Свет в твоих глазах

В офисе был выходной, но дома кабинет окутал четырьмя стенами для работы. Мы погрузились в отчёты, графики, потоки данных, которые, казалось, не заканчивались. — Алекс, посмотри вот здесь, — отец протянул мне документы. — Убытки на этом проекте больше, чем мы предполагали. Если так пойдёт дальше, придётся его закрывать. — Закрывать? Отличный план, пап, учитывая, что это один из немногих проектов, который имеет хоть какой-то потенциал, — я откинулся на спинку кресла и потёр переносицу. — Может, мы просто найдём нормальное решение вместо того, чтобы резать всё подряд? Мама тоже не сидела без дела. Она говорила с Густавом, нашим партнёром в Швеции и другом нашей семьи, и её голос то и дело прорывался через закрытую дверь: — Густав, я понимаю, но ситуация у нас здесь такая же тяжёлая. Мы просто не можем бросить Александра тут одного. Наше присутствие здесь нужнее. Между тем, за столом между мной и отцом возникла главная тема: Чарльз Харрис. — Александр, ты понимаешь, что если через два месяца он станет главным, управлять компанией будет невозможно? — Отец сложил руки на столе, напряжённо смотря на меня. — Единственный способ избежать этого — получить большинство. Мы должны поговорить с Агатой, чтобы она передала свои акции. Я резко поднял голову и, чуть ли не скривившись, ответил: — Ты снова за старое? Я же сказал, что не буду этого делать. Тем более, учитывая наши отношения сейчас. — У вас хорошие отношения, — настаивал отец. Я усмехнулся. Отличные отношения, особенно после того, как случайно услышал, что обо мне думают. Пока мы пытались разобраться с бесконечными цифрами и спасать то, что оставалось от компании, в остальной части дома жизнь шла своим чередом. Агата проводила время с Евой, которая, кажется, решила превратиться в её тень. С возвращением Молли в доме появилось чуть больше порядка. Она не только заботилась о здоровье Агаты, но и взялась за её реабилитацию. Вечером, спускаясь за кофе, я услышал голоса из гостиной. — Ну что, попробуем ещё раз? — голос Молли был мягким, но настойчивым. — Давай, только если ты не будешь ворчать, что я мало стараюсь, — Агата пыталась шутить, но в её голосе чувствовалась усталость. — Агата, тебе нужно больше ходить, иначе прогресса не будет, — вмешалась Ева. Я остановился на мгновение в тени коридора, наблюдая, как Агата медленно встала с дивана, опираясь на ходунки. Молли что-то говорила ей об уверенности и балансе, а Ева суетливо подбегала поддержать, если что-то пойдёт не так. — Это смешно, я даже до двери не дойду, — пробормотала Агата. — Ты дойдёшь. И завтра дойдёшь ещё дальше, — Молли была непреклонна. Я стоял там, слушая этот разговор, и понимал, как далеко мы все ушли от тех времён, когда всё было хорошо. После ужина, когда голова уже отказывалась воспринимать бесконечные цифры и графики, я, как обычно, пошёл к Агате. Хотелось хоть немного отвлечься от всей этой деловой рутины, не говоря уже о том, что просто быть рядом с ней стало чем-то вроде моей тихой привычки. Она сидела в гостиной, как всегда укутанная в плед, с потерянным видом. — Как ты? — спросил я, стараясь звучать максимально нейтрально. — Замечательно, — огрызнулась она, не отрывая взгляда от окна. Хорошо, значит, вечер начинается с сарказма, но я решил проигнорировать это. Мы поговорили о погоде, о книге, которую я видел на её столе, и, кажется, даже пару раз коснулись темы Молли. Всё это, конечно, выглядело слишком натянуто. И вдруг Агата неожиданно перешла в атаку. — Ты думаешь, я не вижу? — резко сказала она, поворачиваясь ко мне. — Вижу что? — спросил я, приподняв бровь, удивлён таким напором. — Ты притворяешься. Делаешь вид, что всё в порядке, будто я нормальная. Секундочку. Это уже интересно. — А ты ненормальная? — спросил я с лёгкой иронией. — По-моему, тебе