Свет в твоих глазах

В аэропорту, как и ожидалось, уже стояла Анна. Она выглядела так, словно всё в её жизни под контролем: идеально уложенные волосы, лёгкий макияж и всё тот же фирменный взгляд, который мгновенно разжигал раздражение. В руках она держала телефон, лениво скролля взглядом что-то на экране. — Не опоздал, — бросила она, не поднимая головы. — Чудо. Я думала, придётся тащить тебя силой. — Давай без сарказма, Анна. — Я попытался звучать равнодушно, но напряжение от её присутствия уже давало о себе знать. Она наконец оторвалась от телефона и посмотрела на меня с едва заметной улыбкой. — Знаешь, Алекс, ты бы мог хотя бы сделать вид, что рад меня видеть. Всё-таки мы летим решать твою проблему. Я проигнорировал это замечание и прошёл мимо, к стойке регистрации. Её голос снова раздался за моей спиной: — Ты хоть позавтракал? Или мне позаботиться об этом тоже? — Я сам справлюсь, спасибо, — бросил я через плечо, не оборачиваясь. Когда мы прошли все формальности и оказались в зоне ожидания, Анна устроилась на кресле рядом со мной. — Я тут подумала, что нам нужно выстроить историю так, чтобы она выглядела максимально достоверно. Всё-таки мы возвращаемся в Швецию вместе, а потом резко разводимся. Ты готов к этому? Я не удержался от усмешки. — А ты когда-нибудь была не готова к общению с прессой? Анна хмыкнула и, скрестив ноги, наклонилась чуть ближе. — Я просто гений в этом, Алекс. Тебе повезло, что я на твоей стороне. — Если это можно так назвать. Её улыбка стала шире, но в глазах промелькнуло что-то опасное. — Поверь, ты ещё скажешь мне спасибо. Я посмотрел в окно на пустую взлётную полосу, молясь, чтобы эта поездка быстрее закончилась. Полёт прошёл спокойнее, чем я ожидал. Я даже умудрился поспать — видимо, усталость всё же взяла верх, — и поесть. Анна за всё время перелёта успела пересмотреть половину какого-то фильма, что-то время от времени комментируя, но я лишь кивал, вникать в её слова не хотелось. Когда самолёт приземлился и мы вышли в зал прибытия, телефон завибрировал в кармане. Сообщения от отца и… Агаты. Сердце невольно ёкнуло. Отец кратко отписал, что всё под контролем и добавил: «Надеюсь ты объяснишь, что случилось.» Следующее сообщение было от Агаты. Она писала короткое: «Всё в порядке?» Я замедлил шаг, чувствуя, как в груди образуется пустота. Мне не хотелось сейчас рассказывать ей правду, когда я не был уверен в честности Анны. Я быстро набрал ответ: «Не волнуйся, всё в порядке. По возвращению всё расскажу.» Это было далеко от правды, но она не должна была знать. Я не хотел нагружать её лишними переживаниями, особенно когда сам был в растерянности. Я не хотел, чтобы моя лилла каттен, как я иногда называл её, обижалась или чувствовала себя заброшенной. Обещание вернуться до Рождества я дал себе твёрдо: я не могу оставить её в праздники. За это время мы до сих пор не обсуждали наши с ней отношения и тем более мои чувства. Я её и не тороплю, ведь она рядом и это главное. Анна, замечая мою сосредоточенность на телефоне, взглянула на меня с лёгким любопытством, но ничего не сказала. И слава Богу. Теперь мне оставалось только выжить в этой поездке, выполнить план и вернуться домой вовремя, чтобы исполнить задуманное. Ведь у меня уже есть идея, какой подарок я сделаю Агате. Мы с Анной поехали в наш дом — подарок её родителей на свадьбу. Когда-то этот дом казался символом чего-то нового, но сейчас он был скорее напоминанием о том, как всё пошло не так. Я не планировал оставаться здесь надолго. На выходе из аэропорта нас поджидали несколько журналистов. Их вспышки камер слепили глаза, а вопросы сыпались один за другим: — Правда ли, что вы возвращаетесь домой ради примирения? — Как прокомментируете слухи о вашем разводе? — А какова роль вашей семьи в этом? Мы даже не остановились. Анна взяла