Свет в твоих глазах

Я шагнул в дом, и меня тут же окутала теплая, уютная атмосфера. Воздух был насыщен ароматами рождественской еды, перемешанными с нотами еловых иголок. В гостиной горели огоньки на красиво украшенной ёлке, создавая мягкий свет, отражавшийся в окнах. В столовой был накрыт стол, на котором красовались блюда, явно приготовленные с особой любовью. Я оглядел комнату. Мама и папа сидели у камина, тихо обсуждая что-то между собой. Сэм и Ева устроились на одном диване, их позы выдали неуютную дистанцию между ними — отношения явно до сих пор висели в воздухе. Почему Сэм тянет с этим? Рэйчел, как всегда, что-то писала в телефоне, вероятно, делая заметки или планируя дела. Но мое внимание тут же привлекла другая картина. На диване, в центре комнаты, сидела Агата. На ней был уютный мягкий костюм светло-бежевого цвета, который будто обнимал её хрупкую фигуру. Её волосы были аккуратно уложены. Расслабленный образ странно контрастировал с тем, как я себя чувствовал в этот момент. Но раздражение накрыло меня не из-за неё. Рядом с ней сидел Николас. Этот светловолосый придурок устроился слишком близко к Агате, явно ощущая себя более чем комфортно. Его рука лежала на спинке дивана, а он что-то тихо шептал ей, заставляя её мягко улыбаться. Мои кулаки невольно сжались. Мама, заметив меня, тут же поднялась с места. — Алекс, сынок, наконец-то ты вернулся! — её голос был полон искреннего счастья. — Всем привет, — сказал я сдержанно, стараясь не выдать своих эмоций. Агата посмотрела на меня, но я не смог прочитать эмоций в её глазах. Казалось, мы отдалились друг от друга окончательно. Каждый поприветствовал меня в ответ, но я едва уловил слова. — Сколько у нас времени до ужина? — спросил я, проходя чуть дальше в комнату. — Через полчаса будем садиться за стол, — ответила мама, улыбнувшись. Она, похоже, не замечала напряжения, которое, как мне казалось, витало в воздухе. — Отлично, — кивнул я, бросив взгляд на Агату. — Я приму душ и спущусь, — сообщил я, намеренно игнорируя Николаса. Но прежде чем уйти, я не смог удержаться. — А Чарльза не позвали, раз уж приглашаем всех? — мой голос был сух, но каждый, кто меня знал, понял скрытый смысл в моих словах. Агата резко посмотрела на меня, её глаза чуть расширились. Она явно не ожидала такого. Николас нахмурился, но промолчал, что, честно говоря, меня даже не удивило. Этот тип никогда не отличался умением защищать свою позицию. — Алекс, — спокойно вмешалась мама, — давай без сарказма. Я только усмехнулся, слегка пожав плечами, и направился наверх. Но уходя, я всё же задержал взгляд на Агате. Она не смотрела на меня, сосредоточившись на каком-то узоре на диванной подушке. Почему-то от этого мне стало только хуже. Я поднялся наверх, чувствуя, как напряжение медленно сжало плечи. Несмотря на попытки казаться спокойным, всё внутри бурлило. Эти долгие дни вдали от дома, ложь, необходимость играть чужую игру — всё это изматывало. Но больше всего бесило то, что здесь, в моём доме, кто-то смеет находиться так близко к Агате. Я зашёл в свою комнату и захлопнул дверь чуть сильнее, чем планировал. Облокотившись о косяк, я прикрыл глаза, пытаясь собраться. Всё было странным. Этот дом, этот вечер, этот мужчина в гостиной. Но хуже всего было то, как Агата улыбалась ему. Она никогда не смотрела на меня так — по крайней мере, я так считал. Скинув пиджак, я быстро направился в душ. Вода стекала по коже, смывая дневную усталость, но не те мысли, которые прочно засели в голове словно раздражающий аккорд. Я прокручивал их близость снова и снова, хотя понимал, что это только мои догадки. Или