В тесноте, да не в обиде

~ Инь Юй ~ — Шисюн, мне скучно! — канючит Цюань Ичжэнь, положив голову на парту. Уже весь издëргался. Конечно ему скучно на лекции по 3D-моделированию, тут же не с кем подраться. Я не тянул его с собой на инженерное дело, он сам увязался за мной после школы. Мне ещё и приходилось его подтягивать по математике, чтобы он нормально сдал экзамены, а у него с усидчивостью и концентрацией огромные проблемы, между прочим. Не расставаться со мной — это была его прихоть, а отдуваюсь опять я. Да, мы были вместе всё детство, он очень ко мне привязан, но это же не значит, что нужно всю жизнь ходить за мной хвостиком! Я думал, хоть в университете смогу от него отдохнуть, но он мало того, что изъявил желание пойти на то же направление, что и я, так ещё и в общаге не захотел жить, узнав, что я переезжаю в квартиру. Ладно, вы, наверное, думаете, что я тряпка и терпила, раз позволил ему переехать вместе со мной, но вы ведь не знаете Цюань Ичжэня так, как знаю его я! Он слишком бедовый: обязательно во что-нибудь вляпается, если его не контролировать, а так получилось, что никого кроме меня он не слушает. Ну да, мы росли в детдоме, нужно было держаться друг друга, чтобы выживать. Мы много времени проводили вместе, но это должно было пройти, когда мы выросли, разве нет? У меня прошло, а вот у него выработалась какая-то нездоровая зависимость. С одной стороны это ужасно бесит, а с другой... на мне теперь, получается, лежит ответственность за него. В нём же силищи на троих (а выглядит щуплым), он так и убить ненароком кого может. В средней школе меня обижал один отморозок, и вот я как-то при Цюань Ичжэне проронил, что лучше бы тот умер... Я не специально! Мне было лет десять, наверное! Я не желал никому зла! Просто хотел, чтобы от меня отстали! А Цюань Ичжэнь взял и избил его до полусмерти, хорошо, что вовремя успели оттащить. Несовершеннолетнему ему, конечно, ничего серьёзного не сделали, но вот нотации читали без конца, и на учëт поставили, до сих пор следят. А ему, кажется, и всё равно. Я тогда очень сильно испугался, но где-то на задворках души всё же маячило счастье от того, что рядом есть тот... кто защитит? кому не всё равно? кто сделает всё, что я скажу?.. В любом случае это было давно, сейчас же вызывает только раздражение и гнев. — Шисю-ю-юн! — тянет Цюань Ичжэнь и тыкает ручкой мне в плечо. — Дай послушать, а? — шикаю на него. — Не нравится лекция — никто не держит. Киваю на дверь позади нас. Цюань Ичжэнь хмурится, вздыхает. По его лицу видно, что он борется с какой-то внутренней дилеммой. — Сяо Юй! — громко произносит преподаватель, и от этого вздрагивают все в аудитории. — Ну-ка повтори мои последние слова. Или у вас там разговор интереснее? Поднимаюсь, параллельно пытаясь взглядом закопать Ичжэня в землю, желательно поглубже. Он только прячет глаза, помочь мне в ответе явно не хочет. Естественно я не слышал последних слов преподавателя, это ходячее бедствие же отвлекло меня! Спасибо, снова удружил! *** Идём на занятие по Кунг-фу. Для Цюань Ичжэня это, кажется, любимая часть дня — потому что наконец-то можно куда-то выплеснуть накопившуюся энергию, для меня так точно любимая — потому что этот бедовый выплëскивает её не на меня. Боевые искусства способствуют укреплению не только тела, но и разума, как говорит учитель, так что у меня есть небольшая надежда, что со временем они успокоят взбалмошный нрав Цюань Ичжэня и прибавят ему хоть немного ума. Но вот смотрю я на других нерадивых студентов, которые гораздо дольше нас ходят на занятия, и понимаю: то ли наука Кунг-фу не всемогущая, то ли не всем дано её постичь. У меня действительно достаточно щуплое тело, ну физиология такая! Ни разу оно не женское! В чëм моя вина? Разве это повод для издевательств? Два придурка в очередной раз пользуются отсутствием учителя и начинают отпускать сальные шуточки в мой адрес. Старательно не реагирую, я уже должен был привыкнуть. Просто отвернуться и спокойно разминаться. Не нужно на это отвечать. Уже должен был привыкнуть. Спокойствие тела и духа. Ровное дыхание. Очистить разум от мыслей. Внезапно слышу, как рожа одного из придурков впечатывается в пол, и с сожалением осознаю, что спокойным здесь оставаться под силу только мне. Закатываю