les jours gris de ma vie.

17 октября, понедельник, 07:30. Трель будильника прерывает сон. Сон, в который я смог погрузиться с таким трудом, надо же, сколько усилий и бессонных часов уходят насмарку с таким мерзким и протяжным звуком. Кинуть бы этот чертов телефон в стену, ей-богу. Но это не выход. Далеко не выход. Телефон не из дешевых — это раз. Средство связи необходимо по работе — это два. По работе.. А не опоздаю ли я, если продолжу так лежать? Честно, двигаться не хочется совершенно. Кто вообще придумал конец выходных? Не хочется никуда ехать. Ни-ку-да. Но надо. Ты же сам добивался этой работы, сколько усилий, нервов, времени было убито, чтобы добиться такого уровня дохода? Сказать честно: много. Неприлично много. Встать с кровати, на самом деле, слишком сложное испытание, ну не хочет она меня отпускать, что тут поделать? Но, думаю, начальство такое положение дел не оценит, поэтому приходится вставать. Первые шаги даются неуверенно, я уныло бреду в ванную и все еще пытаюсь осознать себя в пространстве. В голове роятся мысли, все они совершенно разные и создают какофонию звуков, которая начинает раздражать с самого утра: вот, например, один из голосов так противненько советует уволиться и уехать так далеко, насколько смогу; тем временем другой голосок едко напоминает, что я так и не оформил документацию, которая кровь из носу нужна к понедельнику. Как я тогда оправдал свое безделье? Кажется, что-то на подобии типичной в такие моменты фразы из разряда: «проблемы понедельника будут решаться в понедельник». Молодец, Какавача, ты просто умник. Тем временем к голосам, напоминающим про рабочие вопросы присоединились и другие, стоило мне взглянуть в висевшее над раковиной зеркало. М-да, видок, если честно, тот еще. Если в двадцать семь я так выгляжу, что будет к сорока, боюсь представить? Если, конечно, доживу. С таким графиком чудо, что я все еще функционирую. Нет, видок правда отвратительный: синяки под глазами, которые эволюционировали из простых незаметных синячков в огромные, бездноподобные синячища. В них, кажется, можно утонуть, если слишком долго смотреть. Интересно, насколько быстро какой-нибудь умник в Корпорации выдаст: «Если долго смотреть в синяки под глазами Авантюрина, они могут посмотреть в ответ!» Как же остроумно, да-да, просто вершина юмора. Что же такие шутники просиживают штаны в душном офисе Корпорации, а не идут в стенд-ап? Ведь коллеги все хихикают, над сим гениальным проявлением юмора. Хихикают, правда, ровно до тех пор, пока шутки не начнутся над ними. И ведь все, главное, обижаются, сразу им это не нравится. Что за ярмарка лицемерия. Аж тошно. Что-то я увлекся. План действий прост: умыться, почистить зубы и, возможно, позавтракать, если успею. Если еще раз зависну, то плакал мой завтрак. Ну правильно, какой ты молодец, мори себя голодом. И так одни кости торчат, но этого же мало, ну да, ну да. Не отвлекаться… Зубы, точно. Опять забылся, вот черт. Я тяну руки к щетке и тюбику пасты, к слову, пора купить новый, этот вот-вот закончится, и отражение в зеркале тянется вместе со мной. Какой же изнеможённый у него вид. Я правда так выгляжу? Ну вот и все, приехали, я пугаюсь собственного отражения, кажется, пора в отпуск. А хрен мне, а не отпуск, самому смешно. Никто меня никудашеньки не отпустит, ведь кто, если не я, будет работать? Ну конечно, целая компания из десятка тысяч работников это для красоты, а Авантюрин у нас вспахивает, ну-ну. Да уж, глаза такие блеклые, аж противно. И взгляд, ну вылитая дохлая рыба. И то, кажется, у рыбы взгляд осмысленнее и свежее. Черт, опять завис, кажется, завтрак опять придется пропустить. Ладно, черт с ним. Я кое-как плетусь из ванной, к счастью, успешно завершив все необходимые утренние процедуры. Второпях надеваю костюм: нельзя же порочить честь Корпорации своим никчемным внешним видом, нужно выглядеть подобно сошедшей с подиума модели, которая по ошибке забрела в офисный центр. Работаю и на том спасибо, я все еще не слышу благодарностей. За этими мыслями я как-то вышел из дома и даже сел за руль. Сегодня мои привычные зависания пугают не на шутку. Сказывается ли это бессонница? А может стресс приложил к этому свою лапу. А может это совместный труд бессонницы, стресса и пропущенного сеанса у психолога. С подобными выпадениями из жизни справиться он не помог, но от «лишних» денег кошелек избавил уж точно. Спасибо, дорогой, будет не так тяжело таскать его с собой, я же так в этом нуждался! Дорога до работы пролетает в один миг, я опять не понял, как и куда переместился, вот черт. Все-таки стоит возобновить сеансы у психолога. Главное не забыть… Но эти мысли быстро покидают мою голову, стоит мне зайти в здание полностью выкупленное Корпорацией. Стеклянное, чистое, блестящее, всем своим видом показывающее, что простым смертным тут не рады. Смотреть, конечно, можно, но руками не трогать. Люди тут такие же, к слову. Лицемеры, лжецы, моральные уроды. Будь моя воля, всех бы посылал в наиувлекательнейшее путешествие в направлении всем известных трех букв. Но, увы и ах, мне тут еще работать, поэтому я лишь улыбаюсь всем проходящим мимо и здороваюсь. Глаза бы мои вас не видели, честное слово. По пути в кабинет приходится лавировать среди всей этой толпы: кто толще, кто худее, кто ниже, кто выше, кто накрашенный сотнями слоев баснословно дорогой косметики, а у кого красуется лысина. Ха, это внешне вы все такие разные, а внутри бесформенная серая масса, с совершенной пустотой внутри вместо намека на личность. У всех вас одинаковые глупые и примитивные установки в голове, одни задачи и цели, и я — часть вас. Я такой же безликий человек в ваших глазах. Для вас я никто, никто, только с должностью на порядок выше и часами, по цене вашей зарплаты за последние полгода. А так я такой же. Даже усталость в наших глазах выглядит одинаково, просто у вас она чуть лучше скрыта. Это я такой наглый и бесстрашный, не боюсь светить своим унылым лицом. Кажется, я схожу с ума. Опять навязчивые мысли, опять мерзкие голоса в голове. Как же болит голова, черт возьми. Возле кабинета нервно топчется директор, о нет, кажется, сейчас меня ожидает кара за неслыханную наглость в виде откладывания дел. О да, кричи громче, ты бы расплакался, если бы знал, насколько мне наплевать. И без тебя тошно, а ты все орешь и орешь. Кажется, самое