Путь к истокам

            03.11.1972       — Эйн, мама на днях написала мне. Она сообщила, что тётя Клара в больнице, — передала Марлин, когда мы сидели на чарах.       — Ну и что? — произнесла я, конспектируя слова профессора Флитвика о заклинании заморозки.       Судьба этой женщины мне безразлична. Бабушка знала об этом и не упоминала Клару в своих письмах. Однако начиная со второго курса, вести от неё становилось всё меньше, поскольку письма становились более краткими.       — Это из-за того падения, — напомнила она, ожидая моей реакции. Но её встретило равнодушие, и она отложив перо, повернулась ко мне. — У неё случился рецидив, теперь её приковали к кровати.       — Жаль. Летом придётся приехать, если она не встанет. Ты же меня приютишь?       — Эйнгил, она твоя мать, — Марлин закрыла чернильницу, не дав мне конспектировать. Это заставило меня посмотреть на неё, и она же требовательно взглянула на меня.       — Ты знаешь, какие у нас отношения, — вздохнув, я пыталась избавиться от её руки, удерживавшей мой сосуд для чернил. Но Марлин притянула его к себе.       — Да, но ты должна нести ответственность, ведь именно ты стала причиной её состояния.       — Почему тогда она не несёт ответственности за дочь, которую родила? За все эти годы Клара пыталась меня убить, Лини. С какой стати я должна её поддерживать? — возразила я, сохраняя хладнокровие в этом бессмысленном разговоре. Но Марлин не собиралась отступать.       — Твоя бабушка…       — Не смей её вмешивать в это недоразумение, — прервала я её с досадой.       — Она разочаруется в тебе, — продолжала она.       — Хорошо, пусть так и сделает. Я устала быть для неё ангелом с небес. Бабушке лучше увидеть во мне дьявола, о котором её дочь не умолкает.       — Ты ведь говоришь одно, делаешь другое, — её взгляд устремился на крестик на моей шее, который я скрывала за одеждой. — Это твоя связующая нить с ней, разве нет?       В глазах Марлин мерцала надежда, что я начну проявлять сочувствие, но следующее моё действие не вписывалось в её планы. Освободив верхние пуговицы, я извлекла крестик. Затем резко дернув его от себя, почувствовала боль на шее. Замок цепочки, не выдержав давления, сломался, освободив мою шею.       — Нет, просто безделушка. Хочешь? Можешь забрать, — бросила я ей крестик.       Дальнейшую дискуссию прервал профессор, забрав у нас очки за шум на уроке. После потребовал демонстрации сегодняшнего заклинания. Начертив в воздухе рисунок напоминающий гору, я произнесла «Immobulus». Песчинки в песочных часах, предоставленные нам для практики, будто попали в вакуум, медленно плавая в стекле.       До окончания урока мы не разговаривали. Когда же он закончился, я первой вышла из кабинета. Марлин пыталась что-то сказать мне, но Афина и Селестия появились рядом со мной, переградив ей путь ко мне. Увидев их, МакКиннон отступила и пошла к беспокойной Лили.       Афина и Селестия, словно мы лучшие друзья, встали по обе стороны от меня и взяли меня за руку. Они не оставляли меня одну с начала семестра, даже в библиотеке. Отпускали только в окружение других слизеринцев.       Сейчас они не спрашивали о случившемся в классе. Вместо этого они начали разговаривать о конфетах из Сладкого Королевства, которые они получили от старшекурсников. Даже поделились после ужина.       Увидив мой дискомфорт во время приёма пищи, они отвели меня к колдомедику. Оказалось что у меня раздражение кожи вокруг шеи. Кажется, цепочка сильно поцарапала, когда я её снимала. Помфри, дав мне мазь, отпустила, ей надо было приглядеть за пострадавшими после квиддичного матча, Пуффендуй против Когтеврана.       До гостиной мы обсуждали события, которые происходили в наших клубах. На втором курсе открываются разные клубы, среди них квиддич, плюй-камни, шахматы и так далее. Афина и Селестия состояли в клубе благородных дам. Там проходили уроки светских мероприятий, и они пытались меня туда затащить. Но я отмахнулась, сказав, что уже состою в дуэльном клубе.       