нет? Вспомнились её глаза, когда она увидела меня. Там была радость, но она тут же погасла, как только я заговорил. Было ли это разочарование? Обиду я мог понять, но разочарование? Если она действительно злилась, то, возможно, не без оснований. Мои поступки за последний месяц оставляли желать лучшего. И всё же... этот светловолосый парень не имел права быть рядом с ней. Я вытерся и надел свежую футболку, которую достал из шкафа. Белая ткань лежала идеально, как всегда. Улыбнувшись самому себе, я отметил, что хотя бы внешний вид у меня в порядке. Моя семья заслуживает лучшего, чем видеть уставшего, вымотанного меня. А Агата... Ну, я хотел бы выглядеть перед ней так, чтобы она снова взглянула на меня с интересом, как когда-то. Я подошёл к окну и посмотрел на двор. Снег тихо падал большими хлопьями, устилая всё белым покрывалом. Тишина за стеклом будто успокаивала. Мне нужно было выбрать правильные слова, правильный момент. Сегодня я собирался сделать для неё не просто подарок, а символ того, как много она для меня значит. Достав из чемодана небольшой бархатный футляр, я открыл его и на секунду застыл. Тонкое кольцо с одним большим камнем блеснуло в свете лампы. Я понятия не имел, что она скажет, но знал одно: это кольцо для неё. Оно станет обещанием. Не сейчас, не сегодня, но когда она будет готова, я сделаю её своей. Я хочу быть рядом и хочу дать уверенность ей уверенность в этом. Вдохнув глубже, я аккуратно убрал кольцо в карман, достал пакет с подарками для остальных и договор для родителей, затем захлопнул чемодан. Оставалось только решиться и спуститься вниз, где ждала семья и она. Но пока что я задержался на мгновение, чтобы выровнять дыхание и прогнать сомнения. Вся напряжённость вечера испарится, как только я увижу, как она улыбается... Только бы она посмотрела на меня, а не на этого Николаса. Я спустился вниз, и, как только открыл дверь, сразу же почувствовал тёплый, уютный воздух праздничного вечера. В столовой царил запах традиционной рождественской пищи, и вся семья уже усаживалась за стол. Николас, словно в какой-то постановке, переносил Агату на руках, усаживая её за стол, чтобы не использовать коляску. Его руки обвили её, но, похоже, сама Агата не возражала. Я наблюдал за этим, и в моём сердце зреет странное чувство, но я сдержал себя. Я не мог позволить себе срыв. Все сели на свои места, и, несмотря на праздничную атмосферу, напряжение в воздухе было ощутимым. Я уселся молча, бросив взгляд на Агату, но она отводила глаза, слегка смущённая. Я не мог понять, что она на самом деле думает, но, возможно, было слишком поздно что-то менять. На столе возвышалось множество рождественских блюд, от традиционного жаркого до изысканных десертов. Ароматы специй, корицы и свежеприготовленного хлеба заполнили комнату, создавая уют и напоминая о семейном тепле, которое я так ценил в этот день. Мерцание свечей отражалось в бокалах с вином, а гирлянды на ёлке играли мягкими огоньками. Я осмотрел собравшихся, наслаждаясь редким моментом, когда вся семья была вместе. Но что-то привлекло моё внимание. — А где Молли? — спросил я, бросив взгляд на Агату. — Она уехала на праздники к семье, — ответила Агата, пригубив свой напиток. Её голос был спокойным, но я уловил лёгкую усталость. — Сейчас за мной присматривает Ева. Я перевёл взгляд на Еву, которая едва заметно усмехнулась. — "Присматриваю" — это громко сказано, — вмешалась она. — Скорее просто помогаю, когда нужно. Все рассмеялись, а я снова взглянул на Агату. Её расслабленность среди близких меня радовала, и я понял, что этот вечер действительно будет волшебным. Все дружно