Если бы ты была настоящей...

«Если бы ты была настоящей,

стала бы мне подругой,

шептала бы нежно ночами…»

Диана Арбенина

Фары погасли внезапно и лес сразу окружил непроглядной темнотой. Света остановилась и прислушалась. Плохая была идея бросить машину и идти пешком, нужно было оставаться внутри. Почему она так поступила, Света не знала. Что-то будто произошло с её сознанием, словно кто-то им управлял вопреки здравому рассудку. Она не понимала своих поступков. Почему свернула на эту дорогу через лес? Для чего было срезать путь, если до Всеволожска было и так рукой подать? Почему, когда заглохла машина и никак не хотела заводиться, она пошла пешком по тропинке, ведущей от просёлочной дороги в лес? Куда логичнее было вернуться назад на трассу. Но что-то манило именно вглубь леса. Какая-то невидимая и неведомая сила. Тишину нарушали странные крики ночных птиц. Света не смогла угадать, каких именно. Видимо, таких во Всеволожске не водилось. Крик одной птицы был похож на мяуканье и стоны кошки. Ей откликалась другая, её голос напоминал не то приглушенный крик быка, не то завывание ветра, не то зазывал на шабаш хтонически-лавкрафтическим гоготом. Нечто средним между протяжными стенаниями мучеников в преисподней и грубым рыком цербера. Оглушая лес завываниями на полкилометра, птицы отправлялись либо охотится, либо хотели о чем-то предупредить Свету. Было страшно так, что волосы на голове шевелились. И мрак, окутывающий всё вокруг, вызывал чувство леденящего страха. Но Света упрямо продолжала двигаться вперёд. Или назад? Стало немного светлее, потому что из-за тяжелых свинцовых туч показалась луна. В просвете между деревьями её диск огромный. В лунном свете мелькала чья-то тень и издалека она казалась просто гигантской. Света не заметила тот момент, когда совсем рядом с ней появляются горящие жёлтым светом глаза. Луна показывается полностью и хорошо освещает поляну, на которой стоит Света и прямо перед ней большой белый волк. Волк смотрит не отрываясь, скаля зубы и тихо порыкивая. Света завороженно не может отвести взгляд от его жёлтых глаз и переливающегося в свете луны серебристого окраса. Она не может даже пошевелиться, каждая мышца стала каменной, будто застыла и Света может поклясться, что если бы у неё на спине была шерсть, она сейчас тоже стояла бы дыбом, как у волка на загривке. Волк сделал шаг вперёд, женщина от страха отпрянула и качнулась. Под ногой хрустнула ветка, нога подвернулась и, не удержав вертикального положения, Света стала падать назад. Краешком сознания она понимала, что падает слишком долго, будто в замедленной съёмке, больно ударилась головой обо что-то твёрдое и вокруг наступила кромешная тьма. Очнувшись, Света медленно открывает глаза и, увидя, что в комнате светло, понимает, что за окном уже утро. События прошлой ночи помнит очень смутно. В голове шумит, а в горле стоит неприятная тошнота. Осматривает помещение, в котором находится. Совершенно незнакомый дом. Она лежит на диване, укрытая пледом, штаны, толстовка и легкая куртка рядом на стуле. Услышав скрип открывающейся входной двери, Света закрывает глаза, притворяется, что еще спит и наблюдает за происходящим из-под опущенных ресниц. На пороге комнаты появляется молодая женщина в натянутом поверх шёлковой рубашки огромном, не по размеру, вязаном свитере, в руках у неё дрова, которые она тут же бросает в каминную топку. Огонь разгорается быстро и сразу становится заметно теплее. — Я знаю, что ты не спишь, — голос хриплый, слегка в нос, но интонации не противные, а очень приятные на слух. Света понимает, что притворяться дальше не имеет смысла, слишком быстро раскусили её маленькую хитрость. Она садится на диване, прикрыв голые ноги пледом. Ёжится от расползшихся по всему телу мурашек и накидывает на плечи толстовку со стула. Внимательно рассматривает женщину напротив. — Это ваш дом? Вы тут живёте? — одергивает сама себя, конечно, её, неужели