время сделать виноватое лицо и слезно пообещать выполнить все до обеда. О да, моя любимая классическая схема, которая, к счастью, работает на «Ура». Стоило директору хоть малость успокоиться, я проскользнул в свой кабинет, виновато обещая все выполнить. Как же мне жаль, ага. Бегу и плачу. Нет, с этим реально нужно что-то делать, это сводит меня с ума, я не понял, в какой момент закончился мой рабочий день. Это уже ненормально. Все, что я понимаю сейчас — я хочу есть, домой и спать. И больше ничего для счастья мне не надо. К чертям, за переработки мне не платят, так почему на часах уже восемь вечера, а я еще тут? Непорядок. Я сгребаю со стола оставшийся документ, чисто для вида, дома, конечно, я не собираюсь его открывать. Но пусть думают, что я такой хороший ответственный работник, выполняю свои обязанности даже дома. Может и премию выпишут… Нет, премия это действительно хорошо, после нее можно будет и понаглеть, выпрашивая отпуск, может быть смогу выспаться… Ха! Выспаться ты хочешь, ага, мечтай. В гробу отоспишься, если не выкопают, чтобы дописал какой-то отчет. Ха-ха, кажется, сегодня я в кружке офисных юмористов. Что дальше? Начну сплетничать у кулера? О нет, это уже конечная остановка поезда под названием «сумасшествие и старость». Этого мне еще не хватало. О, моя машина, чудесно. Пора бы резину обновить… Старая совсем уже грустная. Хотя плохая идея, нет, скоро менять на зимнюю, потерплю. Как же хочется спать, господи помоги. А это ведь та еще шутка от организма! Стоит мне коснуться головой подушки, как тут же вся эта сонливость исчезнет. Закон подлости такой… Закон подлости. Нет, все-таки ты молодец, Какавача, ты ведешь диалоги сам с собой. Спасибо, что никто не отвечает. Иначе бы пришлось менять пункт назначения на психдиспансер, а это такая себе замена отпуску… К слову про пункт назначения, фильм же был такой вроде? Надо бы посмотреть, кажется, еще одно дело, отвлекающее меня от сна на выходных нашлось. Замечательно. Только понедельник, а ты уже мечтаешь о выходных, не обнаглел ли? Нет, в самый раз. О, начал отвечать сам себе, замечательно. Точно пора в дурку. Но сначала отосплюсь… 18 октября, вторник, 07:30 утра. Я поспал целых пять часов, думаю, это можно считать успехом, в какой-то степени? Надеюсь, что да. Хотя в моем случае это даже не успех. Это — Великое достижение, которое в пору объявлять всенародным праздником, который должен отмечаться во всем мире, всем должны дарить подарки и отпуск на работе. Ха-ха, да, я докатился до того, что пять часов нормального сна кажутся мне роскошью. О да, приехали приплыли. Просто замечательно, невероятно. План на сегодняшний день прост, в прочем, как и обычно: умыться, почистить зубы, позавтракать, этот пункт всегда идет у меня по возможности, увы и ах, такая возможность возникает неприлично редко, доехать на работу, поработать, приехать, сходить в душ и спать. Ух, моя любимая унылая череда серых будней, как же мне нравится! Да ничерта мне это не нравится. С ума я схожу, надоело. Но деньги сами себя не заработают, а жаль, счета сами себя не оплатят, мне все еще жаль. Никто в этом мире не сделает что-то за тебя. А жизнь та еще сука, могу заметить. Ты горбатишься на протяжении всей своей жизни, а в итоге получаешь ямку полтора на два метра. И все. Поминай, если есть кому, как звали. Как-то уж совсем не позитивно, а что я еще хотел? Иначе-то как? А никак, а черт мне, а черт всем вокруг. Страдайте, олухи. Мы коллективно находимся в зловонной яме, под названием жизнь. И как-то мне не особо нравится. Вот если отосплюсь в кои-то веки, то, может быть, если повезет, стану подобрее. И может позитива прибавится. Ну может быть. Возможно. Не факт. А может купить домик в деревне? Завести хозяйство, кур, овец, коз. И кота. Обязательно кота. Наглого такого, черного, огромного. Но это лишь мечты. И когда я только успел доехать до офиса..? За сутки, как удивительно, в офисе ничего не изменилось: те же люди, то же здание, тот же запах. Эх, мои слезливые молитвы, чтобы за ночь весь бизнес-центр сдуло ветром как обычно не сбылись. Как же жаль. Нет, правда жаль. Сегодня из хорошего меня не караулит начальство возле дверей кабинета, кажется, это можно считать успехом. Дайте сил дожить до конца рабочего дня, ведь мне кажется, что это сверх моих возможностей. Опять день пронесся по щелчку пальцев. Или же я настолько выпал из реальности, что не заметил течения времени. А что? Вполне удобно: твое тело на автопилоте выполняет все функции, пока сознание весело дрыхнет с открытыми глазами. План неплох, мне нравится. Но вот отсутствие целых дней в памяти, если честно, не радует совершенно. Дорога до дома такая же нудная, как и всегда. Милостивый ветер все еще не сдул все пробки, обилие машин, людей в них, все они до сих кучкуются на автостраде. Интересно, а как это выглядит из окон самолета? Из космоса? Да мы букашки. Из самолета видно свет фар, семенящие туда-сюда по дороге автомобили в виде бесконечной светящейся полосы. А в космосе ничего. В космосе пустота. А ведь забавно: люди строят города, целые муравейники, оплетают их сетью дорог, магистралей, железнодорожных путей, а для космоса это остается невидимым, неважным, несусветной чушью и совсем незаметной ерундой. Для космоса ничего не изменилось. Планета продолжила движение по орбите, в соседней галактике закончила свой жизненный цикл очередная звезда. Космосу все равно, для него это совершенно ничего не значит. А для людей строительство городов, путей, дорог — невероятно важная вещь, для некоторых даже дело всей жизни. Для нас город — вся жизнь. Как мило… О, мой дом показался, отлично, еще чуть-чуть и спать. 