Фиалка

      Кровать, где лежала Соня, в очередной раз издала скрипучий звук. Девушка снова развернулась, но на этот раз, уже лицом к стене.       — Нож я не знаю куда делся, наверное в ящик обратно отправился, где ему и место. Доставщик отдал пакет и уехал. — кратко закончила повествовать Соня, ожидаемо и устало добавляя. — Всё, я спать хочу. Спокойной ночи.       Несмотря на любопытство, что я испытывала, в перемешку с нехорошими предчувствиями, настаивать на продолжении разговора я всё же не стала, хоть и планировала. На самом деле, мне хотелось Соне, ещё побольше о Тоби рассказать. Вдруг, больше не предоставится такой возможности? Я просто не была уверенна, если стану с кем-то делиться всем пережитым, и даже с Асей. Моих отношений с Тоби — так и не состоялось. А слишком много выдумывать я не могла. Ну, завираться совсем уж, рассказывая к примеру о нашем (моем) первом поцелуе или о вымышленном свидании, где-нибудь на крыше. Ни то, что я уже успела себе подобное представить или даже допустить значительно повзрослевшие мысли, просто… это ведь естественно. Естественно, что такое сближение, между мной и Тоби, в итоге бы всё равно приключилось.       Закрывая глаза, чтобы уснуть, это всё я себе и надумывала, но провалиться в сон не выходило. Да и на полу, имея лишь простынь, лежать оказалось как-то прохладно. Соня ведь не закрыла дверцу балкона, а ветерок, пробираясь в комнату, скользил именно по полу, настигая одну лишь меня. Моя новая знакомая успела уже даже от своего покрывала избавиться, отодвинула его в сторону, будучи в дреме, неосознанно, так вот ей было душно. Ей, открытый настежь балкон — ничем не угрожал.       Тоже тогда устроившись на боку, я сжала в пальцах край подушки. Ничего, что бы меня утешило и убаюкало, в разуме и сердце, прямо сейчас, у меня не проживало. И поэтому, послушно вздохнув, с этим смирившись, я стала себе фантазировать своё идеальное свидание. И не с кем-то и кем угодно даже, а с Тоби.

Единственным претендентом на мое сердце и на меня в целом, когда либо.

      Вот если бы он не оказался вампиром, то мы бы тогда, скорее всего, познакомились может, всё также в торговом центре, но уже без его навязчивых друзей, и без всего того, что последовало после. Может, я и он, сразу бы и оправились тогда в кинотеатр, вместе. Тоби, вероятнее, настоял бы на том, что билеты для нас, купить обязательно должен именно он. А я бы, в таком случае, поделилась с ним своим попкорном. Да, так бы всё и вышло. Это приемлемо и романтично. Я бы разрешила ему взять меня за руку, прямо в темноте, заметив от него на это намек. Мы бы продержались так, переплетаясь пальцами, пару минут… не больше. Больше — означало бы что-то большее. А я сейчас воображала первое свидание, мне бы хоть так. Никак меня, конечно, тоже не устраивало, но куда ещё больше?       Во втором случае (второй вариант свидания), если бы Тоби так и остался вампиром, каким он и остается несмотря на сюжеты в моей голове о нём, то… я бы продолжила быть навсегда вместе с ним, как он мне и рассказывал, а нашу романтичную прогулку, парень бы организовал тогда, в абсолютно любом месте. Ему несложно всякое. Правда, именно в вампирском случае, Тоби бы вывел меня наружу в ночное время суток. Чтобы нас поменьше людей заметило, ведь меня станут искать. Возможный список мест для посещения тогда в разы уменьшится, но это не изменит главного: мы проведем особенное время, наедине.       Можно ли признать всё то, что уже происходило, особенным, ведь мы и так оставались с Тоби один на один? Нет — нельзя. Потому что уговора такого не существовало, как и речей от парня, даже намека о желании, любую связь между нами, как-то обозначить. Тоби вообще удерживался от того, чтобы называть вещи своими именами. Прямо он точно со мной никогда бесед не вёл и скорее всего знал, о чем ему стоит умалчивать.       — Ты чего не спишь? Лежишь и притворяешься. — раздался голос, прямо надо мной.       Вздрогнув, я тут же глаза и открыла. В комнате стояла… тятя Сони. Её спальня находилась напротив нашей и каким-то образом может, до неё доходил ветерок, который не давал покоя и мне.       — А я так рано не могу засыпать просто... — ничего не спрашивая, сразу призналась я, чтобы эта внимательная женщина, слишком грозно не уличала меня, в столь незначительном притворстве.       Я ведь лежу себе тихо и никому не мешаю. Я не разговариваю даже, сама с собой только. И то, скоро мои безвинные раздумья о Тоби и всём возможном, обязательно закончатся. Я же уже, почти всё вообразила до самого конца. Почувствовала даже, его ладонь в своей.       — Выйди на улицу тогда, белье сними с веревки. — последовала её внезапная просьба мне.       Женщина настолько впечатляюще застала меня врасплох, своим стремительным прошением в ночи, даже каким-то нелепым, что я не нашлась ни в чем большем, чем без слов, просто тёте в ответ кивнуть. В отличии от неё, мне вообще не желалось наполнять комнату лишними звуками, не будить чтобы Соню.       Я и помнила о том, что не у себя дома нахожусь. А там, где сейчас нахожусь — действуют свои, иные в общем правила. Несколько из которых, я уже удачно выполнила и ничего со мной не стало.       — Иди тогда. Сбегай-ка, скоренько. — не церемонясь, ко мне склонившись, уже стала стягивать с меня стремительно, простынь тётя. — Одна нога здесь, другая там. А то я сижу у окна, вижу же, что дождь сейчас начнется.       Мое, возможно ошибочное суждение, что взрослым людям всегда виднее, я не стала уточнять у тёти Сони, почему она тогда сама не вышла на улицу, раз всё видела. А встала только со своего места и пошла.

