Если бы ты была настоящей...

»… Мы с тобой перейдем, не заметив, черту.

Я тебя украду в этот край, в этот рай,

Где прозрачна душа на свету, на лету,

Как фарфоровый дым бледно-розовых чаш,

Из которых пьют стебли свою тишину…

Дорогая, мы просто мираж и мираж,

Мы — луна, что глядит на другую луну…»

Юлия Листвицкая

К машине так и не пошли. Ни завтра, ни послезавтра, ни спустя две недели. Даже никто не вспомнил, что нужно куда-то идти. Ощущение тепла, покоя и будто бы вновь обретённого дома не покидало Свету. Утренние завтраки на веранде, поздние ужины возле камина, просмотры старых добрых советских фильмов, чтение стихов на диване при свете ночника и просто долгие разговоры одновременно ни о чем и в то же время обо всём. Такая квинтэссенция домашнего уюта, тепла и счастья. Света сидит на диване, а на коленях у неё Динкина голова, рядом лежит читанная сегодняшним вечером книга. Светины руки мягко и лениво перебирают Динкины выбеленные прядки, раскладывая их в хаотичном порядке на разный пробор, примеряя, как будет лучше. Выбрать не может — и так, и так хорошо. Красиво. Света прикрывает глаза и кладёт голову на спинку дивана. — А ты давно здесь живёшь? — Давно. — Совсем одна? — Совсем одна. — И не страшно тебе? Я волка в лесу видела. — Это волчица. Бояться, Света, людей нужно. А их здесь на много километров нет ни одного. — Кроме меня и тебя. — Кроме тебя и меня. Это была такая идиллия, о которой Света всегда мечтала. Конечно, она многое не помнила из своей жизни, но точно знала, что именно об этом мечтала всегда. Не понятно было одно — таинственное ночное исчезновение Дианы. Света обнаружила это совершенно случайно. Проснувшись ночью от волчьего воя, она долго не могла заснуть, вслушиваясь в пугающие звуки за окном. Тихонько постучалась к Диане, но ответом была тишина. Приоткрыв дверь, Света осторожно заглянула, комната была пуста и даже постель не была разобрана. Постояв несколько секунд в замешательстве, она пошла на кухню попить воды, потому что от охватившего страха пересохло в горле. И когда Света уже подносила ко рту стакан, входная дверь дома распахнулась и на пороге появилась Диана. Влажные волосы, грязная футболка и джинсы, разорванные от колена до самого низа. И самое страшное — руки в крови. — Динка, где ты была? Что случилось? Ты поранилась? — Света уже шагнула в сторону Дианы, чтобы помочь. Но, услышав грубое: «Иди к себе», — остановилась, так и не сделав попытки подойти ближе. — Я просто хотела помочь, — совершенно растерялась Света. — Я. Сказала. Иди. К себе. Быстро! — почти прорычала Диана. И Света буквально убежала в комнату, которую ей любезно предоставила для проживания хозяйка дома. Уснуть до самого утра так и не получилось. В голову лезли уж совершенно невообразимые чудовищные мысли. Забылась тревожным сном, только когда за окнами забрезжил рассвет. Проснувшись ближе к обеду, услышала звяканье посуды на кухне, значит, Диана дома и не спит. Но оставаться больше в её доме Света не хотела, не могла забыть горящие злобой ночные глаза. «Нужно домой. Найти машину, попробовать завести. А если не получится, то идти до трассы и пытаться поймать попутку». Достаёт из шкафа свои вещи, заботливо выстиранные, высушенные и аккуратно сложенные Дианой, одевается, несколько минут стоит в раздумьях перед закрытой дверью. Делает глубокий вдох, медленно выдыхает набранный воздух и выходит из комнаты. В комнате висит густой вишнёвый запах сигарет, Диана стоит спиной, но, будто почувствовав Светино присутствие, оборачивается и её губы сами собой расплываются в улыбке. — Выспалась? Или я тебя разбудила своей вознёй? — заметив на Свете её одежду, удивленно спрашивает, — а ты куда собралась? — и в несколько шагов оказывается у двери, перекрывая её собой. — Я сама проснулась, ты мне не мешала совсем, — Света, обескураженная улыбкой и ласковым голосом, совсем не знает, как ей теперь сказать, что уходит. Совсем уходит. Возвращается к себе домой. — Так далеко ты собралась? — Диана из тех людей, которые всегда получают ответы на свои вопросы. — Я домой. Спасибо тебе за приют. Но, чувствую, что загостилась, — обиду скрыть не удаётся и она сквозит в каждом слове, букве, взгляде. И тут наконец до Дианы доходит, что произошедшее ночью