Berofe I Disappear / Прежде чем я исчезну

Параллели

Я включаю торшер, уже понимая, кого я сейчас увижу. — Ты в своем уме? — шепотом спрашиваю я, потому что боюсь, что разбужу папу или Финна. — Что ты тут забыл? — И тебе привет, — шепчет Айзек, вставая с пола. — Ты знаешь, как я испугалась?! — злюсь я, пытаясь перевести дыхание. — Сегодня полнолуние, — как ни в чем не бывало говорит Лейхи, что злит меня еще больше. — Мы решили, что присмотреть за тобой было бы неплохо, а то вдруг что. — Присмотреть?! — в недоумении спрашиваю я. — Я похожа на экспонат, чтобы за мной присматривать? — Скотт переживает за тебя из-за твоих обмороков. А ты, конечно, нет. — Айзек, время два часа ночи, — говорю я, будто действительно планировала уснуть сегодня ночью. — Если твои ведьмы решат убить тебя именно сегодня? Кто будет расследовать, где жила твоя семья? Я устало потираю виски. Единственное, чего мне не хватало этой ночью — Айзек Лейхи собственной персоной в моей комнате, «присматривающий» за мной. — Ты же понимаешь, что это попахивает взломом с проникновением? — спрашиваю я. — Если сейчас кто-то проснется, папа убьет сначала тебя, а потом и меня. — Не переживай, я закрыл дверь, — говорит он, от чего я возмущаюсь еще больше. — Я там в коридоре, кстати, чью-то кофту уронил случайно. Я вообще планировал залезть к тебе через окно, но оно было закрыто, — я вопросительно поднимаю брови, а Айзек добавляет: — Да, я заглянул к тебе в окно. Сказать, что я недовольна — не сказать ничего. — Как ты понял, что это именно мое окно? И дверь именно в мою комнату? — непонимающе спрашиваю я. Наверное, это вообще не те вопросы, которые стоит задавать, когда парень, с которым я знакома от силы месяц, проникает в мой дом в два часа ночи. — Только отсюда так пахнет тревогой, — ухмыляется Айзек, а я не выдерживаю и кидаю в него плюшевую собаку, которая сидела на прикроватной тумбе. — Ты что, спишь с игрушечной собачкой? — тут же спрашивает он, рассматривая игрушку, а я начинаю подумывать над тем, чтобы случайно не швырнуть в него торшер. — Вообще-то это моя игрушка из детства, — оправдываюсь я, хотя стоит это делать явно не мне. — Ты не думаешь, что это просто некрасиво — без предупреждения вламываться в чужой дом посреди ночи и вести себя так, будто это в порядке вещей? С помощью телепатии я забираю Мило из рук Айзека и возвращаю на тумбу, а он разочарованно вздыхает и говорит: — Хорошо, в следующий раз обязательно пришлю тебе сообщение, когда соберусь к тебе в гости без предупреждения. Только, пожалуйста, открой окно. Я закатываю глаза и сдаюсь, понимая, что ничего путного сегодня от Лейхи не услышу. — А вообще, я думал, что ты спишь. — Это было бы еще страшнее, — говорю я. — Ну, знаешь, тебе, вроде как, вставать в школу с утра пораньше, а ты боишься, что к тебе прилетят ведьмы из этого ковена. Как там его — Ведьмы Луны? — спрашивает Айзек, садясь на стул около письменного стола, за которым я пару часов назад писала эссе. — Сестры Луны, — исправляю его я. — С чего ты взял, что я не сплю именно из-за этого? — Да ладно тебе, — говорит он. — Как будто есть другие причины. — Спасибо, конечно, — начинаю я. — Это круто, что вы решили «присматривать» за мной, — я рисую в воздухе кавычки, — но, когда ты собираешься уходить. Да, ты пришел, убедился, что со мной все в порядке, и?.. — многозначительно тяну я. — И «присматриваю», — Айзек пародирует меня, — до рассвета, чтобы убедиться, что ведьм сегодня не будет, — заканчивает он, а я просто в растерянности. — До рассвета? — переспрашиваю я, выключая свет в комнате — А не наглость ли это? — Это беспокойство, — исправляет меня Лейхи. — Были бы поводы… Я же