принялись за трапезу, и в комнате раздался звон столовых приборов, смешанный с лёгкими беседами. На столе стояли блюда, которые выглядели как из кулинарной книги: золотистый запечённый гусь, гарнир из тушёного картофеля с розмарином, свежий зелёный салат с гранатовыми зёрнами и орехами, домашний клюквенный соус, а в центре красовался большой рождественский пирог. Мама, с радостью видя, как все наслаждаются едой, время от времени поднимала глаза и спрашивала: — Всем ли всего хватает? Алекс, добавь себе картофеля, а то выглядишь слишком усталым! Рэйчел поддержала разговор, рассказывая какую-то историю из своего последнего путешествия. Агата, сидя неподалёку от меня, аккуратно резала свой кусок мяса, изредка бросая на меня взгляд, будто проверяя, всё ли у меня хорошо. Я наблюдал за этим уютным хаосом, чувствуя, как тёплая атмосфера заполняет сердце. Даже Николас, сидящий через стол, казался не таким раздражающим, увлечённо обсуждая с отцом какую-то спортивную команду. Я лично, уже давно не интересовался ничем кроме работы. Эти моменты, когда все были вместе, были редкими, и я намеренно впитывал каждую деталь этого рождественского вечера, зная, что он останется в памяти надолго. Тишину прервал отец, который уселся облокотившись на спинку стула. Он немного подал вперёд голову, глядя на меня с легким интересом: — Сынок, так ты расскажешь, где был? — В Стокгольме, — спокойно ответил я, не желая вдаваться в подробности. — Правда? Что-то на верфи случилось? — поинтересовался он, подняв брови, как обычно, когда хотел выяснить, что на самом деле происходило. — Нет, — быстро ответил я, зная, что этот вопрос вообще не имеет смысла. Мама, как всегда, не упускала деталей и тут же вмешалась: — Мы звонили прислуге, они не говорили, что ты был дома. Я бросил быстрый взгляд на Агату, заметив, как её рука крепче сжала вилку. Интересно, ревнует ли она так как я? Эта мысль проносится в голове, но я не могу себе позволить ничего дальше интерпретировать. Это не тот момент для таких мыслей. Я отвёл взгляд, снова сосредоточив внимание на разговоре. — Я был в нашем с Анной доме, — ответил я, немного уводя взгляд в сторону, стараясь не вызвать лишних вопросов. Моментально повисло молчание. Вся семья на секунду замерла, как будто ждали продолжения. Это было странно, я видел, как Агата попыталась скрыть своё разочарование, но на её лице всё равно было видно, что она почувствовала что-то странное. В этот момент я решил, что нужно немного развеять напряжение, иначе вечер может закончиться раньше времени. Я встал, чтобы взять договор о передаче фирмы. Вернувшись на своё место, я положил его на стол, передав родителям. — Это что? — удивлённо спросил отец, оглядывая меня, как если бы я только что преподнёс ему загадку. — Это наш с Анной подарок вам на Рождество, — сказал я, не скрывая небольшую улыбку. — Анна уговорила Лиама отдать вам компанию назад. Мама посмотрела на меня с удивлением, не понимая, как это возможно: — Но как? — спросила она, её глаза расширились от неожиданности. Все присутствующие наблюдали за сценой в полной тишине. Я знал, что это было нечто большее, чем просто подарок, но реакция родителей была для меня важнее всего. Когда эйфория от передачи договора немного утихла, я принял решение. Я подождал, пока каждый из присутствующих взглянет на документ, и, наконец, решил сообщить ту новость, которая должна была стать завершением всей этой праздничной атмосферы. — И у меня ещё одна новость, — я оглянулся на всех за столом, и на мгновение тишина стала почти весомой. Я остановил взгляд на Агате. — Мы с Анной развелись. В этот момент