Когда мы зашли в гостиную, из рук девочек меня увёл младший Блэк. Он предложил на следующей неделе пойти в западную часть школы, посмотреть тренировку гриффиндорцев на стадионе. Его брата приняли в команду, и он хочет посмотреть. Я отказалась, но настойчивость Регулуса поражала. Где же это было до этого? Если бы я знала эту черту его характера, не пришлось бы сводить братьев, которые стали головной болью.       Он рассказал моим соседкам, что упомянул их перед другими парнями, которые им нравятся. Мне пришлось идти с ним, чтобы не слышать, какой парень лучше остальных. Жуть.       Нас пустили в тренировочную, так как мы не состояли в другой команде. Но они взяли от нас обещание, что мы не будем разглашать планы гриффиндорцев в следующей игре против змей.       Мы с Регулусом сидели на трибунах гриффиндора. Регулус смотрел, как его брат в роли загонщика отбивает бладжеры, а его друг защищает ворота. Сейчас играли новички против старших. Капитан их команды оценивал новобранцев и давал им шансы на настоящую игру. Хоть в квиддиче отбор со второго курса, но на поле обычно выходят только старшие.       По восторженным комментариям Регулуса я поняла, что его брат неплохо играет, так как я не смотрела на них. Мои глаза бегали по строкам книги, которую взяла с собой для легкого чтения.       — Коллин, не вежливо смотреть в книгу, когда я показываю мастерство, — загонщик команды гриффиндора подлетел к нам. Сначала он узнал мнение своего младшего брата, а потом обратил внимание на меня.       — Вы закончили? — пропустив мимо ушей его слова, я продолжала читать. Услышав отрицание и узнав, что им дали перерыв, я вздохнула. Сколько можно здесь сидеть? Хоть трибуны защищены от холода, на улице совсем не хотелось оставаться.       — Ты не рада? — все ещё не уходя, говорил Сириус.       — Меня заставили сюда прийти. Твой брат хитрее, чем я думала, — оторвав взгляд от книги, посмотрела сразу на Регулуса. Он даже не смутился. Он знал, что у Снейпа были другие планы, а Крауча он отправил к новым друзьям. Без них, он остался единственным вариантом, чтобы убежать от соседок, которые стали одержимыми фанатами, благодаря ему.       — Раз пришла, могла бы посмотреть на мою игру. В Следующем матче мы выиграем вас.       — Тебе ещё рано выходить на поле. Зелёный мальчик не выиграет у профессионалов.       — Не видя моих способностей, говоришь такое. Ранишь моё сердце.       — Мне не нужно смотреть. Я знаю, что ты сорви голова. Не способен к командной игре, плох в стратегии. А твои соперники на поле будут опытными игроками. Таких, как ты, они выбросят с метлы раз и два.       — Она дело говорит, так что шуруй на свою позицию, Блэк, — сказал капитан команды, подлетая к нам, чтобы забрать своего запасного загонщика.       В первой части тренировки старшекурсники поддавались новичкам, и с началом второго тайма стали слышны мольбы. Даже тот «блестящий» игрок едва избегал бладжера, летящего ему в голову. К концу тренировки все новобранцы упали с своих мётел. Новички приземлялись, как на батут, избежав серьезных травм, благодаря защитным чарам от падения, установленным на земле.       В то время как тренировка продолжалась, я продолжала читать. Но вопрос Регулуса, почему я смотрела на него, а не на его брата, остановил мой процесс.       — У вас одинаковое лицо. Могу поспорить, даже впечатление его лица было таким же, как у тебя.       — А я думаю, что причина в другом. — Регулус поставил свои руки наверх моих. — Ты закрывала глаза, когда мы поднимались сюда. Даже если и смотрела на поле, избегала участников. Я заметил, что ты смотришь вверх в разговоре с каждым гриффиндорцем.       — Какая проницательность.       — Ещё твои подруги нарушают дресс-код рядом с тобой.       — И какому выводу пришёл?       — Ты сказала, что для брата зелёный цвет не приятен. Аналогично тебе красный. Но он вызывает у тебя другое чувство. Расскажешь почему?       