Путь к истокам

      10.12.1972       Слух о моей «манипуляторской» сущности распространился по всей школе, вызвав осуждения со стороны студентов других факультетов, особенно гриффиндорцев. Мародёры следили за моими девочками, пытаясь воздействовать на них. Однако вскоре они оказались в лазарете благодаря Лили, которая овладела мощными заклинаниями. Девочки, как полагается, устроили протест в защиту моей чести, и в ходе спора Очкарик и Собачка попробовали слизней. Петтигрю оказался под раздачей, а Римус там был изначально. Как выяснилось от Марлин, он всегда испытывает дискомфорт каждый месяц после того, как навещает свою больную маму.       Лили предупредила меня, чтобы я больше не отправляла им посылок, так как они становились все более необузданными из-за них. Это вредило не только моим обидчикам внутри Слизирина, но и всем.       Учителя выразили недовольство этой новостью, игнорируя моё мнение на уроках. Декан Гриффиндора была крайне недовольна мной, понижая мои работы и добавляя дополнительные задания, утверждая, что мои способности ниже среднего. В то время как мои заклинания срабатывали сразу, в отличие от её львят.       Только профессора Слизнорт и Клинтон отнеслись к ситуации с пониманием. Последний поддержал мою точку зрения, говоря, что лучше быть осторожным, чем открывать спину возможному предателю. Даже рассказал свою историю, как его напарник бросил его в одном из рейдов.       Слизеринцы задавали шутливые вопросы о том, как они выглядят в моих глазах. Моё терпение иссякало после десятого подобного случая, когда один из них назвал меня высокомерной и неуважительной к взрослым. В ответ на его оскорбление я наложила на него чары иллюзии старения. Сам он этого не замечал, но для других он выглядел как старик. Чары с него снял профессор Флитвик на своём уроке. До этого момента над ним все смеялись, прикидываясь смеренным младшим. Такие случаи стали происходить чаще, и меня перестали спрашивать.       — Что сказал Эйвери, что ты облила его водой? — поинтересовался Лестрейндж, подходя ко мне в перерыве между дуэлями, при этом глядя, как носильщики уносят названного из зала в лазарет.       — Это была учебная дуэль, я хотела поэкспериментировать, — ответила, отвлекаясь от других дуэлей и изучая его профиль. Рабастан был полголовы выше меня, из-за чего мне приходилось поднимать голову. Как большинство дуэлянтов в зале, у него отсутствовал мантия, мешающая в ходе боя.       — Могла бы этим ограничиться, но ты послала ему электрический заряд. Он уже какой по счёту?       — Спросите у мадам Джейсон, у неё есть список, — бросила я, вертя в руке свою палочку, и тогда он, наконец, посмотрел на меня.       — Всегда обходишь вопрос, не даешь точного ответа, — усмехнулся он.       — Может быть, это потому, что мой ответ вам ни к чему. Вы уже сами знаете ответ на свой вопрос. Вы начинаете разговор с мелочей, прежде чем дойти до главного. При этом пытаясь подловить собеседника в чем-то.       — Тогда ты должна знать, почему я пришёл к тебе?       — Судя по всему, у вас низкая самооценка, раз вы хотите узнать об этом у полукровки без поддержки.       На такое замечание Лестрейндж только посмеялся и наклонился надо мной.       — Это не ответ.       — Это означает, что вы не то, и не другое, как и те, кто вам похож.       — Ты издеваешься?       — То, что не входит в мой арсенал, нельзя называть своим. Их можно называть желанными, и чтобы их заполучить, нужно иметь силу или компромат для их контроля. Иначе они становятся неуправляемыми.       — Интересно, — Третьекурсник усмехнулся, а его карие глаза сверкали интересом. Он поднял бровь, как бы спрашивая, правда ли то, что он слышит. — Если победишь меня в дуэли, как думаешь, получишь ли ты то, что хотела?       — Хотелось бы, но это вряд ли. Вы являетесь самостоятельной личностью, развивающейся без вмешательства других. Получить от вас благодарность за мой вклад будет трудно. Без этой благодарности нет и преданности, и удерживать человека не имеет смысла. Есть ещё вариант со страхом, но в вашем случае у меня нет возможности его использовать.       — А если я предоставлю тебе такую возможность, — увидев моё заинтересованное выражение, он продолжил. — За победу ты можешь пожелать что угодно.       — То же самое будет, если проиграю? Буду вам должна желание?       — Да. А что, не уверена в своих силах? — он усмехнулся, выражая легкое превосходство.       — Не хочу рисковать, дав согласие на невыгодные условия. Но на какой срок? У всего есть срок годности.       — Думаю, в течение года я что-нибудь придумаю.       Поразмыслив о всех возможных ходах и стратегиях в своей голове, я, несмотря на маленькие шансы на победу, решила принять его вызов.       — Я, Эйнгил Коллин, вызываю вас, Рабастан Лестрейндж, на дуэль, — произнесла я, направив к нему свою палочку.       — Принимаю, — и в его глазах вспыхнул азарт.       Далее, мы вышли на дуэльную площадку, оповестив профессора Флитвика о моём вызове к старшему курсу. Зрители начали собираться вокруг, ожидая захватывающего поединка. Лучшие в своем курсе с разницей в один год выходили на дуэль, все были заинтересованы. Ставки шли на победу Лестрейнджа, и даже Снейп поставил на него, хотя мог бы меня подержать. Однако выгода была важнее.       Мы с соперником стояли друг напротив друга, палочки в руках, готовые к поединку. Надзиратель дуэльного клуба огласил начало боя, и искры заклинаний полетели из одной стороны в другую. Я ловко уклонялась от атак Лестрейнджа, одновременно направляя свои собственные заклинания, в то время как он создавал щиты.       — Immobulus, — произнес он, и чары заморозки попали на меня, затормозив мои действия. На следующем вдохе, нацелившись на меня, он произнес обезоруживающее заклинание, и моя палочка в правой руке отлетела в сторону.       Лестрейндж ощутил разочарование от быстрой победы. Профессор Флитвик собирался объявить победителя, но мой голос, снимающий заморозку, остановил его. Все взгляды переключились с «победителя» на меня. Все были поражены, увидев в моей левой руке волшебную палочку, а затем на место, куда улетело моё «оружие» — браслет, подаренный Афиной. Она надела его на меня, объясняя, что он дополняет мой стиль.       То, что я знала о Лестрейндже в поединках, заключалось в том, что он следит за палочкой противника. С каждым взмахом чужой палочки он вычислял предстоящее заклинание и предпринимал ответные действия. Однако в поединке со мной ему было трудно понять мои действия. Я меньше произнесла заклинаний и больше уворачивалась. Прежде чем он отправил заклинание заморозки, я быстро изменила тот браслет на палочку, спрятав настоящую в левом рукаве.       Освободившись от чар, я направила парализующее заклинание на неожидавшего противника, но попытка провалилась. Лестрейндж не отменял свои защитные щиты, за то теперь моё заклинание разбило их. К следующему удару третьекурсник был готов.       Все чары и заклинания, которые я выучила в Выручай-Комнате, оказались бесполезными против слизеринца. Мои обычные щиты не смогли выдержать его родовые заклинания. В конце концов он захватил мою палочку, став абсолютным победителем.       — Теперь я понимаю, почему ты изощряешь методы поражения противников, — сказал он, подходя к проигравшей с ее палочкой. — Ты не даешь им шанса использовать такие трюки.       — У вас уже есть желание, которое я должна выполнить, — изменила тему разговора, чтобы не пожелеть себя за согласия на эту дуэль.       — Терпение, Коллин. Терпение. Ещё год впереди, — ответил он, возвращая мне палочку. — Отличный был бой. Приходи восьмой этаж, после ужина. Есть, что обсудить, — последнюю часть он произнес тихо, спускаясь с помоста. Мое разогретое тело из-за дуэли застыло на его словах.       Он знает о моей вылазке туда? Знают ли другие? Или это касается чего-то другого? Надеюсь на второй вариант. Разве Пуффендуйка не узнала о чудесном месте от слизеринца. Возможно, и другие студенты Слизерина знали об этом месте.       Поймав взгляд Снейпа втолпе, как бы случайно подняла руку, приводя в порядок волосы. Затем показала ладонь и согнула четыре пальца вниз, оставив только большой палец выпрямленным вверх. Медленно кивнула вверх, давая понять, что сегодня не стоит идти в базу. Затем направила указательный палец вперед и назад в сторону Гриффиндорцев. Поняв жест, он кивнул и пошел предупредить девочек.       Из-за переживаний у меня не было аппетита во время ужина, поэтому пришлось импровизировать и притворяться, будто я что-то ем. Иначе бы меня могли заподозрить. Нарезая еду, я разговаривала с младшим Блэком, который спрашивал о дуэли между Лестрейнджем и мной. Отвечая ему, я поднимала прибор для еды к рту, но сразу же отпускала его, будто забыла сказать что-то интересное. За столом я пила только абрикосовый сок.       