19 октября, среда, 07:45. Опять проспал, черт. Телефон очень мило напомнил мне, что уже среда. Больше понедельников я ненавижу среды — абсолютно никакой день. Середина недели, до выходных еще два дня, если не считать этот, а желание шевелиться, которого, в прочем, особо и не было, уже окончательно себя исчерпало. Не хочу вставать, не хочу идти чистить зубы, завтракать, ехать на работу, видеть все эти лица… Не хочу, черт. Хочу спать, хочу в отпуск, просто хочется отдохнуть. Я тяжело вздыхаю и, наконец, тяжело поднимаюсь с кровати. Она как и всегда находится в беспорядке: одеяло скомкано и частично свисает с края, касаясь пола, одна из подушек мирно покоится в центре комнаты, вместо положенного места в изголовье. То-то я думал спать не удобно: — Не лучший день для побега ты выбрала, чертовка, — слышу я свой голос, нагибаясь за подушкой. Ну все, окончательно схожу с ума, разговариваю с куском ткани, набитым пухом. Спасибо, что она мне не отвечает, иначе все, клиника. Я даже усмехаюсь от такого внутреннего монолога. В очередной раз вздыхаю и все же направляюсь в сторону ванной. Завтрак сегодня опять отменяется, ничего нового, кто бы сомневался, но зубы почистить успеть все же надо. Щелкаю выключателем и яркий белый свет бьет по глазам. Хочется биться головой об стену, вот какого черта я послушал консультанта и купил десяток таких лампочек? «срок службы до двух лет!», — гласила тогда надпись на упаковке. «А еще они по акции», — добивал продавец. А я дурак, стали бы хорошие лампочки продавать по сотне кредитов за штуку? Явно нет. И где тогда был мой мозг? Явно вне зоны действия сети. — Срань. — Только и говорю я, пробираясь к раковине чуть ли не наощупь. Глаза все еще настоятельно отказывались привыкать к резкому освещению. А я благополучно посбивал все висящие на стене полотенца и, кажется, уронил один из шампуней, который поленился убрать накануне. Путь до раковины больше походящий на квест, не о таких приключениях я мечтал в юности. Благо, раковина нащупалась до того, как я разгромил всю ванную комнату. Глаза тем временем, кажется, решили снизойти до выполнения своей функции и я кое-как их разлепил. Желания смотреть на бардак, который я собственноручно развел не было совершенно, лучше вызову сегодня клининг, давно пора привести квартиру в порядок. Я посмотрел на своё отражение: болезненный вид, синяки под глазами, красноватые белки. О да, ты выглядишь как типичный торчок. «Только они гораздо более довольны своей жизнью, в отличие от тебя», — промямлил неприятный голосок внутри. В голове вновь всплыла благополучно позабытая еще в понедельник мысль — найти психолога. Точно пора, окончательно убеждаюсь в этом я. Пока одеваюсь я специально повторяю, что нужно сделать по пути на работу: записаться к психологу и вызвать клининг. Иначе забуду, и это опять отодвинется на неопределённый срок, а то и вовсе произойдет примерно никогда. При выходе на свет божий, меня ударило порывом холодного ветра. Ну-ну, только октябрь, а уже подобная погода. Это удручает, однако. Скоро вновь утепляться, доставать куртку… Кстати о куртке, а куда я засунул её? В голове совершенная пустота, даже навязчивые мысли на миг затихли, словно силясь вспомнить, куда же я ее дел весной, когда надобность надевать тёплый элемент одежды каждодневно отпала. Но все равно пустота. Перекати-поле в голове. На выходных нужно будет поискать, отмечаю я, пока иду к своей машине. Благо, сегодня никакой урод не припарковался неприлично близко к ней, усложняя выезд. И на том спасибо. Вот за что я ненавижу свой жилой комплекс, так это за обилие машин с минимальным количеством парковочных мест. Такое себе развлечение пытаться выехать с утра и припарковаться вечером, когда все заставлено подобно блокам в тетрисе. Пока ехал на работу, я все же вызвал клининг и даже записался к психологу на вечер субботы. Какое-то слишком продуктивное утро, непорядок. Здание КММ встретило такой же белизной и чистотой, как и десятки дней до этого. Коллеги все также фальшиво улыбались, желая доброго утра. Ага, доброе утро, кто вообще придумал эту глупую фразу? Утро может быть добрым, только если ты выспался и не желаешь уничтожить весь грёбанный мир. А так это очень даже злое, отвратительное и мерзкое утро. В моем кабинете меня радушно встретила новая папка документов, которые кто-то подложил на мой стол. Если бы кто-то видел мое лицо сейчас, непременно подумал бы, что на столе у меня лежит не документация, а несколько смертельно ядовитых змей, которые так и норовят меня укусить. В целом, я был бы не против. Всяко лучше, чем вникать во всю эту невероятно важную информацию. Но увы, это все же не змеи, а испачканная буквами бумага, которую мне нужно осилить. Радует, что сегодня должна вернуться из командировки Топаз, будет хоть с кем выйти на перекур и поболтать на обеде. На этом положительные моменты заканчиваются. Топаз врывается вихрем в мой кабинет как раз к началу обеда. Иногда мне кажется, что по ней можно сверять часы: она приходит ровно к девяти утра, ни минутой раньше, ни минутой позже, уходит на перерыв также в час, не опаздывая ни на секунду и после шести часов вечера в офисе её найти невозможно — она уже благополучно ушла. Она лучезарно улыбается мне и швыряет что-то на стол — магнитик с надписью «главное быть счастливым, и не важно, какое заключение напишет психиатр» и мультяшным изображением Часика, как я успел разглядеть. Все ведь знает, чертовка. — И вам добрый день, сонное царство, — слышу её бодрый голос, — мог бы подойти хоть, поздороваться, а то все на мне, все на мне. — Вот кому не занимать энергии, интересно, где она только её черпает? — Лови сувенирчик. Я две недели торчала на Пенаконии, подумала, грех такое не взять. — И тебе привет, — я усмехаюсь, — ты права, я бы не простил тебе, если бы ты не привезла мне что-то такое. — она победно улыбается, а я уточняю наш пункт назначения, ведь Топаз никогда не появляется просто так, — на перекур? Или в столовку? — Везде успеем, — кивает на дверь она, пока я натягиваю пиджак. — Мне столько нужно рассказать, ты не поверишь. Мы, как обычно, стоим на одном из многочисленных балконов высотного здания корпорации. Вид поражающий воображение, вид на город, который никогда не спит, вид на сотни машин, вне зависимости от времени суток, вечно куда-то мчащихся, массы людей, всегда спешащих по своим делам, свет от многочисленных магазинов, лавочек — это все оказывается как на ладони. Я смотрю на все это и слушаю увлекательный рассказ Топаз, приправленный характерными только ей шутками, вставками, комментариями. И правда смешно, в моменте я неприлично громко засмеялся, пока Топаз не завершила свой рассказ фразой: — В общем, мы кое-как договорились, ребята из гильдии Эрудитов приедут в марте, — словно прочитав вопрос в моих глазах, она добавила, — сейчас одна из важных шишек гильдии где-то за границей, прибудет как раз к марту, и, кажется, обрушатся они именно на твою голову. Она рассмеялась и, бросив бычок от сигареты в смешную пепельницу в виде красно белой свинки, похлопала меня по плечу: — Ну-ну, не унывай, все отлично будет, работенки не сильно много, а за это еще и премию дадут. Давай, докуривай и пошли обедать. Я голодная, будто меня лет десять держали без еды. Я, последовав примеру Топаз, также оставляю бычок в пепельнице и направляюсь в столовую. Попутно устраивая ей драму о том, как же мне было скучно без нее. Нет, ну правда, тут и помереть со скуки можно среди всех этих лицемерных людей, их фальшивых улыбок и искусственных слов. С ней намного веселее, хотя Топаз и не назовешь честным и искренним человеком, но она не лебезит перед начальством, пытаясь как можно сильнее выслужиться. Наверное, поэтому мы и подружились. 