меня за локоть, подтолкнув к машине, и с лёгкой улыбкой бросила через плечо: — Без комментариев. Я только вздохнул и сел рядом с ней. Тишина в машине была почти комфортной, но я чувствовал её напряжённый взгляд. Когда мы наконец подъехали к дому, я испытал странное чувство. Ничего не изменилось. Те же вылизанные газоны, идеальные окна, в которых отражалось солнце. Всё будто застыло с момента моего отъезда. Внутри было ещё хуже. Дом, в котором я прожил год, так и не стал для меня родным. Никакого тепла, никакой привязанности. Всё в нём было слишком… правильным. Как будто он был построен не для жизни, а для демонстрации. Я быстро провёл взгляд по знакомым интерьерам. Всё на своих местах, как и было. Но именно в этом и была проблема — здесь всё казалось чужим. Я чувствовал себя гораздо комфортнее в доме за Лондоном, где я живу последние несколько месяцев. Тот дом, хоть и меньше, был моим настоящим убежищем, где я мог быть собой. Анна сняла пальто, повесила его на вешалку и, обернувшись ко мне, с игривой улыбкой сказала: — Добро пожаловать домой. Или уже нет? Я лишь покачал головой, не отвечая, и прошёл в гостиную. Побывав в дома от силы час, Анна сообщила, что нужно ехать к её отцу. Он ждёт. Мы остановились у ворот особняка, который казался ещё более холодным и отчуждённым, чем я его помнил. Высокие стены, строгая архитектура, будто кричали: здесь нет места для тёплых чувств. Я глянул на Анну. Она выглядела спокойной, но её пальцы нервно теребили ремешок сумки. — Мы сразу идём к моему отцу, — сказала она, не глядя на меня. — Он ждёт нас. И, предупреждаю, в доме будет Вильма. — Кто такая Вильма? — спросил я, хотя, кажется, уже знал ответ. Анна резко повернулась ко мне, её губы изогнулись в лёгкой, почти ядовитой улыбке. — Моя мачеха. Молодая, на год младше тебя, красивая, готовая раздавать советы направо и налево. Думает, что заменит мне мать. Я кивнул, но ничего не ответил. Что тут скажешь? С Анной мы не обсуждали её семейные дела слишком подробно. Хотя я знал, что её мать погибла при родах, а отец воспитывал её один, мне никогда не приходилось разбираться в их семейных разногласиях. Но что в голове у двадцатипятилетней девушки, жить с пятидесятилетним мужчиной, тем более таким как Лиам. Деньги? Разве они этого стоят? Когда ворота открылись, и мы вошли в дом, я ощутил ту же прохладную атмосферу, что и снаружи. Холл, несмотря на свои размеры, не вызывал чувства уюта. Светлые тона, стекло, дерево — всё казалось слишком безличным. В гостиной уже ждал Лиам Олсен. Высокий, подтянутый мужчина с каменным выражением лица. Рядом с ним сидела Вильма — блондинка с идеальной укладкой и ледяным взглядом. Она выглядела как сестра, а не мачеха Анны. — Ты вернулась, — произнёс Лиам, не вставая с кресла. Его голос был низким и властным, словно он привык, что каждое его слово — закон. Анна лишь кивнула, игнорируя Вильму, которая, казалось, наблюдала за каждым её движением. — Папа, — начала Анна, — нам нужно поговорить. — Поговорить? — Лиам бросил на меня взгляд, полный скрытого раздражения. — О чём? О вашем разводе, который ты так внезапно затеяла? Я сдержал себя, чтобы не фыркнуть. — Да, — коротко ответила Анна. — Я уже объясняла тебе: мы с Александром разводимся и это моё решение. Лиам нахмурился, его взгляд стал ещё жёстче. — Ты знаешь, что эта свадьба была условием, чтобы я пустил на фирму его родителей, — сказал он холодно. — Ты действительно хочешь этого развода? — Хочу, — Анна выдержала его взгляд. — И хочу вернуть фирму обратно семье Нильсенов, как и говорила тебе на прошлой неделе. Они всегда относились ко мне тепло, даже когда я этого не заслуживала. Оливия и Ульрик сделали всё, чтобы я не чувствовала себя чужой. Лиам прищурился, затем перевёл взгляд на меня. — А что ты скажешь, Александр? Ты, конечно, всё это