***

      Поднявшись на нужный этаж, я увидела Лестрейнджа, ожидавшего меня. Он кивнул головой, подтверждая что-то. Ничего не говоря, он направился к стене напротив гобелена. Моё сердцебиение участилось, но я утешала себя тем, что он не знает подходящего слова в нашей базе, чтобы появилась нужная дверь.       Когда он закончил ходить туда-сюда, в стене появилась дверь с другим узором. Мое опасение не подтвердилось, и я вдохнула с облегчением.       — Ты не удивлена? — спросил Лестрейндж.       — Если бы я удивлялась каждый раз ходя в эту школу, мои глазные яблоки бы давно вылезли из орбит, — скрыв эмоции, я ответила Лестрейнджу. Он поджал губу, как будто ожидал увидеть другую реакцию на появившуюся дверь. — В истории Хогвартса говорится о некой комнате, появляющейся только в случае крайней необходимости. Это она?       — Обломала мою реплику, — проводил он рукой по своим кудрявым волосам. Он подошёл к двери, и рука спустилась на ручку. Открыв дверь, он пригласил войти, заявив, что все вопросы можно задать внутри.       Выручай-комната, которая обычно служила для встреч с друзьями, отличалась от этой. В центре комнаты находился тренировочный зал, похожий на дуэльный клуб. Там сейчас проходил бой. Зачарованные манекены атаковали Беллатрису Блэк. Она невербально посылала проклятия, разрушая их. Комната по её желанию востановила манекены, и их тактика изменилась. Старшая Блэк вместе с другими студентами атаковали противника.       Пока шёл бой, я оглядела остальную часть комнаты. Справа располагалась библиотека, в которой кто-то копался. Слева было место для собраний, где Малфой с друзьями обсуждали что-то. Лестрейндж провёл меня к ним.       — Наша новая знаменитость пришла, — объявила Лара Мальсибер, пятикурсница, прервав разговор за столом.       — Добро пожаловать к Вальпургиевым рыцарям, Коллин, — приветствовал меня Люциус Малфой, показывая место за столом. В моём лице, кажется, отражалось недопонимание всей ситуации. Староста Слизерина обратился к тому, кто меня привел. — Ты не рассказал ей?       — Она испортила подготовленную атмосферу, так что желание объяснить что-либо пропало. Ты у нас пока что ответственный, уточни ей, — отмахнулся от меня Лестрейндж, присоединяясь к бою. Малфой не успел остановить его.       — Сам же рекомендовал, но уходит, смывая руки, — прокомментировала другая из стола, обращая внимание на поведение третьекурсника.       — Коллин, — обратился ко мне Малфой. — Наверное, думаешь, почему ты здесь? И что это за место?       — Если вы утолите эту жажду информации, буду благодарна, — ответила я.       Тогда он рассказал, что это элитный клуб для слизеринцев, созданный в 40-х годах. Его создал староста того времени, набирая в него волшебников, нуждающихся в сильном покровителе, амбициозных, ищущих славы, и агрессивных, требующих лидера, который направил бы их силы в нужное русло. Здесь изучали магию на другом уровне, оттачивали навыки, которые были под запретом. Здесь обсуждали политику и события по магической Британии.       После выпуска того старосты сюда завербовали подающих надежды бойцов. Исторически здесь были только слизеринцы, но сейчас принимали из других домов, кроме Гриффиндора. Лидером клуба становился тот, кто побеждал в дуэлях — закон джунглей, никак иначе. В этом году первое место в дуэлях заняла старшая Блэк.       Оказалось, что мои навыки в дуэлях привлекли рыцарей. Дуэль с Лестрейнджем была проверкой моих способностей.       Объяснив, что это за место, Малфой показал мне стену почёта. Там были колдофото всех рыцарей того времени, но у одного из них не было имени. Колдофото было старым, находилось в верхней части. Там сохранился образ темноволосого парня с значком старосты школы, который смотрит на темный блокнот в своей руке, поднимая его перед объективом. Он был красивым, властным, и даже его взгляд на колдофото требовал подчинения.       — А кто он? — спросила я, указывая на того рыцаря. В ответ мне сказали, что он был тем самым старостой. — Почему его имя не написано?       — Он сам убрал все напоминание о себе в Хогвартсе. В школьные годы он сменил свое имя, и нынешнее поколение не знает его настоящего имени.       — Это ещё почему?       — Ты узнаешь это на пятом курсе, — ответила старшая Блэк, подойдя к нам. Она очистила себя, убрав пот от тренировки. — У вас будет встреча с ним.       — По вашим словам, он выдающаяся личность, превосходящая даже министра магии.       — Не сравнивай ничтожество с великим. Он тот, кто властвует над смертью, — язвительно упрекнула она меня. Восхищение к этому человеку в ее глазах было настолько сильным, что я начинала верить ее словам.       — Но не вежливо же называть его просто той старостой. Как мне его называть?       — Лордом Волан-де-Мортом.       — Дурацкое имя, — смеялась девушка. — Не мог придумать что-то лучше. Твои потомки будут ненавидеть тебя за это. Их фамилия будет слишком длинной.       — Это анаграмма моих имен. Они должны гордиться.       — Ага, хотя теперь мы знаем, откуда начало.       Воспоминание из сна внезапно возникло в моём сознании. Голос собеседника Пуффендуйки принадлежит наследнику Слизерина. Я отчетливо запомнила его голос из-за возможного родства между нами. Теперь, когда я узнала, что он является основателем Вальпургиевых рыцарей, различные эмоции захлестнули меня. Радость от того, что теперь я знаю, кто он. Недовольство за то, что он скрыл всю информацию о себе. Ненависть за то, что он ещё не создал кодекс своего рода. Этот старик, хотя ему же уже около пятидесяти, да плевать, хвастается своим именем, но не выполняет своё обещание.       — Заинтегрирована? — голос Блэк вернул меня к реальности.       — Очень, — пыталась сохранить у себя на памяти колдофото молодого лорда. — Вы видели его вживую?       — Конечно. Его мощь, которую он показал тот день, навсегда запечатлелась в моём сознании. — она с блаженством вспоминала встречу с наследником Слизерина. — Если будешь хорошо себя показывать, может быть раньше времени встретишься с ним.       Ага, сразу же отправлю ему лоб проклятие напоминание, чтобы не забывал ничего.       — Раз уж ты стала новым рыцарем этого клуба, то уже достойна узнать секрет. Идем. — Беллатриса забрала меня из компании. Мы пришли в библиотеку Выручай-комнаты, созданную для рыцарей. Она вытащила альбом выпускников пятидесятого года, открыла нужную страницу и показала на девушку. Я видела ее, когда рассматривала все альбомы Хогвартса, но теперь почему-то чувствую дежавю. Как будто я знаю это лицо больше года.       — Адара Эмили Бальтазар. Пуффиндуй, — прочла я её имя.       Адара. Ада. Эми. Моя звёздочка. Мисс Бальтазар. Госпажа Адара.       Все её прозвища всплыли в моём сознании. Пуффендуйка. Это она. Она — Адара.       Беллатриса не заметила моего рвения к этому человеку, потому что она сама смотрела на фотографию с любовью.       — Адара Бальтазар, самая блестящая волшебница, создавшая удивительные вещи в магическом мире. Она стала примером для многих девушек. Благодаря ей, политические браки перестали быть обязательными. Её сила и хитрость были не свойственны её дому барсуков, и она открыла глаза многим. Она была свежим воздухом для аристократического общества.       — Но она умерла, — продолжала я. — Предполагаю, она была близка к вашей семье.       — Да. Регулус сказал, что ты слушала о ней много от разочарования Блэков, — её голос, который был нежным при упоминании Адары, стал ядовитым, когда речь зашла о её родственнике. —Он не заслуживает быть её крестником. Он защищает тех, кого не следовало. Выпускник его факультета — причина всех бед в нашей стране, — заявила она уже с ненавистью. — При жизни Адара защищала права маглов, даже предложила союз с ними. Те годы мы пересмотрели взгляды на статус крови, почти согласились на её требования. Но её смерть от руки её маглорожденного друга испортила все карты. Адара доверяла этому гриффиндорскому доктору, от него же она пала.       — То есть, помимо неприязни к статусу крови, ваша причина ненависти к маглорождённым это…       — Их жажда получить то, о чём им не следовало даже думать. Подробности узнаешь, когда получишь место в рядах нашего лорда. Рыцари это только начало пути к нему.       — У мисс Бальтазар были тесные отношения с Лордом Волан-де-Мортом?       Конечно у них были отношения, Эйнгил, они же женаты. Вместо того, чтобы спрашивать о другом, ты спрашиваешь очевидное.       — Это… да, они близки. — Беллатриса Блэк замялась в разговоре, что не вписывается в её характер. Посмотрев на неё, я удивилась. На её щеках был маленький румянец, в глазах — зависть и осуждение себя. Большим пальцем правой руки, она нервно поглаживала указательный.       Не говорите мне, что наша староста влюблена в своего нынешнего кумира. Он же ей в отцы годится. Если это догадка верна, то старшая Блэк сейчас разрывается между своими идеалами. О Великий Салазар, не знаю, смеяться ли над этим или нет.       Беллатриса рассказала ещё кое-что о Бальтазар, после чего взяла с меня непреложный обет. Оказывается, директор Дамблдор расформировал Вальпургиевых рыцарей от официального клуба, после своего назначения на пост. И чтобы защитить это место, все рыцари давали обещание не выдавать секреты посторонним.       — Обещаешь ли ты, Эйнгил Коллин, ни говорить, ни показывать никому эту комнату? — говорил Люциус, став свидетелем этого обета.       — Обещаю.       — Обещаешь ли ты, Эйнгил Коллин, не разглашать то, что ты узнала в этом помещении, ни словенно, ни письменно?       — Обещаю.       С каждым обещанием вокруг нашего рукопожатия с Беллатрисой появились золотые нити. Огласив последнюю часть, нити свернулись вокруг нас и исчезли. Я почувствовала, как что-то проникло в ядро моей магии.       — Если попытаешься нарушить, то твоё ядро будет тебя жечь, и в конце концов ты умрёшь, — предупредила меня Блэк, опуская руки.       