***

      На ветру колыхалось несколько наволочек, которые Соня, наверное ещё утром развесила, она об этом мне рассказывала. Пару полотенец ещё и пододеяльник. Снаружи и правда пахло приближающимся дождем. Он, казалось, теперь не только тёте, но мне, что совсем близко.       Снимая белье, я вешала его себе на руку и на плечо тоже вешала. Когда тяжеловато стало, так и разделила всё, попутно прикрепляя прищепки на край своей пижамы, на её воротник. Удержать иначе — я бы их не сумела. А темно уже было почти-почти. Как бы я искала потом, такую мелкую потерю, в высокой траве?       Справлялась я со своим заданием быстро, ведь поскорее хотела очутиться обратно. В доме быть. Перед моими глазами, наконец, находилось последнее, самое угрожающее: с виду неподъемный пододеяльник. Он широкий был и с меня ростом, занимал почти что всё пространство, на натянутой между двух деревяшек, железной «ниточке».       Я всё старалась понять, за какой край мне стоит его ухватить, чтобы он снялся, но логики на это мне не хватало. Вместо этого, из рук выпадало другое, чистое белье. И я уже почти до слёз разозлилась, когда эта вещь, словно она живая, стала самостоятельно съезжать в сторону. А потом… Раз и на меня кинулась!       Сверхъестественного в моей жизни приключилось уже предостаточно, но я всё равно ужасно испугалась. А пододеяльник взял ещё и меня обнял всю. Оказалось, что у него и руки имелись.       — Ну вот ты и попалась! — прозвучал следом голос.       Подобная фраза, обычно, должна бы звучать игриво. Или хотя бы с довольством. Только всё, что слышалось в этом голосе — была неизбежность. Для меня. А для него, как что-то безусловное. То есть, этот голос, никогда и не сомневался в том, что это произойдет. Что я попадусь, а он так заговорит.       Материал из хлопка, что пах хозяйственным мылом, не давал мне ничего увидеть, глаза ведь покрыл, вместе с головой. Но одна из рук, перестав меня касаться, уже устранила эту преграду и в следующий миг... я разглядела перед собой Диму.       Почему я сразу не узнала его голос, мне было невдомек. От перепуга, скорее всего. Да я и убеждена была, что имею контакт, именно с пододеяльником из постороннего мира, а не с каким-то там вампиром.       Мои глаза на парне не задержались, я стала вертеть головой по сторонам и за спину брюнету тоже. Я выискивала Тоби. Ведь если вернулся Дима, то и он вернулся. За мной. Они совсем меня не оставили. Они, может, давно уже возвратились и меня искали, найти не могли просто.       То, что я обеспокоено шевелюсь, парень увидел. И тогда, всё той же свободной от удерживания меня, завернутую им в пододеяльник рукой, ухватил за лицо. Вполсилы, но предостаточно, чтобы я только на него впредь глядела.       — А где все? — спросила я то, что думала.       Я намеренно, именно так и поинтересовалась. Чтобы Тоби никак, даже слышимо, перед Димой не выделять. Если Артем, в общей сложности, вообще ничего не хотел от меня слышать, то именно Дима, довольно односложно, не желал от меня упоминаний о Тоби. Это запомнив, я уже приспособилась к пожеланиям каждого и старалась их придерживаться, выполняя.       — А кто тебе ещё нужен? — вскинул, в фальшивом удивлении, брови парень. Его рука, та, что находилась за моей спиной, покрепче меня к нему прижала. — Как видишь, никто больше не явился тебя выручить, из страшной-страшной беды.       Крайние слова Димы меня задели. Я, поэтому, ещё не преуспев в мастерстве самообмана, сразу глаза вниз и опустила.