Я закрыла книгу и обратила свой взгляд на небо. Там не было ни единого облачка, несмотря на приближение зимы. Погода в середине ноября была теплой, в отличие от прошлого года. Только обнаженные деревья и ветер были свидетелями осени.       — С детства мне не приятен этот цвет. Но боятся стала из-за женщины в красном. Она топила меня в ванне, окрашенную в красный. — Первокурсник обнял меня, но в ответ ничего не получил. Я продолжала смотреть на небо, улыбаясь. — Не бойся, там не было моей крови.       Это случилось, когда мне было примерно шесть лет. Клара обнаружила какой-то ритуал изгнания демона, пока бабушка была на работе. Она наполнила ванну, добавив куриную кровь, затем увлекла меня внутрь. Она начала бормотать странные слова, глядя на бумагу. После прочтения она трижды погрузила меня в кровавую воду. Последнюю часть я помню плохо. Знаю только, что мне было страшно, боялась умереть.       Бабушка утверждает, что, обнаружив нас в ванной, позвонила в скорую. По словам врача, я проглотила небольшое количество жидкости и пережила шок. У Клары было обнаружено повреждение головы, из-за сильного удара об стену.       Теперь я думаю, что в тот момент у меня начались магические всплески. Просто, тогда я не верила в чудеса. Мои мольбы к Богу, чтобы он прекратил эти мучения, оставались не услышанными.       — Мне жаль. Не надо было тебе сюда проводить.       — Ты же не знал.       — Но догадывался. И хотел проверить. Прости.       — Значит, лицезрение брата просто было предлогом. — Высвободившись от его захвата, посмотрела в его глаза. Теперь он смутился. — Тогда сделай так, чтобы твой брат не подходил ко мне.       — Я расскажу ему об этом, тогда он…       — Не стоит, — перебила его я. — Он начнет свою пластинку извинений. Тогда же я не избавлюсь от него.       Регулус согласился и продолжал разговор со мной, чтобы меня отвлечь. Он перестал смотреть на поле, где развивалось унижение Сириуса. Мы ушли раньше, не дождавшись его брата, который явно хотел поделиться впечатлениями.

***

      15.11.1972       Когда я наконец избавилась от соседок, решила пойти в убежище. Но в коридоре я почувствовала слежку. Медленно обернувшись, в отражении окна я заметила силуэты мародеров. Решив не терять времени, я приказала тем, кто прятался в укрытии, выйти на свет. Вместо них из темноты постепенно вышла другая фигура, медленно становясь видимой.       И вот передо мной оказалась Ханна Уолкер, как обычно с опущенной головой, но с выражением фальшивого удивления на лице.       — О-о, Коллин, я случайно… просто шла, знаешь ли, — заикалась Ханна, стараясь объяснить свое присутствие.       — Случайно? — усмехнулась я, приближаясь к Уолкер. Она начала отступать, пока не врезалась в стену. Её глаза избегали прямого взгляда, быстро моргали. Она нервно поглаживала кончики своих волос трясущимися руками, при этом кивая головой.       В то время как Уолкер пыталась притворяться, краем глаза я заметила, что Мародеры в полном составе остались на том месте. Они не собирались уходить.       — Ммм… — оставив их, я переключила все свое внимание на сокурсницу. — Почему ты не объявила о себе сразу? Мы могли бы идти вместе. Или ты пыталась застать меня врасплох, крадясь по тёмным уголкам?       — Я, эм, просто…       — Кто? — мой обычный спокойный голос принял более холодный оттенок. Заметив изменение в моем интонации, Уолкер замолкла, ее плечи напряглись. — Булстроуд велела тебе снова следить за мной? Или ты уже работаешь на кого-то другого?       — Нет, это не так, — запутанно ответила она, поднимая руки в жесте отрицания.       Странно. Уолкер обычно не предпринимает собственные инициативы. Она смела на людях, зная, что за ним кто-то стоит. Наедине со мной она не оставалась.Так почему же сейчас она следит за мной?       — Ладно, как хочешь, — давая иллюзию свободы, я пыталась вернуться к своему пути.       — Я хотела бы попросить у тебя помощи, — заявила она, вызвав у меня удивление. — Да, я знаю, в прошлом я издевалась над тобой, и я хочу извиниться.       — Прекращай. Я никогда не приму извинений от того, кто делает это по какой-то другой причине.       