***

      — Почему у тебя такая серьёзная мина в лице? — спросил он, отметив настрой Адары.       — Не могу понять одну вещь. Ты создал Вальпургиевые рыцари из-за неё? — спросила она с недовольством, смотря ему в глаза.       — Нет, я уже объяснял тебе.       — Тогда почему она утверждает, что ты сох по ней с пятого курса? Она твоя первая любовь?       — Твоя ревность — лишь проявление слабости, которую я несомненно не ценю, мисс Бальтазар, — заключил Лорд Волдеморт, фиксируя свой холодный взгляд на ней.       — Эй, ты не ответил на вопрос.              

***

      19.12.1972       — Так, значит, главная героиня твоих снов — Адара Бальтазар, — заметил Снейп, после того как я поделилась этой информацией, полученной от Беллатрисы. Мы находились в Выручай-комнате, избегая патруля рыцарей. Встречи рыцарей проводились в разные времена, и поэтому было непросто сюда проникнуть. Кое как узнав их регулярное расписание, нам удалось подобраться к месту.       Используя лазейки в данном обете, я находила свободу действий. Первое обещание было соблюдено, так как гриффиндорки и Снейп уже знали о существовании этого места. Второе обещание я обошла, используя жестовый язык. Благодаря этому, я могла свободно показывать, что обещала не говорить и не писать. Однако практика в жестовом языке была не слишком обширной, и пришлось отказаться от некоторых вопросов, особенно касающихся Лорда и его связи с Адарой.       Информацию о Бальтазаре мне было легко обойти, так как, говоря о ней, я подсознательно говорила о девушке из своих снов. Обещание об обязательстве сохранения тайны не привлекло внимание, и я избежала раскрытия полной правды.       — Ты рассказала ей о своем сне? — спросила Лили, раскрывая книгу по языкам жестов ее сестры. Если она не знала жест, то смотрела, какое значение он представляет.       Отрицательно кивнув головой, я сначала указала в направлении подземелии. Затем подняла указательный палец одной руки к виску и сделала круговое движение, образуя символ сумасшествия.       — «Она бы подумала, что я сумасшедшая», — затем закрыла руки в кулак, оставив вытянутый большой палец. Потом сделала движение, как будто копаю в воображаемой почве. — «Она будет копаться в моей памяти».       — Легилименция — сложная ветвь магии, — не верил Снейп в её силы.       — «Там все изучает сложные материалы», — я похлопала открытой ладонью тыльной стороной другой руки, затем изобразила книгу. Моя мимика говорила о трудности. — Беллатриса сильная, для неё это не проблема, — говорила уже вслух. — Чудо, что она не проверяла меня, иначе бы узнала, что мы сделали. В таком случае она бы в гневе отправила мне пыточное проклятие.       — Это она может устроить. У неё пробудилось родовое проклятие её семьи.       — Ты про их безумие? — получила подтверждение от него.       Я вспомнила тот сон, где Адара проводила какой-то ритуал, чтобы её крестник не страдал этим. Магия Адары способствовала созданию души Сириуса, из-за этого он стал другим Блэком, ищущим свободу. Если бы она была жива, она гордилась бы своим крестником. Могу поспорить, она бы даже поощряла его шалости.       — Годрик, ты так на неё похожа, — воскликнула Марлин, опустив меня на землю, когда я ушла в размышление. Она рассматривала тот самый альбом, где было колдофото Бальтазар. Там Адара лучезарно улыбалась, рядом с ней летали наколдованные птицы.       Я не поняла её аргумент, поэтому она попросила зеркало у комнаты. Передо мной появился этот предмет, и я увидела девушку возрастом примерно 17 лет. Она была очень похожа на Адару с её зелеными глазами, но были отличия. У Адары были темно-каштановые волосы, брови формы дугообразные, в отличие от девушки с серповидными бровями напротив меня.       — Прости. Мне показалось, что ты чем-то похожа на неё, поэтому послала тебе чары старения. Если будешь смеяться так же, как здесь, то станешь её копией, — объяснила Марлин, уже снимая эти чары.       — Эйнгил, может, тебя перепутали в роддоме, и ты дочь этой Адары, — предположила Лили.       — Нигде не упоминалось о её беременности. Даже если бы она скрыла это, Адара Бальтазар умерла за семь месяцев до моего рождения. Вряд ли есть такая магия, способная родить полноценного человека от мертвого, — отвергла я эту идею. — К тому же Айрис Коллин присутствовала на роде своей дочери. Она сразу проверяла мои родимые пятна, когда я родилась. Увидев звезду Давида, она сразу поверила, что я послана от самого бога. Она тщательно следила за медсестрами, чтобы они не причинили вред «будущему пророку». Бред.       — Какая звезда?       — Звезда Давида, — объяснила за меня Марлин. — Это символ шести дней, во время которых Бог создавал мир.       Каждый раз, когда Лини оставалась на ужине в моём доме, бабушка слагала оду про бога. Она рассказывала о историях, мифах, предсказаниях пророков. В начале всё это было интересно, но после открытия магии мы пересмотрели свой взгляд на существование самого бога. Божественные явления казались проделками магов, притворяющимися пророками.       — И так получалось, что мне требовалось именно столько часов, чтобы выйти на свет, — саркастически уточнила я.       Эванс хотела посмотреть на эту родинку, и я убрала волосы с правой стороны. Лили и Северус наклонились, чтобы увидеть. За моим правым ухом была маленькая звезда с шестью углами, образовавшаяся из двух наложенных друг на друга равносторонних треугольников.       — Если ты не дочь, то точно родственница, — отходя от меня сказал Снейп. Да, с таким сходством, не попрешь. — Вроде семьи Бальтазар нет в списке чистокровных Англии. Может…       — Чистокровные, — перебила я его. — Они из Америки. Лорд Бальтазар ради своей возлюбленной, Эмили Шафик, переехал сюда, оставив родные края. О родственниках Адары известно только по её материнской линии.       — Шафик говоришь? -спросила Лили, что-то вспомнив. — В шахматном клубе есть такой, студент четвертого курса по имени Джон Шафик, он из Когтеврана. Может, попробуешь наладить отношения с ним?       — Уже в планах, — сжав правую руку, поместила ее на открытую ладонь левой. — «Он уже состоит там». Остается вопрос: почему мертвая Адара постоянно является в моих снах?       Лини поднявшись с своего место, подошла ко мне и обняла, даже погладила по волосам. Нет, только не это.       — Бедная ты моя, хорошо, что количество вопросов в твоей голове уменьшилось.       — Ненавижу, — произнесла я с зажатыми зубами.       — Знаю, — улыбнулась она, крепко обнимая меня, а я выражала своё недовольство мученическим лицом.       Она поступала так каждый раз, когда я что-то предпринимала без предварительного предупреждения. Она знает, что я не переношу естественную жалость, и использует это, чтобы меня наказать. В это время два друга смеялись, видя эту сцену.              

***

      — Я хочу, чтобы они стали такими же, как и я. Ты поможешь мне с этим, верно? — сказал парень, кружа вокруг круга.       — Как ты не понимаешь. Если проведешь этот ритуал, все умрут. Как врач, ты должен понимать, что их тела не выдержат этого, — кричала Адара. Её руки были красными. Она сильно била браслеты друг о друга, то об пол, но у них даже не было признака трещин.       — Адара, ты же у нас удачливая. Вот поэтому я выбрал тебя.       — Нет. НЕТ. НЕ ПОЛУЧИТСЯ.       — Rennervate.       — Мантикора тебе задери, Коллин, проснись. — говорили голоса, вытаскивая меня из кошмаров. Когда открыла глаза, увидела испуганные взгляды незваных гостей и соседок.       Ускоренное сердцебиение, охрипший голос после крика, дрожь по всему телу. Такое состояние было у меня только после кошмаров. Почему они вернулись в Хогвартсе? Разве его источником не была Клара? Почему?       — Ты как? — обеспокоенно спросила Андромеда Блэк, отправившая мне чары приведения в сознание. Она одной рукой держала мою холодную руку, другой стирала мой лоб.       — Плохой сон приснился, — пыталась отмахнуться от заботы.       — Да ну. Ты не только своим криком, но и магическим выбросом разбудила нас, — отчеканила Селестия, подойдя к кровати. Тогда же я посмотрела на комнату, она была разрушена. Вещи были разбросаны.       — Из-за этого мы не могли даже подойти к тебе. — продолжала Афина. У неё и других соседок были царапины по всему телу. — Пришлось попросить помощи у старших.       Кроме Андромеды, здесь собрались все старшекурсницы. Они были в пижамных одеждах, у некоторых были сонные выражения. Те, кто стояли в стороне, шептались, другие смотрели на меня.       — Это ведь не первый раз, не так ли, Коллин? — спросила недовольная Беллатриса. Она была не рада, что её разбудили в середине ночи. — Были отчеты, что летом авроры были часто в твоём районе из-за таких выбросов, — она указала на разруху в комнате.       — Белла, дай ей прийти в себя, — остановила её младшая сестра, дав мне воды. — Она всё ещё дрожит.       — Я то не против, но мы должны понять причину её состояния. Её всплески опасны. Если это продолжится, страдающих станет больше. И больше всего она сама пострадает от истощения магии, — в ответ с упрёком староста, нависая уже надо мной.       — Давайте сначала отведем их в лазарет, — протестовала Андромеда, глядя на жителей этой комнаты. — Вопросы могут подождать, пока Коллин придет в себя. К тому же это личное, можешь спросить её наедине.       Беллатрисе пришлось согласиться, и она отправила нас в лазарет. Нас, второкурсников, сопровождали сестры Блэк, остальные разъехались к своим комнатам, чтобы продолжить свой сон. Зайдя туда, Помфри принялась залечивать царапины моих соседок, а мадам Джейсон проверяла меня с диагностическими чарами. И заключила, что у меня небольшое истощение магии, и дала восполняющее ману зелье.       — Добавьте ещё зелье сна без сновидений, — рекомендовала староста факультета, объяснив причину всего проблем. Колдомедик не долго думая, принесла то, что просили.