Действительно. Никого ведь нет больше.

      — Всё хорошо. — произнесла я без уязвления в голосе, стараясь своему ответу соответствовать. — Завтра утром, уже буду дома. Меня отвезут. У Тоби оказались хорошие соседи и…       Не дав мне закончить, Дима заговорил поверх моей негромкой речи:       — Что же хорошего в том, что старая ведьма выставила тебя из своего дома ночью, на улицу? — не подбирая выражений, привел меня этим в ступор он.       Нахмурившись, я подняла на него обратно, полный осуждения взгляд:       — Ты чего так обзываешься? — пристыдила его я, но прозвучала для Димы, вероятнее что, без достаточного убеждения в тоне, нелепо. Ведь он совсем не почувствовал своей вины за подобное сквернословие, в сторону незнакомой ему женщины. Не изменился в лице.       — Это не оскорбление — это факт. — не прекращал парень своего хамства. — Кто, по-твоему, будет жить возле упыря, вроде нашего вампира Тоби? Она ведьма. Ест по пятницам девочек, вроде тебя.       И на этот раз… всё во мне сжалось. Прямо заплакало. Мне стало так жутко, что я бы даже не стала оказывать сопротивления, если бы Дима, снова полностью завернул меня в этот пододеяльник, внутрь даже оправил. И взял к себе на руки, а потом унес, подальше.       Разглядев во мне теперь беспрепятственное к нему расположение, потому что ужас в глазах, брюнет разжал свою хватку, отвел от моего лица и свою руку. Часть постельного комплекта очутилась у меня под ногами, с меня спав, вместе со всем остальным бельем, что я так старательно собирала с веревки. Он сказал:       — Я не буду от тебя скрывать, что оказался здесь в первую очередь, ведомый своими тираническими наклонностями. Это так. — он сделал паузу, проведя ладонью по моей макушке. Так, может, укладывая на моей голове взъерошенные волосы. — Как бы я дал тебе уйти? Просто тебя видеть — становится недостаточно, а разговаривать мне с тобой не о чем… — останавливая себя в преждевременных и неуместных откровениях, Дима добавил. — Скажу так: я выведу тебя из этого леса, я доведу тебя до самого твоего дома. А ты сделаешь для меня всего-то одну, совсем небольшую вещь.       — Какую? — тут же уточнила я.       Дима долго не решался мне ответить. Так, словно у него имелись, всё-таки, совесть и стыд. А после, отведя правда свою голову, в абсолютно другую, лишь бы только от меня сторону, совсем невзначай произнес:       — Мы искупаемся вместе с тобой, в речке. — он кивнул куда-то, в непроглядную темноту. — Здесь, это недалеко совсем, не переживай. — не давая мне и секунды на раздумья, он заговорил всё быстрее. — Это и недолго. А потом, ты сразу-сразу, окажешься дома. По щелчку пальцев. — Дима действительно щелкнул пальцами, перед самым моим носом, заставляя меня моргнуть, слова свои подтверждая. Только вот следом, ничего не произошло. — И ещё, кое что, раз уж ты согласна… как я могу тебя называть, когда не девочкой? Иначе, до речки мы пойдем пешком.       Наверное, Тоби не приукрашивал, рассказывая мне о том, что полную силу над человеком, вампир всё таки иметь не может. Звать за собой не может, не имея согласия, обращаться по имени.       — А как угодно можно? — недоверчиво, но с надеждой на это, протянула я.       — Можно. — утвердительно кивнул он, обнажая зубы в улыбке. — Как ты станешь мне отзываться, так тебя и зовут. Всё очень-очень просто.       Все заветы Тоби я помнила и сказала поэтому то, что за сегодня, почему-то отложилось в моей памяти самым неприметным и поэтому легко мне запомнившимся, воспоминанием — остального помнить не хотелось. Тем более что Дима оказался не против, абсолютно любого варианта. Лишь бы я только, и с ним тоже, заимела договоренность:       — Фиалкой. Так можешь меня звать.       Это сказав, я была убеждена, что никаких особенных прав на меня, Дима не заимеет. Я думала, что так схитрив, оставила привилегию, столь важную для вампиров, звать меня по имени, только за Тоби.       …но в ту же секунду, Дима ухватил меня резко за руку. Так, что больно. И всё вокруг меня полетело и поплыло.