Разговоры под метель

Она без слов впускает тебя в квартиру. Отмечаешь запах горелого, и распахнутые, несмотря на мороз, окна. — Хотела картошку пожарить, — она чуть усмехается. — Забылась, — проходит на кухню и ставит чайник. Взгляд цепляется на сгоревшую сковороду, теперь уже безнадежно испорченную. И становится отчего-то до жути страшно, глядя на темные угольки. Забылась… Забылась настолько, что не заметила сизого дыма в квартире, и удушающий запах. — Если бы не соседи, точно бы пожар устроила, — она наливает чай и усмехается. — Дурацкая вентиляция, запах к ним пошел они и постучали. — Рит, — ты хватаешь ее за руки. — Посмотри на меня? Она поднимает на тебя взгляд и ты практически оказываешься в плену воспаленных глаз. Она молчит, прекрасно понимая, что ты научился все читать без слов. — Что с тобой? — Не знаю, — она обессиленно садится на табурет и сжимает в руках кухонное полотенце. — Устала наверно. Я чувствую, точнее, наоборот, уже не чувствую себя нужной что ли… Я постоянно пытаюсь быть на работе, сделать что-то, чтобы доказать как я нужна и не могу. Понимаю, что Аня с Глебом прекрасно справляются и без меня. И ты… — Что? — Справляешься, Вань, это раньше ты был непривычен ко всему КЦ, мне было смешно и легко. Я что-то объясняла, мы решали вместе вопросы. Вели переговоры. А теперь… Я не там и не тут. Бизона уже неделю не видела, только слышала по связи. Помнишь, раньше так редко выдавались выходные, мы гуляли по чужим городам. Знакомились с миром, на который не хватало времени. А теперь он чаще с ними. У них то же, что было у нас, только без нас, Вань… Понимаешь? Боря, он остался там, в той нашей жизни. А мы получается уже все. У тебя есть Лена, взрослая совсем… А у меня никого, Бать. Я это только сейчас поняла. — Рит, — ты не знаешь, что сказать сжимая прохладные руки. — Я же рядом. — Я не чувствую ничего, — она словно не слышит твоих слов. — Почти ничего. Я пытаюсь заставить себя бояться или переживать, или даже радоваться, но не могу. Словно чего-то во мне вдруг не стало. — Может тебе взять отпуск? — ты вглядываешься в ее глаза, ища в них ответ и не находишь. И сам отвечаешь на свой вопрос, какой отпуск? Куда она поедет, если не к кому. Ты так привык не обращать внимания на тех, кто рядом, что это стало жуткой привычкой. — Прости, это моя вина, — утыкаешься в ее колени. Ты не хотел замечать очевидного, давно не хотел. Багира тянулась к тебе, искала поддержку, те неловкие слова, объятья, да просто слишком горячий чай… А ты… — Ты не виноват, Вань, это наверно возраст берет свое. Уже ведь не девочка давно, — она машинально проводит рукой по твоим волосам. — Только вот к чему пришла? Мне страшно, Бать… Я уснуть не могу, который день. Все кажется засну, и пропущу что-то важное. Не знаю… — Не пропустишь, обещаю, — притягиваешь ее к себе. — А хочешь? Хочешь на рыбалку съездим в субботу, и Борю с собой возьмем, и Кота, и Уму? И, Рит… — Уже не хочу, Бать, — она перебивает резко и поднимается. — Тебе чай черный? — Черный. — Рит… — Я знаю, я не уйду, Вань. Обещаю, мне все равно некуда уходить, разве что, туда, — она чуть усмехнувшись указывает на потолок. — И отдохнуть обещаю. — Я могу что-то сделать? — обнимаешь ее за талию. — Слушай, Рит… Если вдруг мы когда-нибудь все-таки уйдем живыми в отставку, давай поженимся. — Что? — Поженимся, потому что нет у меня никого кроме тебя, Рит. Если посмотреть трезво. Та же пустота, что и у тебя, даже кошмары одни и те же. А пока, что я могу для тебя сделать? — Налей мне чай, — она на секунду касается твоих рук. Давая знать, что все поняла. Нет ни любви, ни чувств, есть вопрос привычки и инстинкт быть с кем-то. И иллюзия необходимости кому-то. Ты киваешь ее просьбе, и достаешь кружки…