Слушай сердце

      Белый лежит свернувшись калачиком на общей кровати, слушает через плеер какую-то громкую музыку, воткнув в уши затычки. Так он думает, по его словам. В эти моменты ни лепет Табаки, ни нравоучения Сфинкса, ни едкие комментарии Лорда его не касались. Белый уходит в себя, тонет в своих мыслях и чувствах.       И он бы дальше продолжал тонуть в себе, но его упорно вытаскивают из пучины своих наблюдений. Волк.       Волк относится к нему хорошо, даже помогал с чем-то там. Но Белому нехорошо на душе при одной мысли о нем, потому он старается не оставаться с ним один на один. Но, черт возьми, из-за своих раздумий он и не заметил, как все ушли на обед. Кроме Волка! — Вот любуюсь я тобой, Белый, и понять одного не могу: Какие у вас отношения со Слепым? — неожиданно произносит Волк. Он сидит на краю кровати и Белый, со всей силой пинает его здоровой ногой. Тот, правда, не падает с кровати, как надеялся Белый, а просто чуток отодвигается. И его спокойно-хитрое лицо сменяется на ничего хорошего не предвещающую улыбку. — Неужели ревнуешь? Мне даже интересно кого, меня к Слепому или Слепого ко мне, — усмехаясь и садясь к нему, говорит Белый. Получает подзатыльник. — Ревную должность Слепого к нему, — оскал Волка пугает. И Белый старается скрыть подступающую тошноту. — Что ты хочешь от меня? — Мы же друзья, верно, Белый? А друзья должны помогать друг другу… — Я спрашиваю: Что ты хочешь от меня, Волк? — повторяет блондин. Резко, слишком прерывисто.       А Волк подкрадывается. Одна из его рук ложится на плечо юноши, другая - на колено больной ноги. Вдавливает. И Белый хрипит, хмурится и из нежных глаз брызгают капельки. — Убей Слепого. Задуши в черноте ночи, — шепчет Волк в ухо Белому, пока тот дергается, стараясь вырваться.       И у него получается, парень наваливается вперед, падая с кровати на пол, и отползает в другой угол. — Убей Слепого, иначе убьют тебя.

***

      В ночи, пугающей собственным мертвым холодом, крадется Белый неслышным шагом. Он нависает над Слепым, вероятно, в третий раз ночующий в Четвертой при нем. Вожак спит. Вроде.       У Белого дрожат руки, у Белого дрожит сердце. Он этого не хочет. У Белого болит нога, Волк постарался. У Белого играет совесть, хотя как играет, она трещит по швам, она бьет в барабаны, дудит в трубы, ревет и мечет. Он этого не хочет.       У Белого в руках нож с его острейшим лезвием. — Не трогай душу, — слышится мольба в голосе. Он отпускает руки. Тихими шагами ползет в ванную, оставляя нож там, на раковине. Включает холодную воду, набирает в ладони и погружает лицо. Держит долго, надеется, что плывущие не в ту сторону мозги встанут на место.       Волк, своими действиями, позарился на его душу. Он хотел осквернить ее. Этого Белый не простит никогда.

***

Следующим же днем, на завтраке, Слепой повернут всем корпусом в его сторону. Он своим невидящим взглядом морозит его руки, а Белый быстро глотает свою противную манную кашу с комочками, чуть ли не давясь ею. — Куда так спешишь, дорогуша? Завтрак - важная часть дня… — начал Шакал. Он любил говорить. Белый любил слушать. Но не сейчас, когда его буравят пара глаз, покрытых белой пеленой. Он знает, что Слепой не видит, но в такие моменты сомневается. И сомнения его оправданы.       Недослушав Табаки, Белый поднимается, торопливо и неуклюже хватает костылю и бежит из столовой. Его окрикивают, но он вроде не слышит, а вроде игнорирует.       И только в самом конце, у старых голубых дверей он сталкивается с черным пятном. И пятно это осматривает его таким мертвым взглядом, что становится тошно и манная каша вот-вот выйдет наружу оттуда же, откуда и вошла.       Белый обходит черное пятно, выходит из столовой и только потом краем глаза увидит худющее лицо… вожака Третей.       Но на это сейчас наплевать. Он бежит, в силу своих возможностей, конечно, в учительский туалет - заброшенное местечко. Дает себе пиздецки необходимую передышку, закуривает. Ему еще целый день смотреть в глаза Слепому, ему еще целый день игнорировать злого Волка. Вероятно, единственное, чего бы он хотел - не видеть их всех хотя бы один денек. Спрятаться где-нибудь в тихом местечке… Но у Белого не выйдет.       Потому что даже сейчас в туалет входит Слепой. — Что с тобой? — спрашивает он. Его фигура перекрывает выход, и Белый вздыхает. — Ничего, — медленно. Слишком сдавленно. Его ответ не понравится Слепому. — Лжец, — бросает Слепой. Слова звучат как яд. И Белый понимает, что Вожак Четвертой еще и Вожак дома! «Он дает мне шанс рассказать самому.» — понимает блондин. Да только слова не лезут из горла, а застряли как комок той самой манной каши на завтрак. При воспоминании о ней рвотные позывы вновь появились. А при осознании, что Слепой все знает, но все равно ждет, чтобы он сам сознался - они увеличиваются. И Белый бежит в кабинку, выплевывает наружу мерзкий завтрак, выплевывает комок жалости и тревоги.       У раковины он полоскает рот. Вновь умывается ледяной водой. — Ты все знаешь, — не вопрос, утверждение. — Волк хочет, чтобы я убил тебя. Если это не сделаю я, то он заставит кого-нибудь другого.       Белый взмахивает руками, смахивая с них воду. Слепой молчит. — Я не хочу это делать. — Но почти сделал, — произносит вожак. Белый отворачивается к зеркалу, рассматривает себя. Слепого. Голубой кафель на стенах. — Ты оставил нож в туалете. — Знаю, — отрезает Белый. — Жалеешь, что не убил? — Не думай обо мне так плохо, — говорит блондин и впервые улыбается. — Я не желаю тебе смерти. И Волку, честно говоря, ее не желаю. Но его действия приведут к… — Тише, — прервал Слепой. — Я понимаю, он сам роет себе могилу.       Белый вздохнул, судорожно и тяжело. Навалился на раковину, опираясь лишь одной ногой о землю. Левая безвольно болталась, принося лишь боль. — Тебе бы к Стервятнику сходить… — тихо произнес Слепой, но из-за того, что вожак подскочил к нему, он услышал это предельно ясно. — С-схожу, — прохрипел Белый. — П-потом как нибудь… — Ночуешь сегодня в Третьей.