И тут же её лицо, готовое к постановочному плачу, стало сначала испуганным, затем приняло выражение высокомерия и гнева, голос стала выше.       — Ты сейчас являешься авторитетом среди наших курсов, к тебе прислушиваются. Почему бы тебе не предоставить мне покровительство? Мы обе полукровки.       — О чем ты? — сделав ошалевший вид, театрально приложила свою правую руку к сердцу. — Я же безродная, в отличие от тебя, дальняя родственница Булстроуд, — издевательски ответила я, вспоминая её слова прошлого года. Её лицо побледнело. — Твой статус крови меня не волнует.       — Я могу шпионить за другими для тебя.       — Тебя сразу заподозрят, от тебя никакого толку.       — Тогда по другим вещам?       — Уолкер, — прекратив её отчаяние мне чем-то служит. — Для меня люди делятся на два типа: Раздражители и инструменты. Как ты считаешь, кем ты являешься? Точно не вторым.       Её взгляд пробежал по моему лицу, выражая удивление открывшейся ей правде о моей личности. Вскоре она придумала что-то.       — Значит, твои «друзья» это инструменты? Они об этом знают? — сменила тему она, решив быть главной. Ой, зря.       — Угрожаешь мне. — хищно улыбнулась я, плотно подойдя к ней, и её уверенность, которую она едва собрала, рассыпалась. — Ты никчемная, упустила свой шанс. Ты глупая, не знающая, как правильно использовать то, что тебе дают. Ты могла бы создать раздор, используя эту информацию, но вместо этого пытаешься меня этим запугать. Слабовато. Твоя проблема в том, что ты открываешь карты раньше времени. Да и не поверят они тебе, с твоим то «красноречием». Уж хорошо, я их приучила. Ты станешь для них злодейкой, если попытаешься.       Уолкер, поддавшись давлению, начала плакать, её слёзы заглушали для неё шаги уходящих зрителей. Теперь в коридоре остались только мы.       Наши образы жизни противоречат друг другу. В отличие от меня Ханна боится боли, поэтому она служит другим, чтобы избежать тяжелых испытаний. Охраняя свою нежную психику, она стала слабой. Если она хочет стать сильной, ей придётся разрушить свои стены. Мои оскорбления могут создать в её защитной стене трещину.       — Уолкер, ты можешь подняться на новый уровень, — похлопала я её по плечу, чтобы она подняла голову. — Если ты ищешь мою помощь, то слушай внимательно. У каждого человека есть талант, и он проявляется только через пот и кровь. Чем ты хороша?       — Я… э… — Ханна задумалась над этим вопросом.       — Неважно, магия это или что-то ещё. Если ты отточишь свой талант, сможешь сделать из него оружие. В этом случае я решу, как им пользоваться. Начни уделять время себе, а не кому-то другому. Я верю, что за этой прислужной девочкой стоит кто-то выдающийся.       Долго размышляя, Уолкер призналась, что её лучший талант — это пение. Но она считала, что этим невозможно воспользоваться. Я указала на примеры сирены, использующей голос для затмения разума моряков, и банши, которая своим криком создает звуковой удар для защиты. Человек уникален тем, что способен впитывать знания других существ. Подсматривая за хищниками, мы учимся быть охотниками. Видя, как летают птицы, создаем самолеты. Слушая других, становимся полиглотами.       Почему бы Уолкер не стать смесью сирены и банши? Дав ей такую цель, я передала ей молот. Теперь ей самой предстоит создать путь к этому.              Оставив Уолкер в коридоре, я поднялась на восьмой этаж. Убедившись, что за мной нет хвоста, прошла мимо стены против гобелена три раза, надеясь, что откроется «секретная база». После последнего шага в стене начала проявляться большая дверь, а за ней — просторная комната.       Слева стоял камин, около которого был расположен диван с ковриком и стол. На коричневом диване сидела Марлин, разбирая фотографии нашего квартета. Она намеревалась повесить их в рамки над камином. В рамке, где было изображение с моей бабушкой и мной, мой крестик был приклеен. В другом углу была мини-лаборатория Снейпа. Лили и он готовили зелья по рецептам, найденным в этой комнате.       