Фиалка

      У сказочного существа Тоби — дом был самый настоящий. Никакая не избушка на курьих ножках и даже не замок Дракулы. Последний, больше бы ему подошел, между прочим.       Просто мифических персонажей из этих книг в жизни не существовало, поэтому и их выдуманного жилья тоже, а Тоби жил и был, и он дышал. Так и водил всех за нос, притворяясь обычным человеком, только вот не ел ничего совсем.       Когда он открыл бумажный пакет, получается что с заранее заказанной для меня, потому что холодной, доставкой из Макдональдса, сам к ней не притронулся, хоть и разогрел. Добавил ещё, может, чтобы я ему не предлагала ничего из своего завтрака-обеда, что его «вывернет наизнанку» от любой трапезы. Так и сказал:       — Еда мне не опасна, но аппетита у меня не бывает… — он сделал паузу, наблюдая за тем, как сидя на высоком стуле за столиком, больше походившем на барный, потому что был он длинный и тоненький, я разворачиваю гамбургер, им шурша. Мои ноги едва достигали пола, они болтались в воздухе, но неудобства мне это не доставляло, а кушать уже давненько желалось, вот я и торопилась в своих действиях. — То, что можно описать, как аппетит, я ощущаю немного иначе. — добавил он следом. — И… мне нравится это больше, чем голод. Хотя бы в этом, мне повезло.       Разговаривать с парнем о его истинных предпочтениях мне не очень хотелось и я поэтому, поскорее откусила от булочки, заняв этим самым свой рот от беседы. Я ведь знала прекрасно, за чем именно «охотятся» вампиры, чтобы не оставаться голодными. По крайней мере, была осведомлена примитивно и как все: из фильмов и легенд.       Сам Тоби находился по другую от меня сторону, этого продолговатого стола. И он стоял, подперев кулаком щеку, облокачиваясь о поверхность этой стойки своим локтем.       — А пить? — поинтересовалась я у него, больше из вежливости и побуждения, несмотря ни на что, продолжать вести диалог с Тоби, словно он самый обычный человек. Хоть меня и терзало любопытство, к этому его умению перемещаться. Я всё думала, а если он снова, так вот меня в свои объятия заключит, как вчера, в комнате санатория, сможем ли мы оказаться, например в Париже? Или это слишком далеко? А там, высоко в небе, где есть облака, что выше самолетов и вампирам разрешено в том поднебесье, свободно летать, ему требуется виза? А мне? Я ведь человек. Вдруг, всё-таки, мне всё равно нужно разрешение на подобное? — Ты пить, хочешь когда-нибудь?       Теперь отложив гамбургер, я стала кушать картошку, макая её в кетчуп.       — Ты о жажде? — прозвучал его вопрос-ответ и снова… немного кровожадно. Как бы я ни старалась вести обыденный разговор, ничего не выходило. — Для меня это одно и тоже: голод, жажда. Но если ты о выносливости, то её имеется во мне больше, чем в тебе. И в любом другом существе. В отличии от человека, я — контролирую свои желания. А не они меня.       Слушая, я старалась часто на Тоби не смотреть. Только каждый раз, когда я встречалась с ним взглядом, мне по прежнему совсем не казалось, что он способен на всё то, о чем мне сказал. Мне, почему-то, может и наивно, думалось, что я, в этом его доме, с ним не навсегда. И то ещё, что парень не станет меня обижать или ждать, что я снова стану плакать. Так, что в следующий раз, может и вовсе беспрерывно.       Уже подбирая в голове верные слова, я всё ожидала нужного момента, чтобы поросить Тоби, отвезти меня обратно домой. Будучи уверенной, что ещё немного — и он мне в этом не откажет.       Запомнив и предположения парня о том, как именно я стану себя "дальше вести" — я этого не делала. Я не намеревалась, сломя голову, выискивать ведущую на улицу дверь, бегая истерично по этажам. Хотя бы потому, что догадывалась — мы далековато находимся от города. А в одной лишь пижаме, я по лесу не пойду. Ещё и босиком.       — А когда мы съездим в твой магазин? Я бы очень хотела посмотреть, как там. — сменила тему я.       Я уже наелась и не докушав, отодвинула от себя коробку с «Хэппи Милом».       То, что это место, принадлежавшее парню, располагалось где-то в черте города, я была почти уверенна. Иначе, кто в него зайдет, чтобы купить гитару? И тогда, при таких обстоятельствах, я и Тоби окажемся и поближе к метро где-нибудь, в которое он, безпрепятсвенно позволит мне спуститься, предварительно купив для меня любую пару обуви. А как только я дома буду, то сразу ему деньги обратно переведу. Но не слишком много, иначе у меня ничего не останется. И никакая новая пара кед — мне на самом деле не нужна. Это всё приключится, исключительно из-за безвыходности, которой Тоби меня подверг.