испугало Свету. Она вдруг видит всё Светиными глазами и понимает, как чудовищно повела себя по отношению к гостье. Не смогла сдержать себя. Расставляет руки в стороны, загораживая выход из дома. — Я не пущу, — тут же сознаёт, как глупо она сейчас выглядит, словно маленький капризный ребёнок, — я не то хотела сказать. Конечно, если ты решишь уйти, я не могу, просто не имею права тебя удерживать. Но я очень прошу тебя, останься! Прости, прости, прости, я вела себя ночью, как сволочь. Прости! Просто поверь мне, пожалуйста. Я не могу пока тебе всё объяснить, но такого больше никогда не повториться, я обещаю тебе! Диана делает шаг в сторону Светы и видит, как переполняются влагой её глаза и, не удержавшись, текут по щекам. Подушечкой большого пальца утирает пролившиеся слезинки. Света ловит её руку своей и прижимает ладонь к губам, но оставить робкий поцелуй так и не решается. От неожиданной ласки Динка смущается и… краснеет, пятна расползаются по щекам, покрывают лоб, подбородок и виски. И, чтобы окончательно скрыть неловкость, срывается с места, мельтешит, переставляет посуду, хватает со стола кусок хлеба и крошит его в руках, не зная, куда их деть и чем занять. Отворачивается к раковине, начинает намывать и без того чистые чашки. Эти простые действия помогают прийти в себя и взять в руки. — Может, прогуляемся сегодня по лесу? А то ты как девица в темнице сидишь, света белого не видишь, — краска спала и лицо спокойное, приветливое, — ну не стой столбом возле двери, иди сюда, будем завтракать. — Как скажешь, — соглашается Света, потому что ей и так хорошо в доме, без прогулок. Лишь бы Диана была рядом и никуда не исчезала. — Ты остаёшься? Да? Да? — Динка смеётся, кружит Свету по комнате, — ну, скажи, не молчи, ведь остаёшься? — с надеждой заглядывает в глаза, смех постепенно гаснет, а улыбка становится неуверенной. Женщина боится, что ошиблась и Света сейчас развернётся обратно к двери и уйдёт. А она, Динка, снова останется одна. Без Светы. Как и много лет до. — Я остаюсь. Только…можно тебя попросить…никогда больше не кричи на меня. И … не оставляй меня больше одну, — слезинки ещё блестят в глазах, но на этот раз Света справляется с ними. — Я обещаю… Я постараюсь… — и наконец, уже решительнее, — больше никогда. — Сваришь мне кофе? Только здесь у тебя такой вкусный пила, — Света морщит нос и лицо становится почти детским и смешным. — Хорошо, но с тебя прогулка к озеру! Свете нравиться наблюдать, как Диана готовит кофе, магическое действо завораживает настолько, что она не может отвести взгляд. Вот она насыпает молотый кофе в джезву, что-то мизерными дозами добавляет туда из разных баночек, которых видимо-невидимо на специальной полочке на кухне. Слегка трясёт турку, равномерно распределяя по дну полученную субстанцию. В отдельной посуде разводит в воде мёд и добавляет в джезву. Улыбается, видя, что Света, не отрываясь, следит за её действиями. — Я поняла, ты что-то специально добавляешь туда. Колдуешь, да? Поэтому я и не смогла уйти? Динка делает страшные глаза и наклоняется к Свете. — Я — ведьма! И ты теперь навсегда в моей власти! Обе смеются, легко и беззаботно. Будто и не было ночного происшествия. Мрачные мысли Света отпускает с лёгкостью. До озера, оказалось, идти совсем недалеко. И если бы Света, блуждая по лесу, взяла немного левее, то прямиком вышла бы к нему. Они брели медленно, пробираясь сквозь кусты, мокрую траву и поваленные деревья. Совсем внезапно деревья расступились, обнажив большую поляну. Посреди поляны разлилось небольшое озеро с кристально чистой водой. Деревья, аккуратно уступившие ему место, будто смотрелись в водное зеркало, любуясь своим отражением. Было очень тихо, лишь изредка слышались крики одиноких птиц, да один раз, курлыча, над женщинами пролетел журавлиный клин. — Посидишь вон на том дереве, — Диана кивнула в сторону огромного поваленного дуба, — я раков наловлю, — пояснила, видя во взгляде Светы немой вопрос. Скинула кроссовки, завернула до колен спортивные штаны и вошла в озеро. — Динка, вода же холодная! Куда ты! Может, ну их, этих раков? — Света пыталась остановить Диану, но та только отмахнулась и приложила палец к губам. — Не кричи, всю рыбу распугаешь. Света издали наблюдала, как в зарослях