Когда я провела их сюда, Снейп в шутку запросил книгу по зельеварение. И ему на голову упала целая стопка фолиантов по этой теме. Конечно, книги могли бы появиться просто на столе, но такое представление было слишком заманчивым, чтобы ему отказать. Северус не жаловался, увидев редкие книги. Он только жалел, что не может взять их с собой, ведь за пределами этой комнаты предметы возвращались обратно. Теперь он прикладывал все усилия, чтобы задержаться здесь как можно дольше.       — Ты опоздала, что случилось?       — Последнее представление завершено, — ответила я, садясь рядом с Марлин.       Услышав мой ответ, все оставили свои дела и подошли ко мне. Я рассказала о произошедшем. Эванс в это время попросила домашнего эльфа по имени Линки принести горячий шоколад и выпечку. В начале львицы стеснялись давать поручения эльфам, но узнав, что они зависимы от магии волшебника, девочки постепенно давали указания. Вознаграждение за их труды девочки выражали комплиментами и ласками по головам, так как эльфы не принимают другие вещи.       — Получается, Поттер станет более прилипчивым, — сделала вывод Лили. — Где там проклятие летучего сглаза? Мне срочно надо его выучить.       — Просто забери у него очки, тогда он станет как крот, ничего не видящий, — посоветовал Снейп, упоминая чары Accio.       — У Поттеров есть наследственный дефект на глазах, — сообщила Марлин, попивая свои напиток. — Римус сказал мне, что на их очках поставлены чары. Благодаря этому, никто и ни при каких обстоятельствах не снимет их без разрешения владельца. Так что не получится.       — Коллин, — обратилась ко мне злая рыжая лисица, указывая на меня своим пальцем. — Мы согласились поставить спектакль, так что будь любезна решить наши проблемы.       Летом, помимо сна, я поделилась с ними информацией о сделке с Беллатрисой Блэк. Предполагая, за какие решения я получу её секрет.       Отторжение маглов и всех, кто с ними связан. Вот настоящее испытание, которое мне поставила старшая Блэк. Дабы её обмануть, мне надо было поставить представление.       До начала спектакля нам пришлось разработать способ общения, который мы будем использовать после игры. Вдохновение мы получили из дружбы глухого человека с сестрой Лили. Петунья Эванс оказалась очень общительной, как и её сестра, но при первой встрече она была холодной. Причиной этому было её письмо директору Школы чародейства и волшебства Хогвартс. Когда Снейп узнал об этом, он посмеялся над ней, и это вызвало у неё обиду на волшебство.       Чтобы выучить язык жестов, нам пришлось приложить усилия, чтобы привлечь внимание Петунии. Задание не было простым, она всегда уходила, как только видела нас, и утверждала, что мы «ненормальные».       Я поговорила с ней о магии, раз у неё была надежда поступить в школу волшебства, вместе со своей сестрой. Перспектива быть медиумом в мире без волшебства представлялась интересным приключением. Я предложила ей изучить это, но она сомневалась.       Тогда мне пришлось действовать на её сестринское чувство. Я рассказала ей, как Лили стала предметом насмешек других студентов из-за её статуса маглорожденности. Несмотря на затаенную обиду Петуньи по отношению к сестре, она не терпела, чтобы над Лили издевались. В конечном итоге сестры помирились, и базовый язык жестов был освоен.       Еще надо было решить вопрос с изменением нашего местоположения из библиотеки в более укромное место, где нас бы не нашли. Эту проблему мне помогла решить пуффендуйка в моих снах.       Когда разрулили вопрос с обходным путем общения, оставалось придумать историю, в которую Блэк поверит.       Первый акт — связь с семьей. Беллатриса в первом курсе догадалась, что у меня не все в порядке с мамой, но не с бабушкой. Мне нужно было показать безразличие к человеку, который меня воспитала.       Второй акт — недоверие к маглорождённым друзьям. В дружбе бывают конфликты, это всем известно. Так что, обозвав своих подруг грязнокровками, вряд ли можно убедить эту аристократку. У неё есть связи, чтобы узнать обо всем, и в этом поможет Уолкер. Она не сразу станет той, кем хотела быть. Она все ещё обижена на меня за те слова, поэтому она обязательно расскажет обо мне своему действующему хозяину.       