Berofe I Disappear / Прежде чем я исчезну

Холодный, но не отстраненный

«Сэм, сможешь подъехать сегодня к девяти ко мне домой?» Именно такое сообщение приходит мне от Скотта на пятом уроке. Я не горю желанием, потому что сегодня последний вечер, когда папа дома перед командировкой. Машины или велосипеда у меня по-прежнему не появилось, а после восьми автобусы ходят гораздо реже. «Что-то срочное?» Я пишу это в надежде на то, что Скотт ответит, что нет, и я аккуратно сольюсь, как я умею. Мне не впервой отказывать людям пойти с ними куда-то, опыт предыдущих школ научил меня этому. Я не думаю о том, что мне будет не так одиноко в новом городе, если у меня появятся друзья, я думаю о том, как неправильно будет потом бросать их без объяснения причин. Почему-то иногда я волнуюсь за других людей больше, чем за себя. «Да» Я расстроено закатываю глаза. Ну зачем я все-таки сказала им, кто я? Почему именно сегодня? Но другая часть меня горит тем, что я опять увижусь с людьми, которые хоть что-то знают обо мне. Интересно, они осудят меня, если я пропаду из города без предупреждения? «Я смогу, но не надолго, и если меня кто-то подвезет» Наглею. Но он должен понимать, что раз у меня нет машины и ограниченное количество времени, я не поеду на автобусе. «Хорошо, напиши адрес» Я пишу улицу и номер дома, а сама думаю, что на этот раз сказать папе. Опять врать про проект по психологии? «Жди Айзека в 8:50:)» О боже. Я так надеялась, что я опять поеду с Лидией и Малией, а не с этим кучерявым придурком, который постоянно язвит на мои слова. Не знаю, чем я ему так не угодила. Скорее всего, всего лишь фактом своего присутствия. Но Айзек Лейхи — далеко не самое волнующее в моей жизни. Мой обморок — куда важнее. Обычно когда я теряла сознание, я слышала и видела Сестер Луны. Так я понимала, что скоро они нагрянут, и предупреждала семью, что пора собирать вещи и искать новый город. Я видела их в своем привычном кругу, который постоянно рисует мое подсознание, слышала их, как они обсуждают очередной план по моей поимке. В последний раз нам повезло — мы успели собрать вещи и уехать до полнолуния, поэтому я не видела их вживую уже два года, ровно с того дня, когда они убили маму. В голове все время крутится мысль о том, что раз они просто так ехали в Юту после двухлетних поисков, в следующий раз они будут еще злее. Но они не могут знать, на что способна я после того, как из-за них не стало моей мамы. С нашей последней встречи многое изменилось. В этот раз я не видела их, и голоса были чужие. Как Сестры Луны связаны с каким-то озером, почему я потеряла сознание буквально через неделю после переезда? Все эти вопросы крутятся в моей голове все выходные с пятницы, но я никому их не озвучивала, хотя, наверное, стоило бы. Папа даже не в курсе, что я в очередной раз упала в обморок. Сколько раз мне придется соврать ему еще? Рано или поздно все равно наступит момент, когда мне придется рассказать ему о том, кто такой Скотт МакКолл, его друзья, и откуда обо всем этом знаю я. Но этот разговор я отложу еще как минимум на несколько дней. На литературе, последнем уроке, мы все также обсуждаем «Прежде чем я упаду». Я начала читать эту книгу на выходных, но не продвинулась дальше четвертой главы. Меня немного забавляет тот факт, что главную героиню зовут так же, как и меня, но это, пожалуй, единственное наше сходство. У той Саманты есть компания подруг, она ходит на вечеринки и получает розы в школе на Валентинов день. Меня же в подростковом возрасте все это обошло стороной. Она живет совершенно обычную жизнь, за исключением, конечно, того факта, что один и тот же день повторяется несколько раз, и она каждый раз проживает его по-разному. Я сразу же