вся семья замерла, и я почувствовал, как взгляд каждого из них скользит по мне, пытаясь понять, что это значит для нас всех. Все начали задавать вопросы, но я не хотел вдаваться в подробности. Честно говоря, мне хотелось просто немного отвлечься от этой темы. Я знал, что разговор затянется, и мне не хотелось сейчас разглашать всё. Я прислонился к спинке стула, смотря на реакцию каждого из присутствующих. Но тут Сэм, как всегда, не мог промолчать, пытаясь снять напряжение с шуткой: — С каким дьяволом ты договорился, чтобы избавиться от этой занозы? Я не мог сдержать ухмылки, хотя ситуация была далеко не смешной. Но, чтобы не дать повода для дальнейших вопросов, я спокойно ответил: — Не совсем избавились. Анна будет работать у нас. В твоём отделе, Ева. Её реакция была мгновенной. Она встала, глаза её расширились от изумления, и она чуть не вылетела из своего стула, не в силах поверить в то, что я сказал: — Что? Нильсен, ты с ума сошёл? — крикнула она, в её голосе звучала настоящая ярость. Я снова тяжело вздохнул, пытаясь успокоить атмосферу. Трудно было принять такое решение, но оно было единственно верным. Если я не сделаю этого, Анна всё равно будет пытаться манипулировать всеми нами. — Это было её условие для взаимовыгодного соглашения. Я поговорил с ней, и она не будет с тобой конфликтовать. Она будет заниматься немного другим, — сказал я сдержанно, стараясь не показывать, как мне тяжело это всё даётся. Ева явно не была готова к такой новости, и, судя по её лицу, это был шок. Я знал, что она не сможет понять это решение сразу. В её глазах читалась недовольство и полное непонимание. — Ты... ты уверен? — спросила она, все ещё не веря в услышанное. Я просто кивнул. Это решение было важным и необходимым, чтобы урегулировать все вопросы и дать всем шанс двигаться вперёд. Агата молчала. Я заметил, как она медленно, чуть заметно, коснулась своей вилки, но не стала вмешиваться в разговор. Я знал, что она, возможно, переживает, и мне было важно, чтобы она увидела, как всё это на самом деле служит нашим интересам. Но её молчание говорило о многом. Пока за столом разгорались оживлённые разговоры, я вежливо извинился: — Простите, могу я ненадолго позаимствовать Агату? — мои слова привлекли несколько любопытных взглядов, но никто не стал задавать вопросов. Агата удивлённо посмотрела на меня, но кивнула. Я подошёл ближе, осторожно поднял её, и в тот момент, когда её руки обвили мою шею, всё вокруг словно растворилось. Её запах, лёгкий, чуть сладковатый, смешанный с нотками зимней свежести, наполнил всё моё сознание. Она действительно стала легче. Я усмехнулся и, чуть наклонившись к её уху, шёпотом сказал: — Агата, ты стала как пушинка. Ты вообще ешь? Она слегка нахмурилась и ответила с укором: — Я ем нормально, не придумывай. — Нормально? — приподнял бровь, глядя на неё. — У меня другие доказательства. Так и до исчезновения недалеко. Её губы дрогнули в слабой улыбке, но она ничего не ответила. Я аккуратно перенёс её в гостиную и усадил в одно из кресел у камина. Мягкий свет огня играл на её лице, подчёркивая нежность черт. Я сел напротив, пытаясь собрать мысли и понять, с чего начать разговор. Этот момент близости был для меня чем-то почти болезненно необходимым — напоминанием о том, ради кого я вернулся. Я устроился напротив Агаты, внимательно вглядываясь в её лицо, освещённое мягким светом камина. Она сидела тихо, слегка опустив голову, её руки нервно теребили край пледа. Я хотел спросить, как она, но, честно говоря, уже знал ответ. Тем не менее, мне нужно было услышать это от неё. — Как ты себя чувствуешь? — осторожно