Разговоры под метель

      — Хочешь жить — лечись…       Она раз за разом повторяет ему одни и те же слова. Он улыбается, кивает, пряча в глубине стола ампулы с обезболивающими, и упорно твердит, что в порядке. До порядка далековато. Коридор размытой картиной плывет перед глазами, грозясь утонуть в темноте.       — Ваня… Он не может определить чего больше в ее голосе, страха, упрека или горечи. Она поддерживает его под руку и ведет по холодным бесконечным коридорам.       — В порядке я, в порядке.       Сознание отрезвляет сверлом впивающийся в мозг запах аммиака. Его китель небрежно брошен на край дивана. Она сидит рядом уткнувшись в его мед.карту, нагло конфискованную из госпиталя. Булатов запоздало вспоминает строчки из досье: «Занималась экстремальной медициной».       — Ну что, когда там мне помирать?       Его шутка изначально обречена на провал. Даже будучи некомпетентным в терминах, он понимает, что там ничего хорошего. Такое количество ранений не может пройти бесследно. «Голубчик, чудо то, что вы вообще до сих пор живы» — В голове едко-скрипящий голос лечащего врача. Рита откидывает карту от себя, тяжело вздыхая. В морских глазах воспаленная обреченность.       — Все настолько плохо?       — Не дождешься!       Она, наверно единственная, не умеющая уступать и отступать. Именно поэтому он будет жить. Вопреки всему, что написано в желтеющей книжке. Вопреки логике, физике и всем существующим законам.       — Знаешь, Бать, однажды мне это надоест и я пристрелю тебя собственными руками.       — О такой смерти можно только мечтать…