глаза и медленно поворачиваюсь. Естественно Цюань Ичжэнь не спустил им этого. — А ты его бойфренд что ли, что защищаешь его достоинство? — ядовито выплëвывает тот, что уже распластался по полу. — Я сейчас тебя достоинства лишу! — кричит Цюань Ичжэнь и кидается в драку. Первые несколько секунд равнодушно слежу за происходящим, как и половина других учеников. У меня нет сомнений, что Цюань Ичжэнь одержит верх, но как же меня это достало! Я устал, что он постоянно из-за меня лезет в драку и подставляется — из-за этого у нас обоих потом возникают проблемы! Неужели хоть раз нельзя засунуть гордость поглубже? Тяжело вздыхаю и иду их разнимать, раз никто больше не проявляет желания. *** Осень. Под ногами появляется всё больше сухих листьев. Цюань Ичжэнь обожает ходить по ним и хрустеть — он вообще обожает всё шумное, — но сейчас идёт ровно по дороге, специально не шуршит. Готов поспорить — у него ужасно виноватый вид, но мне на самом деле плевать. Иду впереди, чуть быстрее, чтобы не видеть его. Пускай чувствует себя виноватым. Руки ужасно болят. Это ж надо, драку устроил он, а наказали всю группу! ВСЕХ заставили стоять на руках ЦЕЛЫЙ ЧАС! — Шисюн... — негромко начинает он, и меня снова прошибает волна раздражения. Снова это надоедливое прозвище! В детстве он одно время зачитывался историями про боевые искусства. А там древность, школы заклинателей... и подобное (до сих пор удивляюсь, как он взахлёб прочëл целых шесть книг, имея проблемы с удержанием внимания). Мы тогда много играли в такое, представляли себя боевыми братьями, которые приходят друг другу на помощь в смертельно опасной ситуации... Это было детское дурачество, оно должно было пройти. Но у Цюань Ичжэня не прошло. Это «шисюн» приклеилось ко мне надолго. Бесит! — Шисюн, почему ты на меня злишься? Вот тут не выдерживаю. Он ещё спрашивает! Резко разворачиваюсь, желая пихнуть его в грудь, но он не успевает остановиться, и мы с неприятным звуком стукаемся лбами. Чëрт возьми, больно! Потираю ушибленное место. Он, казалось бы, должен делать тоже самое, но вместо этого он тянется к моему лбу! — Шисюн, прости, я случайно... Дай помогу... Тон у него такой невинный, в глазах искреннее желание помочь, смешанное с обожанием. Ну почему он так ко мне привязан? Бесит-бесит-бесит! — Почему я злюсь? — Ударяю его по руке, отстраняюсь. — Хватит со мной носиться! Я уже не ребëнок, как ты не понимаешь? Мне не нужно, чтобы ты меня защищал! Я сам в состоянии справиться со своими проблемами! Ты бы лучше думал о себе! Взгляд у него глупый, как у собаки какой-нибудь: ничего не понимает. — Если шисюн этого не хочет, я больше не буду избивать его обидчиков на занятиях кунг-фу, — чуть подумав, с обидой в голосе произносит Цюань Ичжэнь, будто сам не верит в свои слова. — Я всё равно больше не буду на них ходить, — выплëвываю даже слишком легко. Мне нравятся занятия, но Цюань Ичжэня в моей жизни стало слишком много. Боже, пожалуйста, хоть бы он сейчас не начал задавать тупые вопросы и клясться, что уйдёт с занятий вместе со мной! Он долго смотрит перед собой, будто у него программа зависла, но в итоге всё же выдает короткое: — Я понял. По пути домой никто ничего не говорит. Цюань Ичжэнь ведёт себя на удивление спокойно, даже свои любимые листья оставляет без внимания. *** Сижу на кухонном столе, колени раздвинуты неприлично широко, тело изнывает от жара и желания прикосновений, надо мной возвышается Цюань Ичжэнь — уверенный, гордый, будто он хозяин положения. Хотя нет, он действительно здесь всё контролирует: ему не нужно ничего делать, не нужно даже обводить всего меня глазами — один взгляд на мои губы, и я чувствую, как вся кровь в теле приливает вниз. Пытаюсь придвинуться ближе к нему, потереться — не выходит. Он безумно близко, я даже чувствую его ровное, спокойное дыхание, но не могу до него дотянуться. Под его взглядом я ни на что не способен, даже коснуться себя; под его взрослым, тяжëлым взглядом я мелкий, ничтожный подросток, который изнывает по ласке, способный только подчиняться. Скулю, не в силах ничего сделать, по щекам текут слезы. Дышу так часто, что, кажется, сердце прямо сейчас и остановится, чтобы передохнуть от таких скоростей. Чуть приоткрываю рот: воздуха слишком много, он слишком давит на лëгкие