провожу параллели с собой, и даже тут мы отличаемся. Ее одинаковые дни — мои переезды из города в город, однако я везде такая же. И это невольно наталкивает меня на мысль — может, пора что-то менять? Вечером, когда остается несколько минут до того, как за мной должен заехать Айзек, я уже сижу в гостиной наготове. К моему счастью, папа еще не дома, а в местной больнице занимается нашими документами, поэтому мне не нужно отчитываться ему о том, куда я собралась на этот раз. Однако дома любопытный Финн, которому все нужно знать. — И куда ты собралась? — спрашивает он, когда спускается вниз и видит меня. — Мне нужно кое с кем встретиться, — максимально размыто отвечаю я, в надежде на то, что он отстанет. — Какой конкретный ответ, — язвит брат. — Я же не спрашиваю у тебя, почему ты вернулся домой не сразу после уроков, — перехожу в нападение я. — Папы все равно нет дома. — И что? Мне же нужно будет ему что-то сказать, когда он вернется, а тебя не будет дома. Тем более вдруг ты опять упадешь в обморок, а я и не знаю, где тебя искать. — Финн… — цокаю языком я, — Мы только переехали, так что я надеюсь, что в ближайшее время обмороков не будет. Скажи папе, что я в библиотеке. Финн неодобрительно смотрит на меня, а потом спрашивает: — А серьезно? Я не скажу, честно. Я устало потираю глаза. Не думала, что скажу это, но надеюсь, что сейчас приедет Айзек и мне не придется отвечать на расспросы Финна. — Я не могу пока сказать, — правдиво отвечаю я. — Но я потом расскажу, обещаю. — Ловлю на слове, — говорит Финн, явно неудовлетворенный таким ответом. — Звони, если что. — А что ты будешь делать, если что-то и случится? — с улыбкой спрашиваю я. — Я плохо себе представляю, как ведьму в случае опасности будет спасать тринадцатилетний мальчик. Финн закатывает глаза, отчего я улыбаюсь еще сильнее. — Я что-нибудь придумаю. — Я не удивлена, — уже смеюсь я. — Короче, будь осторожнее, — подытоживает брат и уходит обратно наверх. «Осторожнее». Я слышу это слово на протяжении всей жизни. Это оно уберегло меня до семнадцати лет? Через пару минут слышу стук в дверь и тут же иду к ней. На пороге, конечно, Айзек, конечно, в шарфе. Я искренне не понимаю, зачем он ему, но спрашивать не горю желанием. — Ты готова? — Да. Отличный диалог. Я рада, что дорога до дома Скотта занимает не сто часов, а всего десять минут. Надеюсь, мы будем ехать молча, ну или Лейхи хотя бы не будет язвить на каждое мое слово. Мы садимся в машину — старенький ниссан начала нулевых. Ну, какое-никакое, это средство передвижения. По своему опыту знаю, что лучше плохо ездить, чем хорошо ходить. Мы отъезжаем и первую минуту едем в молча, тишину разбавляет только тихо играющее радио. — Я надеюсь, ты сейчас ничего такого не выкинешь, — говорит Айзек. — Какого? — непонимающе спрашиваю я. — Вроде того, как ты развязала мой шарф в прошлый раз, — вспоминает он, а я еле заметно улыбаюсь. — Могу и этот развязать, — пожимаю плечами я. Мы едем молча еще какое-то время, а в моей голове все крутится вопрос, зачем Скотт попросил меня приехать к нему, еще и срочно. Я надеюсь, если ему нужна моя помощь, он понимает, что я не стану рисковать собой в их войне. — Что ты все спросить хочешь? — неожиданно спрашивает у меня Лейхи. — Что? Ты о чем? — Я чувствую, что ты все время хочешь что-то спросить, — как для идиотки объясняет Лейхи. Так, ладно, я знаю, что оборотни не умеют читать мысли хотя бы потому, что если бы он это и сделал, то сразу ответил бы. Наверное. — В смысле «чувствую»? — спрашиваю я, когда мы поворачиваем на менее оживленную улицу. — Оборотни чувствуют эмоции? — Да. Ты не знала? — Нет, — отвечаю я. — Я никогда не видела кого-то, кроме ведьм. — И у тебя есть что-то типа своего