спросил я, стараясь, чтобы голос звучал мягко, без давления. Она ненадолго задумалась, прежде чем поднять на меня глаза. В них отражалась усталость и лёгкая тень печали. — Честно? Не очень, — она попыталась улыбнуться, но это было скорее попыткой скрыть своё настроение, чем выражением радости. — Всё идёт слишком медленно. Кажется, я просто застряла на месте. Я нахмурился, чувствуя, как внутри всё сжалось. — Агата, это процесс. Ты знала, что это не будет быстро... — Я знала, — перебила она меня, — но сейчас... Сейчас кажется, что всё бесполезно. Я теряю веру в то, что смогу снова ходить. Её голос дрогнул, и она опустила взгляд, будто старалась скрыть свои эмоции. Я не стал сразу отвечать. Вместо этого протянул руку, чтобы накрыть её ладонь своей. — Агата, — мягко произнёс я, наклоняясь чуть ближе, — ты сильнее, чем сама думаешь. Я видел, через что ты прошла, и знаю, что ты справишься. Просто не сдавайся, хорошо? Она посмотрела на меня, и на мгновение в её глазах мелькнуло что-то похожее на надежду. Агата молчала, обхватив руками плед. Я внимательно наблюдал за ней, замечая, как отблески огня играют на её лице. Что-то подсказывало, что она чувствует себя уязвимой, но не хочет говорить больше. Решение пришло само собой. Я хотел, чтобы она знала: она для меня важнее всего. Не теряя времени, я достал кольцо, которое всё это время держал в кармане. Не говоря ни слова, я открыл маленькую бархатную коробочку и протянул её Агате. Её глаза расширились от удивления. Она посмотрела на кольцо, потом на меня. — Нет... Нет, Алекс, — начала она, покачивая головой. — Ты сошёл с ума! Я... Я не выйду замуж. Её голос дрожал, и в нём слышалась паника. Я вздохнул, стараясь не выдать лёгкого разочарования. Конечно, это не предложение, но её реакция обожгла. — Агата, — тихо сказал я, возвращая кольцо в коробочку, но не убирая её. — Это не то, о чём ты подумала. Я жениться тоже пока не собираюсь, поверь. Только развёлся, и надавить на тебя... Это последнее, чего я хочу. Она продолжала смотреть на меня с недоверием, но её плечи чуть расслабились. — Тогда зачем? — спросила она тихо. — Потому что хочу, чтобы ты знала: я предан тебе. Для меня это знак того, что ты — человек, который значит больше всего. И когда ты сама почувствуешь, что готова... — я снова открыл коробочку и пододвинул её ближе, — ты сможешь надеть его. Агата молчала, опустив взгляд на кольцо. Несколько мгновений она сидела неподвижно, будто переваривая мои слова. Затем аккуратно взяла коробочку, закрыла её и крепко прижала к груди. — Спасибо, Алекс, — только и прошептала она. Я едва заметно улыбнулся, решив, что этого достаточно. Я мягко наклонился к ней и оставил лёгкий, едва ощутимый поцелуй на её лбу. Её кожа была тёплой, а её волосы едва уловимо пахли лавандой. Агата посмотрела на меня, её глаза светились теплом, которое она старалась скрыть. Она взяла коробочку с кольцом, задумчиво повертела её в руках и, не говоря ни слова, убрала в карман своего мягкого костюма. Мы молчали. Это молчание было почти осязаемым, но каким-то уютным. Однако уединение продлилось недолго. В гостиную один за другим стали заходить остальные. Ева, улыбаясь, с бокалом вина в руке, первой нарушила тишину: — Ну что, голубки, можно к вам присоединиться? Мы тут решили, что пора играть в игры. Сэм добавил, поправляя свои очки: — Да, Алекс, твоя очередь позориться в "Угадай слово". Рэйчел засмеялась, а отец, стоявший рядом с мамой, предложил что-то более интеллектуальное, но его никто не поддержал. Я поднялся с кресла, осторожно подхватил Агату на руки и, игнорируя её слабый протест, произнёс: — Как я