Разговоры под метель

Утро солнечным лучом проникает сквозь неплотно задернутые шторы, освящая полумрак квартиры. Женщина сладко зевает, тянется и вновь сворачивается клубком, словно кошка. Сегодня можно позволить себе весь день провести занимаясь нечегонеделаньем. Оживший на прикроватной тумбе телефон заставляет напрячься. Багира молча гипнотизирует аппарат взглядом, надеясь, что тот успокоится. Только он, как и собственно звонивший — незатыкаем. — Багира, привет, как дела? У командира слишком бодрый, а что еще хуже, нарочито веселый голос. — Бать, имей совесть! Первые выходные за полгода! — Так и у меня. Я соскучился. — Булатов, я уже в отражении твою рожу вижу вместо своей. Что-тебе-от-меня-надо?! — Меня затопили. — Лучше бы утопили! — У меня в квартире почти аквариум. — У тебя на балконе есть старый гидрокостюм! — Впусти пожить? Хотя бы на коврик, в прихожей. — Я тебя ненавижу. Булатов появляется спустя пять минут, в руках спортивная сумка и букет цветов. Рита со стоном скрывается на кухне, прекрасно понимая, что с графиком их работы Батя закончит ремонт в лучшем случае через год. Мелькает мысль прострелить командиру что-нибудь неважное, чтобы на больничный отправить, да только ухаживать за ним опять ведь ей придется. А еще возникает дикое желание прибить его соседей сверху. — А где ты был, когда тебя топили? — Спал. — Это как? — Устал, думал просто дождик идет, укрылся и все. С губ женщины срывается нервный смех, логичное оправдание, если учесть, что все полгода они жили в режиме повышенной готовности спали по очереди, и то не часто. Батя уже привычно хозяйничает на кухне, соображая нехитрый завтрак. Рите остается только молча наблюдать за ним и привыкать к тому, что в ближайшие месяцы видится с командиром придется не только на работе, но и на собственной кухне. Правда во всем есть свои плюсы, главный бонус Булатова же заключается в его умении прекрасно готовить.