просто нравится драматизировать. Её взгляд вспыхнул. — Ты серьёзно, Алекс? — её голос стал громче. — Я не могу ходить! Ты таскаешься со мной из жалости! — Из жалости? — теперь уже я начал закипать. — Боже, Агата, это самый нелепый вывод из всех возможных! Она вскочила, опираясь на ходунки, и с вызовом посмотрела на меня. — Ах, нелепый? А зачем ещё тебе нужно возиться со мной? Я бесполезная и беспомощная… — Хватит! — я перебил её, чувствуя, как внутри всё кипит. Я выхожу из-под контроля из-за этой девушки. — Ты повторяешь это снова и снова, как сломанная пластинка. Тебе так нравится себя жалеть? — Потому что это правда! — закричала она. Ну вот и всё. Ещё слово — и я сорвусь окончательно. — Да услышь уже, наконец-то, что я люблю тебя, Агата! — выкрикнул я, забыв обо всём. — Мне уже невыносимо это слышать! Сколько можно? Тебе приятно издеваться надо мной? Мне тоже тяжело все эти месяца. Мне уже не выносимо всё это. Я тоже не железный, Агата. У меня тоже есть чувства. Мне больно смотреть на то, как ты страдаешь, а ещё больнее от того, что ты не видишь, как много для меня значишь. Её глаза наполнились слезами, и на секунду она выглядела растерянной. Только я попытался выдохнуть, как услышал за спиной знакомый голос: — Что здесь происходит? Обернувшись, я увидел маму, за ней маячили отец и Ева. О, прекрасно. Теперь у нас аудитория. — Просто милое общение, — я усмехнулся. — Не могли дождаться, пока весь дом услышит. Агата не ответила, только быстро вытерла слёзы и опустила голову. Я почувствовал, как внутри нарастает злость — на неё, на себя, на весь этот идиотский вечер. — Вы нас потревожили в самый интересный момент, — добавил я, бросив взгляд на мать. — Хотя вы ничего нового не услышите. Я устал. Все молчали. Агата подняла голову, смотря на меня с каким-то странным выражением — смесь злости, стыда и чего-то ещё, чего я понять не мог. И знаете что? Мне больше не хотелось это разгадывать. Я не хотел ни с кем разговаривать. Даже обычные любезности стали чем-то невыносимым. Я никогда не отличался вспыльчивостью или драматизмом, но, кажется, переезд в Англию сделал своё дело. Эта англичанка, чёрт бы её побрал, свела меня с ума. Я уже не выдерживал — ни её, ни себя, ни эту идиотскую ситуацию. Работа, на удивление, стала спасением. Офис ещё работал несколько дней до Нового года, хотя половина сотрудников уже разбежалась в отпуска. Мне же отпуск мог только сниться. Учитывая, как дела в компании идут под откос, времени расслабляться просто не было. И, конечно же, Чарльз не мог оставить меня в покое даже под Новый год. Этот человек — настоящее воплощение дьявола. Его «подарок» был под стать ему. В офисе я заметил знакомое лицо, но это явно не был наш сотрудник. Сердце неприятно екнуло, когда я понял, кто это. — Что за… — начал я, подойдя ближе. Кристофер Кадоган. Ну конечно. Этот офис теперь проходной двор? — Агаты тут нет, — бросил я, скрестив руки на груди. — И, если честно, я не рад тебя видеть. Что ты здесь забыл? На мгновение он выглядел так, будто не понимает, о чём я. А потом улыбнулся. — Эмм… Я боюсь, вы меня с кем-то путаете, — сказал он с улыбкой, которая, клянусь, была таким же раздражающим, как и у Кристофера. — Не пытайся, я лично избил эту физиономию. Или память отшибло? — перебил я, чувствуя, как внутри всё закипает. — Мы оба знаем, кто ты. — Я — Эдвард, — спокойно ответил он. — Брат-близнец Кристофера. А ты я так понимаю тот герой, который вмешался в их с Агатой отношения? Вот тут я растерялся. Близнец? Этот идиот был клонирован? Теперь их двое? — Чудесно, ещё один, — я саркастично усмехнулся, чувствуя, как во мне начинает закипать злость. — Твой брат — мудак, не умеющий вести себя с женщинами. Он чуть усмехнулся, явно не воспринимая меня всерьёз. — Я не буду выяснять с вами