Шабаша? Я тихо смеюсь, потому что это, наверное самый распространенный стереотип о ведьмах. — По древним традициям Шабаш — это праздник, а у ведьм есть ковен. — Какая разница, — морщится Айзек. — И что, у тебя есть подружки-ведьмы в этом самом ковене? — Если бы у меня был ковен, я бы не переехала сюда, — говорю я. Всякие мысли о Сестрах Луны и об их ковене заставляют меня нервничать, поэтому я не люблю разговаривать на такие темы. — Дай угадаю, — задорно говорит Айзек, все никак не унимаясь, — на тебя охотятся именно они? — Да, — начинаю закипать я. — Все, доволен? Вопросы закончились? — Нет, — не сдается Лейхи, — Почему они на тебя охотятся? — Какая разница, — передразниваю его я. Господи, когда же мы уже приедем к Скотту? Если в прошлый раз я ехала с Лидией и Малией, и это было так спокойно и непринужденно, то сейчас мне хочется на полной скорости открыть дверь и выйти, лишь бы не выслушивать расспросы Лейхи. — Ну как? — говорит он, как будто это очевидно. — Нам же нужно знать, от чего мы будем спасать Бейкон-Хиллс в следующий раз. Мы? Спасать? С чего он вообще решил, что я останусь тут надолго? — Ни от чего вам спасать Бейкон-Хиллс не нужно будет. Я уеду, как только они найдут меня, и ваш город забудется Сестрами Луны навсегда. Я знаю, что так будет, потому что так было раньше. И в моей памяти он останется просто галочкой, что я жила тут какое-то время. Все идет по спирали — я переезжаю, спокойно живу некоторое время, начинаю падать в обмороки и видеть в них ведьм, сообщаю об этом семье, и мы переезжаем. Все сложно и одновременно просто донельзя. — Сестры Луны… — протягивает Лейхи. — А зачем ты так нужна им? Хотят убить тебя за то, что ты ушла от них? — Нам еще долго? — заканчиваю этот диалог я. Мне и так хватает ежедневных напоминаний от моего сознания о ведьмах, которые хотят меня убить. — Почти приехали. Так ты не ответила на вопрос… — все не замолкает Айзек, но я перебиваю его. — Ну слава богу! — громко выдыхаю я. Мы и правда паркуемся буквально через минуту. Если обратно придется ехать с Лейхи, я, наверное, лучше буду ждать автобус час или пойду пешком. Мы заходим в дом ровно в девять, Айзек открывает мне дверь, за что я почти что шепотом благодарю ему. Больше мы не разговариваем. — А это еще кто? — тут же спрашивает какой-то мужчина, у которого, к слову, тоже аура оборотня. — Это Саманта Шелтон, — за меня говорит Скотт, а потом здоровается со мной. — Саманта, это Питер Хейл. Я не успеваю ничего сказать, когда явно недовольный то ли моим появлением, то ли в целом по жизни Питер Хейл выдает: — И когда ты стал набирать в стаю всякий сброд? — а потом оглядывает всех собравшихся многозначительно тянет: — А, ну да… — Заткнись, — рявкает Айзек, из чего у меня складывается впечатление, что у них какие-то разногласия. — Я, вообще-то, не в стае, — спешу обрадовать его я. Впервые в моей голове появляется вопрос — может ли вообще ведьма быть в стае? Не то, чтобы меня это сильно интересовало, но это даже звучит странно. В общечеловеческом понимании ведьмы — злые существа, которые собираются вместе, чтобы испортить всем жизнь, а не помогать кому-то. А понимая миссию стаи Скотта, слово «ведьма» вообще не вписывается в эту концепцию добра. После получаса развернутого объяснения, что вообще происходит в Бейкон-Хиллс, кто такой Анук-Итэ, и почему все резко возненавидели оборотней, я наконец начинаю понимать причинно-следственную связь, которую не выяснила из мыслей Гейба. А дома у Скотта мы собрались для того, чтобы придумать план по спасению. Я до последнего не понимала, причем тут я, но когда Скотт сказал, что им понадобятся мои способности, все встало на свои места. Он расспрашивает у меня, на каком расстоянии я