29 октября, суббота, 13:27. Какое счастье выспаться, боже. Наконец-то чувствую себя человеком, даже просыпаться стало чуть приятнее, такое бывает, надо же. На сегодня у меня великие планы: доехать наконец-то до психолога. Почти две недели откладывал запись и наконец-то этот день настал. Зависания, увы, никуда не делись, но с возвращением Топаз из командировки стало легче. По крайней мере, она вытягивает меня на перекуры стабильно раз в час и не дает пропустить обед. За это я правда ей признателен. Я встаю, на этот раз покидая кровать без сожаления и желания остаться в ней навечно — вот что творит с людьми выспаться. Страшная вещь, но какая же все-таки приятная, почаще бы так. Сегодня даже смогу позавтракать, впервые, за последние недели три, кажется. Нет, сегодняшний день определено мне нравится. Даже проснулось желание, как мне казалось умершее давным-давно, приготовить что-то. Жаль, правда, продуктов в холодильнике на что-то более, чем простая яичница, не хватило. Нет, правда жаль. Желание готовить у меня возникает также часто, как можно увидеть комету Галлелея. Ну да ладно, на ужин закажу что-нибудь. На самом деле, как бы ни было печально, продукты в моем холодильнике не такие уж и частые гости. Дурацкая привычка питаться полуфабрикатами или доставками, чувствую, рано или поздно приведет меня к проблемам с желудком. Но что поделать, времени и сил на готовку у меня нет совершенно, поэтому о проблемах с желудком буду думать по мере их появления. К психологу мне нужно к четырём, так что в пору уже выходить. И черт меня побрал выбрать клинику находящуюся на другом конце города. Но обилие хороших отзывов и обещание полной анонимности, думаю, неплохой аргумент для такого выбора. Главное в этот раз не довести психолога. Прошлый слезно признался, что в моем случае бессилен. Очень милое признание после того, как я оставил у него треть зарплаты. На удивление, город сегодня не «порадовал» меня прекрасными пробками в семь баллов, если бы не два идиота, что решили остановиться посередине шоссе — можно было бы сказать, что домчался я с ветерком. Клиника встретила свежим ремонтом, запахом хлорки и улыбчивой девушкой на стойке у входа. Я не был бы собой, если бы не улыбнулся ей. Она стеснительно отводит глаза и просит подождать, пока доктор не освободится. Ждать пришлось не долго, стоило мне открыть ленту соцсетей, как в коридоре показалась сначала женщина, которая благодарно кивала кому-то за своей спиной, а за ней и мужчина в белом халате, с бейджиком, на котором значилось «Доктор Кристиан Честер». К нему то я как раз и был записан. Завидев меня, он мягко улыбнулся, мое имя и предложил проследовать за ним в кабинет. Здесь, к моей великой радости, уже не так пахло хлоркой, как в холле. Ненавижу этот запах всей душой, думаю, если бы и в кабинете доктора Честера пахло также, я бы точно не выдержал. Но, благо, обошлось. Сам кабинет выглядел опрятно, если сравнивать с моей рабочей зоной, то можно провести аналогию между операционной и свалкой, последняя как раз и являлась подобием моего рабочего места. Но да ладно, мой комфорт в первую очередь, ведь так? Доктор предложил мне присесть на мягкий, обитый белой кожей диван. Открыв увесистую записную книжку, он что-то внимательно прочитал, а затем обратился ко мне: — Вы упоминали при записи, что у вас постоянная тревожность, проблемы со сном и выпадания из жизни, верно? — Это только вершина айсберга, — ухмыльнулся я, — но да, это основное. — Хорошо, я вас понял. Не могли бы вы описать, как именно происходят ваши зависания? На что это похоже, что вы чувствуете? А говорили, тест будет не сложным, хах. Я правда пытался объяснить, что именно я имею в виду, когда говорю про выпадания из жизни. В красках описал эти свои зависания и пропажи целых дней из памяти, во время которых я кое-как выполнял свои рабочие обязанности словно на автомате. Про навязчивые мысли, конечно же, тоже не забыл упомянуть. Ну как же про них забыть? Даже сейчас, где-то далеко на подкорке сознания они все равно со мной. Они словно маленький червячок, который сидит во мне, иногда вырастая до размеров питона, мешая мне жить и трезво мыслить. Ну и срань. Доктор слушал меня внимательно, хотя могло ли быть иначе? Что-то записывал, периодически уточняя некоторые моменты. Пару раз я ловил его взгляд, который, если честно, можно определить как антоним слову «легкий». Видимо, моя менталка отлетела настолько далеко, насколько это вообще возможно. Честно, к концу сеанса я чувствовал себя так, словно из меня выжали все нутро и даже ждал, когда господин Честер скажет мне, что при выходе меня ждет весёлая бригада санитаров, которые увезут меня в мою личную комнату с белыми мягкими стенами, но, о чудо, этого не произошло. Напротив, мне даже не сказали, что я безнадежный псих, который не подлежит лечению, хотя я этого ждал. Да-да, какой же ты молодец, Какавача, как всегда ждешь самого плохого. Держи медальку и путёвку в психдиспансер — вот твой приз за первое место. Ничего хорошего, правда, я тоже не услышал. Видимо, доктор долго подбирал слова, но ничего лучше чем: «это довольно тяжёлый случай, господин Авантюрин, корни которого, как я подозреваю, произрастают из вашего прошлого. Ведь сами посудите, описанные вами вещи не появляются сами по себе. Что-то непременно служит источником, который нам с вами нужно выяснить, чтобы знать, как с этим бороться, понимаете? А пока я выпишу вам несколько успокоительных, чтобы хоть как-то снизить вашу тревожность». Из клиники я вышел с целым списком лекарств, да-да, спасибо, дай бог поможет. Честно, даже не думал, что после одного