Только я его прощу.

      Вместо ответа мне, Тоби закрыл лицо руками, а после... громко рассмеялся. Словно всё то, что я только что подумала, он смог услышать и это его крайне позабавило.       — Виолетта… — протянул парень, убавив свои эмоции, встав ровно и снова на меня взглянув. — Мы никуда отсюда не выйдем, пока не поговорим. Неужели, тебе всё равно на то, почему я тебя выбрал и почему ты здесь находишься? Ты поражаешь меня, каждый день, всё больше… — покачал, кажется что неодобрительно, головой он.       А я, вжав свою голову в плечи, её опустила. Как ему признаться, что мне не всё равно вовсе, а просто страшно? Может, я и не хочу ничего знать. Может, я к такому не готова.       Сделав совсем незначительную паузу, я всё же решилась на ответ:       — Я не умею так размышлять… Так, как ты хочешь, чтобы я размышляла. — рассудила я, даже как-то виновато, зато честно. — Наверное, это и правда важно. Ну, всё то, что сейчас происходит. Но честно если, то я сижу здесь сейчас, с тобой, и мне очень понравился мой обед, спасибо тебе за него, только я всё равно думаю про маму. Про то, что она меня ждет и за меня переживает. И я ей, если ты тоже переживаешь, оказавшись дома, совсем ничего не расскажу, я обещаю. Хочешь если, то я могу ей объяснить, как сама во всём виновата. Скажу, что пошла гулять ночью и заблудилась. Я ни слова не пророню, что тебя видела. И как мы с тобой летали тоже. Никто никогда не узнает.

Высказавшись, я смолкла.

      Тоби сложил у себя на груди руки, их скрестив. И задумался он над моими словами больше так, словно ничегошеньки из моей белиберды не понял. Только это его, вроде как и озадачивало, а не мои обещания, благодарности и доводы.       — Хорошо, Виолетта. Но сначала, всё-таки, меня послушай. Договорились? — выдал он.

И я кивнула, соглашаясь, став слушать его ещё пытливее, чем до этого, чтобы наша "договоренность" обрела силу.