отношения, мистер Нильсен, особенно касающихся моего брата, — сказал Эдвард. — Могу заверить, что я здесь исключительно по делам. — Конечно, — бросил я, скептически прищурившись. — По делам. Он только пожал плечами и не стал ничего объяснять. Отлично. Кажется, я только что получил новый источник раздражения. И тут, как в дурном сне, подошёл Чарльз. Его самодовольная физиономия сияла, как будто он только что нашёл способ превратить воду в вино. — Нильсен, — начал он своим язвительным тоном, — позволь представить нашего будущего директора по инвестициям — Эдварда Кадогана. У меня буквально встали волосы дыбом. Это как вообще называется? Я медленно повернулся к Чарльзу, чтобы не выглядеть, как вулкан перед извержением. — Мистер Харрис, — сказал я с мнимым спокойствием, — напоминаю, у вас ещё два месяца до того, как вы официально сможете здесь командовать. Может, не стоит так торопиться? Ведь с такими темпами компания и до весны не доживёт. Чарльз, разумеется, не подал виду, что мои слова его хоть немного задели. Он только снисходительно улыбнулся. — Мы лишь готовим почву для успешного будущего, Александр. Ты же понимаешь, что такие перемены требуют времени. — Ах, ну конечно, — саркастично подметил я. — И что может быть лучше, чем начать с того, чтобы на важную должность компании поставить человека, который, возможно, вообще не разбирается в инвестициях? Гениально. Эдвард стоял рядом и выглядел так, будто его это абсолютно не касается. Конечно, ему-то что, его брат уже давно проделал эту дорожку наглости и манипуляций. — Давайте будем взрослыми, — вставил Эдвард, явно наслаждаясь ситуацией. — Я здесь исключительно ради дела. — Да, а я — ради цирка, — огрызнулся я, глядя прямо на Чарльза. — Ну что ж, тогда продолжайте. Я развернулся и ушёл, потому что, честно, мне нужна была пауза. И желательно что-то крепкое, чтобы хоть как-то успокоиться. Новый год мы встретили без помпы и фейерверков, довольно скромно, что в нашей семье, пожалуй, стало неожиданной традицией. Родители предпочли тишину, а друзья… Ну, мы им открыто сказали, что пора бы уже повеселиться где-нибудь ещё. Всё-таки наш дом последние месяцы превратился в штаб-квартиру поддержки Агаты, и мне казалось, что они уже начали считать его своим. Конечно, это была шутка, мы просто хотели, чтобы они развеялись и отдохнули. Агата отправляла и меня, но я остался дома. Во время ужина с родителями, Агата вдруг решила сказать что-то, что, видимо, давно вынашивала. — Я хочу извиниться, — начала она, и в комнате сразу повисла пауза. Её взгляд метался от моих родителей ко мне, словно она боялась, что кто-то из нас перебьёт её. — За своё поведение… За то, что порой была невыносимой. Мама тут же попыталась что-то сказать, но Агата подняла руку, словно требуя дать ей договорить. — И ещё я хотела поблагодарить вас, — её голос немного дрогнул. — За заботу, терпение. Вы даже не представляете, как это для меня важно. Год назад я вас даже не знала, а теперь вы для меня — родные люди. Это было неожиданно. Я посмотрел на неё, и, честно говоря, не знал, что ответить. Может, потому что её слова задели меня глубже, чем я хотел бы признать. Мама, конечно, была тронута до слёз. Она тут же встала, чтобы обнять Агату, а отец ограничился тёплой улыбкой, хотя я заметил, как его глаза слегка увлажнились. — Ты теперь часть нашей семьи, — сказала мама, аккуратно поглаживая её по плечу. — Я всегда хотела ещё и дочку. Я сидел молча, ощущая лёгкое жжение в груди. Сказать, что для меня это ничего не значило, было бы ложью. Но я слишком хорошо знал себя: если бы я попытался сейчас что-то добавить, получилось бы либо слишком холодно, либо чересчур сентиментально. — Спасибо, что ценишь это, Агата, — наконец бросил я, поднимая бокал. — Иначе, я скоро сойду с ума. На мои слова Агата