***

      — Что за сны мучают тебя и делают твою магию нестабильной? — спросила Нарцисса Блэк, когда мы вернулись в комнату. Домовые эльфы успели убраться, пока мы находились в лазарете.       Что я могу ей ответить? Ваша известная Бальтазар пытается переубедит безумного доктора в моих снах. Ещё она там умирает. Не знаете почему она мне снится?       Нет уж, извольте. Они отправит меня в Мунго за такой бред.       — При пробуждении я забываю, что увидела в том кошмаре, — соврала я, устроившись на своей постели.       — Когда это началось?       — Летом, когда я вернулась домой. Однако они прекратились, когда я пошла в школу. Я думала, что причина была в Кларе, в моей матери, — я пояснила, заметив немой вопрос о том, кто такая Клара. Добавив в голос плачевность, я старалась вызвать их сочувствие, показав, что я не такая уж сильная. Когда есть безупречный человек из низов, всегда найдутся те, кто будет осуждать, ставя палки в колеса. Так что иногда надо показать слабости. — Она всегда стремилась причинить мне вред. Я думала, что она наняла какого-то медиума, чтобы присылать мне кошмары, когда она будет рядом со мной. Но, кажется, я ошиблась.       Беллатриса была в ярости из-за того, что маглы совершили нападение на волшебницу. Андромеда заботливо причесала мои волосы, выполнив косичку, и пыталась успокоить меня. В то время как Нарцисса и остальные обсуждали возможные причины случившегося.       — Ты же недавно получила письмо из дома, — упомянула Уолкер, подавая голос. — Может быть, там что-то было добавлено.       — Мне пишет только бабушка, — ответила я.       — Поэтому, и ты не проверяешь её письма. Где оно? — спросила Селестия с укором.       Бабушкино письмо не содержало ничего важного, и я указала на стол, где оно лежало. Бульстроуд взяла его и передала Нарциссе. Младшая сестра Блэков внимательно его изучала, и её брови нахмурились, когда она прокатила пальцами по пергаменту. Она выбросила письмо на пол и уничтожила его, затем очистила себя.       — На письме был наложен Кошмарный Тень, — объявила она. — В твоём городе появился мощный медиум, если он смог провести такой обряд на настоящей волшебнице.       Клара. Молись своему богу, или кому бы там там не поклоняешься. Когда я вернусь домой, ты попадёшь в самый глубокий ад.       — Раз уж мы разобрались с твоими проблемами, давай ляжем спать. А тебе, Коллин, придется пить это зелье еще долго, — сказала Беллатриса, поднося ко мне зелье фиолетового цвета. — Если не избавится от запаха этой травы быстро, то он проникнет в тело, и избавиться от него будет сложно. Ты много контактировала с пергаментом. Завтра ещё раз иди к мадам Джейсон.       Я кивнула и выпила зелье сна без сновидений под её взором. Убедившись, что я выполнила её указания, старшие ушли к своим комнатам.       В последующие дни я быстро уставала и была рассеяна. Колдомедик сказала, что это побочный эффект от зелья, и мне приходилось сдерживать зевание на уроках, хлопая себя по лицу, чтобы не уснуть.       Никто из слизеринцев не упоминал о ночных событиях. Похоже, Беллатриса запретила девушкам рассказывать об этом. Здорово быть рыцарем, если кто-то за тебя вступается.              