разговора мне что-либо навыписывают. Думаю, схожу пару раз и уже тогда решу, нужно мне это или нет. 17 ноября, четверг, 7:30. Только середина ноября, а зима уже полностью накрыла город. Видимо, мое желание жить эту жизнь испарилось с последними теплыми днями, чего уж таить. За этот месяц, к моей глубокой печали, метеорит внезапно не упал на грешную землю, не разразился никакой смертельный вирус, заставляющий людей боязненно прятаться по домам, офис корпорации все еще не сдуло ветром. И мне все еще ужасно грустно из-за этого. Куртка, к слову, нашлась случайным образом на балконе. И вот какой черт дернул меня оставить её там? Совершенно нелогичное действие. Ну да ладно, нашлась, уже хорошо. Дни стали неприлично короткими, а моя излюбленная схема работа-дом-работа не потерпела никаких изменений. Но хоть засыпать стало чуть легче, таблетки, выписанные мне лёгкой рукой психолога, кажется, принесли пользу. Кстати про него… Надо бы записаться на приём, желание жить вновь меня покидает. Но ладно, это все лирика, пора вставать. Знал бы мой руководитель, каких титанических усилий стоит мне встать с кровати. Впору доплачивать, ей-богу. Не ценят меня, не любят, увы и ах. Сегодня я молодец, даже не шарахнулся от собственного отражения! Вот и причина для Всемирного праздника нашлась. Повод для гордости, ну-ну. Мерзкий голосок в голове пытался высказать очередной невероятно ценный саркастичный комментарий, но я предпочёл игнорировать. Не хватало мне еще с утра пораньше загнаться. Ехать на работу не хочется, но мои хочу — это последнее, что волнует жизнь. Кто-то работает в шахте и не жалуется, а я вон, распоясался, ною про работу в уютном офисе и божеским графиком пять на два. Сегодня, кстати, просто отвратительные пробки, ничего нового, но этим утром это бесит особенно сильно. Желудок напоминает о своем существовании громогласным урчанием на весь автомобиль. Ну что сказать? Терпи, друг, на обеде поешь. А на выходных расщедрюсь на нормальное трехразовое питание в доставке. Нечего себя морить голодом, и так кожа да кости. Рабочий день пролетает незаметно, ещё бы, он состоит из бесконечной документации, перекура, отчетов, перекура, обеда, совещания, очередного перекура с Топаз, бумажной волокиты… Как и всегда. До чертиков надоело это однообразие. В очередной раз задумываюсь, куда я трачу свою молодость. Где мои спонтанные поездки по разным концам света, где вечеринки, где свобода, которую так любят показывать в фильмах? Вся моя жизнь последние лет пять представляет собой работу в офисе, с перерывом на командировки. Уныло как-то, честное слово. К слову про командировки. На совещании меня очень мило оповестили, что ближайшие пару месяцев мне предстоит поколесить по разным уголкам мира. Именно этого я и хотел, да-да. Предел мечтаний! Нет бы сказать, что я выгляжу уставшим, держи отпуск, так нет, получите распишитесь, отправляйтесь к черту на куличики. И не один раз. Пошел к черту, не очень-то и сильно уважаемый. Кажется, Топаз сочувственно покачала головой, когда услышала о таком решении. Зуб даю, в глубине души она была рада, что не отправили её. Я могу её понять, последние три месяца я не видел её в офисе совершенно. Сначала она отправилась на Ярило, в эту круглогодичную морозилку, налаживая связи Корпорации, потом её отправили в еще более удаленный и отвратный по климату регион, закончились её командировочные «приключения» только к концу октября. А теперь очередь дошла до меня. Видимо, руководство решило отправить всех по очереди в дальние странствия, читать непременно как «страдания». Ладно, надо будет не забыть привести ей сувениров, если такие будут. Магнитик, привезённый ей, благополучно повешен на холодильник, занимая по праву центральное место на двери. Каждый раз усмехаюсь, когда вижу его. Умеет Топаз подбирать подарки, ничего не скажешь. 23 декабря, пятница, 04:35. Аэропорт встречает меня ярким светом, звуком от разгоряченных двигателей самолёта и бесконечной суетой. Каждый куда-то бежит, торопится, нервничает. Люди сливаются в огромную бесформенную массу в моих глазах. Вот какой-то мужчина пролил на себя дорогущий кофе. Ведь в аэропортах всё дорогущее, видимо, все негласно решили, что раз уж у тебя есть деньги на перелёт, то и на кофе за пару тысяч кредитов тоже найдутся. Бред, да и только. А вот какая-то миловидная девушка идет рука об руку со своим молодым человеком, они улыбаются друг другу и, должно быть, счастливы. Признаться честно, я завидую, завидую до ужаса, до дрожи, до отчаяния. Не помню, когда последний раз был доволен своей жизнью, не помню, когда последний раз был на свидании. Про отношения вообще молчу. Все, что было за мою не очень-то и длинную жизнь — короткие интрижки, не пришедшие ни к чему серьёзному. Да и хорошему тоже. Люди все бегут, а я сижу на кресле, ожидая свой следующий рейс. Проторчал почти месяц на Лофу. Красиво? Да, определенно. Было бы ещё у меня время, рассмотреть все эти красоты. Не знаю уж, где я напортачил так сильно перед вселенной, что именно в период моего визита на Лофу обрушились все беды мира. И ведь главное, косо смотрели на меня. Ну конечно, я ведь сам в восторге, что у вас все идет по одному месту. И конечно же, это все ужасная корпорация подстроила. Ну-ну. А может, им лично не угодил я. Вы посмотрите, какой наглый, приехал и привёз беды. Ага, тогда не забудьте записать на мою грешную душу глобальное потепление, стелларон, все происходящие в мире катаклизмы и теракты. Это ведь именно я за всех них отвечаю! По глазам видно, какой я нехороший человек. Ага, да. Не могу сказать, что я ненавижу перелёты, напротив, мне кажется очень увлекательным смотреть из окна самолёта на никогда не спящий аэропорт, семенящих работников, выгружающих и загружающих багаж, автобусы доставляющие людей из терминала на борт и наоборот, выруливающие самолёты, рассекающие рулёжные дорожки. Это кажется мне удивительным. Мне невероятно нравится чувство, когда самолёт осуществляет взлет и посадку. Какая, должно быть, ответственность, лежит на пилоте. Ведь в моменте от него зависят сотни жизней. Но за всей этой романтикой кроятся бесконечные часы ожидания своего рейса. Бесчисленные минуты моей жизни были потеряны в зоне ожидания рейсов. Неприлично огромные суммы были потрачены в дьюти-фри, в попытках скоротать время между самолётами. Благо, я накупил несколько сувениров для Топаз на Лофу. Чувствую, к концу командировок, они будут составлять половину моего багажа, а может и вовсе выселят одежду из чемодана. 