      То что Тоби впервые меня увидел, именно в больнице, являлось правдой. И об этом он, вновь мне повторил, напомнив. Только сам он, тогда там бывал, вовсе не в первый раз. Именно в этой части госпиталя — парень являлся частым гостем. Чаще даже, чем я, со своим стабильным лечением, как минимум один раз в год, он появлялся в этом сероватом здании. А всё потому, что Тоби придерживался гуманных взглядов, а гурманом не был... но обо всём по порядку.       — Увидев тебя всю белую, какую-то даже немую, с вещами, возле стойки регистратуры, я стал за тобой приглядывать. С того самого утра, когда ты приехала, чтобы заселиться на долгий месяц в свою палату. Знал потому что, что могу себе это позволить. Тебя себе позволить. После, я несколько дней за тобой лишь и наблюдал. Заметил, что ты ходишь после полдника на третий этаж с книжкой, учебником по английскому, шепча себе под нос незнакомые слова, повторяя их, чтобы запомнить и чтобы никто тебя, за этим занятием, не заставал. Но заставал я. А ты ничего так и не запоминала, из своей книги. И мне было сложно тебя понять, почему ты так бестолкова, потому что я, этот язык, уже давно выучил. Так давно, что несколько жизней назад, получается.       Почти неделю, с тобой в палате, была соседка. И сложно было, по этой причине, встать над тобой так, поздней ночью, чтобы остаться незамеченным вами обоими, поэтому, в темное время суток, я заходил к тебе нечасто. Ведь та девчонка, на соседней от тебя кровати, все ночи напролет, играла в дурацкую игру у себя на айпаде. Создавая, какие-то виртуальные торты. А когда её выписали, а тебя, несчастное создание, нет, то я бывал возле — совсем всегда.       Усталость меня посещает ещё реже, чем радость, хоть от чего-то, а ты меня радовала и я стоял и не уставал. Слушал, как ты дышала. И я не уходил до утра, даже когда ты разворачивалась полностью к стене. И в день, когда я узнал, что и тебя тоже выписывают и теперь ты отправишься домой, я… наверное, совсем обнаглел — по-другому не скажешь. Ведь я, в ту твою, самую крайнюю ночь в больнице, решился на то, чтобы сделать с тобой совместную фотографию. Пока ты спала на спине и никуда не дергалась, лег рядом. Ведь если мне нужно, я могу и не дышать. И я не дышал в тот момент несколько минут, ты поэтому и не проснулась. Мне думалось, хоть и знал, что это ложь, что никогда больше вдруг, я тебя не встречу. Хотелось иметь эту память. Зайти к тебе домой, без твоего приглашения, мне никак не выйдет. Могу уже тебе признаться, что я пытался, один раз, и ничего не вышло. Что у тебя там, дома, над дверью весит?       — Не помню… — ответила я, неумолимо смутившись. — Когда дома буду, посмотрю и тебе скажу. Ладно?       Эта надежда во мне была твердой, что я дома буду. Поэтому, наверное, я такой и оставалась, не смела раскисать. Я показывала свою убежденность и Тоби тоже, хоть и никак, на мои слова, он не отреагировал. Против них ничего совсем не сказал, но мне и не кивнул, а продолжил говорить:       — Сложно хранить секреты, о которых ты думаешь, каждую секунду. Вот и мне, в один из дней, стало невозможным, хоть с кем-то о тебе не поделиться. Даже если со случайным прохожим. Мне было всё равно с кем. Но первым о тебе узнал Дима. И он, уже на следующий день, рассказал Артему. И так… они оба, вмешались. — Тоби смолк, может быть разозлившись на себя за то, что не умеет хранить тайны и даже свои. — Чтобы убавить их к тебе интерес, который тебе не понравится и поэтому я не стану вдаваться в подробности, мне пришлось, чуть позже, лживо добавить, что ты… просто лишь, моя жертва. Обычная такая "игрушка", которую, если в полную меру дать себе быть, кто ты есть на самом деле, любой вампир может себе позволить, с чистой совестью. Но говоря им всё, всё подряд, что я только мог выдумать, включая твою потенциальную "погибель" от моих рук, я лишь отвлекал Артема и Диму от понимания, которое мгновенно подселило, в каждого из них, ревность. Крайне прямого осознания, что ты та, кого я выбрала себе. Только для себя, на последний век.       — Какой ещё последний век…? Ты ведь навечно. Ну… здесь.       — Да. Но при чем здесь я? Я — лишь часть мира. Я ему принадлежу, вместе с тобой. А он не вечен. И этот век — последний. Потом... всё.       — Как так… — протянула я, на этот раз, несмотря на все рассказанные до этого Тоби вещи, испытав самый настоящий ужас.       — Сейчас мы говорим не об этом, Виолетта. — помотал, хмурясь, головой парень. — Дело в том, что все остальные, вроде меня, останутся несчастны, в своем ничтожном существовании, до неизбежного конца времен. И они, очень хорошо это понимают. Не плачут конечно, но воют ночами, иногда и днями. Ты ведь не думаешь, что единственное счастье вампира, заключается в... поглощении крови? Это не так. Есть вещь, созданная ещё до всего, что ты видишь вокруг. И до тебя и до меня она существовала. Это любовь. Даже став вампиром, тебе от неё избавиться. Никому не избавиться.       Спешно стараясь дотянуться ногами до пола, я спрыгнула с высокого стула, чуть с него не навернувшись. Быстро заговорила сразу, пользуясь этим моментом, явного сумасшествия парня:       — Ну, если ты меня любишь… — начала я к нему, несмелый шаг. — Отпусти меня домой. Пожалуйста.       Возникла пауза. Она была долгой. Тоби ещё потом взял и от меня развернулся. От чего-то, он не захотел, чтобы я наблюдала за тем, как может быть его непростые раздумья, меняют его лицо.       — Не могу… — послышалось надрывно, пока я всё ещё смотрела ему в спину, от Тоби. — И не проси меня об этом.       Я до него уже почти дошагала и встав сбоку, протянула к его плечу, аккуратно руку, дотрагиваясь до края его футболки.       — Нет, ты можешь. Ты ведь всё можешь, даже побывать на Эйфелевой башне, если только пожелаешь. — стараясь Тоби к себе расположить, так чтобы развернуть, я даже прошлась пальцами по его руке, прямо по коже. Сама от этого ёжась. А он, кажется, даже этого и не почувствовал.       Только прежде чем мой вампир успел мне ответить, раздался продолжительный стук в дверь.