туда-сюда мелькает Дианина макушка и послушно ждала на берегу. Возвращалась Диана с полным большим пакетом. На берегу раскрыла его перед Светой, показывая свой улов. — Посмотри, даже рыбу одну поймала, не успела ускользнуть из моих ловких рук, — Диана была явно довольна своей тихой охотой. — А что это за рыба, ты знаешь? — Света осторожно дотронулась до красного плавника. — Нет. Да и какая разница, главное, чтобы вкусная была. Ну, а так как фугу у нас не водится, значит, любая рыба вкусная, а самое главное — не ядовитая, — глубокомысленно изрекла Динка. Домой возвращались той же дорогой. Света постоянно цеплялась ногами то за кочки, то за выступающие корни деревьев. Все же давала о себе знать почти бессонная ночь. — Давай руку, а то завалишься сейчас. Но взять Свету за руку Диана не успела, та, зацепившись кроссовкам за поваленный ствол дерева, беспомощно вскинула руки и плашмя полетела на землю, но сильные Динкины руки не дали ей упасть, подхватив буквально на лету. Поставили на ноги и прижали к себе. — Ну ты чего? Я так испугалась! А если бы нос расквасила? — Динка не отпускала, прижимая к себе всё крепче. — Я же не специально, нога зацепилась за дерево. Переизбыток кислорода не взбодрил меня, а наоборот разморил, — Света оправдывалась, чувствуя себя виноватой. — Да это я глупая, потащила тебя к озеру, нужно было дома остаться, — Динка отстранилась, выпуская Свету из своих объятий, но продолжала пристально смотреть ей в глаза. И Света смутилась от такого откровенного взгляда. Удивлённо расширились зрачки, а в груди маленькой птичкой в клетке забилось сердце. Глупая, глупая птичка. Глупое, глупое сердце. Ужин получился великолепный. Запечённая на углях рыба, варёные раки, свежие овощи и выуженные из недр холодильника четыре баночки светлого чешского Zubr Gold. — В стекле оно, конечно, вкуснее, — Динка кивнула в сторону пива, — но на безрыбье, как говориться, и это сойдёт. — Мммм, не знаю, как тебе, а мне очень вкусно! Останови меня, а то я сейчас стану похожа на Винни Пуха в гостях у Кролика, — Света, причмокивая от удовольствия, облизала свои пальцы, — я понимаю, что так вести себя за столом верх неприличия, но удержаться не могла, прости. Я теперь в полной мере понимаю выражение «пальчики оближешь». А Динка застыла на месте и как заворожённая смотрела на Светины пальцы, которые по очереди исчезали во рту и появлялись вновь, блестящие от слюны. Наконец отмерла и даже тряхнула головой, прогоняя наваждение и мысли, которые успели посетить еë за это время. — Ты отдыхать пойдёшь или фильм посмотрим? — Ты что! Разве можно с таким набитым пузом ложиться спать, — Света похлопала себя по абсолютно плоскому животу, — давай кино. Если бы у Дианы спросили, какое кино они смотрели в тот вечер, она не смогла бы ответить, потому что весь фильм она смотрела на Светину макушку, которая лежала у неё на плече. Света, удобно устроившись, задремала почти сразу, а Диана боялась пошевелиться, чтобы не потревожить её сон. Света проснулась сама, когда на экране уже бежали титры, говоря о том, что фильм закончился. — Я уснула! А ты меня даже не разбудила! — Фильм полная ерунда, а тебя тревожить не хотелось, ты так сладко спала. Иди к себе, ныряй в постель, пока сон не улетучился. А я ещë посижу немного. Оказавшись в постели, Света поняла, что уснуть не сможет, сон как рукой сняло. Повозившись с боку на бок, укладываясь то так, то этак, посчитав баранов, овец, пастушьих собак вместе с пастухами, Света встаёт с постели и, шлёпая босыми ногами по полу, направляется на кухню. «Похоже, ночные вставания попить воды становятся ежедневным ритуалом», — усмехается про себя Света. Дверь в Динкину комнату приоткрыта и через узкую щель пробивается свет ночника. Света осторожно открывает дверь шире и заглядывает в комнату. Динка стоит к ней спиной, опершись руками о туалетный столик, рассматривает себя в висящем на стене зеркале. На ней длинное шелковое струящееся платье с открытой спиной, волосы собраны на затылке в маленький трогательный хвостик, что позволяет насладиться прекрасным видом открытой шеи. Света опускает глаза ниже и на секунду зависает, глядя на обнаженную спину. От увиденного беззвучно вскрикивает, зажимает себе рот рукой и решительно заходит в комнату.