8 января, воскресенье, 02:17. Я задремываю и просыпаюсь в очередном аэропорту. Сколько их сменилось за последние недели? Лофу, Ярило, Ларчмонт, опять Лофу, Варуникс, Таранон, Тиафо. Все они слились в кучу, не оставив о себе никаких воспоминаний, кроме дерьмового безвкусного кофе по завышенной цене. А люди все также бегут по своим делам, меняется только место. А я сижу. Мой рейс в очередной раз задерживают. Хочется курить, спать, домой. Хочется послать начальника в далекое путешествие. Ну-ну, попробуй сам поколесить по городам, я бы посмотрел на тебя. Кажется, я в очередной раз пропустил все праздники, но будто бы не очень-то я и собирался что-то праздновать. Никогда не понимал восторг людей, которые отмечают очередной оборот планеты по своей орбите. Да, поздравляю, мы стали на год старше и ближе к смерти, чем вам не повод уйти в недельный запой. И вот опять пошли мои любимые шутки наполненные сарказмом. Как я жил без вас? Чувствую себя амебой, вот серьезно. Кофе, который я купил час назад уже остыл и его вкус, который, в общем-то можно передать ёмким «ужасный» стал на порядок хуже. Теперь это не просто ужасный кофе. Он дерьмовый, отвратный, противный. Спасибо хоть, что все расходы во время командировок оплачивает корпорация. Я бы не выдержал такого расточительства из своей зарплаты. 19 января, четверг, 01:44. Очередной перелёт на переполненном ночном рейсе. Мои призрачные надежды поспать окончательно испарились в тот момент, когда в нескольких рядах от меня истошно заорал ребенок. Спасибо, что не на соседнем кресле, боюсь, в таком случае, я бы не пережил полёт. Лететь неприлично долгих шесть часов. К счастью, Пенакония — последняя точка назначения в моих странствиях. И я буду дома. В своей родной квартире. И возьму уже отпуск, черт возьми. Отосплюсь и, наконец, отмоюсь от отельной грязи и пыли вечных перелетов. Впервые чертовски рад, что дома у меня ни живности, ни растений. Иначе бы никто не пережил мое отсутствие. Хотя мысль завести кота или хотя бы фикус не дает мне покоя уже который год. Наверное, это приятно, когда любящая тебя животина ластится к тебе после работы. Приходишь домой, а вместо звенящей тишины тебя хоть кто-то встречает, хоть кто-то рад тебя видеть. И сразу чувствуешь себя любимым и нужным. Звучит до ужаса приятно. Как жаль, что все это только звучит. Если думать более глобально, я-то не в силах и себя толком кормить. Ем я преимущественно в офисе, а дома балуюсь доставками. А с котом или другой живностью так не выйдет. Нужно подобрать нормальный корм, уделять внимание, а не лежать, пародируя труп после рабочего дня. Нужно убираться, нужно воспитывать как-нибудь. С моим состоянием я могу элементарно забыть об этом. И ведь жалко будет, если помрет, а виноват в этом буду исключительно я. Поэтому никаких животных, может быть куплю себе пару кактусов. Они, кажется, не особо прихотливые растения. Полил раз в две недели и благополучно забыл. Но зная меня, я могу забыть и на более продолжительные сроки. Да ты сама ответственность, Какавача. 31 января, вторник, 07:45. Мои мучения, ой, то есть, командировки, наконец подошли к концу. Я выхожу из относительно родного аэропорта и вызываю такси до офиса. Нужно завезти документы, отдать Топаз сувениры, которых я накупил слишком много и можно смело, наплевав на все приличия, ехать домой. Пока таксист, к счастью, не желающий вести беседы про свою жизнь, умело петляя среди бесконечных машин, я набираю номер клиники и записываюсь к психологу. Эта вечная смена часовых поясов и окружения явно повлияла не самым лучшим образом на мою изрядно потрёпанную нервную систему. Непорядок, хочется отдыхать дома, а не в веселом сумасшедшем доме. Благо, свободное окошко есть на этих выходных, что меня невероятно радует. Офис корпорации совершенно никак не изменился за время моего отсутствия. Те же лица, то же здание, тот же запах дезинфицирующих средств в холле. Все те же фальшивые улыбки и лицемерие. О да, как же я не скучал. Я скидываю все накопившиеся документы и отчеты на стол начальника, пусть помучается, читая это, когда соизволит прийти на работу и нагло занимаю кресло в кабинете Топаз, выжидая её. Она, не изменяя себе появляется ровно в девять утра. К этому моменту на её столе, заняв внушительную часть пространства, возвышается кучка из магнитиков, тарелок и статуэток, которые я скупил. Сам не ожидал, что выйдет настолько много. Понятия не имею, куда она будет все это девать потом, но свой дружеский долг я выполнил. Совесть чиста как и мой кошелек. Завидев меня, глаза Топаз увеличились на пару размеров: — Я уж думала тебя прибили и прикопали где-нибудь на Лофу! — Воскликнула она. — Я чертовски рада тебя видеть, я даже успела соскучиться. Я самодовольно улыбаюсь ей: — Меня? И прикопали? Помилуй, дорогая, я сам кого хочешь закопаю. — Я киваю на хаос на её столе, — Ну вот и все, получите распишитесь, скупил все хоть малость приятное взгляду. А сейчас прости, но я удаляюсь до четверга, боюсь, если я не посплю в ближайшее время, конца света не избежать. Я ловко выскальзываю из кабинета Топаз, под её возмущённые речи о том какой я предатель, опять оставляю её один на один с работой. Я лишь усмехаюсь, качая головой, выходя из офиса. Вот уж бедолага, пусть сидит работает, в четверг обязательно расскажу ей обо всех приключениях этих месяцев. 