фыркнула. Ну, а что она ожидала? Я был подавлен её поведением последнее время. Сразу после полуночи родители ушли спать, оставив нас в одиночестве на кухне, мы с Агатой переглянулись, будто только что наступила какая-то новая фаза вечера. Я занялся уборкой стола — занятие не то чтобы приятное, но определённо отвлекающее. Грета уже была в домике для прислуги, и наверняка отдыхала. А мне не трудно. В то же время я чувствовал, как взгляд Агаты практически прожигал мне спину. Её зелёные глаза следили за каждым моим движением, и, честно говоря, это немного сбивало с толку. Последние дни мы почти не разговаривали, и этот внезапный интерес казался чем-то… необычным. Когда я закончил, Агата прервала тишину: — Я хочу посмотреть фильм. Составишь мне компанию? Её тон был неожиданно мягким, без привычного сарказма. Это было приглашение, от которого трудно отказаться, особенно после нашего недавнего скандала. — Конечно, — ответил я. — Езжай в гостиную, я сейчас приду. Я ожидал, что она тут же согласится. Но вместо этого она покачала головой. — Нет, — её голос прозвучал твёрдо, но без вызова. — Я хочу смотреть в своей комнате. Там удобнее, я смогу лежать. Удобнее… Лежать… Признаться, я не знал, что ответить сразу. Это приглашение явно выходило за рамки обычного вечернего фильма. Но я всё же кивнул, стараясь скрыть своё смущение. Моё воображение рисует воспоминания о таких совместных просмотрах фильмов. — Хорошо, я скоро присоединюсь. Ты пока готовься. Она не ответила, лишь тихо кивнула и направилась в свою комнату , оставив меня одного в пустой кухне. Я захватил две бутылки воды и несколько закусок, прежде чем отправиться на второй этаж. Агата ждала меня в своей спальне, и, несмотря на наше недавнее напряжение, в этом моменте было что-то тёплое и домашнее. Когда я вошёл, она посмотрела на меня своим зелёным, немного уставшим, но всё же живым взглядом. Я подошёл к ней, помог ей устроиться на кровати, обложив подушками, чтобы ей было максимально удобно. Она что-то тихо пробормотала, вроде «Спасибо», но этого хватило, чтобы мне стало чуть легче на душе. — Что будем смотреть? — спросил я, уже предчувствуя ответ. — Детектив, конечно, — ответила она, с лёгкой улыбкой. Не удивительно, мы оба обожали этот жанр. В какой-то мере он стал нашим «языком общения» в последнее время. Я устроился рядом с ней, прислонившись к изголовью кровати. Агата медленно подвинулась ближе, не говоря ни слова, но её движение было совершенно естественным, будто она давно привыкла быть рядом. Через пару минут она устроилась у меня под боком, а я, чтобы завершить этот молчаливый ритуал, обнял её за плечи. Так мы и сидели: полулёжа, под светом экрана, поглощённые сюжетом фильма. Время от времени мы обменивались комментариями — порой остроумными, порой серьёзными, — но всегда в нашем неповторимом стиле. — Думаешь, убийца — тот мужчина в галстуке? — спросила Агата, приподнимая бровь. — Слишком очевидно, — ответил я, с лёгкой усмешкой. — Скорее всего, та тихоня, которая едва говорит. Такие всегда самые подозрительные. Она фыркнула, слегка толкнув меня локтем. — Ну-ну, мистер детектив. Посмотрим, как ты прогадаешь на этот раз. Это был спокойный, почти интимный момент, который словно стирал всё недавнее напряжение между нами. Просто двое людей, наслаждающиеся моментом вместе. Фильм подошёл к концу, оставив нас с Агатой в полнейшем недоумении. — Ну, кто бы мог подумать, что это окажется садовник? — сказал я, скептически покачав головой. — И где вообще логика? У него же был алиби, чёрт возьми! Агата тихо хмыкнула, но я заметил, как её губы тронула едва заметная улыбка. — Видимо, мы оба слишком самоуверенные, — сказала она, скользнув взглядом к экрану, где уже начинались титры. — Может, в следующем фильме тебе удастся реабилитироваться? Я