Destined to lose

      Я смотрел на него, сидя немного дальше от него, и наблюдал как его тонкие мягкие розовые губы произносят какую-то шутку, в которой едва ли был какой-то смысл. Конечно я смеялся, я ничего не мог с собой поделать. Всё, что он делал, делало меня счастливым. Даже когда он дразнил меня, я смеялся как идиот. Услышав мой смех, он повернул голову, и его веселая улыбка слегка дрогнула, когда он посмотрел на меня своими голубыми, как океан, глазами. Он положил руку на колено Зейна, который сидел между нами, а затем накрыл ею мою коленку. Каждый нерв в моём теле отозвался на его прикосновение.       — Найл, будь, добр, принеси мне стакан воды, — попросил он, хлопая своими изящными ресницами. — У меня пересохло в горле.       Он даже надул губы, чтобы я точно сделал это. Не то чтобы я колебался. Чёрт, я бы без сомнений сделал для него всё, даже если бы он грубо потребовал.       Почему? Потому что я был в него влюблён, вот почему.       — Конечно, — прощебетал я, спрыгивая с дивана и разворачиваясь на каблуках в сторону кухни в их с Гарри квартире. Я сделал себе выговор. Хорошая работа — заверить его, что ты сделаешь всё, что он захочет. Я добрался до кухни. Образ его умоляющего лица запечатлелся в моем разуме.       Луи, мать его, Томлинсон. От одного его имени у меня замирало сердце.       Я достал из шкафа стакан и подставил его под диспенсер для льда. Я позволил выпасть трём кубикам, как всегда делал для него. Когда вода начала стекать в стакан, я едва услышал разговор, который произошел в моё временное отсутствие.       — Ты действительно ужасен с ним. Ты это знаешь? — неодобрительно упрекнул Лиам. Я знал, вероятно, в тот момент мне следовало перестать слушать, но вы не можете винить меня за любопытство. Стоп, они знают? Я заволновался. Нет, нет, они не могут знать. Звучит так, будто они всё равно знают. Я отверг это.       — И что? — ответил Луи, и от его небрежного тона я так сильно сжал стакан в кулаке, что испугался, что разобью его. Было больно осознавать, что он знал, что сделал со мной, и ему было всё равно. — Не то чтобы он возражал.       Я был так сильно поглощен тем, что говорил Луи, что даже не заметил, что стакан уже заполнился, пока вода не потекла по моей руке. Я издал стон разочарования и пробормотал пару ругательств себе под нос, выключил воду и схватил полотенце, чтобы убрать беспорядок, который устроил. Вытерев всю воду, я вернулся к остальным ребятам, морально готовясь ко встрече с Луи после короткого, но всё же слегка обидного заявления, которое я только что от него услышал.       Я вошёл и Луи повернул голову в мою сторону, услышав звук моих шагов.       — Вот, держи, — сказал я широко улыбаясь, и он с благодарностью принял у меня воду.       — Спасибо, детка, — ответил он со своей чертовски сводящей меня с ума улыбкой, молча соблазняя меня своими гипнотическими голубыми глазами.       — Без проблем, — заверил я его, плюхаясь на своё прежнее место рядом с Зейном. Моё сердце колотилось где-то в горле. Я даже до конца не понимал, что такого в Лу. Я имею в виду, что, очевидно, он был великолепен. И весёлый. И остроумный. И такой удручающе соблазнительный. И милый, когда хотел таким быть. И опасный, когда ему этого хотелось. Но помимо очевидного, я чувствовал что-то еще. Что-то, что я хотел бы сделать своим и только своим. Я почувствовал вибрацию дивана подо мной, и Зейн достал и заднего кармана телефон, его золотистые глаза скользили по экрану.       — Чёрт, — пробормотал он, вставая с дивана и оставляя между мной и Луи очень заметную пустоту, — я должен был быть у Перри десять минут назад. — Он быстро помахал нам всем, прежде чем выйти из квартиры. Гарри соскользнул с подлокотника дивана, на котором сидел, и подвинул Луи, воспользовавшись освободившимся местом. Однако это, в свою очередь, привело к тому, что Луи оказался практически у меня на коленях. Это не было бы проблемой, если бы мои щеки не краснели так чертовски сильно.       