4 февраля, суббота, 18:56. — Значит, вы опять стали видеть кошмары, а проблемы со сном активно прогрессируют, верно? — психолог внимательно смотрит на меня в полутьме кабинета, блеснув оправой очков. — Да. Выпадания из реальности тоже участились. И всякие странные мысли за время командировки стали радовать все чаще. — Киваю ему я. — Господин Авантюрин, за время наших сеансов я довольно часто слышу от вас про странные мысли, — говорит доктор Честер, делая пометки в своём блокноте, — но так и не услышал в чём же они заключаются. Что, по-вашему мнению, подходит под понятие странные? Вам не обязательно давать четкий ответ, мне интересно именно ваше видение проблемы, ваши мысли. Я молчу. В голове слишком много всего, и я совершенно без понятия, как все это выразить во что-то понятное. — О бессмысленности жизни, например. Во время всех перелётов я постоянно думал о том, что будет, если самолёт внезапно разобьется. — слышу я свой голос. — Опережая ваш вопрос — нет, я не боюсь летать. Каждый раз сидя в аэропорту я думал, глядя на толпу, что это некая бесформенная масса, которая оживлённо бежит, представлял, как их самолёты падают. Я постоянно думаю о том, насколько все это бессмысленно, насколько жизнь утомительна и жестока. — Мой голос ровный, он не дрожит, не прерывается, слова вылетают из моего рта с каким-то апатичным спокойствием. — По крайней мере, это та часть, что я сейчас могу вспомнить. Психолог молчит, хмурится, продолжая упорно что-то записывать. Не удивлюсь, если он вывел надпись «болен безнадежно» и теперь лишь выводит вокруг неё круги. Не отрывая взгляда от записей, он обращается ко мне: — Насколько часто вас посещают подобные мысли, как давно они появились? Я пожимаю плечами и уверенно заявляю, что они были со мной всегда. Увы и ах, вот такой я псих. С самого детства я никогда не ждал от жизни ничего хорошего, а со смертью родственников так и вовсе стал видеть во всем подвох. Если кто-то вежлив со мной — ему определенно что-то надо. Хорошее отношение? Ну-ну, я вижу вас насквозь, вам интересна моя внешность, мои деньги, мои связи, но не я. Не моя душа, не моя личность. Я не верю, что люди делают что-то просто так, за каждым добрым поступком, как мне кажется, скрывается какой-то скрытый мотив. Не самая приятная моя черта характера. Буду честным хотя бы с собой, попытки Топаз подружиться со мной я воспринимал первое время не более чем за намерение использовать меня в будущем. Для повышения на работе, например. Потом, конечно, я изменил своё мнение, но первый год нашей дружбы я воспринимал именно так. На самом деле, как мне кажется, наша дружба держится на том, что остальные работники корпорации кажутся нам либо скучными, либо идиотами. А так мы получаем весьма выгодную сделку: нам есть с кем поговорить и коротать нудный рабочий день. Весьма недурно, я считаю. Кажется, доктор что-то говорит на фоне, но я уже не слышу. Вот ему и мои выпадания наглядно, хах… 13 марта, понедельник, 10:15. Зима пролетела в мгновение ока, как мне показалось. За вечными командировками и перелётами я пережил декабрь и январь, а февраль прошёл в бесконечных самокопаниях, рутине, проектах, из разряда «миссия невыполнима» и сеансах у психолога, который изрядно напрягся, увидев мое выпадение из жизни в начале месяца. Кажется, с приходом весны я должен был оживиться, но что-то пошло не так. Подтаявший снег, успешно превратившийся в грязное месиво под ногами бесил больше чем квартальные отчеты и командировки вместе взятые. Но что уж поделать? Остается пережить март, дождаться таяния снега и зажить. Вдохнуть, наконец, тёплый весенний воздух, наблюдать за рассветом по пути на работу и вытащить пальто из шкафа, которое уже покрылось пылью за ненадобностью. Но все это в будущем, а сейчас остается лишь морщиться от холодного ветра, который как некстати со всей силы ударил мне по лицу. Сигарета медленно тлеет, пока я стою на излюбленном нами с Топаз балконе. Кажется, это уже вторая за эти пять минут, что я нахожусь тут. А город, тем временем, живёт своей насыщенной жизнью: все всё также куда-то несутся, машины стройными рядами теснятся на автостраде, магазины сверкают ярким светом витрин, словно зазывая к себе случайных прохожих. Как жаль, что все продающееся там — безвкусица по завышенным ценам. Отвратительный кофе, который, по степени своей отвратности можно смело приравнять к кофе из аэропортов, одежда от «известных и модных брендов» больше похожа на половую тряпку. А от известных и модных брендов там взяли только количество цифр на ценнике. Но, в прочем, от района, где расположены десятки высоток с огромным количеством бизнес-центров в них, это не неожиданность, а вполне себе норма. Такие магазинчики и кофейни живут и здравствуют исключительно за счёт любителей понтоваться. Ведь, о боже, как же это круто в глазах знакомых и случайных прохожих выглядеть богаче, чем ты есть на самом деле, а потом весь остаток месяца питаться лапшой по акции. Признаться честно, во времена своей бурной молодости и первых нормальных зарплат, не заставляющих в конце месяца напряженно думать, на что жить и чем питаться, я грешил тем же. Среди всех своих сомнительных дружков и подружек для меня тогда было главное выглядеть круто. И не важно, что вещи ужасные по качеству, кофе на вкус как помои, а десерты состоят на сто процентов из сахара. Тогда мне казалось, что главное выглядеть богато, ярко, акцентировать на себе все внимание. Сейчас, конечно, я уже порядком подрос как личность, но любовь принарядиться никуда не делась. Но теперь, к счастью, половина зарплаты не уходит на дорогущие безвкусные шмотки, бижутерию и кафе, теперь одежда старательно выбирается хоть и в дорогих, но хороших магазинах, а по качеству превышает все стандарты. Я, наконец, выкидываю бычок и отрываюсь от стены, которая служила мне верой и правдой в качестве поддержки последние пятнадцать минут и возвращаюсь в кишащий жизнью офис. Его типичная суета бьет меня по глазам, хочется вернуться обратно на холодный, но спокойный балкон, но, боюсь, начальство не погладит меня по головке, если я запрусь там и, забившись в угол, откажусь выходить. А как было бы славно… Мои мысли прерывает Топаз, быстро цокающая каблуками по мраморному полу: — Тебя все обыскались, чертяга, — кивает мне она, — помнишь я тебе когда-то говорила, что в марте к нам приедет тусовка учёных для совместного проекта? — Я пожимаю плечами, силясь вспомнить такой разговор, кажется, что-то такое было. — Так вот, — продолжает она, — как я и говорила, они все висят на твоем отделе. — Топаз качает головой, устало вздыхая, — Нежданно негаданно они решили приехать сегодня, теперь весь офис на ушах, как видишь. — О, так вот почему все так носятся, а я уж было решил, что бухгалтерия решила раздать премии первым добежавшим до них, — усмехаюсь я под укоризненным взглядом девушки. — Пошути мне еще тут, — закатывает глаза Топаз, — у нас тут срочное совещании вместе с этими ребятами. И ты там кровь из носу нужен. Я уныло плетусь за ней по хитросплетениям коридоров офиса. Поворот налево, прямо, поворот направо, назад, еще один поворот налево и вот показался конференц-зал. Я на секунду