говорила, что понимаю, что меня нашли, когда теряю сознание и вижу ведьм… — При мне ты упала в обморок дважды, — перебивает меня он. — И что? — всплескивая руками спрашиваю я. — В первый я видела озеро и двух людей в лодке, а второй — сражение с какими-то тенями и тебя со Скоттом, между прочим, — говорю я и понимаю, что, возможно, этого не следовало бы делать. Я часто сначала говорю, а потом жалею об этом. — Какое сражение с тенями? — тут же спрашивает Айзек. Я понимаю, что смысла отнекиваться нет, а если совру — он сразу же поймет это. Все равно, я знаю, что рано или поздно мне придется разбираться с тем, что я видела, когда была без сознания, но я планировала сначала закончить хотя бы с выяснением того, почему мама жила в Бейкон-Хиллс, а мне ничего не говорила. Я рассказываю Айзеку все, что видела — про тени, девушку с катаной и лучницу, которая пустила стрелу в одно из существ, а потом оно исчезло, про то, как она умерла и про крик, который я слышала. — Это было не видение, да? — в конце спрашиваю я, но понимаю, что Айзек уже где-то глубоко в себе, из чего делаю вывод, что я права. — Это одно из тех воспоминаний, про которые ты говорил, что с радостью забыл бы?.. — Вроде того, — отвечает он, и от его прежней уверенности и дурачества не остается и следа. У меня дежавю — будто мы опять едем в машине после первой встречи у Скотта дома, когда Питер упомянул мою маму. Только вот сейчас мы поменялись местами. А я и не знаю, что и сказать. Случайно узнала то, что меня вообще не касается, а теперь не понимаю, как вернуть того Айзека, который постоянно подкалывал меня. Я в темноте встаю с кровати — в пижаме с сердечками, которую до этого прикрывала одеялом, с полным бардаком как на голове, так и в ней — подхожу к Айзеку и сажусь на стол, отодвигая свои тетради и ноутбук в сторону. Я знаю, что никакие слова не нужны, когда тебе вновь напоминают про смерть близкого человека. Знаю, что единственный, кто может помочь вытащить тебя из этого состояния — это ты сам. — Извини, — говорю я. — Я не думала, что это и правда было. Обычно мои видения… просто образы из моей головы, — неуверенно произношу я. — Все в порядке, — говорит он, мотая головой. — Наверное, это что-то значит. Для тебя. — А для тебя? — спрашиваю я. — Я не знала, что там произошло, не знала большинство людей там. А ты… ты был там. — Все в порядке, — повторяет Айзек. — В любом случае, сейчас уже ничего не поменяется. Не думаю, что ты видела это просто так. — Я не знаю, — пожимаю плечами я. — Может, я случайно прочитала твои мысли, потому что ты забрал мою боль тогда, — выдвигаю свое предположение я. — Расскажешь мне, что там произошло? — растерянно спрашиваю я, боясь, что это зароет Айзека еще глубже. Он молчит, а когда я уже собираюсь с мыслями, чтобы хоть как-то перевести тему, говорит: — Милая пижамка. — Айзек… — всего-то произношу его имя я. — Эти тени — Óни, — говорит Айзек, — служат Ногицунэ, злому духу, которым был одержим Стайлз. Мы уничтожили его. А крик, что ты слышала, скорее всего, был криком банши. — Лидия? — неуверенно говорю я. — Да. Она почувствовала, что Эллисон убили. — Эллисон? Арджент? — уточняю я. Айзек кивает. Я помню, Скотт вскользь рассказывал мне про нее. Она была из семьи охотников, но помогала стае, была частью этой стаи. — После этого я уехал, — продолжает Айзек, хотя это мало имеет отношения к моему видению, — два года жил во Франции, а потом вернулся, — я не вижу его лица из-за темноты, но уверена, что на его лице грустная улыбка. — Думал, что забуду там все, но отец Элли вернулся в Бейкон-Хиллс, а я вместе с ним. Элли. Я могу только догадываться, что они были близки, но не имею права