поддерживаешь? — Я не стремился к этому браку изначально, — ответил я спокойно, но твёрдо. — Но, несмотря на всё, я благодарен за то, что мои родители получили возможность управлять своей компанией. И сейчас, если Анна считает, что развод пойдёт всем на пользу, я готов принять её решение. Лиам нахмурился, затем резко поднялся. — Оставьте нас, — бросил он дочке и жене. — Я хочу поговорить с твоим мужем. Наедине. Анна глянула на меня с лёгкой тревогой, но не стала спорить. Как только она скрылась из вида, Лиам подошёл ближе. — Слушай, парень, — начал он, скрестив руки на груди. — Ты, возможно, думаешь, что я не замечал твоих игр за спиной Анны. Но я всё знаю. Я не слепой. Я сжал кулаки, стараясь сохранять спокойствие. — Если вы всё знали, почему вы Анне позволили быть со мной дальше? — Потому что Анна убедила меня, что ты её любишь, — Лиам усмехнулся, но в его глазах не было ни капли юмора. — Она верила, что сможет построить с тобой жизнь. Я согласился, потому что хотел, чтобы она была счастлива. — А теперь? — Теперь она говорит, что нашла себе другого. Ты для неё — глава из прошлого. Но развод будет на её условиях. Ты понял? — Да, — сказал я, не задумываясь. — Я здесь для этого. — Тогда вот моё последнее предупреждение, — Лиам шагнул ближе, и его голос стал угрожающим. — Если ты хоть раз посмеешь причинить ей боль после развода или попытаешься оспорить это соглашение, я сделаю твою жизнь невыносимой. Ты понял меня? — Понял, — холодно ответил я. — К тому же для Анны будет безопаснее не быть со мной как-то связаной, есть люди которые хотят моей смерти. Он долго смотрел на меня, затем кивнул, жестом указывая, что разговор окончен. Обед прошёл в напряжённой, почти театральной атмосфере. Стол был сервирован безупречно, а поданные блюда выглядели так, будто их готовили для званого ужина, а не семейной трапезы. Лиам занял место во главе стола, Анна сидела по правую руку от него, я — по левую, напротив неё. Вильма устроилась рядом со мной, излучая показную радушность. Разговор начался с нейтральных тем, но Лиам быстро увёл его в сторону бизнеса, тонко напоминая мне, что он до сих пор контролирует большую часть того, что принадлежит моей семье. — Анна, — обратился он к дочери, когда тарелки с основным блюдом были убраны, — нам нужно будет связаться с адвокатом. Думаю, лучше не откладывать это до завтра. — Конечно, папа, — кивнула она, слегка отодвигаясь от стола. — Алекс, ты не против? — Конечно, нет, — спокойно ответил я, хотя понимал, что мне придётся остаться наедине с Вильмой, чего я хотел меньше всего. Когда они ушли, девушка не стала терять времени. Она сдвинулась ближе ко мне, так, чтобы её локоть почти касался моего. — Александр, ты выглядишь таким напряжённым, — заметила она с мягкой улыбкой. Её тон был одновременно заботливым и провокационным. — Всё в порядке, — ответил я, стараясь держаться отстранённо. — Правда? — блондинка чуть наклонилась, и я почувствовал лёгкий аромат её духов. — Знаешь, я понимаю, как тяжело приходится в таких ситуациях. Развод, конфликты… Но ты не должен всё нести на своих плечах. Её голос стал ещё мягче, а рука скользнула ближе к моей. — Спасибо за заботу, но я справлюсь, — сухо ответил я, делая вид, что не замечаю её попыток. Вильма тихо рассмеялась, её голубые глаза блеснули интересом. — Анна не слишком-то ценит то, что у неё есть, — сказала она, игнорируя моё нежелание поддерживать разговор. — Ты ведь мужчина, которого можно только желать. — Вильма, вы жена Лиама, — напомнил я, отклоняясь назад. — И что с того? — она снова приблизилась, её голос стал почти шёпотом. - Ты симпатичный, почти свободный. Я встал, не позволяя ей продолжить. — Думаю, мне стоит выйти подышать, — сказал я, стараясь говорить спокойно, хотя внутри закипала злость. Она наклонила голову, разочарованно