могу использовать свою силу, что я еще могу и так далее. — Мне достаточно видеть предмет, чтобы переместить его, — отвечаю я. И мне придумывают роль. Раз никто не знает, кто я такая, то я должна сидеть в «засаде» и просто перемещать предметы, чтобы стае было легче. Я знаю, что справлюсь с этим на раз-два, поэтому соглашаюсь. Это хотя бы веселее, чем пытаться спастись от безумных ведьм. Наконец, спустя еще полчаса обсуждения плана, все начинают медленно расходиться. К моему огромному сожалению Лидия уже подвозит Малию, Лиама и Мейсона, поэтому мне опять приходится ехать с Лейхи. Я думала отказаться, но после рассказа о местной охоте, я не горю желанием ходить по темноте в полном одиночестве. После того, как я прощаюсь со всеми и выхожу из дома, слышу знакомое имя, которое вообще не ожидала услышать. — Ты же дочка Алисии, — констатирует факт Питер, который уже сидит в машине. — Вы похожи. — Откуда ты знаешь мою маму? — тут же оживаю я. — Странно, — всего лишь задумчиво отвечает он и тут же уезжает. Я в полной растерянности стою около машины Айзека, под его голос о том, чтобы я садилась. Я так и делаю, стараясь найти объяснение тому, что сказал Питер, но не могу придумать вообще ничего. Он знал мою маму? — Питер тот еще придурок, не обращай внимания, — говорит Айзек. — Он знает имя моей матери, — обеспокоено говорю я, — Возможно, знает что-то обо мне. Что значит «не обращай внимания»? — с какой-то необоснованной злостью говорю я. — Так, для справки: он был в коме шесть лет, после того, как его сожгли заживо, потом его убил его племянник, и воскресила Лидия. А, ну еще он лежал в дурдоме три года. Я ничего не могу ответить, поэтому просто удивленно смотрю на Лейхи, не в силах сопоставить все эти события. — Не думала, что он пересекался с твоей мамой в городе? — спрашивает у меня парень, как будто это самая очевидная вещь на планете. — Ее не стало два года назад, — резко отвечаю я. Сколько бы раз я не повторила это что вслух, что про себя, легче не становится. Каждый раз это ранит так, будто это произошло вчера. Моя жизнь продолжается, но я сама все еще там, в Монтане. Пытаюсь сделать хоть что-то, чтобы предотвратить смерть, но ничего не выходит — мое тело будто перестает меня слушаться, и все, что мне остается — просто смотреть. Мамина смерть сильно выбила меня из жизни и жизнь из меня. Я знаю, что если бы на меня не охотились, этого бы не случилось. Папа бы не потерял любящую жену, а Финн — заботливую маму. И мне самой так противно от себя становится: Финну было всего одиннадцать, когда у него отняли маму. Мы с Айзеком больше не разговариваем по дороге до моего дома, каждый лишь молча слушает свои мысли. Даже не знаю, что мне нравилось больше — когда Лейхи не мог заткнуться всю дорогу до Скотта, или когда он молчит, и я в очередной раз занимаюсь самокопанием. Он чувствует мои эмоции, но ничего не говорит, — значит, сам додумывает что-то. Мне нет до этого абсолютно никакого дела, но в какой-то момент так и хочется залезть к нему в голову и узнать все, о чем он думает. Наконец мы поворачиваем на мою улицу, но легче мне не становится. Наоборот, при виде моего нового дома на меня вдруг накатывает волна печали. Вокруг него нет цветочных клумб, никто не посоветует мне очередную книгу. Я, вроде как, привыкла ко всему этому, но после очередного упоминания о маме я готова разрыдаться прямо в машине Лейхи. Возвращаться в дом, где все пропитано мыслью о том, что мы тут ненадолго — больно как никогда. — Все в порядке? — спрашивает Айзек, наверняка почувствовав мои эмоции. — Да, — прихожу в себя я. — Все в порядке. — Хочешь, можем проехать до кафе Джины. Там отменные пончики, — с энтузиазмом говорит Айзек. Я грустно