И последний акт — ненависть гриффиндоровцев ко мне. До встречи с Уолкер в коридоре я думала, как поступить с ними. Мародёры оказались в нужное время в нужном месте. Сам Салазар был на моей стороне. Они узнав мой характер, попытаются защитить своих от меня, чтобы я не пользовалась ими. Они могут сказать другим, но не моим девочкам. Клеймо «нарушители дружбы» им ни к чему, поэтому они будут стараться минимизировать их общение со мной.       Теперь все сцены сыграны, остался только результат. Возможно, наблюдение за мной будет долгим, ведь Беллатриса умеет играть в такие игры.       — Могу предложить чары отвода глаз, которые установлены у входа в бар «Дырявый котел», — предложила я свою идею. — Нам нужно будет изменить структуру, чтобы вместо маглов они отводили мародеров от тебя. Есть только одна проблема.       — Какая? — сразу согласилась Лили.       — Это программа старших курсов, точно не знаю, в каком именно. Чары не долгосрочные, придется создать что-то, чтобы действие длилось дольше.       — Не проблема. Благодаря этой комнате, мы найдем все, что нужно.       На столе появились нужные материалы, но они были не маленькими. МакКиннон рассматривала названия всех книг, от проклятий до чар.       — Это будет долгий процесс, Лили, — взяв одну из книг, сказала Марлин. — Уверена, что найдёшь нужное, до того как Поттер принесёт фамильное кольцо своей семьи.       — Надеюсь, его родители не настолько его любят, чтобы дать ему такую вещь в двенадцать лет.       — Как знать.       Эванс с Снейпом разбирались с фолинатами по проклятиям, мечтая превратить очкастого в жабу. Мне с другой рыжой оставались чары, раз предложение сделала я.

***

      20.11.1972       Дуэльный клуб располагался в нижних этажах астрономической башни. Возглавляли его учителя по ЗОТИ, но за последнее десятилетие это место часто менялось. Чтобы обеспечить постоянное руководство, профессор Флитвик был прикреплён к профессору Клинтону. Вместе они излагали правила клуба. В начале каждого поединка должны установить условия. Если этого не происходило, соперники могли сделать что-угодно. В основном в условиях говорилось, что сражение происходит только при использовании волшебной палочки, и физический контакт запрещён. После этого следовал поклон друг другу, что было традицией и формальностью, соблюдаемой только на официальных поединках, в клубах и на чемпионатах.       После объяснения правил пришло время вызовов. Дуэль могла проходить только между ровесниками, так что старшекурсник не мог вызывать младшекурсника. Однако другой мог сделать вызов, если был уверен в своих силах.       Занятия дуэльного клуба до четвертого курса проводились в четные дни, в нечетные — для других. Пока никто из нашей группы не вызывал кого-либо на настоящый дуэль, а вторая группа уже кипела страстями, устраивая поединки.       На сегодня моим тренеровочным соперником был Адриан Паркинсон, настоящая заноза. Когтевранец не переносил конкуренции и всегда злорадствовал, когда опережал меня на уроках. Не ведая о ситуации в Слизерине, он часто хвастался своим превосходством надо мной.       Наши секунданты были студентами, освобожденными от поединка. Они выступали в роли свидетелей, гарантируя, что всё происходит в соответствии с традициями, и равенство участников не нарушается.       После взаимного поклона мы отступили на десять шагов. Секунданты начали отсчитывать: «Три, два, один.» Когда раздалась команда, Паркинсон попытался наложить заклинание Petrificus Totalus, но его атаку блокировал Protego. Пока он направлял другие заклятия в моё направление, я либо уворачивалась, либо блокировала их щитом, подходя все ближе к сопернику. Когда он отступал, я направила свою палочку к его лицу и произнесла Lumos. Яркий свет ослепил Паркинсона, воспользовавшись этим моментом, я смогла отобрать его палочку.       — Победила Эйнгил Коллин, — признал профессор Клинтон, отправляя когтевранца в лазарет. Он позвал меня к себе, когда на помост вышли новые участники. — Я рад, что есть юный находчивый дуэлянт. Мне, как опытному аврору, интересен твой подход к врагам. Могу дать рекомендательное письмо, если в будущем хочешь присоединиться к аврорату. Конечно, если доживу до этого времени, — посмеялся он, вспоминая судьбы предшественников. Но его голос сразу изменился на поучительный. — Однако, Коллин, постарайся не отправлять своих соперников к Мадам Джейсон. Это уже не первый раз.Мы не можем тебя обвинить в серьёзных повреждениях студентов из-за того, что ты пользуешься простыми заклинаниями.       — Постараюсь, сэр.       Во время перерыва между поединками, я восстанавливала свои силы и внимательно следила за другими дуэлями. Я выискивала тактику своих потенциальных соперников, чтобы подготовиться к следующему состязанию. Когда время отдыха подошло к концу, я направилась на помост. Мой следующий соперник — Джеймс Поттер, который также ходил дуэльный клуб.       — Если победа будет за мной, ты перестанешь дружить с Лили и Марлин, — низким голосом объявил Джеймс Поттер, излучая опасность, когда мы подходили друг к другу для поклона. Ухмыляясь, я ответила: — А если проиграешь?       — Не дождёшься.       Начавшийся поединок был напряжённым. Поттер не прекращал посылать свои заклинания, и они разбивали мой щит, который раз за разом ломался под его напором. Я начала отступать, а он приближался. Его силы истощались из-за непрерывного нападения. В момент его заминки я наступала. Не прошло и минуты, как его палочка оказалась в моих руках.       — Победа…       — Нет, профессор. Коллин приняла зелье перед боем, — закричал Поттер, указывая на меня, а затем на мою сумку. Там действительно были пустые стеклянные бутылки.       Снейп нашёл новое зелье среди находок, которое мне очень помогает. Оно называется Chromus Illusio, моё спасение от красного. После его употребления в течение нескольких часов красные объекты воспринимаются мной как синие. Однако использование их слишком часто запрещено зельеваром, чтобы избежать негативных последствий для зрения и восприятия цветов в долгосрочной перспективе. Так что я использовала их только в тесном контакте с гриффиндорцами, например, как сейчас.       — У мисс Коллин есть разрешение на это зелье, мистер Поттер. Следовательно, ваше обвинение не действительно. Просто признайте свой проигрыш.       Чтобы избежать ситуаций, связанных с допингом, я предварительно предупредила профессоров о своем состоянии. Они сначала проверили эффект зелья, после чего дали разрешение. Профессор Слизнорт был горд своим фаворитом, когда аврор Клинтон хвалил Снейпа за его зелье. Оказывается, в аврорате были служители с гемофобии, которые возникли из-за тяжелых операций. Они использовали аналогичную зелье в работе.       Подходя к Поттеру, я вручила ему его палочку. Он быстро забрал своё оружие, гневно глядя на меня.       — Даже если бы ты выиграл, я бы не исполнила твоего желания, — заявила я так, чтобы слышали только мы двое.       — Змея, у тебя нет чести и совести, — возмущенно ответил Поттер.       — Признаю. Но ты забываешь, без второго согласия сделка не действительна.       — Но ты…       — Только ты объявил свое желание, а я нет. Постарайся лучше подготовить договор следующий раз, раз ты не умеешь ясно выражать свои мысли словами.       — Ты не достойна дружбы с Лили, Коллин, — произнес Поттер.       — А ты не достоин быть её парнем. Продолжай оскорблять меня, и Лили даже не посмотрит на тебя, — ответила я, спускаясь с помоста, оставив Поттера краснеющего от злости.       Мой веселый взгляд встретил разочарованным серыми глазами. Прежде чем Блэк успел вызвать меня на дуэль, профессор объявил окончание занятия.       — Теперь я рад, что ты не приняла моего предложения дружбы, Ханжа, — сказал он, уходя из зала со своим другом. Меня окружили сокурсники, хваля мою победу над задирой.

