречала. Скажешь ей «нет», она услышит «да». Даже доктор Уильям пытался поговорить с ней, но всё без толку. Проклясть её я не могу — маглорождённых или тех, кто имеет корни в магловском мире, круглосуточно контролируют специальные службы.       — Мам, ты сама разберёшься, или мне папу попросить? — едва сдерживая раздражение, спросила я у мамы, обдумывая очередной план.       Вряд ли моим родителям понравился бы вор, который пытается украсть их дочь уже не первый год.