***

      28.12.1972       — Ты дура, — с недовольством сказал Снейп, таща мои вещи, которые я уронила на выходе из теплицы. Он долго расспрашивал меня о моём состоянии, которое продолжалось уже некоторое время. Я не рассказала им, чтобы не беспокоить их, но Снейп угрожал написать Марлин о моём состоянии. Мне пришлось рассказать ему, что вернулись кошмары и какие зелья мне прописали. — Ты же принимаешь хромос.       — И что? — устало сказала я, не понимая связи.       — В составе хромоса есть лепестки змеиного глаза, который в контакте с лунным цветком истощает человека. Для всех зелий сна используется лунный цветок. Слабость твоего тела — это первый признак, после пойдет потеря аппетита и сонливость, в конце концов, ты попадёшь в кому.       — Разорви меня горгулья, — выдохнула я, выпуская пары изо рта. — Я должна перестать пить хромос.       — Да, — подтвердил он. — Если не хочешь умереть жалкой смертью.       — Умеет же она доставлять проблемы, даже когда её нет рядом, — негодовала я. — Как теперь на дуэлях с гриффиндорцами побеждать? Поттер и так достал своими дуэлями.       — Не кисни, валькирия наша, — посмеялся он над моими словами. — Сейчас в каникулах ты поправишься. Придумаем что-то до начала второго семестра. Жила же как-то без этого. Либо выйдешь из клуба.       — Придется с закрытыми глазами бить их, — не согласилась я на второй вариант.       Зайдя в замок, мы встретили профессора Стебль, которая хотела со мной поговорить. Снейп ушёл с моими вещами в гостиную, а мы с деканом Пуффендуя пошли к кухне школы. Она решила, что мне нужно сначала согреться.       Сама кухня находилась в подвале замка, недалеко от большого зала. Чтобы войти туда, нужно было пощекотать грушу в натюрморте. Помещение было оформлено в стиле средневекового замка, с каменными стенами и сводчатыми потолками. Огромные каменные раковины и длинные деревянные столы. Там эльфы трудились, нарезали, варили и готовили разнообразные блюда. Профессор Стебль попросила у них принести нам горячее какао, и мы сели за стол ближе к их камину.       Профессор всегда относилась ко мне теплотой. Иногда у нас проводились чаепития, но в последнее время она как будто остерегалась. Наш разговор начался с уроков, а затем она стала интересоваться моим здоровьем. Я говорила ей, что со мной всё в порядке, понимая, что ей не обязательно знать все детали.       — Сначала я была расстроена слухами о твоём поведении с мисс Уолкер, — призналась она, улыбаясь с виной. — Но теперь она выглядит более уверенной, благодаря тебе. Мисс Уолкер умеет прекрасно петь. Дирижер хора хвалит её, говоря что она может дотягиваться до высоких нот.       — Профессор, это не моя заслуга, — прикусывая шоколадное печенье, я пыталась сменить тему.       — Ты такая же, как и она. Помогаешь всем, но не признаёшь этого.       — Простите, вы о ком? — вот и шанс узнать что-то о Адаре. Ведь они учились в один год. Если я похожа на Бальтазар, то вспоминать я могу только её.       — О своей подруге. Она всегда находила путь к человеку, — грустно вспоминала о ней профессор. — Если бы у неё был ребёнок, то он был бы такой как ты. Когда я тебя впервые увидела, я подумала то же самое. Странно, не так ли?       — Возможно. Какой она была?       — Она была настоящей непоседой, главной головной болью школы до своего выпуска, — улыбнулась профессор. — Но она дарила радость всем. Даже Минерве, когда та сломала себе ногу и не могла больше участвовать в квиддиче. В те времена Минерва превращала всех, кто упоминал о её травме.       — Вы о профессоре Макгонагалл? — удивилась я. Она же была той, кто запретила нам использовать трансфигурацию без веской причины.       — Именно, — подтвердила профессор, попивая какао. — Хотя Адара не смогла убедить Минерву не ненавидеть слизеринцев, которые привели к этой травме. Она остановила её буйство, дав ей совет стать менеджером своей команды, раз она не хотела быть диктором в играх. И став менеджером, Минерва не хуже капитана давала указания команде.       Теперь я понимаю, почему декан Гриффиндора поощряет своих игроков и мстит слизеринцам за свою разрушенную мечту. Мы обсуждали бедства, которые принесла Бальтазар в свои школьные годы, до комендантского часа. Профессор была рада поделиться воспоминаниями с кем-то, и я узнала многое о своей «родственнице». В частности, что мы обе мстительны, хотя профессор не говорила об этом. Это стало понятно из историй, которые она рассказывала, когда игроки из команды Слизерина оскорбляли дом Барсуков. Адара отправила им Минерву Макгонагалл, которая разобралась с ними, даже не принимая участия в самой игре. Жаль только после школы они мало общались.