могу отказаться от такой компании? Её улыбка, хоть и робкая, стала для меня самым большим подарком в этот вечер. Рэйчел предложила сыграть в игру с карточками, которую она привезла с собой. Правила были просты: каждому на лоб клеится карточка с именем персонажа, животного или знаменитости. Задача игрока — задавать вопросы, чтобы выяснить, кто он, получая ответы только "да" или "нет". — Это всегда приводит к смешным моментам, — улыбнулась она, раскладывая карточки. — Отлично! Нам нужно немного веселья, — поддержала её Ева, поправляя своё платье. — Алекс, ты будешь первым, — заявила Агата с лёгкой улыбкой, протягивая мне карточку. Рэйчел прикрепила её мне на лоб. Я почувствовал, как все с трудом сдерживают смех. — Что, настолько сложно? — спросил я, ухмыляясь. — Просто попробуй, — загадочно сказала Ева. — Ладно, я мужчина? — начал я. — Да, — хором ответили все. — Я реальный человек? — Нет, — ответила Агата, её глаза сверкнули в свете камина. — Значит, я вымышленный персонаж? — Да, — вставил Сэм, уже предвкушая моё замешательство. — Я герой книги? — Да. — Детектив? — Да! — быстро ответила Агата, и я заметил её слегка смущённый взгляд. — Шерлок Холмс? — Как ты это делаешь? — с досадой воскликнула Рэйчел, хлопнув в ладоши. — Просто гений, — усмехнулся я, снимая карточку. Далее очередь перешла к Агате. На её лбу красовалось слово "Жираф". — Я женщина? — Нет, — протянула Рэйчел с улыбкой. — Я животное? — Да! — Дикое? — Да. — Я живу в Африке? — Да, — кивнул Николас, который расположился неподалёку. — Я крупный? — Очень, — ответил я, усмехнувшись. — У меня длинная шея? — Агата, ты просто прирождённый детектив, — пошутил Сэм. — Жираф? — спросила она, подняв брови. — Точно, — подтвердила Ева, смеясь. Затем очередь дошла до Сэма. Его карточка читалась "Белоснежка". — Я мужчина? — Нет, — ответил я, пытаясь сохранить серьёзное выражение лица. — Я реальный человек? — Нет, — улыбнулась Рэйчел. — Я персонаж из фильма? — И из сказки, — добавила Ева. — Я главная героиня? — Да, — сказала Агата, с трудом скрывая улыбку. — Я… Белоснежка? — неуверенно предположил Сэм. В тот момент комната взорвалась смехом. — Сэм, ты лучший! — воскликнула Ева, хлопая по коленям. Игра продолжалась ещё долго, наполняя гостиную смехом, подшучиваниями и тёплой рождественской атмосферой. Это было именно то, что всем было нужно в этот вечер. Мне стало жарко — то ли от камина, то ли от выпитого алкоголя. Я почувствовал, что нужно немного выдохнуть и освежиться, поэтому решил пропустить партию в игре. Накинув куртку, я тихо вышел на террасу, избегая лишнего шума. На улице было холодно, но свежий зимний воздух ощущался невероятно приятным. Для Лондона это было удивительное зрелище — снег, а не привычная слякоть, которая обычно покрывает улицы в это время года. Я постоял, наблюдая, как снежинки медленно падают на землю, сливаясь в единый мягкий покров. Озеро было темным, почти зеркальным, с легкими следами от ветра на поверхности воды. Я подошел к перилам, смотрел вдаль, на мир, который казался таким спокойным и отрешённым от всех забот. Меланхолия и умиротворение наполнили меня, и я понял, как я счастлив находиться здесь, в этот момент, с этими людьми. В какой-то момент я заметил, что свет из окон дома теплеет, а тени внутри становятся уютнее, и я чувствовал, как всё это создаёт вокруг атмосферу, которую я всегда искал — место, где я могу быть собой. Я услышал шаги и повернулся. Это был Сэм, который, подходя ко мне, выдохнул и сказал: — Ну, как ты, Нильсен? Поздравляю с разводом, хоть это и звучит странно. Я кивнул, немного удивлённый тем, как быстро он заговорил