улыбаюсь, смотря на него. Вот оно — то, про что я говорила. Холодный, но не отстраненный. — Не стоит, — отказываюсь я. — Я и без того не сказала папе, что ушла из дома. Завтра он уезжает, так что не хочу его расстраивать. — А ты? Ты сама такая грустная, что хоть вешайся, — продолжает он. — Все будет в порядке, — не даю договорить ему я. — Не сегодня, так завтра. Не парься. Удивительные вещи — Айзек, который показался мне на первый взгляд самым равнодушным, хочет меня развеселить. Возможно, я была неправа на его счет. — Ну тогда вылезай. Мы приехали, — пожимает плечами он и останавливает машину у моего дома. В гостиной горит свет, а значит папа уже дома. Надеюсь, он не увидит, кто подвез меня домой. Но все мои надежды рушатся, когда входная дверь открывается и на пороге дома появляется папина фигура. — Черт… — тяну я, отстегивая ремень. Я не вижу папино лицо, но могу догадаться, что он не сильно рад тому факту, что его дочь в одиннадцатом часу привозит домой незнакомый ему парень. Версия, что я была в библиотеке, как наверняка сказал ему Финн, вероятнее всего, сейчас с треском провалится. — Спасибо, — говорю я Айзеку, когда открываю дверь машины. — Пока. Я выхожу, но вижу, что из машины выходит и Айзек, поэтому тихо, чтобы папа не услышал ничего, спрашиваю у него: — Что ты делаешь? — Помогаю тебе. Он тут же стартует к моему дому, а я лишь в недоумении иду за ним. — Привет, пап, — максимально невинно говорю я. — Я засиделась в библиотеке, — говорю я, прежде чем Айзек успел бы что-то ляпнуть. — Привет, Сэм, — говорит он мне. Гораздо мягче, чем я ожидала. — Добрый вечер… — многозначительно тянет он, ожидая, что я представлю Айзека. Но сам Лейхи успевает сделать это быстрее. — Я Айзек. Добрый вечер, мистер Шелтон, — вежливо говорит он и протягивает папе свою руку в знак приветствия. Надо же, он запомнил мою фамилию. — Дэниэл, просто Дэниэл, — говорит папа и пожимает руку Айзеку, а я и не знаю, что сказать. Я впервые знакомлю папу с кем-то со времен Меривиля, хотя там папа и так знал всех моих друзей, потому что мы общались с самого детства. — Мы сидели в библиотеке до закрытия, поэтому я предложил подвезти Саманту, чтобы она не добиралась домой одна по темноте. Боже мой, ну прямо джентельмен. Папа явно будет в восторге. — Спасибо, Айзек, — благодарит парня он. Ко мне наконец-то приходит способность говорить, поэтому я хочу поскорее завершить эту неловкую встречу: — Да, спасибо, Айзек, — повторяю я слова папы. — Наверное, тебе пора. И мне тоже. Завтра в школу, все такое… Он улыбается, явно довольный моим смущением. — Да ладно тебе, Сэм, — говорит папа, явно довольный ситуацией. — Не хочешь зайти к нам на чашечку чая? — спрашивает у Айзека папа, а я готова провалиться на месте прямо сейчас. Какой чай? Какое позвать Айзека домой? Я знакома с ним четыре дня, три их которых думала, что он просто самодовольный кретин, а по легенде я вообще познакомилась с ним час назад в библиотеке. Я прожигаю Лейхи своим взглядом, и мне самой кажется, что сейчас я выстрелю в него лазерами из глаз. Но этого не происходит. Айзек, слава богу, понимает, что это уже чересчур, поэтому говорит: — Нет, спасибо. Мне действительно пора. Приятно было познакомиться. — Взаимно, — отвечает папа. Готова поспорить, что он разочарован. Наконец мы все прощаемся, Айзек уходит к машине, а мы с папой заходим в дом. — Ты что, была на свидании? — с порога спрашивает Финн, не успеваю я снять джинсовку. — Нет, Финн, — закатываю глаза я, — я была в библиотеке, и этот парень просто подвез меня домой. Он знает, что, скорее всего, это ложь, поэтому не продолжает расспрашивать меня. Но по ехидному огоньку в его глазах я понимаю, что для себя он решил, что все так и было.