она пришла сюда, чтобы растопить соседский камин. Вопрос остаётся без ответа. — Ты сильно головой стукнулась, видимо, когда приземлилась на дно оврага, там камень лежал. Рану я обработала. Нога опухла, думаю, просто подвернула, ничего страшного, но несколько дней будет больно наступать. Вещи сейчас тебе принесу, одевайся и выходи на веранду, завтракать будем, всё почти готово. Слова резкие, как выстрелы. Сама строгая и серьёзная, а глаза грустные и одинокие. Света заметила. — Мне бы еще умыться. Покажете, где у вас всё находится? Или все удобства во дворе? — Света чувствовала себя очень скованно и неловко, свалилась, как снег на голову. — Пойдём со мной, одежду туда принесу. Только смотри…, — продолжить женщина не успела, Света встала с дивана и, громко ойкнув, опустилась обратно, потирая пульсирующую щиколотку. — Я же предупреждала, нога будет болеть, — хозяйка дома подошла ближе и подала Свете руку, — обопрись на меня и пойдём потихоньку, здесь недалеко в конце того коридора. На веранде был накрыт стол, Света, хромая, медленно подошла к нему и вопросительно посмотрела на хозяйку дома. — Садись, что застыла. Чем богаты, так сказать, — женщина отодвинула стул, приглашая Свету присоединиться к завтраку. Гренки, тосты, масло, апельсиновый джем, тарелка с тонко нарезанным сыром и мясом. Крепкий кофе издавал умопомрачительный аромат и только сейчас Света поняла, насколько она голодна. — Я Диана, — протягивает руку, пожатие крепкое, почти мужское. Света пожимает протянутую ладонь в ответ и называет своё имя. — Ты как здесь очутилась-то в нашей глуши, Света? — Диана вопросительно приподнимает бровь. — Почему-то свернула не туда, хотя сто лет езжу этой дорогой. Потом машина заглохла и я пошла пешком по тропинке. — Хм, — недоверчиво хмыкает хозяйка. — Вы в чём-то меня подозреваете? Зачем мне врать? Тем более я столько времени блуждала по лесу и совсем не надеялась найти в этой глуши обитаемое жилище, — недоумевает Света. — Зачем, — задумчиво произносит Диана, — если бы я знала зачем, — последние слова еле слышно себе под нос. Света молчит, совершенно обескураженная подозрениями этой женщины. Чушь какая-то! Абсолютная чушь! — Так где, ты говоришь, машина? — Диана смотрит внимательно на свою гостью, слишком внимательно для такого невинного вопроса. — Думаю, не очень далеко от трассы, я совсем немного успела проехать по грунтовке, — Света откладывает бутерброд на тарелку и складывает руки на коленях. Хочется забрать свою одежду и уйти. Под внимательным взглядом хозяйки дома становится холодно и неуютно. Света зябко поводит плечами. — Замёрзла? Хочешь, в дом пойдём? — подозрительный взгляд меняется на внимательный и обеспокоенный, Диана берёт с соседнего кресла пушистый плед и укутывает в него Свету, — вот так лучше? — Лучше, — одними губами шепчет Света. — А к машине сходим, когда нога твоя хоть немного подзаживет, — потом протягивает Свете свой телефон, — можешь позвонить родным, волнуются, наверное. Света отрицательно качает головой. — У меня никого нет. А где я работаю, я не помню. Пустота в голове. — Ты ударилась сильно, я говорила тебе. Думаю , что со временем твоя амнезия пройдет и ты всё вспомнишь. А сейчас представь, что ты на курорте. Отдыхай, мой дом полностью в твоём распоряжении. Комнату я тебе покажу, одежда, думаю, моя подойдёт. Вон штаны с толстовкой хорошо на тебе сидят. Света идёт за Дианой в комнату и с облегчением опускается на кровать. Наваливается невозможная усталость, как будто она снова прошла свой ночной путь по лесу. — А вы меня далеко от своего дома нашли? — Далеко. — А что вы ночью одна в лесу делали? — хочется спать, но любопытство берёт верх. — Грибы собирала, — ухмыляется Диана, — отдыхай, вон уже глаза у тебя закрываются. И знаешь что? Хватит мне выкать. — Больше не буду, — Света улыбается, зевает, а на душе становится спокойно и легко. И появляется ощущение, будто она дома.