об этом. Мы стояли на террасе, окружённые тишиной и снежным покровом, который делал ночной Лондон ещё более загадочным и холодным. Сэм немного замолчал, вглядываясь в темное озеро, прежде чем продолжить. — А как ты, вообще? — спросил я, ощущая лёгкое чувство вины. — У тебя всё в порядке с Евой? Я так поглощён был своими делами, что даже не подумал о вас. Знаю, что у вас непростой период. Сэм усмехнулся, и я заметил, как его глаза потемнели от воспоминаний. Он нахмурился и немного вздохнул, потом ответил: — Да, мы расстались. Не было ни ссор, ни громких слов. Просто поняли, что больше не можем. Но мы решили, что это не должно повлиять на нашу дружбу. Мы по-прежнему остаёмся друзьями, как раньше. Мы всё-таки все тут вместе, и не будем позволять этим отношениям разорвать нашу компанию. Мы с Евой договорились, что будем проводить время, как всегда — на хорошей ноте, ради нас всех. Сэм выглядел серьёзным, но я видел, что в его глазах было что-то тронутое и даже немного уставшее. Он старался казаться спокойным, но чувствовал, что всё-таки приходится находить баланс между личными переживаниями и сохранением дружбы. — Знаешь, ты прав. Друзья — это важно, — сказал я, прищурив глаза. — Я тоже не хочу, чтобы что-то помешало нам быть рядом. Особенно в такие моменты. Агате между вами сложнее всего. Сэм кивнул и прислонился к перилам, уставившись в ночь. Несколько секунд мы молчали, наслаждаясь спокойствием, которое внезапно между нами образовалось. Мы продолжили стоять на террасе, беседуя, но с каждым моментом холод становился всё более ощутимым. В конце концов, мы оба решили, что пора возвращаться в дом. Сэм смахнул снег с плеча и, усмехнувшись, сказал: — Пошли, а то нас тут совсем продуло. Мы повернулись и направились к дверям, но по пути я столкнулся с Ником. Он стоял у самого входа, казавшийся немного встревоженным. Как только мы с Сэмом подошли ближе, он подошёл ко мне и слегка помахал рукой. — Алекс, можно поговорить? — его голос был серьёзным, но в нём звучала лёгкая настороженность. Я кивнул, кидая взгляд на Сэма, который остался стоять рядом, в его глазах я заметил интерес, но он не стал вмешиваться. Ник снова обратился ко мне, и его слова несколько удивили. — Я хочу, чтобы ты понял. Ты не должен ревновать Агату ко мне. Мы с ней просто друзья. Я не претендую на неё. Если ты волнуешься, то можешь быть спокойным. Я приподнял брови, чувствуя странное облегчение от этих слов, но всё же решил узнать больше. — И что ты хочешь этим сказать? — спросил я, пытаясь скрыть любопытство. - Вы с ней не просто друзья, а бывшие, поэтому я не понимаю. Ник немного помолчал, затем выдохнул, и его лицо стало более расслабленным. — На самом деле, если быть честным, я понял, что меня больше интересуют мужчины. — Он сказал это с такой лёгкостью, как будто это было нечто совершенно обычное. Затем он ухмыльнулся и продолжил. — А ещё, ты симпатичный, Нильсен. Его фраза повисла в воздухе, и я не мог сдержать усмешку. Он сказал это с таким задором, что это стало почти шуткой. Я сразу почувствовал, что всё это было сказано не из какой-то провокации, а скорее для того, чтобы немного развеять напряжение, которое между нами могло возникнуть. — Сладкий, тебе ничего не светит, — сказал я. — Хорошо, что ты это сказал. Мне точно будет легче. Ник усмехнулся и в его глазах я заметил искренность. Он явно пытался успокоить меня, и хотя это было неожиданно, я не мог не оценить его откровенность. — Да, ты не один такой. — Он покачал головой и, пожалуй, чуть смущённо добавил: — И, кстати, тебе тоже не нужно переживать. Мы все друзья, и всё это совсем не то, о