хотел было пошутить в ответ, но вместо этого просто нажал на пульт, чтобы включить следующий фильм. Ни я, ни она, кажется, не собирались двигаться с места. Было в этом моменте что-то непринуждённое, но вместе с тем наполненное каким-то странным электричеством. Экран снова загорелся, и комната озарилась мягким светом. Мы продолжили сидеть, каждый будто бы увлечён сюжетом, но, честно говоря, я уже не особо обращал внимание на экран. Её голова слегка прижалась к моему плечу, а моя рука всё так же обнимала её за плечи. И тут она вдруг подняла голову и посмотрела на меня. — Александр, — сказала она тихо, но её голос был неожиданно серьёзным. — Ммм? — отозвался я, не отрывая глаз от экрана, хотя внутренне напрягся. — Почему ты больше не прикасаешься ко мне? Её слова застали меня врасплох. Я посмотрел на неё, стараясь понять, что она имела в виду. — Что значит «не прикасаюсь»? — спросил я, слегка нахмурившись. — Я же вот, обнимаю тебя. Она покачала головой, её взгляд стал чуть более настойчивым. — Нет, не так. Ты знаешь, о чём я говорю, Александр. Ты всегда… такой осторожный, будто боишься что-то сломать. Я усмехнулся, стараясь скрыть лёгкое смущение. — Может, потому что я боюсь причинить тебе боль, каттен? — Перестань, — перебила она. — Ты никогда не был таким. Где тот смелый, наглый Нильсен, который всегда берёт то, что хочет? Я на мгновение замер, её слова задели меня за живое. — Агата, ты ведь знаешь, что я не хочу причинить тебе дискомфорт. Она снова покачала головой, её взгляд потеплел, но остался настойчивым. — А я хочу почувствовать, что ты рядом. По-настоящему. — Агата… — начал я, но она прищурилась и перебила меня. — Поцелуй меня, Александр. И не просто, — добавила она, улыбнувшись чуть насмешливо. — А так, как это умеет только Нильсен. На этот раз я уже не мог скрыть улыбку. Её смелость одновременно раздражала и восхищала меня. — Ты уверена? — спросил я, пытаясь всё же проверить границы. — Нильсен, перестань говорить уже, — ответила она, приподняв подбородок. Ну что ж, вызов принят. Я наклонился ближе, мой взгляд на мгновение задержался на её губах, прежде чем я притянул её к себе и позволил всему напряжению последних дней вырваться наружу в этом поцелуе. Она ответила сразу, будто всё это время только и ждала этого момента. Когда мы оторвались друг от друга, её глаза горели. — Вот это я понимаю, — тихо сказала она, её голос был чуть хриплым. — Чтобы ты знала, каттен, я постоянно думаю о тебе и вспоминаю наши ночи, — с улыбкой ответил я, снова притягивая её ближе. Мой разум кричал, чтобы я остановился, но тело будто потеряло контроль. Я не мог остановиться. Я продолжал говорить ей пошлые вещи. Рассказывал, как за эти месяцы снимал напряжение в душе, представляя ее. Я старался сдерживаться и дальше, но теперь одежда оказалась на полу, оставив нас вдвоём обнажёнными в этом полумраке, окутанном тихим мерцанием экрана. Мои руки скользнули по её плечам, следуя по изгибам тела, будто боялись упустить что-то важное. Её кожа была тёплой, нежной, вызывающей дрожь. Агата смотрела на меня, её глаза блестели, а губы были чуть приоткрыты, словно она пыталась что-то сказать, но так и не решилась. — Ты уверена, что хочешь этого? — спросил я, стараясь дышать ровно, хотя всё внутри уже кричало, чтобы перестать тормозить. Она кивнула, её рука скользнула к моему затылку, притягивая меня ближе. — Александр, хватит спрашивать, — прошептала она. — Делай всё что хочешь. Я снова приник к её губам, уже без сдержанности. В этот момент всё остальное перестало существовать — только она, её дыхание, её руки, скользящие по моей спине. Моя голова кружилась от смешанных эмоций. Желание, страх, смятение — всё переплелось в единый вихрь. Но вдруг её голос прорезал этот туман. — Постой, — сказала она тихо, но твёрдо. Я