задумываюсь о том, как же тут ориентируются новички, ещё не знакомые с планировкой здания. Должно быть, причина опоздания «простите, я заблудился» у них лидирует. А Топаз тем временам быстро проскальзывает за дверь и чуть придерживает её для меня. Эх, теперь уж точно не сбежать, а ведь так хотелось. Нет, правда хотелось. Нет, ну правда, кому в своём уме хочется сидеть на унылом совещании, где тебе выдадут лишнюю работу? А ну-ка, смельчаки, шаг вперед из строя, я хочу посмотреть вам в глаза и увидеть полное отсутствие интеллекта. Но ничего не поделаешь, как бы мне того ни хотелось. Конференц-зал переполнен людьми, часть лиц мне знакома, вот, например, во главе стола сияет лысиной мой начальник, а другие люди кажутся совсем незнакомыми, та самая группка учёных, должно быть. В глаза сразу бросился мужчина в белом халате, который среди всей болтовни молча уставился в толстенную книгу. «Ну и чудак», — ставлю вердикт я. Должно быть, самый занудный среди них. И ведь умудряется сосредоточиться на книжке, когда вокруг такой хаос. Директор, заметив мое появление, попросил присутствующих о тишине, и начал длинную и, признаюсь, невероятно скучную речь о том, как рад всех видеть и сотрудничать. Примерно к середине его болтовни, мои глаза начали слипаться, и, чтобы не уснуть, я стал рассматривать всех сидящих в зале. Первым делом взглянул на Топаз, которая также клевала носом, затем поочерёдно начал разглядывать всех учёных. Они, к моему удивлению, выглядели совершенно отлично от того, что нам так любят подсовывать в фильмах. У половины не было ни очков, ни безумного взгляда, ни белого халата. Хотя нет, нашелся все же один герой в белом халате. На него я как раз и перевёл свой изрядно скучающий взгляд. Он сидел спокойно, но как мне показалось, даже не вникая в речь директора. Он словно всем видом демонстрировал, что его книга, которую пришлось убрать вместе с началом совещания, ему куда более интересна, чем все эти люди в комнате вместе взятые. Как я его понимаю. Он вообще отличался от всей этой оравы учёных. Высокий лоб, прямой нос, красивые карие глаза, со светлыми всполохами возле зрачка, впечатление от которых портил слишком суровый взгляд, темные волосы, отливавшие фиолетовым от освещения в конференц-зале. Я бы определил его как красивого, но все портила серьезность в выражении его лица. Интересно, что будет, если сбить её? Как он будет себя вести? Опять попробует вернуть присущее себе выражение дядьки-ученого которому не до дел мирских? Кажется, я неприлично долго его рассматриваю, ну да ладно, по крайней мере это куда интереснее чем слушать про выгоды, которые принесет всем это сотрудничество. Да-да, мне очень интересно, а ж спать хочется. Видимо, мой долгий взгляд не остался незамеченным и мистер серьезность бегло глянул на меня, а затем выгнул бровь, будто спрашивая, что тебе, жалкий смертный, от меня надо. Любой на моем месте наверняка смутился, но я лишь улыбаюсь и подмигиваю ему. Кажется, вызывая у него волну возмущения. Директор, тем временем, наконец закончил свою промывку мозгов и перешёл к сути совещания, ну надо же, не прошло и года. Я даже не успел заскучать! Тема плавно перетекла к объявлению наших обязанностей и планов на ближайшие полгода. Ого, довольно длительный срок; обычно, Корпорация сотрудничает с кем-то не более трёх месяцев, а тут вот что изобразили. Директор начал зачитывать имена людей, которые будут работать совместно все эти полгода, добравшись до моего имени, он в очередной раз завёл длительную речь, на этот раз — хвалебную обо мне. Приятно, конечно, но, дорогой, ближе к делу, пожалуйста. — Значит Авантюрин у нас, как топ-менеджер, будет работать вместе с доктором Веритасом Рацио… — тут началась длинная речь о заслугах этого самого доктора, пока я пытался вычислить его среди сидящих в зале учёных. Взгляд сам собой упал на мужчину в халате, который сидел еще более недовольный, чем в начале совещания. О, кажется, жертва нашего «плодотворного сотрудничества» найдена. Как забавно, вот и подвернулась возможность его побесить, сорвать с него эту маску серьезности, что ж, удача, видимо, на моей стороне. После совещания господин в белом халате, имя которого теперь было мне известно, сам соизволил подойти ко мне. Впрочем, выглядел он так, будто его заставили. И подходил он не к молодому человеку приятной наружности, коим я определенно являюсь, а к благоухающий запахом мусора помойке. Руку, в качестве приветствия, дал он с еще более несчастным видом. Меня это крайне позабавило, если честно. После нашего краткого знакомства, он сбежал и до конца дня не появлялся. Я даже в шутку сказал Топаз, что он заперся в туалете, отмывая руку всеми имеющимися дезинфицирующими средствами, которой не посчастливилось пожать мою. На что она укоризненно покачала головой, но все же посмеялась. 14 марта, вторник, 7:30. Если кто-то думает, что с приходом весны стало чуть легче просыпаться, то он абсолютно незнающий жизнь идиот. Вставать не хочется также, как и зимой, когда одеяло давит своим теплом, а мир вокруг кажется враждебной средой, желающей тебя уничтожить. Я все еще склонен считать, что мне обязаны доплачивать за титанические усилия в виде вставания с кровати. Не для этого я расщедрился на ортопедический матрас, который, к слову, обошёлся в копеечку. Но да ладно, все это лирика. Приятная, но все-таки лирика и встать надо. Сегодня официально начинается наше сотрудничество с гильдией Эрудитов и мое весёлое и крайне увлекательное приключение «выбеси доктора Рацио». Почему-то эта идея накрепко засела в моей голове, давая мне все новые и новые идеи для возможных издевательств. Нет, конечно, прям издеваться над ним я не буду, все же, я не изверг, но желание вывести этого хмурого и серьёзного человека из себя не дает мне покоя со вчерашнего дня. По пути на работу я придумывал подколки, шутки, глупости и, честно признаться, даже принарядился. Обычно я и так выгляжу довольно ярко для типичного офисного работника, но сегодня превзошёл сам себя. Даже выудил из шкафа рубашку, купленную во времена своей бурной молодости. Мир должен быть мне благодарен, что я нашел самую приличную вещь из тех времён. Боюсь, вселенная всхлопнулась, если бы я надел вишенку на торте моей тогдашней коллекции модных вещичек. А наш дражайший доктор в белом халате, непременно, оценит.