чём ты, возможно, подумал. Я понял, что разговор завершён, и слегка кивнув, продолжил путь в дом, с облегчением от того, что, несмотря на все эти недоразумения, напряжённость, казалось, уходит. Когда гости начали расходиться, в доме постепенно воцарилась тишина. Николас покинул вечер первым. Сэм и Рэйчел, не задерживаясь, отправились следом, на прощание заверив, что вечер удался на славу. Ева и Агата вдвоём отправились в комнату, чтобы заняться вечерними процедурами. Агата бросила на меня мимолётный взгляд, прежде чем скрыться, словно хотела что-то сказать, но решила промолчать. Когда все разошлись, мама начала собирать со стола тарелки, но я и отец, заметив это, быстро пришли ей на помощь. — Ты же знаешь, что это не твоё дело, — мягко укорил её отец, забирая у неё стопку тарелок. — Персонал отдыхает, — парировала она с улыбкой. — И мне нужно немного отвлечься. Я помогал собрать остатки ужина, перенося посуду на кухню. Мы работали в молчании, и только тихий звон тарелок нарушал тишину. На удивление, эта простая домашняя рутина даже сблизила нас. — Грета действительно постаралась, — заметил я, убирая на полку последнее блюдо. — Да, она замечательная, — согласилась мама. — Но сегодня я решила отпустить её раньше. Праздники всё-таки. После того как кухня была убрана, мама поблагодарила нас с отцом и отправилась наверх, чтобы отдохнуть. Отец ещё немного задержался внизу, потягивая бокал вина, но вскоре тоже пожелал мне спокойной ночи и ушёл. Дом постепенно погружался в ночную тишину. Камин, который до этого горел ярким пламенем, уже едва тлел, и я почувствовал, как усталость медленно накатывает. Сегодняшний вечер, несмотря на его насыщенность, прошёл удивительно спокойно. Я задержался на пару минут у камина, глядя на последние тлеющие угли. Тишина в доме стала почти осязаемой, лишь изредка слышались скрипы старого дерева. День выдался долгим, насыщенным, и усталость всё сильнее давала о себе знать. Я поднялся наверх, намереваясь готовиться ко сну, но прежде решил заглянуть к Агате и Еве, чтобы пожелать спокойной ночи. Подойдя к её комнате, я заметил, что дверь была приоткрыта. Изнутри доносились голоса. Я собирался постучать, но слова, произнесённые Агатой, заставили меня замереть на месте. — Ева, я не знаю, зачем Алекс делает всё это, — её голос звучал устало и немного напряжённо. — Иногда мне кажется, что он пытается показать себя с лучшей стороны, как будто хочет искупить вину за то, что со мной случилось. Ева вздохнула. — Агата, не думай так. Алекс… он заботится о тебе. Это видно всем. Может, ты просто не даёшь ему шанса? — Я не хочу быть для него обузой, — глухо ответила Агата. — Он заслуживает большего, а я… я не уверена, что смогу дать ему то, что он хочет. Сердце сжалось. Слова Агаты пробили меня насквозь. Я знал, что её раны — не только физические, но и душевные, но слышать это было болезненно. — Ты слишком строга к себе, — заметила Ева. — Он взрослый мужчина и сам знает, чего хочет. Если ты ему дорога, зачем ставить преграды? Я не стал слушать дальше. Её слова эхом отозвались во мне, вызывая глухую боль. Возможно, я переоценил, как далеко продвинулся в её сердце. Я постучал в дверь, откинув нахлынувшие эмоции. — Спокойной ночи, — сказал я, появившись в дверном проёме. Агата и Ева одновременно обернулись, удивлённые моим присутствием. Ева улыбнулась, а Агата, кажется, немного напряглась. — Спокойной ночи, Алекс, — быстро ответила Ева. Агата кивнула, но её глаза выдали смятение. Я не стал задерживаться. Развернувшись, я направился в свою комнату. Но её слова ещё долго крутились в моей голове, не давая покоя.