изнутри. Цюань Ичжэнь усмехается, как-то даже слишком самоуверенно, будто преподал нерадивому ученику важный урок, кладет большой палец на мою нижнюю губу, чуть оттягивает вниз. Слюна стекает по его пальцу, я уже чувствую влагу везде, где только можно. Гляжу на него снизу вверх с такой щенячьей преданностью и желанием — со стороны это скорее всего выглядит ужасно неприлично, — и это, видимо, работает. Он запускает руку мне в штаны, и по всему моему телу проходит дрожь. Абсолютно теряюсь в ощущениях, он делает всё настолько правильно и хорошо, как будто идеально меня знает! Не стесняюсь кричать, стонать, хлюпать — основное наслаждение доставляют не столько его движения, сколько осознание, что это, блять, Цюань Ичжэнь!! Мне так сильно его хочется! Пытаюсь дотянуться до его губ, но он не позволяет, уворачивается, хищно смотрит на добычу. Слышу какой-то шум и из-за этого резко просыпаюсь. Пот стекает в три ручья, сердце колотится как бешеное, в штанах, естественно, ждёт сюрприз. Чëрт-чëрт-чëрт! Что это было? Почему именно Ичжэнь?? Днём все мои мысли занимает, так теперь ещё и ночью будет??? И вообще он не был сам на себя похож в этом сне: слишком спокойный, слишком властный, слишком... притягательный?.. Это намëк от мозга, что в целом мне хочется видеть Цюань Ичжэня более собранным и серьёзным? Или что в постели мне нравится, когда надо мной доминирует другой мужчина??? — Шисюн? — с верхнего яруса появляется кудрявая голова этого лëгкого на помине. — Всë в порядке? Тебе приснился кошмар? Я что, стонал во сне? — Ты меня звал... Я ЕЩЁ И ЗВАЛ ЕГО??? — Я сейчас спущусь к тебе. — Нет! — выходит как-то слишком тихо и жалобно. — Шисюн, ты плачешь? Я спускаюсь! Боже-боже-боже, хоть бы он свалился с лестницы, пока спускается, и пролежал бы без сознания до утра. Ему точно нельзя видеть мой стояк и слëзы! Отворачиваюсь к стене — хорошо, что темно и ничего не видно. И прекрасно, что мы смогли отвоевать себе отдельную комнату, а то от разговоров потом было бы... Надеюсь, я не слишком сильно кричал, а то стены тут тонкие... Придурок с зелëными волосами точно не отстанет. Цюань Ичжэнь тем временем уже успевает перелезть ко мне на кровать. Отпозлаю к стене как можно дальше и стараюсь максимально его игнорировать. — Шисюн, прости меня... — Чувствую, что кровать прогнулась, но сидит он далеко. Видимо, на краю. — Я много думал над тем, что ты сказал. Я не считаю тебя ребëнком, наоборот даже... ты куда умнее и взрослее меня, и я так этим восхищаюсь! Ты в своё время так сильно помог мне, ты стал моей путеводной звездой, поэтому мне так важно сделать что-то для тебя в ответ! Но я умею только драться... Ëрзает, садится ближе. А мой нос сам предательски всхлипывает на его слова. — Шисюн, не плачь, пожалуйста... Укладывается рядом, — уйди-уйди, не надо! — затылком чувствую его дыхание. — Прости за мою глупость... Мне всё равно на других людей, только ты важен. Если ты плачешь из-за тех дураков, то... я могу больше никого никогда не бить. Только ради тебя. Шисюн, пожалуйста, ответь что-нибудь... Кладёт руку мне на талию, чуть трясëт, реакции моей добивается. Чëрт возьми, вот упëртый! У меня возбуждение всё ещё на пределе, мозг всё ещё помнит его руки! — Я ради тебя что угодно сделаю, только скажи... Его дыхание становится горячее, ближе, мою кожу обдаëт мурашками. Он трëтся носом о мою шею, и я понимаю, что ещё чуть-чуть, и не выдержу, позорню изольюсь прямо тут. — Шисюн так вкусно пахнет... Можно мне?.. И, не дожидаясь ответа, еле-еле, очень аккуратно, совсем не как во сне, касается губами шеи, а руку на моей талии сжимает сильнее. От таких горячих губ на шее вздрагиваю, подскакиваю и забиваюсь в угол кровати. — Ичжэнь, не смей, уйди! — слëзы в горле всё ещё стоят, поэтому выходит уж совсем жалко. Тот резко подаётся назад будто ошпаренный и падает с кровати с громким стуком. — Прости, пожалуйста... — тихо хрипит, а затем выбегает из комнаты, захлопнув за собой дверь. Боже, и как это выглядит со стороны? Хочу от стыда под землю провалиться. Своим поцелуем он распалил моё возбуждение до каких-то невероятных пределов, поэтому, закрыв глаза, надрачиваю себе, очень стараясь не думать над тем, кто вызвал во мне такие желания. От жизни в этой квартире мне хочется повеситься.