вздохнув. — Ты такой правильный. А ведь мог бы быть более смелым. Я не стал ничего отвечать. Оставив её за столом, я быстрым шагом направился к терасе. Мне было неприятно находиться в доме, где даже самые простые ситуации оборачивались чем-то мерзким. День начался пасмурно, как и все предыдущие дни, проведённые в этом доме. Я чувствовал, как время здесь словно застыло, растягиваясь в бесконечность. Утро проходило по привычному сценарию: я завтракал один, пока Анна решала свои дела. Спал я в гостевой комнате, но это меня устраивало. В доме, где я провёл год, не было ничего, что напоминало бы о родном уюте. Чтобы не чувствовать себя полностью оторванным от жизни, я договорился о визите на нашу с Рэйчел верфь. Хоть это и не было запланировано, но мне нужно было чем-то заняться. Встреча с командой, обсуждение проекта — это хоть ненадолго вырвало меня из этой искусственно созданной реальности. На следующий день Анна объявила, что вечером мы будем встречаться с её подругами. — Ты ведь помнишь, что нужно делать? — спросила она с лёгкой улыбкой, но с явным намёком. — Напомни, вдруг забыл, — ответил я, раздражённо отложив книгу, которую только начал читать. — Ты подтверждаешь, что мы разводимся по моей инициативе. Я нашла британца своей мечты, а ты всё ещё любишь меня, но согласился, потому что хочешь, чтобы я была счастлива. — Великолепный спектакль, Анна, — отозвался я, вставая. — И напомни, зачем тебе эти спектакли? — Ты знаешь, зачем, Алекс. Для меня это важно. — Она посмотрела на меня чуть мягче. — Ты же обещал, что сделаешь всё, чтобы развод прошёл мирно. — И я делаю, — сухо ответил я, направляясь к двери. — Только не жди, что я буду наслаждаться этим. Вечер наступил быстро. Анна тщательно выбирала наряд, придавая слишком много значения этой встрече. Мы приехали в небольшой ресторан в центре Стокгольма, где её подруги уже заняли уютный уголок. Их было трое: Роуз, с которой у меня была одна ночь, о которой узнала Анна; Амелия, слишком любопытная и саркастичная сучка; и Клара, которая всегда старалась держаться в стороне от сплетен, но при этом знала всё. Амелия была самой близкой подругой Анны, а о Роуз я вообще не знал. — Александр, как приятно тебя видеть, — первой подала голос Роуз, улыбнувшись так, будто между нами никогда ничего не происходило. — Взаимно, — коротко ответил я, садясь на свободное место. Анна сразу взяла инициативу на себя. — Девочки, я рада, что вы все смогли прийти. Думаю, вы уже слышали новости. — Конечно, слышали, — вмешалась Амелия, поднимая бровь. — Как так? И вы ещё в хороших отношениях? — Анна решила, что ей нужен кто-то другой, — начал я, стараясь говорить спокойно. — Она встретила мужчину своей мечты, и я не могу её в этом винить. Тем более я слишком занят работой. — Но ты ведь любишь её, правда? — с напускной заботой спросила Роуз, подливая масла в огонь. — Люблю, — сказал я, почти сжав зубы. — Но я хочу, чтобы она была счастлива. Со мной у неё не получается. Поэтому я так спокойно её отпускаю. — Вот это жертва, — усмехнулась Амелия, не скрывая сарказма. — Алекс, ты лучше, чем я думала. — Не надо драматизировать, — вмешалась Анна, видимо, почувствовав, что я начинаю терять терпение. — Мы остаёмся в хороших отношениях, правда, Алекс? — Конечно, — кивнул я, глядя прямо на неё. — В конце концов, это твоё решение. Клара молчала, изредка кидая взгляды то на меня, то на Анну. Она выглядела так, будто ей некомфортно находиться здесь. — А кто он? — наконец спросила Амелия. — Этот британец. — Рано пока говорить об этом, не хочу сглазить, — ответила Анна с улыбкой, слегка наклонившись вперёд. — Но, думаю, вы скоро о нём услышите. Этот цирк продолжался ещё около часа. Я старался говорить как можно меньше, отвечая лишь на прямые вопросы. Анна, напротив, блистала, играя роль женщины, которая