замер, мой взгляд тут же нашёл её. — Что-то не так? — спросил я, внутренне готовясь услышать, что сейчас она передумает. Её рука легла на мою щеку, и она чуть улыбнулась. — Нет, ничего. Просто хочу, чтобы ты знал… я тебе доверяю. От этой фразы я вздрогнул. Эти слова были неожиданными. Они значили для меня больше, чем любые другие. — И я никогда этого не предам, — ответил я, опуская губы к её шее, чтобы оставить на ней обещание. Я так соскучился по её прикосновениям. Сейчас я должен быть аккуратным, чтобы не сделать ей больно. Мой язык ласкал её соски, пальцы продолжали исследовать тело и под тяжёлое дыхание девушки пробирались ниже. Я добрался пальцами к чувствительному бугорку и надавил, в знак «благодарности» получил тихий стон. Скользнув между влажных складочек, я почувствовал, насколько она мокрая. Для меня. Я вновь вернулся к клитору, играясь с ним. Параллельно я продолжал терзать её кожу, соски и губы поцелуями. — Я хочу тебя, Алекс, — прошептала она. — В тумбочке есть презерватив. — Агата, ты уверена, что это будет комфортно? — Чёрт, Нильсен, не была бы уверенна не просила. Она повернулась на бок ко мне спиной. Потянулась к тумбочке и достала защиту. Я покорно принял фольгированную упаковку. Для меня это был момент полной ответственности, ведь я не был уверен, что физически Агате будет комфортно, но она буквально настаивает. Да и сам хочу чувствовать её каждой клеточкой. Агата так и осталась лежать на боку, и я понял, что это будет самя удобная и логично поза, учитывая наши ограничения. Немного приспустившись, я осторожно вошёл в неё. Удовольствием находиться в ней было, насколько сильным, что я прикрыл глаза. Дав ей привыкнуть, я стал аккуратно двигаться. Это был настоящий акт любви и полного доверия. Убедившись, что всё в порядке, я начал делать более смелые, но аккуратные толчки. Одной рукой я ласкал её клитор, а на другую немного приподнял себя. Агата стонала наслаждаясь, а я поцелуями покрывал её плечи. По телу девушки пронеслась дрожь, а следом я услышал ещё более громкий стон и своё имя из уст. Я слегка ускорился и кончил следом за ней. — Я так люблю тебя, каттен, — сказал я, прийдя в себя. Комната погрузилась в уютную, почти невесомую тишину. Свет от телевизора давно погас, оставляя нас в мягком полумраке. Агата устроилась в моих объятиях, её тело согревало меня, а я машинально гладил её спину, изучая каждую линию и изгиб её хрупкой фигуры. Я чувствовал, как её дыхание стало ровным, но внезапно она слегка шевельнулась, освобождаясь из моих объятий. — Что ты делаешь? — спросил я тихо, не желая разрушать этот момент. Она молча повернулась к тумбочке рядом с кроватью, открыла её и достала маленькую коробочку. Та самая коробочка, в которой хранилось кольцо, моё кольцо. — Я хочу, чтобы ты надел его на меня, — сказала она, протягивая золотое изделие мне. Я приподнялся на локте, удивлённо глядя на неё. — Агата, ты уверена? — Голос звучал хрипло, словно я не мог поверить своим ушам. Она кивнула, её взгляд был мягким, но в то же время полным решимости. — Я знаю, что ты вложил в этот подарок намного больше, чем просто материальную ценность. Это знак твоей преданности. И я хочу носить его, — она слегка замялась, будто подбирая слова. — Не как обещание брака, а как символ того, что я буду стараться ради нас. Ради тебя. Чтобы стать на ноги. Я почувствовал, как что-то внутри дрогнуло. Её слова тронули меня до глубины души. — Ты даже не представляешь, как много это для меня значит, — сказал я, беря её руку. Аккуратно, будто боялся навредить, я надел кольцо ей на палец. Оно идеально подошло, словно было создано для неё. — Теперь ты носишь его, но только если это твоё решение, — добавил я, чуть крепче сжимая её руку. Она улыбнулась, её глаза заблестели от эмоций. — Моё, Александр. Моё. Мы