Он повернулся ко мне и улыбнулся, уголки моего рта автоматически приподнялись в ответ. Я изучал нежный изгиб его персиково-розовых губ, мой взгляд задержался на них чуть дольше, чем следовало. Я резко отвернул голову, неприятный жар пополз вверх по моей шее.       — Мне скучно, — простонал Луи, соскальзывая с дивана не слишком изящно. Я смеялся над его выходками, мои непроизвольные реакции выдавали меня. Он посмотрел на меня снизу вверх, и выглядел прекраснее, чем когда-либо. Я улыбнулся ему, и его яркие глаза лениво уставились на меня.       — Ну и что ты предлагаешь нам делать? — спросил я, готовый на всё, что он захочет. Он сел с раздраженным вздохом, удивив меня тем, что обхватил мою левую ногу, вцепившись в мои серые спортивные штаны. Я бросил на него вопросительный взгляд, изо всех стараясь скрыть своё желание.       — Я не знаю, — проскулил он, надув губы и сделав большие голубые щенячьи глаза, чтобы окончательно меня добить. — Что ты хочешь делать? — спросил он, прислонившись виском к моему колену. Иногда я задавался вопросом, знает ли он, как сильно он меня убивает, и наслаждался ли этим, или просто играл. Я так и не смог решить, что лучше.       — Думаю, ты можешь делать всё, что захочешь, — небрежно пожал я плечами. Это заявление было абсолютно честным.       — Ах, — проворковал он, игриво потираясь носом о моё колено и вызывая у меня очередной смешок. Я погладил его по голове, как щенка, "шутливо” восхищаясь им.       — Давай поиграем в “Фифу”*, — предложил Лиам, явно прерывая нашу перепалку, потому что он уже встал и и настраивал игру. Я не понимал, почему он так сильно переживал из-за этого. Если я не возражал против того, что Лу играет с моим разумом, то почему он должен возражать? Я вздохнул, закрывая тему, осознав, что придаю естественной заботе Лиама большее значение, чем оно того заслуживает. Луи оторвался от моего ноги и вскочил с пола, бросившись к своему любимому джойстику. Я улыбнулся про себя, уже зная, что он вернётся с оранжевым джойстиком. Это не стало для меня неожиданностью, когда он так сделал.       В Луи мне нравятся не только очевидные вещи, которые он делает. Например, да, другие ребята знают, что Луи очень дорожит своим оранжевым джойстиком. Но мне казалось, что только я заметил, что он слегка поглаживает большим пальцем кнопку C. Я задавался вопросом, замечал ли он вообще, что делает это, или это было подсознательное действие. В любом случае, это была всего лишь одна их тех маленьких привычек, которые делали его Лу, за которые я его любил. Он подошел и сел рядом со мной, продолжая поглаживать кнопку C. Я улыбнулся про себя, уставившись на какой-то случайный кусок дерева на полу, краем глаза наблюдая за его постоянными действиями. Я был благодарен, когда он, казалось, не заметил этого.       Но опять же, иногда мне казалось, что я хочу, чтобы он заметил меня; я чувствую, что ему гораздо проще и больнее узнать, что я на самом деле к нему чувствую, чем искать в себе смелость признаться во всём самому. Однажды, подумал я, однажды я ему скажу. Я взглянул на него и увидел, что он поправляет кудри Гарри. Я внутренне вздохнул, мечтая о том, чтобы Луи регулярно играл с моими волосами, проявляя ко мне такую нежность постоянно.       И я старался, правда старался. Я пытался заставить его замечать меня больше, уделять мне больше внимания, но, похоже, ничего не помогало. Однако, в тех редких случаях, когда он смеялся над одной из моих шуток или хвалил меня за что-то, я не мог не чувствовать, что в моей груди разгорается пламя гордости. Как будто я испытывал тоску, которую могло утолить только его одобрение. Он был моим ключом к безграничному счастью. Однажды, я поклялся. Но не сегодня. *Фифа — серия компьютерных игр в жанре симулятора футбола