нашла своё счастье. Хотя, весь этот спектакль это что-то очень глупое, но эти дочки богатых отцов не сильно блестали умом. Когда вечер подошёл к концу, я почувствовал огромное облегчение. Мы попрощались с её подругами, и, когда оказались на улице, я наконец смог вздохнуть спокойно. — Ты отлично справился, — похвалила Анна, беря меня под руку. — Я не актёр, Анна, — сухо ответил я, высвобождая руку. — Я вообще в шоке от того, как они верят в такой бред. Она ничего не ответила, но в её взгляде читалась грусть. Последние дни пребывания в Стокгольме я чувствовал себя так, словно в моей жизни началась какая-то абсурдная пьеса. Все, что я хотел, — это быстрее закончить этот этап и вернуться домой. Я регулярно писал родителям, уверяя их, что все под контролем и что я скоро вернусь. Отец держал меня в курсе всех дел L&H Holding, и это помогало мне хотя бы немного сохранять связь с реальностью. На утро последнего дня Анна была на удивление спокойна. Мы почти не говорили за завтраком, хотя я заметил, что она оделась с особой тщательностью. — Ты готов? — спросила она, отпивая кофе. — Готов к чему? — не сразу понял я. — К нашему последнему совместному выступлению, — она улыбнулась, но в её глазах не было привычной игривости. — Мы идём в суд, а потом перед прессой нужно будет выглядеть достойно. — Я не уверен, что у меня есть настроение для этого, — ответил я, поднимаясь из-за стола. — У тебя нет выбора, Алекс, — сухо парировала она. — Ты знал, на что соглашаешься. Судебное заседание прошло быстро и почти формально. Юристы всё подготовили заранее, и нам оставалось только поставить подписи. Судья, женщина лет пятидесяти с холодным взглядом, посмотрела на нас поверх очков. — Мистер и миссис Нильсен, — начала она, — вы согласны на развод, подтверждаете отсутствие споров о разделе имущества и обязательств? — Да, подтверждаю, — ответил я, не поднимая глаз. — Да, ваше честье, — подтвердила Анна с безукоризненной вежливостью. Судья несколько минут изучала бумаги, потом поставила свою подпись. — Поздравляю вас обоих, — сказала она с легкой иронией. — Теперь вы свободные люди. Анна вернула свою девичью фамилию прямо на месте. — Наконец-то, Анна Олсен снова звучит красиво, — заметила она, когда мы вышли из зала. Я не стал отвечать. На выходе из здания суда нас уже поджидала пресса. Толпа журналистов, вооруженных микрофонами и камерами, мгновенно окружила нас. Анна сразу взяла инициативу на себя, как это было принято у неё всегда. — Мисс Олсен, мистер Нильсен, можете ли вы прокомментировать ваш развод? — спросила молодая журналистка, вытягивая к нам микрофон. — Конечно, — начала Анна, одарив их своей фирменной улыбкой. — Мы расстаемся на дружеской ноте. Наш брак был важной частью наших жизней, но сейчас мы оба понимаем, что нам лучше пойти разными путями. — Мистер Нильсен, это правда, что вы были против развода? — спросил другой журналист. Я сделал короткую паузу, прежде чем ответить: — Наши отношения — это наша личная история. Я хотел, чтобы Анна была счастлива, и я уважаю её решение. Журналисты переглянулись, но задавать дополнительные вопросы мне не стали. — А что теперь? — прозвучал вопрос из толпы. Анна снова взяла слово: — Теперь у нас обоих есть будущее, полное новых возможностей. Я благодарна Александру за все, что мы пережили вместе. Когда Анна закончила говорить, я просто кивнул в знак согласия. Всё это казалось нереальным — будто я был героем какого-то дешёвого сериала. Когда мы наконец оказались в машине, я с облегчением откинулся на спинку сиденья. — Ты блестяще справился, Алекс, — сказала Анна, улыбаясь, будто ничего не произошло. — Рад, что спектакль подошёл к концу, — ответил я, глядя в окно. Анна ничего не ответила. Но я видел, что она довольна. Теперь оставалось только дождаться рейса и наконец-то