спрашивать об этом напрямую. Айзек потерял родителей, а Арджент — единственного ребенка. Я думаю, что в какой-то мере они стали семьей друг другу. Я держалась с самого начала, с того момента, как я сама рассказала Айзеку про то, что видела, но больше сил у меня нет. По щеке скатывается первая слеза, которую я тут же стараюсь вытереть, пока оборотень не почувствовал это. У меня нет сил что-то ответить, потому что знаю: скажу хоть слово — разрыдаюсь как в последний раз. — Сэм, ты чего? Я молчу, стараясь напомнить себе, что все, что я видела, произошло не со мной, и было это два года назад. Два года назад — когда не стало моей мамы. Вроде как кажется, что я уже смирилась с этим, но все равно всегда больно, как в первый раз. Я все-таки ненавижу проводить параллели, ненавижу свою эмоциональность. — Ничего, — дрожащим голосом отвечаю я, закрывая лицо руками. Сложно отпустить человека, когда ты не успел с ним попрощаться, когда ты винишь себя в его смерти. — Тогда чего слезы пускаешь? — мягко спрашивает Айзек и кладет руку мне на плечо, поглаживая меня. — Все в порядке, — стараюсь улыбнуться я, но выходит отвратительно. — Это так несправедливо. Несправедливо, что умерла моя мама, Эллисон и сотни других сверхъестественных существ. Несправедливо, что ради спокойствия и нормальной жизни нам приходится многим жертвовать. «Несправедливо» — пожалуй, самое подходящее слово для таких, как мы. — Но ничего уже не изменить, — говорит Айзек. — Просто нужно жить дальше. — Но вся проблема в том, что как раньше уже никогда не будет, — говорю я, вытирая слезу. Насколько больно Айзеку, который вернулся в Бейкон-Хиллс? Что испытывала бы я, если бы вернулась в Меривиль? — Да, — спокойно отвечает парень, — но жизнь не останавливается. Я поднимаю голову и смотрю в закрытое окно, из которого просачивается полоска света в мою комнату. Скоро на улице начнет холодать, деревья потеряют свои листья, а может даже и выпадет снег. С приходом весны в природу опять вселится жизнь. Время никогда не думало останавливаться, а я застряла где-то между тринадцатью и пятнадцатью годами. Мне уже семнадцать, но последние два года прошли как в тумане — потеря мамы, переезд, новая школа… Я не пытаюсь начинать новую жизнь в новом городе, хотя, возможно, это бы помогло. Помогло не оказаться в том состоянии, в котором я последние два года. — Я понимаю, — печально выдыхаю я. — А иногда так хочется. — Ложить спать, — говорит мне Айзек, переставая гладить меня по плечу, отчего я почему-то расстраиваюсь — я никогда не была особо тактильным человеком. — Я знаю, что я не усну, — говорю я, вставая на пол. — Может, подремлю часик, но не усну. — Если ты еще переживаешь по поводу ведьм, то можешь расслабиться, — говорит Айзек, показывая свои когти. — Ведьмы будут в восторге, — усмехаюсь я и неохотно иду в сторону кровати. — А ты? Так и будешь сидеть на этом стуле оставшиеся три часа? — До рассвета еще пять часов, — исправляет меня Айзек. — Да, но папа проснется около пяти. Так что к этому времени тебя уже не должно быть тут. Выходить планируешь через окно? — улыбаюсь я. — Конечно, — кивает он. — Ну только учти, что там внизу куст роз, — говорю я, ложась в кровать. — Да, спасибо, я уже заметил, — язвительно отвечает он. Наверное, спрыгнул прямо в него, когда хотел зайти через окно. — Тебе принести что-нибудь? — спрашиваю я. — Кофе, плед, зарядка для телефона? — Нет, не надо, — отнекивается Айзек. — Ну, как знаешь, — говорю я и закрываюсь одеялом. Я поворачиваюсь лицом ко входу в комнату и закрываю глаза. Я впервые думаю о том, что не беспокоюсь в полнолуние. — Спокойной ночи, — нарушает тишину Айзек. — Спокойной, — тихо отвечаю я.