***

      — Могу я спросить, какой я для тебя инструмент? — спросил младший Блэк, когда мы начали играть в шахматы в болшом зале.       — Кто сказал, что ты инструмент? Ты раздражитель. Е2 на Е4. — пешка на доске двинулась на две клетки вперёд.       — Значит, я не выполнил то, что ты хотела. Но ты меня не выбросила, раз уж все ещё занимаешься со мной. G7 на G5, — придумывал себе всякое, а страдала я.       — Это ты не отстаёшь от меня. И повторяю, ты не был инструментом. B1 на C3, — конь в левом стороне доски вышел вперёд, сделав поворот в правую сторону.       — Почему тогда ты помогла?       — Из прихоти, — честно ответила я.       — Врёшь. F7 на F5, — опять пешку выдвинул, открыл короля. Это будет дурацкий мат. — Ты хотела, чтобы я получил все внимание брата, чтобы он отстал от тебя. Однако получила не то, что хотела, — я не могу отрицать правду, но изначальное намерение было другим.       — Если ты всё понял, почему ты здесь? Разве твой брат не предупредил обо мне?       — Было дело, — вспоминал нравоучение брата на днях. — Но с тобой веселее.       — Теперь я понимаю, почему твой брат старается испепелить меня своим взглядом.       Мы оба взглянули на стол гриффиндорцев. Там кудрявый мародёр пытался изогнуть ложку, чтобы подавить возмущение, и не устроить скандал. Когда Регулус обернулся, Сириус мысленно направил к нему мысли, настоятельно советуя уйти от этой ведьмы.       — Не беспокойся, Сириус не пропадёт, но ты можешь. — игнорируя указание брата, он вернулся к нашему разговору. — Я намерен быть твоим любимчиком.       — Не боишься, что за это прилетит от Беллатрисы?       — Вряд ли. Она тебя обожает. Она на днях сказала, что ты напоминаешь ей её кумира из детства.       — Кто же она? — спросила я, но ответа не было. Увидела, как Регулус пожал плечами, показывая, что не может раскрывать эту информацию.       — Из-за обета?       — Да. Эта женщина была подругой моей мамы.       — Была? Она умерла? — получила кивок. — Возможно, эта — Адара?       — Как ты узнала? — удивленно посмотрел на меня Регулус.       — Твой брат как-то упомянул её в разговоре. Но твоя мама не очень хорошо отзывалась о ней. Твой брат не знает об этом?       — Мама хотела рассказать ему о ней, когда он поступит в Слизерин. Но не получилось.       — D1 на H5. Шах и мат.       — Что? — только теперь он обратил внимание на шахматную доску. Моя королева стояла по диагонали от его короля. Увидев, что нет другого хода, он закрыл лицо руками.       — Говоря одну вещь, ты забываешь другое. Такая пешка мне нужна.       —Я постараюсь быть полезным для тебя. Ты умелый пользователь и знаешь, как правильно ими пользоваться. Вместо того чтобы оставить их пылиться, ты их точишь. Это мне по душе.       — А мне нравится, что ты внимательный, в отличие от брата.       

***

      — Роял-флеш. Ты проиграл, — сказала девушка, показывая десятку, валета, даму, короля и туза пик червей. Попивая сливочное пиво, она наслаждалась своей победой над слизеринцем.       — Невозможно, ты жулиничала, — пытался оправдаться тот парень. — Разве ты не сказала, что не умеешь играть в покер?       — На кону стояла моя честь, я не могла тебе поддаться. Теперь рассказывай о своем позоре, чтобы я могла пустить слух по всей школе и замять свой скандал. Иначе мой отец отправит громовещатель, узнав, что его дочурка натворила.       — Нет. Давай вместо этого я сделаю что угодно.       — Перед игрой у нас было условие: никаких действий, только информация. Нельзя нарушать магическую клятву, даже если это игра.       — У меня есть равноценный обмен, но ты не можешь её рассказать другим. Если узнают, что ты узнала от меня, меня по головке не погладят.       — Интересно. Раз Малфой готов убить тебя за это, то говори. Я никому не расскажу.       — Это про Выручай-комнату. Она находится…