вернуться домой. Завтра Рождество, а я всё ещё в Стокгольме. Из-за снежной метели рейс перенесли на утро, и теперь мне предстояло провести ещё один вечер в этом доме, с Анной. Я уже с трудом скрывал раздражение: мне нужно быть в Лондоне, с моей семьёй, и с Агатой. Анна, как всегда, казалась спокойной и уверенной. Она вышла в гостиную, накинув на плечи лёгкий халат, который явно должен был произвести впечатление. — Алекс, расслабься, — сказала она с улыбкой, присаживаясь рядом. — Ты выглядишь так, будто готов кого-то убить. — Я просто хочу быть дома, — отрезал я, не отрывая взгляда от телефона. Она рассмеялась, но в её смехе прозвучала нотка лукавства. — Дом… А ты когда-нибудь думал о том, что дом — это не просто место, а люди? Например, я. — Анна, давай не будем, — я резко перевёл взгляд на неё. — Всё это в прошлом. — В прошлом? — переспросила она, приподняв бровь. — Алекс, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой. Мы были мужем и женой, мы делили всё. Разве это так просто забыть? — Для меня — да. Её улыбка исчезла на мгновение, но она быстро вернулась, теперь с явным вызовом. — Мы могли бы провести этот вечер вместе… красиво. Как напоминание о том, что у нас было. — Анна, я сказал нет, — твёрдо заявил я, вставая с дивана. Но она не собиралась сдаваться. — Нет? — её голос прозвучал с иронией. — Алекс, не будь таким упрямым. Мы взрослые люди. Это не обязательно что-то значить. Она подошла ближе, положив руку мне на пах, но я убрал её. — Анна, хватит, — холодно сказал я, глядя ей прямо в глаза. — Ты не понимаешь? — Я всё понимаю, — она наклонилась чуть ближе. — Ты боишься, что я напомню тебе, каким ты можешь быть настоящим, когда ты со мной. Я отступил на шаг, чувствуя, как внутри закипает злость. — Нет, ты ошибаешься. Ты — часть прошлого, а я живу настоящим. У нас с тобой ничего не будет больше. Она прищурилась, её игривое выражение сменилось раздражением. — Ты думаешь, я не слышу «нет»? — произнесла она, чуть тише, но всё ещё с вызовом. — Знаешь, Алекс, ты всегда был таким гордым, таким… правильным. Но ты ещё вернёшься ко мне в мыслях, когда она сделает тебе больно. — Я вернусь, но не к тебе, — отрезал я и вышел из комнаты, оставив её в одиночестве. Её тихий смех догнал меня уже в коридоре, но я не оглянулся. Я знал, что сделал правильный выбор, а её слова больше не имели для меня значения. На следующий день, наконец-то добравшись до Лондона, я почувствовал облегчение. Снежная метель больше не была препятствием, и я был на пути домой, к своей семье и Агате. Это был долгий путь, но теперь я знал, что всё, что было важным, ждало меня здесь. Ужин в сочельник уже был на носу, и я успел добраться вовремя. Мне пришлось немного поторопиться, но в Стокгольме я успел купить подарки для всех. Я постарался подобрать не просто сувениры, а что-то с настоящим смыслом. Для родителей я приобрёл особенный подарок — договор, который подтвердит, что им возвращается их компания. Я знал, что это будет для них значимо, особенно учитывая их долгие годы работы и усилий, которые они вложили в эту фирму, прежде чем Олсен всё забрал. Для Агаты я выбрал кольцо. Оно было простым, но с изысканным дизайном и дорогим камнем. Я долго раздумывал, стоит ли дарить ей такое серьёзное украшение, но, наконец, решил, что она должна знать, как важна для меня эта связь, как я готов к следующему шагу, когда она будет готова. Я даже не знал, как она воспримет кольцо, но мне хотелось, чтобы она знала, что я думаю о нашем будущем. Я чувствовал лёгкое беспокойство, но и в то же время какое-то странное облегчение, что возвращаюсь домой. Вскоре я подъехал к особняку, и сердце стало биться немного быстрее. Не из-за нервов, а из-за того, что здесь меня ждала Агата, моя семья, моя жизнь. Всё оставшееся время в этот вечер было только для нас.