снова легли, её рука с кольцом оказалась на моей груди, словно она хотела показать, что теперь это кольцо — не просто украшение, а её обещание. И в этот момент я понял, что для меня она была чем-то гораздо большим, чем просто любовью. Она была моим всем. Агата замялась, её взгляд метался от меня к кольцу на её пальце, а потом вниз, словно она собиралась сказать что-то, чего ей не хотелось. — Александр… — начала она тихо, её голос был почти неуверенным, что совсем на неё не похоже. — Что? — Я вскинул бровь, глядя на неё. Она прикусила губу, ещё сильнее сжала одеяло, которым прикрылась, и, наконец, подняла на меня виноватый взгляд. — Мне нужно… в туалет. На мгновение я замер, осмысливая её слова. И только потом понял, почему она так смущена. — И? — спросил я с лёгкой усмешкой, хотя уже знал, к чему она ведёт. — Я не хочу звать Молли. Уже поздно, она спит, да и… ну… мы тут… — Она обвела рукой комнату, делая акцент на том, что мы оба всё ещё без одежды. Я сдержал смешок, понимая её замешательство. — Значит, ты хочешь, чтобы я… — Я нарочно оставил предложение незавершённым, испытывая её терпение. Агата закатила глаза, её щеки порозовели. — Александр, пожалуйста, — сказала она наконец, срываясь на раздражённый тон, но я знал, что это больше смущение, чем злость. — Конечно, мисс, — саркастично ответил я, вставая и накитягивая на себя боксеры. — Ваше желание для меня закон. Она бросила на меня убийственный взгляд, но уголки её губ дёрнулись в слабой улыбке. Я поднял её на руки, стараясь держать так, чтобы ей было удобно, и направился к двери в ванную, которая была частью её комнаты. — Только не урони меня, — прошептала она, обвивая меня руками за шею. — Агата, я ношу тебя на руках с тех пор, как мы встретились. Думаешь, я запнусь сейчас? — ответил я с лёгкой усмешкой. Когда мы вошли, я аккуратно опустил её на унитаз, помогая ей устроиться. Она подняла взгляд на меня, и я заметил, как её лицо слегка покраснело. — Спасибо, Александр, — пробормотала она. — Не за что. Хотя, знаешь, это не то, о чём я мог бы подумать, когда ты смущённо на меня посмотрела — усмехнулся я, убирая волосы с её лица. — Ты неисправим, — буркнула она, закатив глаза, но я заметил, как её губы дрогнули в улыбке. Я оставил её наедине, прикрыв дверь, и не мог сдержать смех, когда осознал, как странно это всё выглядело. С Агатой любая ситуация превращалась в нечто особенное. Когда я услышал её тихий голос из ванной, сообщивший, что всё готово, я вернулся, чтобы забрать её. — Всё прошло успешно? — с улыбкой спросил я, поднимая её на руки. — Александр, я на тебя обижусь, если ты продолжишь шутить об этом, — пробормотала она, но её глаза блестели от сдерживаемого смеха. — Ладно-ладно, мисс, — я изобразил покорность, не скрывая своей ухмылки. Я донёс её обратно в постель, аккуратно укладывая среди подушек. Она выглядела совсем уставшей, с лёгкими тенями под глазами, но всё равно прекрасной. — Спи, — мягко сказал я, устраиваясь рядом. Агата прижалась ко мне, уютно устроившись у моего плеча. — Ты мой… защитник, — прошептала она, уже засыпая. — И вообще, ты лучший. — Моя каттен, — ответил я, погладив её волосы. Она что-то пробормотала, но уже слишком тихо, чтобы я разобрал слова. И вдруг, в полусонном состоянии, она добавила: — Я люблю тебя… Я замер, услышав эти слова, сказанные так просто и искренне. Словно всё её сердце было в этом признании. Через несколько секунд её дыхание стало ровным, она заснула. Я смотрел на неё, чувствуя, как внутри меня растекается тепло. В этот момент всё остальное — рабочие отчёты, Чарльз, даже тот проклятый Эдвард — казалось мелким и неважным. У меня была она. Моя Агата. — Я тоже люблю тебя, — тихо произнёс я, хотя знал, что она уже не услышит. И в этот момент я понял: ради неё я готов перевернуть весь мир.